Хранитель.
После некоторого перерыва продолжаю свой проект. Тринадцатая сказка для tatianadoll, волшебницы-кукольницы, мастеру перемещений во времени и пространстве.
Он появился теплым июньским утром. Просто пришел и сел на валун у моей калитки. Не было никаких знаков и знамений. Гром не грянул, земля не задрожала, солнце не померкло, птицы не перестали петь. Обычный летний день, обычное утро, привычные дела. Я собрался на почту, оплатить счета и, открыв калитку, увидел его: седые волосы, собраны в «конский хвост», загорелая кожа. Чистая белая рубаха, с просторными рукавами, жилетка, из видавшей виды коричневой замши, украшена когда-то яркой, но теперь уже выцветшей тесьмой. Черные джинсы и запыленные, стоптанные башмаки из грубой кожи.
- Не ходи туда сегодня, гроза будет. Ты промокнешь и заболеешь. Останься лучше дома - тихо сказал он и взглянул на меня усталыми серыми глазами. А в них бездонный омут неба с истрепанными перьями облаков, росчерки птиц и свежий полынный ветер.
- С чего ты взял, что будет дождь? - спросил я, отводя взгляд, - На небе не облачка.
- Травы шептались между собой. Они да деревья лучше всех знают, какая будет погода.
Конечно, я ему не поверил и, конечно, попал под дождь. Да, под какой дождь, с градом и ветром. Вымок до нитки, пока добирался до дома. Переоделся в сухое, выпил чаю с малиновым вареньем. Присел в кресло и не заметил, как уснул. А, проснувшись, понял, что заболел. Голова гудела и кружилась, глаза слезились, и сильно знобило. Кое-как добрался до кровати и лег, укрывшись сразу двумя одеялами.
Видимо я бредил. Мне казалось, что в комнате, вокруг стола, сидят пять мужчин похожих чем-то на моего утреннего незнакомца, да и он сам примостился возле моей кровати. Я пытался разглядеть их лица в тусклом свете настольной лампы, но все расплывалось.
- Ты уверен, что не ошибся? - спросил один хриплым надтреснутым голосом.
- Нет, четко вижу - наш он, - ответил тот, что сидел возле меня - просто не обжился еще, не привык.
- Смотри, если что, с тебя спросим.
- А и спросите, - хмыкнул он - не я его выбрал, не моей волей все решиться.
Он положил мне на лоб прохладную тряпицу, пахнущую молоком и сдобными ватрушками, какие пекла в далеком детстве моя бабушка, и я снова заснул.
Я засыпал, просыпался, незнакомец поил меня чаем с мятой и, кажется, пел мне колыбельные. Странные колыбельные. Про далекий остров, про бел-горюч камень Алатырь, про разрыв-траву. И снилось мне после этих песен, что я - древний воин, убитый в давно забытой битве. Что лежу я с тех самых пор в густой, зеленой траве и плывут надо мной легкие, невесомые облака. Снилось, что вижу, как ползут по груди две медные змейки, то, свиваясь в живую веревочку, то расплетаясь. Подползли к лицу, подняли головенки, смотрят в мертвые глаза и, кажется, шепчутся о чем-то. Потом стекли наземь и к правой руке подползли. Свились на запястье в тугой браслет, а одна возьми, да укуси. Я и проснулся.
Судя по солнцу уже полдень. В голове легко и пусто. Есть хочется - кажется, слона бы съел. И рука правая зудит на запястье. Глянул, а там две розовые точки, как от заживших ранок. Чудно. Эх, сейчас заварю себе кофе и яичницу с грудинкой и хлебушком! Вскочил и чуть не хлопнулся на пол - комната покачнулась, а к горлу подкатила тошнота. Пришлось снова опуститься на кровать.
- Не торопись бегать, - послышался с кухни знакомый голос, это он ночью пел мне про камень Алатырь, - рано тебе еще, недавно только порог перешел. Сил надо поднакопить. А яичницу я тебе сейчас принесу.
- Какой порог? - спросил я ошалело.
- Полуночный, конечно, - ответил незнакомец, появляясь в дверях - а вот и завтрак твой.
- А сам-то ты кто будешь, и как в дом попал?
- Ну, дом стоял нараспашку, а ты спал крепким сном. Я и подумал, что стоит присмотреть за тобой и за домом.
Он подал мне поднос с едой и подпихнул под спину подушку:
- А зовут меня по-разному. Все зависит от того, что ты хочешь услышать. Вершители, например, зовут меня Хранителем равновесия. Ищущие - Проводником. Неверящие - болтуном, шарлатаном, ненормальным. Внучка - дядькой Фрисом. Матушка - Христофором. А ты зови, как на душу легло.
- А ненормальным почему? - напрягся я, зацепившись за слово. Он устало вздохнул, сел к столу.
- Так не все хотят слушать, от чего мерещится умершая матушка. Зачем во сне постоянно приходит прадед и смотрит молча в глаза. О чем жалеет ваша собака или грустит кошка …
- Собака! - вскинулся я - Я не покормил Берга!
- Да, не дергайся ты так, вон и кофе расплескал. Сыт твой Берг. Всю кашу уплел и миску вылизал.
Я недоверчиво хмыкнул. Берга я взял щенком, сам вырастил, выкормил и он признавал только меня, больше никого и близко не подпускал.
- Да он и меня не сразу пустил. Только когда понял, что я о тебе заботиться иду, тогда только и отступил и про то чем ты его кормишь, рассказал.
- И что же он рассказал … - начал я, но комната, вдруг, поплыла, стены и мебель потеряли очертания и, сквозь них, проступила высокая трава. Куст орешника свесил зеленые ветви над головой. Утоптанная тропинка развернулась под ноги и выползла на нее давешняя змейка, покачалась, глядя на меня снизу вверх, и поползла прочь. Я, было, шагнул за ней, да дядька Фрис схватил меня за руку:
- А ну, постой-ка. Рано тебе еще.
И прикрикнул на остановившуюся змейку: «Зачем зовешь? Не видишь разве, что он еще не оправился? Зачем дергаешь напрасно? Настанет его время - тогда и приходи!»
Разом исчезли и змейка, и трава, и тропинка, только правое запястье продолжало нестерпимо зудеть, да ноги стали ватными.
- Ты лучше приляг, - обеспокоился дядька Фрис - ишь, как побелел! Ляг, поспи, а поговорить и после можно.
- И то верно, - подумал я, проваливаясь в сон - после все и расспрошу.
В этот раз снилось мне не поле, а сумрачный лес. Густые кусты и молодые деревца теснились между деревьями и только несколько тропинок разрезали в разных направлениях эту бесконечную зелень. В месте, где тропинки сходились, стоял высокий камень с надписями. Небось, как всегда, направо пойдешь - коня потеряешь, налево -приключений на свою голову найдешь? Я подошел поближе. А вот и не угадал. Надпись гласила:
«Не спорь с Вершителями»
«Не бросай Ищущего»
«Не лги себе»
- С заповедями знакомишься?
Голос принадлежал невесть откуда взявшемуся высокому седому мужчине в чудной коричневой хламиде.
- Здравствуйте. А мы знакомы?
- Да, как сказать. Дядька Фрис нас друг другу не представлял, а так, виделись, - и он подмигнул мне лукавым глазом. - Давай знакомиться. Меня зовут Самон, я местный Хранитель. А про тебя Фрис уже все нам рассказал.
И тут я его вспомнил. Он был одним из пяти, сидевших за столом в моем бреду.
- А кто такой Хранитель?
- Хранитель? - он с улыбкой взглянул на меня - Это тот, кто хранит Ищущего.
- А кто такой Ищущий и от чего его надо хранить?
- Слушай, а почему тебе не спросить об этом у Фриса?
- Потому что, его здесь нет …
- … а я рядом?
- Ну, вообщем, да.
- Так ведь это он твой учитель, а не я.
- Учитель? Я не просил меня ничему учить. Что здесь, в конце концов, происходит?!
- Тише, здесь нельзя кричать, Вершители услышат. И, вообще, впечатлений тебе хватит, давай, парень, иди обратно.
- Куда - обратно?
- Домой.
- Да, как я туда попаду?!
- А вот так! - и он метким тычком в грудь сбил меня с ног. Я упал навзничь и проснулся.
Солнце уже садилось и его красные лучи, проходя сквозь пушистую шевелюру Фриса, создавали вокруг головы теплый, красочный ореол. Дядька читал газету, хмыкая и посмеиваясь. Увидев, что я проснулся, он отложил недочитанную статью и взял со стола поднос с горячим чаем и бутербродами.
- Вот, подкрепись немного. Силы надо восстановить.
- Откуда Вы знали, что я скоро проснусь? - я запил бутерброд горячим чаем с лимоном (две ложечки сахара, все, как я люблю), и благодарно посмотрел на Фриса.
- Так ты беседовал с Самоном, а тот долго болтать не любит.
-Да уж, - подтвердил я и потер грудь в том месте, куда пришелся тычок - странный он какой-то.
- И пустых вопросов он не любит, - улыбнулся Фрис.
- Кстати о вопросах, кто такие Хранители, от чего они хранят Ищущих и почему нельзя кричать, когда рядом Вершители? Да, и кто они такие?
- Значит, тебя это беспокоит, а не то, что твои ведения или бред, как ты называл их, такие яркие и живые? И ты допускаешь, что они происходят на самом деле? - улыбнулся Фрис.
- Я не … - я задумался - похоже, я действительно верю, что все это …
- … может быть настоящим, - продолжил он за меня.
-Я не знаю, - сдался я - но все это настолько реальное! Вот и место, куда толкнул Самон побаливает и рука зудит все время. С другой стороны, не укусила же меня змея на самом деле …
Я поднял глаза и увидел, что Фрис с интересом наблюдает за мной. И еще заметил то, на что раньше не обращал внимания - широкий кожаный браслет на запястье правой руки, именно в том месте, где у меня были две зажившие странные ранки. Заметив мой взгляд, дядька Фрис улыбнулся, снял браслет и протянул руку мне. Даже в таком тусклом освещении я увидел странную татуировку на запястье - две медные змейки свились в тугую спираль и каждая держала во рту хвост другой. Нет, это не татуировка, цвета яркие, живые, кажется, что видно каждую чешуйку. Я осторожно провел пальцем по змейке. Не показалось. Они действительно рельефные, выпуклые и, кажется, … живые … шевелятся …
- Поэтому и ношу браслет, - дядька Фрис приладил кожаную полоску на место и затянул завязки - чтобы избежать ненужных вопросов. Это знак, по которому ты легко узнаешь Хранителей, а они и Ищущие - тебя.
- Да что же такое происходит? Что это за Хранители и, причем здесь я?
- Ты и есть Хранитель. Пришло твое время и за тобой прислали змеек.
- Кто прислал?
- Вершители.
- Я ни о чем таком не просил. Я не собираюсь … я ничего не понимаю …
- Об этом никто не просит, это … знаешь, раньше это называли заклятьем. Долг, обязательство, которое лежит на твоей душе.
- Но я ни кому ничего не обещал!
- Ты этого просто не помнишь. Мы все давали согласие на то, что нас призовут, когда придет время. Это, как нить, выпавшая из чьих-то ослабевших рук. Кто-то должен поднять ее и продолжить. Почему не ты?
- Я ничего не знаю и не умею. Да и не понимаю толком, чего от меня хотят.
- Это не беда. Кое-что я тебе сейчас расскажу, а остальное ты сам вспомнишь со временем. Хранитель оберегает живых и поддерживает умерших, служит им посмертным проводником. Не оттого, что они заблудятся, а чтобы утешить и поддержать. Умерших мы и зовем Ищущими, ведь они ищут свой дальнейший путь.
- А кто такие Вершители?
- Те, кто поддерживают и оберегают нас всех: и Хранителей, и Ищущих, и Живущих.
- И что я должен делать?
- Сейчас выздоравливать и набираться сил. С течением времени твой переход на Ту сторону через Полуночные ворота станет проще и легче. Ты познакомишься с остальными Хранителями и с некоторыми Вершителями. Твоя задача присматривать за Живущими и Ищущими. К Ищущим тебя будут отводить змейки, а к Живущим приглядывайся сам.
Я растерянно пытался переварить информацию, а дядька Фрис внимательно смотрел на меня. Потом встал.
- Ну, что ж, я рассказал тебе все, что в свое время поведали мне и, раз у тебя нет больше вопросов, то я, пожалуй, пойду. Засиделся я здесь, у тебя. Дела ждут.
- А где мне тебя искать?
- Там же, где и всех остальных Хранителей - за порогом.
-А можно еще один вопрос? - остановил я его в дверях - Последний. Почему нельзя спорить с Вершителями?
Дядька Фрис рассмеялся:
- А смысл? Бывай, увидимся.
С той встречи прошло уже полгода. Я очень изменился. Многое узнал, многое понял. На правой руке у меня такой же кожаный браслет, как у дядьки Фриса. Не в память о нем, просто соседи стали задавать слишком много вопросов. Сейчас декабрь, самое темное время, во всех смыслах. Но именно в это темное время, которое так почитали наши предки-язычники, меня ожидает самый теплый и светлый праздник - встреча всех Хранителей. Дядька Фрис не будет никуда спешить, и я смогу, наконец-то, задать все накопившиеся вопросы.
