unphotographable (фарерцы)
Не изгладилось еще впечатление о руководителе городского планирования Торсхавна -- высоком, демоническом фарерце. Демоническом не только как клише для предположительно интересного описания черноволосости, но и в том смысле, что он, как и многие другие фарерцы, выглядит как трагический герой экранизации теории заговора с элементами психологического триллера.
Там на островах вообще немного как в “Лосте” или “Десяти негритятах”. Замкнутое пространство, маленькое общество -- не десяток и не два, конечно, но слишком мало для выживания такого нежного и требовательного организма как тайна частной жизни. Все всё знают, а потому каждый что-то скрывает. Природа сурова и недружелюбна. У окрестностей вид зловещий, а у людей загадочный и мрачный.
Увлеченно, но немного обреченно Mikael Viderø рассказывал нам об упреждающем планировании и об особенностях городской общественной жизни в условиях, когда во всей столице всего четыре многоквартирных дома, да и те стоят полупустые, а стремящаяся к ста процентам доля населения проживает в отдельных домах на одну семью.
Мне рассказывали, что, действительно, есть теория, что миром правят фарерцы. Потому что во главе всего стоит протестантская организация, а фарерцы крайне консервативны и религиозны, и этой огранизацией заправляют именно они. Если это правда, то Микаэль там наверняка не последний человек.
Обеденное время, городская библиотека: белые комнаты, большие белые мониторы, немного книг, несколько детей, пара русскоговорящих моряков. Здесь, в пристанище светлых сил, тепло, уютно и немного сонно. В черном костюме, сверкая черными глазами, с угрюмым лицом религиозного фанатика тайный правитель мира решительно шагает к выходу с парой книг в руке. Перед ним раздвигаются двери, и он выходит в ветреную тьму.
Там на островах вообще немного как в “Лосте” или “Десяти негритятах”. Замкнутое пространство, маленькое общество -- не десяток и не два, конечно, но слишком мало для выживания такого нежного и требовательного организма как тайна частной жизни. Все всё знают, а потому каждый что-то скрывает. Природа сурова и недружелюбна. У окрестностей вид зловещий, а у людей загадочный и мрачный.
Увлеченно, но немного обреченно Mikael Viderø рассказывал нам об упреждающем планировании и об особенностях городской общественной жизни в условиях, когда во всей столице всего четыре многоквартирных дома, да и те стоят полупустые, а стремящаяся к ста процентам доля населения проживает в отдельных домах на одну семью.
Мне рассказывали, что, действительно, есть теория, что миром правят фарерцы. Потому что во главе всего стоит протестантская организация, а фарерцы крайне консервативны и религиозны, и этой огранизацией заправляют именно они. Если это правда, то Микаэль там наверняка не последний человек.
Обеденное время, городская библиотека: белые комнаты, большие белые мониторы, немного книг, несколько детей, пара русскоговорящих моряков. Здесь, в пристанище светлых сил, тепло, уютно и немного сонно. В черном костюме, сверкая черными глазами, с угрюмым лицом религиозного фанатика тайный правитель мира решительно шагает к выходу с парой книг в руке. Перед ним раздвигаются двери, и он выходит в ветреную тьму.