Сказочная жизнь.
Семнадцатая сказка моего проекта для anhara84, волшебницы, умеющей находить счастье в простых вещах, владеющей временем и пространством.
Эту дорожку Мария Ивановна приметила неделю назад, когда торопилась на работу. Темная, узкая аллейка между двух рядов вязов, пряталась от близлежащих домов за кустами орешника. Засыпанная сухими листьями и сломанными веточками,она сначала радовала обилием солнечных зайчиков, но потом , постепенно, таяла в плотном сумраке. Если бы время так не поджимало, Мария Ивановна непременно разведала бы, куда ведет загадочная тропинка. Но тогда она опаздывала на лекцию, а в институте уже и так прозрачно намекнули, что только и ждут повода, чтобы отправить на пенсию. Сегодня же, что-то заставило ее решительно остановиться и шагнуть под зеленую арку, образованную темными тяжелыми ветками старинных вязов.
Аллейка оказалась на удивление короткой, и, пройдя от силы шагов двадцать-тридцать, Мария Ивановна вышла в довольно странное место. Под ногами пыльная каменистая осыпь, слева высокая скала, тянущаяся вдоль едва заметной тропинки. Справа - пологий склон, усыпанный крупными и мелкими острыми камнями, и изредка поросший низкими искривленными деревьями. Такой пейзаж в принципе не мог существовать в городе Марии Ивановны. В этой местности и гор-то никаких не водилось, вокруг многокилометровые равнины, да густые леса. А уж скалы, непосредственно в городе...
Мария Ивановна оглянусь и остолбенела - арка исчезла! То есть, абсолютно, как будто ее никогда не было! Там, где она должна была находиться, тянулась точно такая же, полузасыпанная разнокалиберными камнями, тропинка и безжизненный склон. Она еще раз огляделась вокруг и даже посмотрела в высокое, белесое, раскаленное небо. Жарко-то как! И еще тишина, такая, что кажется давит на уши. Хотя, нет, вроде где-то капает вода. Пожалуй, не стоит долго стоять под палящим солнцем, лучше поискать укрытие. Женщина двинулась на звук капель и через несколько шагов обнаружила темную прохладную расселину в скале, из которой тонкой струйкой выбегал хилый ручеек. Немного поколебавшись, вдруг там прячется от жары какое-нибудь хищное животное, она осторожно шагнула в полумрак. Когда глаза привыкли к сумраку, Мария Ивановна увидела, что расселина оказалась довольно большой пещерой, дальней стены которой было не разглядеть. Массивные стены уходили вверх и там, где-то высоко, смыкались оставляя небольшое узкое окно, через которое виднелся кусочек все того же белесого неба. Света, падавшего сверху, хватало только чтобы рассмотреть недалеко от входа три грязно-серых сталактита, тянущиеся, словно бледные ростки картофеля, к далекому небу. Женщина прислушалась. Полная тишина, только капли воды, звонко ударяя в камень, вызывают смутное эхо. Только эхо. Задумавшись, она произнесла последние слова в слух. В темноте у дальней стены завозилось что-то огромное, засопело, шумно вздохнуло и сказало неожиданно сочным низким голосом:
- Да, я Эхо. А ты-то кто?
Мария Ивановна сдавленно пискнула и шарахнулась к выходу.
- Эй, погоди, - забеспокоилась темнота - это я спросонья плохо соображаю, не уходи! А то, ищи тебя потом.
- А ты кто?
-Говорю же, я - Эхо. А тебя как зовут?
- Маша. Мария Ивановна.
- Подходяще, - непонятно одобрила темнота, - и что ты здесь делаешь, Мария Ивановна?
- Да, я сюда попала-то случайно, - получилось как будто она оправдывается - а в пещере спряталась от солнца.
- Случайное - всегда не случайно! - туманно заключила темнота, - И что же мне с тобой делать?
- А Вы не могли бы выйти на свет, а то мне Вас не видно?
- Ты что, в школе не училась? - захихикал голос - Разве можно увидеть эхо? Эхо - это отраженная от препятствий звуковая волна. А звук невидим. Но, ты можешь говорить мне «ты».
- Совершенно глупый разговор! - Мария Ивановна раздраженно дернула головой.
- Согласен, но ведь это ты пришла ко мне, а не наоборот.
- Я не специально и, с удовольствием вернулась бы обратно, если бы знала как.
- Это не возможно.
- Почему?
- А ты разве ничего не помнишь?
- Что именно я должна помнить?
- Тебя в твоем мире сбила машина. Ты умерла.
- Что?!
- Не кричи так! Тут сильное эхо. А я не глухой. Тебя сбила машина, а вот почему ты не отправилась обычным путем, а пришла сюда - это вопрос.
- Сюда - это куда?
- В приграничье.
- А ты кто?
- Я страж.
- Это невозможно! Я прекрасно помню, что шла в магазин, увидела снова эту злосчастную аллейку и решила поглядеть куда она ведет.
- Правильно. И...
- Что и...?
- И стала переходить дорогу. А дальше?
- Посмотрела налево и пошла, а справа... справа... Нет, не может быть... И что мне теперь делать?
- Не мешать мне думать.
- О чем думать?!
- Не кричи! - уже рыкнул страж. Получилось жутковато. - Мне надо понять куда тебя направить отсюда.
- А назад никак нельзя? - жалобно попросила Мария Ивановна и шмыгнула носом, не в силах сдержать слезы.
- Оно-то конечно можно, только мутное это дело - плыть против потока. Все одно, рано или поздно снесет.
- Я не понимаю.
- Это нормально, - утешил страж - я и сам не все понимаю. Расскажи мне о себе.
- Что рассказать? Зачем? - спросила она упавшим голосом и опустилась на прохладный пол.
- Что-нибудь о себе. Надо же мне понять, что привело тебя сюда.
- Ох, не знаю... Я единственный ребенок в семье. Мама - простая домохозяйка, отец - шофер на автобазе. Закончила школу с золотой медалью. Поступила в институт, окончила с красным дипломом.
- И кто ты, по образованию?
- Этнограф. Мифология, религия.
- Ага, чудненько. Продолжай.
- Да все, как у всех. Поездки, сбор материала, научная работа, подковерная грызня. Потом заболел папа. Рак. Бросила все, что можно было бросить, все время проводила с ним. Подключила всех знакомых врачей. Не помогло, через год он умер. Вышла замуж. Скорее от боли и отчаяния, чем по любви. Но тем не менее прожили вместе пятнадцать лет. Потом маме поставили Альцгеймера. Практически переселилась к ней. Муж не вынес моей постоянной отлучки и нашел другую. Я посвятила себя маме. Через семь лет ее не стало. У меня остались только работа и мои студенты.
- И ты довольна своей жизнью? Ты хотела бы вернуться?
- Довольна, как это не странно звучит. Я люблю свою работу, своих студентов. Конечно, трудно назвать такую жизнь сказочной, он это - моя жизнь, и я люблю ее такой, какая она есть.
- Хм, сказочная говоришь? Этнограф... Мифология... Кажется, я знаю, что тебе подойдет. Ступай сюда.
- Куда, сюда?
Черный, кривой коготь, размером с половину Марии Ивановны, высунулся из темноты и постучал по ближайшему сталактиту.
- Видишь между ними световое пятно? Вот, в него и ступай. Не бойся, Машенька, все будет хорошо. Сказочно. Я пригляжу за этим.
Мария Ивановна шагнула в круг света и зажмурилась. После полумрака пещеры свет больно ударил по глазам. Постояла немного, ничего не происходит. Хотя... звуки изменились. Кажется, ветер шелестит листьями... теперь над ухом жужжит пчела... птицы поют. Она открыла глаза. Большая лесная поляна, на которой небольшой группкой собрались березки. Бревенчатая избушка за свежим плетнем. На нем, на полуденном солнышке сушатся горшки и длинногорлый глиняный кувшин. Во дворе высокие мальвы, над ними вьются пчелы. В тени у крыльца спит огромный черный кот. С другой стороны крыльца, на высоком шесте, болтается побелевший от времени козлиный череп с рогами. Живописненько!
Сама Мария Ивановна одета в пеструю, поношенную хламиду, подпоясанную веревкой. На ногах лапти, в руках - резная палка.
Сзади осторожно покашляли. Мария Ивановна вздрогнула и оглянулась. Вот это детина топчется у калитки! Одежда домотканая, а на ногах сапоги. Ишь, ты, щеголь. Детина поклонился и пробасил:
- Доброго здравия, эээ... бабушка!
- Здорово, внучок! - прищурилась Мария Ивановна. - Дела пытаешь, аль от дела лытаешь?
- Ты бы сначала накормила гостя, напоила да в баньке попарила, а после бы спрашивала! - заученно затараторил детина.
- А может, мне лучше тобой закусить, невежей! - сварливо поинтересовалась Мария Ивановна и детина попятился.
- Ладно, - сменила она гнев на милость, тихонько посмеиваясь, - пойдем, посмотрим, где тут у меня в хозяйстве банька. А то от тебя и впрямь русским духом сильно попахивает. Только воду носить и дрова рубить сам будешь.
Эту дорожку Мария Ивановна приметила неделю назад, когда торопилась на работу. Темная, узкая аллейка между двух рядов вязов, пряталась от близлежащих домов за кустами орешника. Засыпанная сухими листьями и сломанными веточками,она сначала радовала обилием солнечных зайчиков, но потом , постепенно, таяла в плотном сумраке. Если бы время так не поджимало, Мария Ивановна непременно разведала бы, куда ведет загадочная тропинка. Но тогда она опаздывала на лекцию, а в институте уже и так прозрачно намекнули, что только и ждут повода, чтобы отправить на пенсию. Сегодня же, что-то заставило ее решительно остановиться и шагнуть под зеленую арку, образованную темными тяжелыми ветками старинных вязов.
Аллейка оказалась на удивление короткой, и, пройдя от силы шагов двадцать-тридцать, Мария Ивановна вышла в довольно странное место. Под ногами пыльная каменистая осыпь, слева высокая скала, тянущаяся вдоль едва заметной тропинки. Справа - пологий склон, усыпанный крупными и мелкими острыми камнями, и изредка поросший низкими искривленными деревьями. Такой пейзаж в принципе не мог существовать в городе Марии Ивановны. В этой местности и гор-то никаких не водилось, вокруг многокилометровые равнины, да густые леса. А уж скалы, непосредственно в городе...
Мария Ивановна оглянусь и остолбенела - арка исчезла! То есть, абсолютно, как будто ее никогда не было! Там, где она должна была находиться, тянулась точно такая же, полузасыпанная разнокалиберными камнями, тропинка и безжизненный склон. Она еще раз огляделась вокруг и даже посмотрела в высокое, белесое, раскаленное небо. Жарко-то как! И еще тишина, такая, что кажется давит на уши. Хотя, нет, вроде где-то капает вода. Пожалуй, не стоит долго стоять под палящим солнцем, лучше поискать укрытие. Женщина двинулась на звук капель и через несколько шагов обнаружила темную прохладную расселину в скале, из которой тонкой струйкой выбегал хилый ручеек. Немного поколебавшись, вдруг там прячется от жары какое-нибудь хищное животное, она осторожно шагнула в полумрак. Когда глаза привыкли к сумраку, Мария Ивановна увидела, что расселина оказалась довольно большой пещерой, дальней стены которой было не разглядеть. Массивные стены уходили вверх и там, где-то высоко, смыкались оставляя небольшое узкое окно, через которое виднелся кусочек все того же белесого неба. Света, падавшего сверху, хватало только чтобы рассмотреть недалеко от входа три грязно-серых сталактита, тянущиеся, словно бледные ростки картофеля, к далекому небу. Женщина прислушалась. Полная тишина, только капли воды, звонко ударяя в камень, вызывают смутное эхо. Только эхо. Задумавшись, она произнесла последние слова в слух. В темноте у дальней стены завозилось что-то огромное, засопело, шумно вздохнуло и сказало неожиданно сочным низким голосом:
- Да, я Эхо. А ты-то кто?
Мария Ивановна сдавленно пискнула и шарахнулась к выходу.
- Эй, погоди, - забеспокоилась темнота - это я спросонья плохо соображаю, не уходи! А то, ищи тебя потом.
- А ты кто?
-Говорю же, я - Эхо. А тебя как зовут?
- Маша. Мария Ивановна.
- Подходяще, - непонятно одобрила темнота, - и что ты здесь делаешь, Мария Ивановна?
- Да, я сюда попала-то случайно, - получилось как будто она оправдывается - а в пещере спряталась от солнца.
- Случайное - всегда не случайно! - туманно заключила темнота, - И что же мне с тобой делать?
- А Вы не могли бы выйти на свет, а то мне Вас не видно?
- Ты что, в школе не училась? - захихикал голос - Разве можно увидеть эхо? Эхо - это отраженная от препятствий звуковая волна. А звук невидим. Но, ты можешь говорить мне «ты».
- Совершенно глупый разговор! - Мария Ивановна раздраженно дернула головой.
- Согласен, но ведь это ты пришла ко мне, а не наоборот.
- Я не специально и, с удовольствием вернулась бы обратно, если бы знала как.
- Это не возможно.
- Почему?
- А ты разве ничего не помнишь?
- Что именно я должна помнить?
- Тебя в твоем мире сбила машина. Ты умерла.
- Что?!
- Не кричи так! Тут сильное эхо. А я не глухой. Тебя сбила машина, а вот почему ты не отправилась обычным путем, а пришла сюда - это вопрос.
- Сюда - это куда?
- В приграничье.
- А ты кто?
- Я страж.
- Это невозможно! Я прекрасно помню, что шла в магазин, увидела снова эту злосчастную аллейку и решила поглядеть куда она ведет.
- Правильно. И...
- Что и...?
- И стала переходить дорогу. А дальше?
- Посмотрела налево и пошла, а справа... справа... Нет, не может быть... И что мне теперь делать?
- Не мешать мне думать.
- О чем думать?!
- Не кричи! - уже рыкнул страж. Получилось жутковато. - Мне надо понять куда тебя направить отсюда.
- А назад никак нельзя? - жалобно попросила Мария Ивановна и шмыгнула носом, не в силах сдержать слезы.
- Оно-то конечно можно, только мутное это дело - плыть против потока. Все одно, рано или поздно снесет.
- Я не понимаю.
- Это нормально, - утешил страж - я и сам не все понимаю. Расскажи мне о себе.
- Что рассказать? Зачем? - спросила она упавшим голосом и опустилась на прохладный пол.
- Что-нибудь о себе. Надо же мне понять, что привело тебя сюда.
- Ох, не знаю... Я единственный ребенок в семье. Мама - простая домохозяйка, отец - шофер на автобазе. Закончила школу с золотой медалью. Поступила в институт, окончила с красным дипломом.
- И кто ты, по образованию?
- Этнограф. Мифология, религия.
- Ага, чудненько. Продолжай.
- Да все, как у всех. Поездки, сбор материала, научная работа, подковерная грызня. Потом заболел папа. Рак. Бросила все, что можно было бросить, все время проводила с ним. Подключила всех знакомых врачей. Не помогло, через год он умер. Вышла замуж. Скорее от боли и отчаяния, чем по любви. Но тем не менее прожили вместе пятнадцать лет. Потом маме поставили Альцгеймера. Практически переселилась к ней. Муж не вынес моей постоянной отлучки и нашел другую. Я посвятила себя маме. Через семь лет ее не стало. У меня остались только работа и мои студенты.
- И ты довольна своей жизнью? Ты хотела бы вернуться?
- Довольна, как это не странно звучит. Я люблю свою работу, своих студентов. Конечно, трудно назвать такую жизнь сказочной, он это - моя жизнь, и я люблю ее такой, какая она есть.
- Хм, сказочная говоришь? Этнограф... Мифология... Кажется, я знаю, что тебе подойдет. Ступай сюда.
- Куда, сюда?
Черный, кривой коготь, размером с половину Марии Ивановны, высунулся из темноты и постучал по ближайшему сталактиту.
- Видишь между ними световое пятно? Вот, в него и ступай. Не бойся, Машенька, все будет хорошо. Сказочно. Я пригляжу за этим.
Мария Ивановна шагнула в круг света и зажмурилась. После полумрака пещеры свет больно ударил по глазам. Постояла немного, ничего не происходит. Хотя... звуки изменились. Кажется, ветер шелестит листьями... теперь над ухом жужжит пчела... птицы поют. Она открыла глаза. Большая лесная поляна, на которой небольшой группкой собрались березки. Бревенчатая избушка за свежим плетнем. На нем, на полуденном солнышке сушатся горшки и длинногорлый глиняный кувшин. Во дворе высокие мальвы, над ними вьются пчелы. В тени у крыльца спит огромный черный кот. С другой стороны крыльца, на высоком шесте, болтается побелевший от времени козлиный череп с рогами. Живописненько!
Сама Мария Ивановна одета в пеструю, поношенную хламиду, подпоясанную веревкой. На ногах лапти, в руках - резная палка.
Сзади осторожно покашляли. Мария Ивановна вздрогнула и оглянулась. Вот это детина топчется у калитки! Одежда домотканая, а на ногах сапоги. Ишь, ты, щеголь. Детина поклонился и пробасил:
- Доброго здравия, эээ... бабушка!
- Здорово, внучок! - прищурилась Мария Ивановна. - Дела пытаешь, аль от дела лытаешь?
- Ты бы сначала накормила гостя, напоила да в баньке попарила, а после бы спрашивала! - заученно затараторил детина.
- А может, мне лучше тобой закусить, невежей! - сварливо поинтересовалась Мария Ивановна и детина попятился.
- Ладно, - сменила она гнев на милость, тихонько посмеиваясь, - пойдем, посмотрим, где тут у меня в хозяйстве банька. А то от тебя и впрямь русским духом сильно попахивает. Только воду носить и дрова рубить сам будешь.