***
бабушкино платье блестело как новогодняя елка
с рукавами-фонариками с большим лифом
в который мне нечего было положить
это как оказаться внутри большого воздушного шара
и полететь вперед головой
нежно-розовое как кисель
от него в детском саду неизменно тошнило
до самой независимости я ходила в платьях бабушек
пока родителей не было дома
меряла мамины туфли на шпильке
которые всю жизнь простояли в шкафу
как сервиз для особого случая
но какие могут быть особые случаи
в жизни рядового советского человека
родители уже поженились
их родители уже умерли
я уже родилась
и туфли отдали чужим людям
как обещание праздника
и я стала скручивать шеи папиным галстукам
и пристраивать их к своему лицу
а потом ходить в его кожаном пиджаке
и учиться его черно-белой музыке
но в пятнадцать лет руки сломались
и музыку пришлось отдать чужим людям
как обещание держаться за жизнь
негнущимися деревянными пальцами
с тех пор я слушаю мир как пластинку
с долгой сказкой из детства
и хожу по нему без одежды
за маму за папу за бабушек за себя
с рукавами-фонариками с большим лифом
в который мне нечего было положить
это как оказаться внутри большого воздушного шара
и полететь вперед головой
нежно-розовое как кисель
от него в детском саду неизменно тошнило
до самой независимости я ходила в платьях бабушек
пока родителей не было дома
меряла мамины туфли на шпильке
которые всю жизнь простояли в шкафу
как сервиз для особого случая
но какие могут быть особые случаи
в жизни рядового советского человека
родители уже поженились
их родители уже умерли
я уже родилась
и туфли отдали чужим людям
как обещание праздника
и я стала скручивать шеи папиным галстукам
и пристраивать их к своему лицу
а потом ходить в его кожаном пиджаке
и учиться его черно-белой музыке
но в пятнадцать лет руки сломались
и музыку пришлось отдать чужим людям
как обещание держаться за жизнь
негнущимися деревянными пальцами
с тех пор я слушаю мир как пластинку
с долгой сказкой из детства
и хожу по нему без одежды
за маму за папу за бабушек за себя