Запонки Сэма
Сэм был скромным, застенчивым и очень рассеянным. К окончанию университета у него даже девушки не было: на инженерном факультете преобладали юноши, да и флиртовать он не умел. Впрочем, люди к нему тянулись, и друзьями он за годы учебы обзавелся. Они ценили доброту и ненавязчивость Сэма, пытались его знакомить, подстраивали даже свидания, но неловкий Сэм забывал все их наставления, говорил невпопад и все усилия друзей сводил на нет. На торжественный ужин по случаю окончания учебы Сэм, конечно, пришел в мужской компании и очень потешно смотрелся в вечернем костюме с дедушкиными янтарными запонками. После официального банкета отмечание перетекло в квартиру сокурсниц, с которыми Сэм за четыре года едва перекинулся парой слов. Было шумно, жарко и весело. Он скинул пиджак, снял запонки и, авансом испытывая ностальгию по студенческой молодости, слушал оживленные разговоры, почти в них не участвуя. Под утро стали расходиться. Сэм пошел вместе со всеми, но вскоре хватился запонок и вернулся. Открыла ему одна из девушек, Тэсс. Он принялся многословно извиняться, они проболтали до рассвета и больше не расставались.
Сэм редко носил запонки: боялся потерять. Впрочем, терял он их неоднократно, но они неизменно находились. Сэм предпочел бы никогда их не надевать - вечерняя одежда его стесняла - но судьба вечно подсовывала ему поводы напялить официальный костюм со всеми аксессуарами. Однажды ему пришлось вместе с коллегами лететь на конференцию. Там, конечно, был званый ужин, и наутро, когда все уже выехали в аэропорт, Сэму пришлось возвращаться в гостиницу за запонками. Он опоздал на посадку, поехал поездом и к вечеру был дома. Таким образом, внезапная забастовка в аэропорту его не затронула, а коллеги зависли там на три дня.
В другой раз их с женой пригласили на благотворительный вечер в школу. Сэм часто бывал там не по своей воле - мальчики шалили - и на светское мероприятие совсем не рвался, но отвертеться не удалось: Тэсс была среди организаторов. Сэм едва не заснул: сначала - занудные речи, потом - нелепый аукцион, а под занавес - посиделки в кабинете директора. Мало того, что это место наводило на него ужас, ему еще и утром пришлось туда наведаться, чтобы забрать забытые запонки. Сэм готовился выслушать внеочередной отчет о проделках сыновей. Когда он вошел, директор с детской непосредственностью двигал по столу янтарные прямоугольники на манер машинок, не мог оторваться. В результате разговор вел Сэм, вместо детских шалостей они обсуждали недостатки современного образования, и заодно с запонками директор дал ему слово открыть кружок робототехники. Мальчики потом занимались там много лет и даже выиграли международный турнир.
А по работе Сэм программировал пылесосы. Они с помпой презентовали новый проект, и начальству понравилось все, кроме дизайна. Так и сказали: «Внутри он у вас навороченный, а с виду невзрачный». После неудавшейся презентации они набились всей командой в комнату к дизайнерам - усталые, затянутые в костюмы. Сэм снял тесные ботинки, вытащил запонки и вспомнил про них только через несколько дней: счастье, что они так и пролежали у дизайнеров. А робот-пылесос с янтарными глазами пользовался потом большим успехом у потребителей.
Сэм был единственным ребенком, а у Тэсс была сестра, Лидия, которая всегда во всем уступала своему мужу. Ее Дерек был ревнив и требователен, и в жизни Лидии практически не было развлечений. Она не пошла в аспирантуру, оставила преподавание и редко куда-то выбиралась из дома: растила детей и вела хозяйство. Пока дети были маленькие, она общалась с другими родителями в школе и на тренировках, а потом и это ушло. Теперь дети учились в старших классах, и она только подвозила их и собирала ланчи с утра. Вежливые, воспитанные, они никогда не расстраивали маму, но редко ее о чем-то спрашивали, воспринимая как непременный, неприметный элемент своей жизни.
По праздникам Лидия с мужем собирали родственников на торжественный ужин. Для нее это было отдушиной. Сэм не любил бывать в их доме: при всей своей рассеянности, он заметил, что муж не дает Лидии слово вставить, даже в беседе с сестрой. Каждый семейный сбор сводился к разговорам о трудовых подвигах и политических прогнозах Дерека, будто это был его персональный бенефис. В День благодарения Сэм не выдержал и начал с ним спорить. Дерек возражений не терпел, все больше воспалялся, и расстались они холодно. «Ох, зря ты так, - сказала ему Тэсс по дороге домой. - Он теперь сорвется на бедной Лидии». Дерек недовольный ушел спать, не пожелав жене спокойной ночи и не предложив никакой помощи, а пару дней спустя обнаружил на полу у дивана янтарные запонки. «Ты ни в чем не хочешь признаться?» - ядовито спросил он у Лидии, но та даже не поняла, что он имеет в виду. «Хорошо, - продолжил он. - Или ты мне говоришь правду или я ухожу». «Милый, неужели ты думаешь…» - робко начала Лидия. Между тем муж ее методично собрал вещи и переехал к родителям. Были они ему рады или нет, нам неизвестно. Лидия сидела на диване с незнакомыми запонками в руках и плакала.
Дерек вернулся три недели спустя. «Я говорил с Сэмом, - объявил он. - И Сэм мне признался, что это он забыл в нашем доме запонки. Вот растяпа!» Лидия смотрела на него так, будто видела впервые. Она нашла временную позицию в колледже, повидалась с друзьями юности, поменяла прическу. За три недели ей улыбнулись два разных мужчины, один - неоднократно. Дети научились пользоваться общественным транспортом, собирать ланчи, стали проявлять интерес к ее жизни. «Ты должна была с самого начала все честно мне рассказать, - заключил Дерек. - Хорошо, что правда всплыла сама собой. Теперь я могу вернуться домой. Пожалуйста, больше так не поступай» «Мне надо подумать, - ответила Лидия. - Поживи пока у родителей».
Тэсс с мужем и сыновьями зашла к сестре на кофе. Давно они так не сидели. «Кстати, Сэм, у меня до сих пор твои запонки, - вспомнила Лидия. - Сейчас я их принесу». «Я все равно их рано или поздно потеряю. Пусть лучше останутся здесь», - сказал Сэм, расплываясь в улыбке.
Сэм редко носил запонки: боялся потерять. Впрочем, терял он их неоднократно, но они неизменно находились. Сэм предпочел бы никогда их не надевать - вечерняя одежда его стесняла - но судьба вечно подсовывала ему поводы напялить официальный костюм со всеми аксессуарами. Однажды ему пришлось вместе с коллегами лететь на конференцию. Там, конечно, был званый ужин, и наутро, когда все уже выехали в аэропорт, Сэму пришлось возвращаться в гостиницу за запонками. Он опоздал на посадку, поехал поездом и к вечеру был дома. Таким образом, внезапная забастовка в аэропорту его не затронула, а коллеги зависли там на три дня.
В другой раз их с женой пригласили на благотворительный вечер в школу. Сэм часто бывал там не по своей воле - мальчики шалили - и на светское мероприятие совсем не рвался, но отвертеться не удалось: Тэсс была среди организаторов. Сэм едва не заснул: сначала - занудные речи, потом - нелепый аукцион, а под занавес - посиделки в кабинете директора. Мало того, что это место наводило на него ужас, ему еще и утром пришлось туда наведаться, чтобы забрать забытые запонки. Сэм готовился выслушать внеочередной отчет о проделках сыновей. Когда он вошел, директор с детской непосредственностью двигал по столу янтарные прямоугольники на манер машинок, не мог оторваться. В результате разговор вел Сэм, вместо детских шалостей они обсуждали недостатки современного образования, и заодно с запонками директор дал ему слово открыть кружок робототехники. Мальчики потом занимались там много лет и даже выиграли международный турнир.
А по работе Сэм программировал пылесосы. Они с помпой презентовали новый проект, и начальству понравилось все, кроме дизайна. Так и сказали: «Внутри он у вас навороченный, а с виду невзрачный». После неудавшейся презентации они набились всей командой в комнату к дизайнерам - усталые, затянутые в костюмы. Сэм снял тесные ботинки, вытащил запонки и вспомнил про них только через несколько дней: счастье, что они так и пролежали у дизайнеров. А робот-пылесос с янтарными глазами пользовался потом большим успехом у потребителей.
Сэм был единственным ребенком, а у Тэсс была сестра, Лидия, которая всегда во всем уступала своему мужу. Ее Дерек был ревнив и требователен, и в жизни Лидии практически не было развлечений. Она не пошла в аспирантуру, оставила преподавание и редко куда-то выбиралась из дома: растила детей и вела хозяйство. Пока дети были маленькие, она общалась с другими родителями в школе и на тренировках, а потом и это ушло. Теперь дети учились в старших классах, и она только подвозила их и собирала ланчи с утра. Вежливые, воспитанные, они никогда не расстраивали маму, но редко ее о чем-то спрашивали, воспринимая как непременный, неприметный элемент своей жизни.
По праздникам Лидия с мужем собирали родственников на торжественный ужин. Для нее это было отдушиной. Сэм не любил бывать в их доме: при всей своей рассеянности, он заметил, что муж не дает Лидии слово вставить, даже в беседе с сестрой. Каждый семейный сбор сводился к разговорам о трудовых подвигах и политических прогнозах Дерека, будто это был его персональный бенефис. В День благодарения Сэм не выдержал и начал с ним спорить. Дерек возражений не терпел, все больше воспалялся, и расстались они холодно. «Ох, зря ты так, - сказала ему Тэсс по дороге домой. - Он теперь сорвется на бедной Лидии». Дерек недовольный ушел спать, не пожелав жене спокойной ночи и не предложив никакой помощи, а пару дней спустя обнаружил на полу у дивана янтарные запонки. «Ты ни в чем не хочешь признаться?» - ядовито спросил он у Лидии, но та даже не поняла, что он имеет в виду. «Хорошо, - продолжил он. - Или ты мне говоришь правду или я ухожу». «Милый, неужели ты думаешь…» - робко начала Лидия. Между тем муж ее методично собрал вещи и переехал к родителям. Были они ему рады или нет, нам неизвестно. Лидия сидела на диване с незнакомыми запонками в руках и плакала.
Дерек вернулся три недели спустя. «Я говорил с Сэмом, - объявил он. - И Сэм мне признался, что это он забыл в нашем доме запонки. Вот растяпа!» Лидия смотрела на него так, будто видела впервые. Она нашла временную позицию в колледже, повидалась с друзьями юности, поменяла прическу. За три недели ей улыбнулись два разных мужчины, один - неоднократно. Дети научились пользоваться общественным транспортом, собирать ланчи, стали проявлять интерес к ее жизни. «Ты должна была с самого начала все честно мне рассказать, - заключил Дерек. - Хорошо, что правда всплыла сама собой. Теперь я могу вернуться домой. Пожалуйста, больше так не поступай» «Мне надо подумать, - ответила Лидия. - Поживи пока у родителей».
Тэсс с мужем и сыновьями зашла к сестре на кофе. Давно они так не сидели. «Кстати, Сэм, у меня до сих пор твои запонки, - вспомнила Лидия. - Сейчас я их принесу». «Я все равно их рано или поздно потеряю. Пусть лучше останутся здесь», - сказал Сэм, расплываясь в улыбке.