Сон. Или нет.
Иногда так бывает, что просыпаешься, и не помнишь что снилось, но остается ощущение сна, сюжет того, что могло присниться, а приснилось или нет-не знаю... И лежишь, додумываешь картины, еще не вполне проснувшись.
В этот раз был сюжет-будто снимаешь фильм или пишешь книгу, но скорее все-таки фильм.
Про сотворение мира, Адама и Еву.
Про выбор Адамом помощника себе среди живых существ, про то как он искал и не нашел, про то, как сотворенное под эту цель существо (рожденное быть близким и родным, идеальным симбиотом, почти половиной,в которой тогда не нуждался единый человек) осталось за пределами этого выбора.
И глаза, грустные и растерянные собачьи глаза...
Про последующее разделение человека на мужчину и женщину, как вынужденная мера при неудавшемся выборе. Тут смутно и сложно, это не передать.
Про жизнь в раю, прекрасной земле с понимающими и добрыми животными, с человеком, который видит эту землю ясно-ясно, как прекрасный сад, как божие творение, и себя в нём, и свою половину...
И про тот самый запретный плод.
Про то как после него открылись глаза. То-есть человеку показалось , что у него открылись глаза, а на самом деле исказилось восприятие, и вот уже не твоя половина и помощник смотрит на тебя, а женщина, непонятное и совсем другое существо, вызывающие совсем другие чувства.
Про изгнание из рая. Которое не изгнание на самом деле, человек остался в раю по прежнему, но как тень легла по всей земле, и человек всё стал видеть по другому.
И не только человек. Вот он смотрит на льва, и видит не друга-слугу, а дикую и опасную тварь, и лев смотрит на человека, и видит что-то новое исказившимися чувствами, и рычит. И человек рычит в ответ.
Рычит, уже не видя себя и других божьим творением, и землю садом, тьма закрывает истинное зрение, искажаются пропорции, рисуется новая и жуткая картина.
И эпилог... В котором все мы, живя в том-же самом раю, будучи прекрасными и светлыми, видим себя и других жутковатыми диковинами, чуждыми друг другу и опасными, и весь мир видим местом темным и страшным. И это кривое зеркало, искажающее наше восприятие и довлеющее над миром-и есть первородный грех.
Через который редко-редко прорывается, как луч света, истинное видение мира и друг друга, и тогда звучат слова "радость моя..."
В этот раз был сюжет-будто снимаешь фильм или пишешь книгу, но скорее все-таки фильм.
Про сотворение мира, Адама и Еву.
Про выбор Адамом помощника себе среди живых существ, про то как он искал и не нашел, про то, как сотворенное под эту цель существо (рожденное быть близким и родным, идеальным симбиотом, почти половиной,в которой тогда не нуждался единый человек) осталось за пределами этого выбора.
И глаза, грустные и растерянные собачьи глаза...
Про последующее разделение человека на мужчину и женщину, как вынужденная мера при неудавшемся выборе. Тут смутно и сложно, это не передать.
Про жизнь в раю, прекрасной земле с понимающими и добрыми животными, с человеком, который видит эту землю ясно-ясно, как прекрасный сад, как божие творение, и себя в нём, и свою половину...
И про тот самый запретный плод.
Про то как после него открылись глаза. То-есть человеку показалось , что у него открылись глаза, а на самом деле исказилось восприятие, и вот уже не твоя половина и помощник смотрит на тебя, а женщина, непонятное и совсем другое существо, вызывающие совсем другие чувства.
Про изгнание из рая. Которое не изгнание на самом деле, человек остался в раю по прежнему, но как тень легла по всей земле, и человек всё стал видеть по другому.
И не только человек. Вот он смотрит на льва, и видит не друга-слугу, а дикую и опасную тварь, и лев смотрит на человека, и видит что-то новое исказившимися чувствами, и рычит. И человек рычит в ответ.
Рычит, уже не видя себя и других божьим творением, и землю садом, тьма закрывает истинное зрение, искажаются пропорции, рисуется новая и жуткая картина.
И эпилог... В котором все мы, живя в том-же самом раю, будучи прекрасными и светлыми, видим себя и других жутковатыми диковинами, чуждыми друг другу и опасными, и весь мир видим местом темным и страшным. И это кривое зеркало, искажающее наше восприятие и довлеющее над миром-и есть первородный грех.
Через который редко-редко прорывается, как луч света, истинное видение мира и друг друга, и тогда звучат слова "радость моя..."