КОКТЕЙЛЬ МОЛОТОВА-РИББЕНТРОПА
74 года назад, 23 августа 1939, в Кремле был подписан знаменитый Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом, открывший шлюзы Большой войны в Европе. Реликтовыми коммунистами и ассоциированной с ними «патриотической» тусовкой этот договор трактуется как вещь не просто нужная и полезная, а совершенно необходимая, позволившая советским вождям :
• оттянуть начало войны с Германией почти на 2 года,
• сдвинуть границу СССР на 150-300 км на запад.
И ведь не поспоришь - действительно оттянули и сдвинули. А вопрос о том, как эти сдвиги и оттяги помогли Совдепии в 1941-ом (и помогли ли вообще), обычно не поднимается - мол, очевидно всё, о чём тут говорить ? Говорить, однако, есть о чём.
КАК ОТТЯНУЛИ
Со дня раздела Польши до нападения Германии на СССР прошло почти два года. Но кто больше выиграл от этой отсрочки ?
Советский Союз усилилися хоть и существенно, но не принципиально. Продолжилось насыщение войск автоматическим стрелковым оружием, танками, самолётами и артиллерийскими системами. Несмотря на то, что на вооружение были приняты некоторые новые виды военной техники, в первую очередь практически неуязвимые для немецкой полевой артиллерии танки Т-34, КВ и КВ-2, в целом в 39-40 годах рост РККА был не столько качественным, сколько количественным.
Германия же усилилась радикально.
Во-первых, вследствие территориальных приобретений, произведённых Третьим Рейхом с сентября 1939-го по май 1940-го, существенно расширились возможности германской промышленности. К примеру, после оккупации Франции, Чехии и прочих снизилась острота проблем, связанных с поставками сырья. Кроме того, появилась возможность снабжать население Рейха потребительскими товарами из оккупированных стран, а германскую промышленность переориентировать на производство продукции для фронта. В результате производство вооружений, боеприпасов и иной военной продукции резко возросло.
Общеизвестно, что к концу третьей недели Польской кампании у Вермахта кончились авиабомбы. Совсем. На исходе были артиллерийские снаряды, а также горючее для танков и самолётов. Если б не РККА, добившая отступавшую польскую армию, продолжать войну немцам пришлось бы одним лишь стрелковым оружием. Но уже с сорокового года снабжение Вермахта боеприпасами стало практически бесперебойным.
Во-вторых, существенно увеличилась численность вооружённых сил Германии. Если в августе 1939-го в рядах Вермахта насчитывалось чуть более 3,2 млн. солдат и офицеров, то в июне 1941-го - более 7,2 млн., из которых в «армии вторжения» - более 4,3 млн.
В-третьих, за время с августа 39-го по июнь 41-го Вермахт приобрёл обширный боевой опыт. К сентябрю 1939-го в его «активе» были немногочисленные бои на фронтах гражданской войны в Испании и марши в Австрию и Судеты. К июню 41-го германские вооружённые силы имели опыт Польской кампании, «похода во Францию», боёв в Норвегии, Югославии и на Балканах, а также воздушной и морской «битвы за Англию».
Необходимо особо подчеркнуть, что за указанный промежуток времени резко возросла мощь основного «инструмента блицкрига» - танковых войск. Во время Польской кампании половину всего «танкового парка» составляли машины PzKpfw.I, которые танками можно было называть разве что в шутку - с противопульной броней, пробиваемой из пулемёта ДШК с километрового расстояния, с вооружением, состоящим всего лишь из двух пулемётов, со слабым двигателем, они, по словам начальника штаба сухопутных войск Гальдера, «являлись обузой для частей». Известен эпизод, когда в сентябре 1939 после боёв под Томашув-Любельском экипажи 1-ой танковой дивизии побросали свои PzKpfw.I и пересели на трофейные польские танки. В июне 1941-го танки PzKpfw.I составляли менее четверти «танкового парка» армии вторжения, а более половины составляли средние танки PzKpfw.III и PzKpfw.IV, вполне способные конкурировать с самыми массовыми советскими танками БТ и Т-26 (танки же, способные противостоять КВ и Т-34, появились у немцев лишь осенью 1942-го).
Примеров качественного и количественного роста Вермахта - великое множество. Предоставленную Пактом отсрочку германские нацисты использовали намного эффективнее своих советских товарищей. И хотя к 22-му июня 1941-го Вермахт по-прежнему уступал РККА по всем параметрам (кроме качества личного состава), разрыв оказался не столь значительным, как в сентябре 1939-го, и, в результате, был преодолён за счёт одной только лучшей подготовки солдат и офицеров.
Короче говоря, благодаря Пакту, Третий Рейх получил дополнительных два года на подготовку и в июне 41-го вступил в войну против СССР несравнимо более сильным, чем он был в сентябре 39-го.
КАК ОТОДВИНУЛИ
Достаточно беглого взгляда на карту, чтобы увидеть, что любое наступление на Москву с запада должно идти по линии Варшава-Брест-Минск-Орша-Смоленск-Вязьма-Москва (именно так и наступали летом 41-го армии группы «Центр»). Если смотреть по указанной линии, то от старой советской границы до Москвы - примерно 680 км. А от старой границы до новой (в районе Бреста) - приблизительно 260 км. На первый взгляд, увеличение расстояния от столицы до границы почти на 40% существенно расширяет возможности обороны. Но только на первый.
К концу 30-х годов никакой реальной угрозы для Великого и Ужасного Советского Союза Польша не представляла. Её военный потенциал был таков, что она была способна только на мелкие гадости, да и то лишь в компании с более крупными хищниками (что и было продемонстрировано при разделе Чехословакии). Любому вменяемому политику было ясно, что если кто и попробует наступать по линии Брест-Смоленск-Москва, то только Германия. Больше просто некому.
Наступление на восток Германия должна была бы вести по линии Берлин-Познань-Варшава-Брест. По этой линии расстояние от старой германской границы до новой составляет примерно 550 км. То есть рубеж, с которого Вермахт мог начинать наступление на Москву, сдвигался на 550 км на восток.
ДО раздела Польши расстояние от германской границы до Москвы по линии Познань-Варшава-Брест-Минск-Смоленск-Москва составляло 1600 км, ПОСЛЕ раздела - 1050 км, уменьшившись более, чем в полтора раза.
МОГ ЛИ СТАЛИН ПОМЕШАТЬ ГИТЛЕРУ ?
Политруки и их идейные наследники обожают помусолить байку о том, что Сталин предлагал полякам помощь, а те отказались. Не захотели - идиоты ! - предоставить РККА «коридоры» для прохода к германской границе, вот и пришлось Сталину хороводиться с «германскими фашистами».
Здесь у всякого, кто привык думать своей головой, возникает вопрос - неужто не было ИНОГО способа помочь Польше ? Когда в 41-ом англосаксы решили помогать Совдепии, они прекрасно обошлись без всяких «коридоров». Для оказания помощи жертве агрессии никакие «коридоры» не нужны - британские и американские войска на советской территории были совершенно ни к чему, достаточно оказалось поставок оружия, боеприпасов, продовольствия, спецтехники и некоторых видов сырья. Кстати, помогая Китаю в борьбе против японских оккупантов, СССР тоже не направлял войска, ограничиваясь поставками военных и гуманитарных грузов. И никаких «коридоров» ему, разумеется, не потребовалось.
Политруки, однако, не перестают твердить, что помочь Польше можно было, лишь послав части РККА на войну против Германии - для того, мол, и «коридоры». Политруки - в том числе ярые сталинисты - почему-то обожают представлять сталинское руководство сборищем идиотов, рвущихся жертвовать своей армией и категорически не желающих видеть иных способов поддержать Польшу.
К сведению политруков : ни товарищ Сталин, ни его подельники идиотами не были. И требование «коридоров» - это не желание защитить польский суверенитет, а стремление прибрать Польшу к рукам задёшево, без войны - так, как это было проделано годом позже со странами Балтии. Разумеется, польское руководство, состоявшее тоже не из идиотов, от такого счастья отказалось.
Так мог ли Сталин спасти Польшу ? и если да, то как ?
Мог. Легко.
Во-первых, следовало заключать не «Договор о ненападении» с Германией, а «Соглашение о взаимопомощи» с Польшей. И в рамках этого Соглашения взять на себя обязательство в случае германской агрессии :
• поставлять Польше оружие, боеприпасы, горючее и гуманитарные грузы - бесперебойно и в неограниченных количествах ;
• направить в Польшу военных советников, инструкторов и технических специалистов ;
• развернуть в СССР формирование отрядов добровольцев (в первую очередь из числа этнических поляков) для последующей отправки в Польшу ;
• создать в приграничной зоне систему баз тылового обеспечения, госпиталей и учебных центров для поддержки польской армии и польских партизан ;
• добиваться политической изоляции агрессора и введения против него всевозможных санкций.
Во-вторых, необходимо было как можно более подробно информировать германскую сторону о деталях указанного Соглашения - чтобы у Гитлера не было ни малейших иллюзий относительно того, с чем он встретится в Польше.
Крайне маловероятно, что в случае реализации вышеперечисленного Гитлер, бывший параноиком, но никак не идиотом, решился бы напасть на Польшу. А даже если бы и напал, то увяз бы в там совершенно безнадёжно. И пришлось бы ему или по-быстрому заканчивать войну, или воевать на два фронта (французы с британцами с удовольствием нанесли бы удар с запада), что также вело к быстрому окончанию войны. Короче говоря, в любом случае шестилетняя всеевропейская мясорубка исключалась.
Но Сталину был не нужен мир. Ему была нужна мировая революция. Поэтому он не стал спасителем Польши, предпочтя быть «лучшим другом» «германских фашистов».
РЕЗЮМЕ
В августе 39-го Совдепия могла предотвратить Мировую войну. Вместо этого советское руководство сделало всё возможное, чтобы полыхнуло как можно сильнее.
Заключённый с нацистами Договор о ненападении - Пакт Молотова-Риббентропа - резко ухудшил обороноспособность СССР, так как :
• позволил Германии сдвинуть свою границу (по факту - исходный рубеж наступления) на 550 км ближе к Москве
• предоставил Германии почти два года для усиления военного потенциала и подготовки вторжения
Реализация положений Договора явился одной из основных причин чудовищных поражений 41-го, приведших к затягиванию войны почти на 4 года и гибели десятков миллионов людей на территории СССР и других стран.
Все разговоры о «необходимости» и, более того, «пользе» указанного Договора - это сказки для маленьких детей и больших дураков. А любой, кто их рассказывает, - либо идиот, не понимающий что говорит, либо лживый мерзавец, всё прекрасно понимающий, но продолжающий лгать.