Январь 2021
После возвращения из сказочно снежной Москвы Париж напоминает старого мокрого кота о трёх лапах, оскоплённого, с выколотыми глазами. Выход на улицу после восьми вечера запрещён, в остальное время только в масках, над которыми тускло поблескивают у прохожих отчаявшиеся глаза.
Ужасно, безотрадно, где найти сил.
Перед отъездом видел сон полный старых знакомых (которых я никогда не видел), они все были ужасно рады меня видеть, поздравляли будто бы со всеми днями рождения сразу. Хозяйка корейской забегаловки в холле огромного дома, похожего на гостиницу Украина, в котором я там жил, мне как постоянному посетителю подарила шоколадный торт. Всюду был свет как от солнца, но рассеянный и со всех сторон.
Все обещали сюрприз, и в его поисках я спустился в подвал с бассейном, где перед сюрпризом встретил загорелую дочерна деву с по-серферски выгоревшими светлыми волосами, одетую в подобие золотой чешуи. Она глядела ласково и будто бы в самое моё нутро, приветствовала меня словами о том, что много слышала обо мне и давно ждала, а теперь пора идти.
Всё её предплечье занимал заживающий шрам будто от кислоты или огромный, до мяса, ожог; она сказала, что ободралась о скалу, ныряя.
Проснувшись, я вышел с псом гулять в абсолютно черно-белое безмолвие ближайшего парка. Конечно, это неправда, никакой это не шрам от скалы, а след битвы с силами ада, а виденные мною - ангелы, думал я.
Скрипел под ногами снег, а всё моё нутро было заполнено желтым солнцем
Ужасно, безотрадно, где найти сил.
Перед отъездом видел сон полный старых знакомых (которых я никогда не видел), они все были ужасно рады меня видеть, поздравляли будто бы со всеми днями рождения сразу. Хозяйка корейской забегаловки в холле огромного дома, похожего на гостиницу Украина, в котором я там жил, мне как постоянному посетителю подарила шоколадный торт. Всюду был свет как от солнца, но рассеянный и со всех сторон.
Все обещали сюрприз, и в его поисках я спустился в подвал с бассейном, где перед сюрпризом встретил загорелую дочерна деву с по-серферски выгоревшими светлыми волосами, одетую в подобие золотой чешуи. Она глядела ласково и будто бы в самое моё нутро, приветствовала меня словами о том, что много слышала обо мне и давно ждала, а теперь пора идти.
Всё её предплечье занимал заживающий шрам будто от кислоты или огромный, до мяса, ожог; она сказала, что ободралась о скалу, ныряя.
Проснувшись, я вышел с псом гулять в абсолютно черно-белое безмолвие ближайшего парка. Конечно, это неправда, никакой это не шрам от скалы, а след битвы с силами ада, а виденные мною - ангелы, думал я.
Скрипел под ногами снег, а всё моё нутро было заполнено желтым солнцем