Наша история - как все заканчивалось
Мы с Викой сидели у меня дома, на кухне, пили чай и болтали. Добрая, уютная обстановка - почему я решила ее испортить в тот день?
- Вик, ЭТО скоро случится...
Она сразу поняла о чем речь.
- Не-е-е-ет !!! Не хочу, не могу. Ты никуда не уедешь. Я тебя не отпускаю. Твои родичи еще десять раз передумают.
Она говорила и говорила, набор слов лился вместе со слезами, а я плакала молча, т.к. сказать было нечего. Я знала, что мама с папой все бесповоротно решили, что пути назад нет, и хотя тогда это было для меня "концом жизни", ничего другого делать не оставалось, как только этот конец принять.
Потом все быстро завертелось и закрутилось, всякие оформления, визы, бумажки. Меня это мало интересовало, я практически не бывала дома, честно продолжала ходить в универ, как будто в этом был смысл, старалась как можно больше времени проводить с друзьями.
Потом заболел дедушка, ему нужна была операция, поэтому все отложилось на несколько месяцев. Для меня это был живительный глоток воздуха, возможность еще хоть чуть-чуть побыть с ними ...
Мы с Зазой строили планы и мечтали о том, как он приедет в Израиль по программе "обмен студентами". Было тогда такое дело. Мы наивно верили, что найдется какой-нибудь арабушка, который захочет учиться в Тбилиси. Да и Зазын дядя (профессор в Тель-Авивском универе) обязательно поможет. Молодость тем и хороша, она наивна и во все верит, и в ее мыслях нет ничего невозможного. Кто мог знать, что жизнь все перекрутит по-своему, и что мы расстанемся на долгих 5 лет.
Были такие минуты (я их отчетливо помню), которые хотелось остановить, задержать, никуда и никогда не отпускать. Странно, что они до сих пор не стерлись из памяти.
Мы записали кассету о Тбилиси, это была Зазына идея. Несколько дней лазили по нашим любимым местам, и снимали. И себя тоже снимали. Так я прощалась с МОИМ городом, в котором НЕ родилась и НЕ выросла, а прожила только 7 лет, но который навсегда засел в душу и стал любимым, который научил меня дружить и подарил настоящих друзей, который научил меня любить и подарил настоящую любовь.
Помню папу, за несколько дней до отъезда, когда он вдруг сказал "Ой, не знаю, правильно ли мы делаем ..." Это была лишь минутная слабость, но тогда я отчетливо поняла, что не только мне плохо.
Катя хотела ехать меня провожать в Москву. Хорошо, что не поехала, было бы еще тяжелее.
В аэропорту плакали все. Даже мужчины. Это было страшно. Мне и сейчас плакать хочется, когда перед глазами встает эта картина. Родные, грустные лица ... Как же я буду без них жить?
Когда я обнимала Зазу, папа вдруг разозлился "Все ,Татьяна, пошли, хватит". Так он меня называл только когда был очень зол. Много лет спустя я поняла, что он тогда просто испугался. Испугался, что мы не сможем "оторваться" друг от друга, и я никуда не поеду, просто останусь там, и все. В чем-то он был прав ... Если бы Заза только намекнул ... Но в свои 20 лет он был достаточно умен, чтоб не сделать этого, чтоб не сломать жизнь нам и не "убить" моих родителей.
Помню большие окна аэропорта и до боли родные силуэты в них, все уменьшающиеся и уменьшающиеся по мере приближения к самолету. Помню дикое чувство одиночества, резко меня охватившее. Помню боль разлуки.
Так кончилась ТА жизнь. Так кончилась наша история.
- Вик, ЭТО скоро случится...
Она сразу поняла о чем речь.
- Не-е-е-ет !!! Не хочу, не могу. Ты никуда не уедешь. Я тебя не отпускаю. Твои родичи еще десять раз передумают.
Она говорила и говорила, набор слов лился вместе со слезами, а я плакала молча, т.к. сказать было нечего. Я знала, что мама с папой все бесповоротно решили, что пути назад нет, и хотя тогда это было для меня "концом жизни", ничего другого делать не оставалось, как только этот конец принять.
Потом все быстро завертелось и закрутилось, всякие оформления, визы, бумажки. Меня это мало интересовало, я практически не бывала дома, честно продолжала ходить в универ, как будто в этом был смысл, старалась как можно больше времени проводить с друзьями.
Потом заболел дедушка, ему нужна была операция, поэтому все отложилось на несколько месяцев. Для меня это был живительный глоток воздуха, возможность еще хоть чуть-чуть побыть с ними ...
Мы с Зазой строили планы и мечтали о том, как он приедет в Израиль по программе "обмен студентами". Было тогда такое дело. Мы наивно верили, что найдется какой-нибудь арабушка, который захочет учиться в Тбилиси. Да и Зазын дядя (профессор в Тель-Авивском универе) обязательно поможет. Молодость тем и хороша, она наивна и во все верит, и в ее мыслях нет ничего невозможного. Кто мог знать, что жизнь все перекрутит по-своему, и что мы расстанемся на долгих 5 лет.
Были такие минуты (я их отчетливо помню), которые хотелось остановить, задержать, никуда и никогда не отпускать. Странно, что они до сих пор не стерлись из памяти.
Мы записали кассету о Тбилиси, это была Зазына идея. Несколько дней лазили по нашим любимым местам, и снимали. И себя тоже снимали. Так я прощалась с МОИМ городом, в котором НЕ родилась и НЕ выросла, а прожила только 7 лет, но который навсегда засел в душу и стал любимым, который научил меня дружить и подарил настоящих друзей, который научил меня любить и подарил настоящую любовь.
Помню папу, за несколько дней до отъезда, когда он вдруг сказал "Ой, не знаю, правильно ли мы делаем ..." Это была лишь минутная слабость, но тогда я отчетливо поняла, что не только мне плохо.
Катя хотела ехать меня провожать в Москву. Хорошо, что не поехала, было бы еще тяжелее.
В аэропорту плакали все. Даже мужчины. Это было страшно. Мне и сейчас плакать хочется, когда перед глазами встает эта картина. Родные, грустные лица ... Как же я буду без них жить?
Когда я обнимала Зазу, папа вдруг разозлился "Все ,Татьяна, пошли, хватит". Так он меня называл только когда был очень зол. Много лет спустя я поняла, что он тогда просто испугался. Испугался, что мы не сможем "оторваться" друг от друга, и я никуда не поеду, просто останусь там, и все. В чем-то он был прав ... Если бы Заза только намекнул ... Но в свои 20 лет он был достаточно умен, чтоб не сделать этого, чтоб не сломать жизнь нам и не "убить" моих родителей.
Помню большие окна аэропорта и до боли родные силуэты в них, все уменьшающиеся и уменьшающиеся по мере приближения к самолету. Помню дикое чувство одиночества, резко меня охватившее. Помню боль разлуки.
Так кончилась ТА жизнь. Так кончилась наша история.