Снова в Пензу. Восьмое путешествие Киры Деловитой.
Путешествие началось еще в такси. Водитель развлекал нас задушевными мелодиями 90-тых. «Выйду ночью в поооооле с конееееем», - в какой-то момент раздалось из динамиков. Кира притихла, прислушалась. Слушала внимательно. Вскоре приключения мужика с лошадью подошли к концу. Кира громко заявила: «Про коня хочу!» Водитель рассмеялся: «Желание дамы - закон». Про коня пришлось слушать ее не раз - дама законы менять отказывалась.
На вокзале Юра сложил в кучу наши сумки-чемоданы и отправился к кассам за билетами. Кира сразу поняла - не порядок происходит! Как так, взять и бросить вещи родимые в чистом поле? Выбрав из кучи самое ценное, коим оказался Юркин рюкзак с его немногочисленными пожитками, дочь взялась за широкую лямку и аки бурлак на Волге потащила его по мраморному полу. Упиралась и кряхтела при этом во всю силу. Дружный хохот согнул пополам многочисленные очереди: двухлетний бурлак, красный и охающий от натуги, с огромным рюкзаком, волочащимся по полу - преумильное зрелище! Пришлось в спешке закрывать тягательно-спасательно-рюкзачные работы, поскольку визит к хирургу в наши ближайшие планы совершенно не вписывался.
И вот мы знакомимся с нашей проводницей. Предъявляем билеты и документы. Запускаем отца и мужа в вагон первым. И сами готовимся к запуску. Конкретно Кира решила запуститься прямиком под поезд. Дыра между поездом и перроном ее ни капли не смутила: «Я сама! Деловитая я!» Деловитая, говоришь? Где лексикончик-то так обогатила? Неужто за два садиковских дня нахваталась? Схватив деловитую под мышки, я быстренько перенесла ее в вагон, пока дел не наделовитила.
Купе в очередной раз вызвало у Киры неописуемый восторг. О, выдвижные двери! Сколько открытий чудных вы нам приготовили! Кира принялась совершать эти многочисленные открытия со всем присущим ей рвением и старательностью. Навыдвигавшись дверь изнутри, Кира вышла в люди - из коридора вагона задвигать-выдвигать дверь было намного интереснее. Нам же было строго настрого было приказано сидеть в купе и не вставать с места. Чем мы послушно и занялись.
Через минуту за такое беспрекословное послушание на нас обрушилась кара в лице дородной проводницы. А возможно даже, самой начальницы поезда - очень уж строгим было ее лицо. Оказалось, что своим бездействием мы, безответственные родители, подвергаем ребенка смертельной опасности быть раненым в немилосердных пространствах общего коридора. Ребенок может не выдержать вагонной качки и упасть или удариться при очередном рывке состава. Более того, ребенка может сильно зажать дверью купе, той самой дверью, на открытие-закрытие которой Кира была более всего нацелена. Мы быстренько испугались и призвали ребенка в свои распростертые семейные объятья. Лекция, тем не менее, заканчиваться не собиралась. Прервала праведный гнев ювенально настроенной проводницы Кира Юрьевна. Не дав той договорить очередной обличительной тирады, Кира вставила свое веское агу: «Я еду в гости к бабуське! К Любе! - тоном, не терпящим возражения, заявила она. - На поезде еду!» Всю ювенальность как ветром сдуло с лица суровой женщины, и ее губы растянулись в веселой улыбке. Обаяние победит все!
Вскоре Кира совершила важнейшее в своей жизни поездное открытие! Его она не могла сделать за все свои предыдущие семь путешествий. Ребенок узнал, что такое верхняя полка! Все. Оттуда ее было не достать! Визг-писк, бешеные скачки из одного конца полки в другой, щелк-щелк купейным ночником, попытки дотянуться и щелкнуть верхним светом - к самой лампе под потолком тянулась, попытки прикинуться обезьяной и повиснуть на спасательных ремнях как на лианах. Разницу в росте Кира тоже оценила - мама оказалась маленькой, а Кирочка большой. Ну разве не чудеса? Все, говорит, тут спать буду. Выманить дочь вниз удалось только с помощью яблочного сока.
Напившись соком, принялись мы постели заправлять. Очаровательные комплектики сейчас выдают в поездах, скажу я вам. Юрка предположил, что проводники из дома натаскивают, что у кого ненужного осталось. Иначе буйство красок и разнообразие простыней не объяснить. Самое интересное, что из наших шести спальных принадлежностей можно было скомпоновать три полновесных комплекта: голубой в облаках, зеленый в цветочек и скатертево-полосатый. Но сортировщики распределили добро иначе, и ни у кого из нас не оказалось парного набора. Я предложила поменяться - женская душа требовала гармонии. Мужская же душа от гармонии отказалась - десятое чувство подсказывало, что как самой мужественной ей достанется полосатый комплект, а спать на скатертях муж не желал - пусть, говорит, у меня хоть одна простынь красивой будет. Привередник он у меня, оказывается.
Проснувшись среди ночи, я поняла, что меня уносит. Ураганом, холодным вихрем, ледяным бураном. И муж, оказывается, в то же самое время боролся с ветряными потоками. Исследовав наше купе на предмет кондиционера и не найдя такового, Юрку-то мы и отправили на разведку. Из разведки он вернулся с ценной информацией от проводницы - это, оказывается, естественная вентиляция промышляет. Естественная вентиляция? Что за зверь такой? Мой небогатый жизненный опыт подсказывал, что естественной вентиляцией принято считать щели, дыры и прочие прорехи в обивке, обшивке и иных покрытиях. Получается, что проводники об оных знают и предпочитают не ликвидировать их, а именовать естественной вентиляцией и мириться с их существованием?
Но не такова была наша проводница! Она вызвала на подмогу дюжего мужичка, и они в четыре руки задвинули какую-то неприподъемную задвижку. Что это была за задвижка, Юра увидеть уже не успел - торопился донести до нас полученную информацию. Но мое богатое воображение нарисовало картину передвижения листового железа на поездной крыше. Эх, чувствую я, не одно купе в ту ночь без шифера над головой осталось! Таким вот образом, ценой невероятных усилий и человеческих жертв наша бесстрашная проводница и ее лихой помощник спасли нас от бесплатной крео-сауны.
Утром Кира проснулась в добром расположении духа. Уселась попой на подушку и заявила: «Буду тут сидеть и улыбаться!» И, что самое интересное, действительно села и начала усиленно улыбаться. Слова у моего ребенка периодически не расходятся-таки с делом!
Все было вполне мирно и благополучно до тех пор, пока я не выложила на стол картошку. Обычную отварную картошку - совершенно простую и ни в одном боку не золотую. Кира же восприняла ее как бесценное сокровище. Глаза ребенка загорелись жадным огоньком: «Это мне чтоли?» «Тебе-тебе, бери», - необдуманно легко согласилась я. Кира взяла и принялась за завтрак. Я тоже взяла и тоже попыталась приняться за завтрак. Что тут началось! «Отобрали у меня картошку! Отдайте мне картошку! Это моя картошка!!!» Двадцать минут истерики с громким плачем, швырянием вещей, горючими слезами, красным носом и непечатными обвинениями извергов-родителей, отобравших у голодающего ребенка последнюю картошку.
Через какое-то время истерика закончилась. Помог в этом нелегком деле обычный зеленый огурец. Кира схватилась за него как за спасительную соломинку и принялась вполне миролюбиво его грызть.
- Ну и что это был за концерт? Чего ты разревелась? - решила поинтересоваться я, дабы избежать подобного в будущем.
Кира покаянно вздохнула:
- Глупенькая я просто…
Вот такой у нас ребенок. Глупенький, но очень деловитый!