Коняжьи истории. Джульетта
Лошади. Они с детства меня завораживали. Большие, красивые, грациозные. Мечта всей жизни если не свой конь, то хотя бы регулярные прогулки верхом. Верховая езда ассоциировалась с романтикой, с чем-то героическим или по меньшей мере красивым. На любой картинке в книге или в кино человек, сидящий верхом на лошади, всегда казался уверенным в себе, сильным, спокойным, знающим толк в приключениях, счастливым, успешным. Даже если это Д'Артаньян из Гаскони с пятью экю в кармане - он явно получал от жизни удовольствие. Лошадь, соответственно, представлялась чем-то вроде собаки или дельфина, на котором вдобавок можно ездить верхом и который радостно ожидает этого момента, - напарник, помогающий преодолевать препятствия; верный друг, несущий на себе раненого всадника домой; беспрекословно слушающийся, понимающий и вообще в целом крайне приятный в общении собеседник.
Кстати, слухи о дельфинах, спасающих жизнь людям, сильно преувеличены. Но я этого не знала, и вышеописанными мыслями моя голова полнилась до тех пор пока в 12 лет я не села на Джульку. Как я сейчас понимаю, Джулька была крайне интеллигентная кобыла и вела себя практически как леди, вопреки своей сельской жизни и достаточно несдержанному на руку хозяину. Однако несмотря на весь свой покладистый характер Джулька была лошадью, а я не особо умела с ней управляться, и мне она разумеется казалась упрямой, норовистой, даже немного злой. Хозяин показал газ, тормоз, право-лево, и в силе воздействия я копировала то что видела с его стороны по отношению к лошади. А вот что делать чтобы не упасть он как-то не упомянул.
Я упала с неё в первый же день, когда решила перейти с шага на рысь. Рысь это когда лошадиная спина под тобой начинает мелко (или крупно) подпрыгивать с такой скоростью, что ты не успеваешь сесть назад и укрепиться на ней, как тебя снова выталкивает наверх. Если ты воспринимаешь лошадь как кресло, в котором можно отдохнуть, и понятия не имеешь о том что нужно держаться коленями, через несколько секунд толчков снизу ты неизбежно сползаешь на одну из сторон на покрытие. Асфальт на нашей чудесной сельской улочке положили наверное в послевоенные годы. Он был негостеприимен, полон дыр и встречал торчащими из него булыжниками. Честно говоря, если бы моё падение-сползание произошло когда я была одна, на этом мои отношения с лошадьми скорее всего завершились бы. Но на лавочке за мной наблюдали гарные сельские хлопцы, для которых я была избалованная и наверняка несметно богатая мелкая москалька, и которые в целом ожидали от меня проявления слабости чтобы вдоволь поржать и почувствовать своё превосходство надо мной. Когда я воссоединилась с асфальтом, слёзы так и брызнули из глаз. Я сильно ударилась правым плечом, и боль мигом разлетелась по всему телу. Дикая боль, дикая! Но гордость не позволила мне бежать с поля боя, и когда хозяин подошёл чтобы спросить как я поживаю и не изволю ли я завершить урок верховой езды незамедлительно, я попросила вновь подсадить меня наверх (запрыгнуть на лошадь без седла и стремян довольно тяжело, особенно когда она сильно выше тебя). Я почти невозмутимо села обратно, утёрла вытекающую из глаз и носа жидкость и впервые выпрямила спину. Думаю, из соображений как дипломатических так и ветеринарных (Джуля была не подкована, асфальт здоровья копытам не добавлял), хозяин предложил мне забирать Джульку с пастбища, поить, а затем кататься на лугу пока не надоест. Полагаю, он ожидал что после моего триумфального сползания мы в основном будем ходить шагом. Или не будем вообще.
В целом, он оказался прав, мне было очень страшно. На открытом пространстве луга у меня не было необходимости показывать характер окружающим, и на второй день я действительно только "шагала" Джулю. Часа полтора шагала, пока солнце не начало клониться к лесу. За неимением седла и вследствие того что лошадиный хребет довольно жёсткий, страшно натёрла - простите, - междупопие. И неделю даже не думала возобновлять своё катание. Но спустя неделю я решительно схватила плотное покрывало, сложила его наподобие подушки и заявила: каждый вечер буду ездить. С этого дня началось моё изучение конской зоопсихологии. Я тогда ещё этого не знала, но оглядываясь назад я понимаю как ценны были эти уроки. Сельская лошадь Джульетта показала мне то с чем я пока не сталкивалась у других лошадей, с которыми мне приходилось общаться, но чего хотели бы добиться многие коневладельцы. Что? Расскажу чуть позже.
Мы с Джулькой. Первые шаги до падения.
Кстати, слухи о дельфинах, спасающих жизнь людям, сильно преувеличены. Но я этого не знала, и вышеописанными мыслями моя голова полнилась до тех пор пока в 12 лет я не села на Джульку. Как я сейчас понимаю, Джулька была крайне интеллигентная кобыла и вела себя практически как леди, вопреки своей сельской жизни и достаточно несдержанному на руку хозяину. Однако несмотря на весь свой покладистый характер Джулька была лошадью, а я не особо умела с ней управляться, и мне она разумеется казалась упрямой, норовистой, даже немного злой. Хозяин показал газ, тормоз, право-лево, и в силе воздействия я копировала то что видела с его стороны по отношению к лошади. А вот что делать чтобы не упасть он как-то не упомянул.
Я упала с неё в первый же день, когда решила перейти с шага на рысь. Рысь это когда лошадиная спина под тобой начинает мелко (или крупно) подпрыгивать с такой скоростью, что ты не успеваешь сесть назад и укрепиться на ней, как тебя снова выталкивает наверх. Если ты воспринимаешь лошадь как кресло, в котором можно отдохнуть, и понятия не имеешь о том что нужно держаться коленями, через несколько секунд толчков снизу ты неизбежно сползаешь на одну из сторон на покрытие. Асфальт на нашей чудесной сельской улочке положили наверное в послевоенные годы. Он был негостеприимен, полон дыр и встречал торчащими из него булыжниками. Честно говоря, если бы моё падение-сползание произошло когда я была одна, на этом мои отношения с лошадьми скорее всего завершились бы. Но на лавочке за мной наблюдали гарные сельские хлопцы, для которых я была избалованная и наверняка несметно богатая мелкая москалька, и которые в целом ожидали от меня проявления слабости чтобы вдоволь поржать и почувствовать своё превосходство надо мной. Когда я воссоединилась с асфальтом, слёзы так и брызнули из глаз. Я сильно ударилась правым плечом, и боль мигом разлетелась по всему телу. Дикая боль, дикая! Но гордость не позволила мне бежать с поля боя, и когда хозяин подошёл чтобы спросить как я поживаю и не изволю ли я завершить урок верховой езды незамедлительно, я попросила вновь подсадить меня наверх (запрыгнуть на лошадь без седла и стремян довольно тяжело, особенно когда она сильно выше тебя). Я почти невозмутимо села обратно, утёрла вытекающую из глаз и носа жидкость и впервые выпрямила спину. Думаю, из соображений как дипломатических так и ветеринарных (Джуля была не подкована, асфальт здоровья копытам не добавлял), хозяин предложил мне забирать Джульку с пастбища, поить, а затем кататься на лугу пока не надоест. Полагаю, он ожидал что после моего триумфального сползания мы в основном будем ходить шагом. Или не будем вообще.
В целом, он оказался прав, мне было очень страшно. На открытом пространстве луга у меня не было необходимости показывать характер окружающим, и на второй день я действительно только "шагала" Джулю. Часа полтора шагала, пока солнце не начало клониться к лесу. За неимением седла и вследствие того что лошадиный хребет довольно жёсткий, страшно натёрла - простите, - междупопие. И неделю даже не думала возобновлять своё катание. Но спустя неделю я решительно схватила плотное покрывало, сложила его наподобие подушки и заявила: каждый вечер буду ездить. С этого дня началось моё изучение конской зоопсихологии. Я тогда ещё этого не знала, но оглядываясь назад я понимаю как ценны были эти уроки. Сельская лошадь Джульетта показала мне то с чем я пока не сталкивалась у других лошадей, с которыми мне приходилось общаться, но чего хотели бы добиться многие коневладельцы. Что? Расскажу чуть позже.
Мы с Джулькой. Первые шаги до падения.