FUD
За моим окном утром туманы, вечером сороки.
В университет можно ходить со своей кружкой и тапочками, чтобы уютнее. Ключ от комнаты, где мы будем де факто жить и работать ближайшие два года в моем кармане на кольце. Большая вытянутая комната снабжена всем, чтобы в ней учиться и учить. В углу свалены спальники второго курса. Они же нас позвали на вечеринку в следующую суботу в галерею. Вечеринка в нашу честь.
После того, как в огромных аудиториях, акустики которых достоен симфонический оркестр, сидел курс в 200 с лишним человек, смотреть на курс из 11 девочнок любопытно. Всех можно услышать и выслушать.
Экскурсию по электронной студенческой системе и реальному зданию факультета проводит завкафедрой.
В буфете у мужчин за прилавком красивая зеленая форма, и они проворно сервируют поднос со свежесваренным кофе и миской салата.
Я не знаю практически ничего из методологии современного искусства центральной Европы. Правда, мне совершенно неважно начнем мы сразу после Второй Мировой или от Берлинской школы. Копать отсюда и до обеда.
Сложно привыкнуть, что все начинает работать с семи утра, но заканчивается после трех. Пять часов вечера - это уже глубокий вечер. Мамы варят кнедлики и смотрят вечерние новости.
Маленькую холодную комнату на первом этаже общежития делит со мной украинско-израильская Илона. Она вышивает крестиком (или бязью?), водит по клавиатуре моделькой Трабанта, изучает молекулярную биологию, спит ногами на подушке и каждый день готовит картошку с луком. Еще она красит глаза, но никуда не выходит.
В университет можно ходить со своей кружкой и тапочками, чтобы уютнее. Ключ от комнаты, где мы будем де факто жить и работать ближайшие два года в моем кармане на кольце. Большая вытянутая комната снабжена всем, чтобы в ней учиться и учить. В углу свалены спальники второго курса. Они же нас позвали на вечеринку в следующую суботу в галерею. Вечеринка в нашу честь.
После того, как в огромных аудиториях, акустики которых достоен симфонический оркестр, сидел курс в 200 с лишним человек, смотреть на курс из 11 девочнок любопытно. Всех можно услышать и выслушать.
Экскурсию по электронной студенческой системе и реальному зданию факультета проводит завкафедрой.
В буфете у мужчин за прилавком красивая зеленая форма, и они проворно сервируют поднос со свежесваренным кофе и миской салата.
Я не знаю практически ничего из методологии современного искусства центральной Европы. Правда, мне совершенно неважно начнем мы сразу после Второй Мировой или от Берлинской школы. Копать отсюда и до обеда.
Сложно привыкнуть, что все начинает работать с семи утра, но заканчивается после трех. Пять часов вечера - это уже глубокий вечер. Мамы варят кнедлики и смотрят вечерние новости.
Маленькую холодную комнату на первом этаже общежития делит со мной украинско-израильская Илона. Она вышивает крестиком (или бязью?), водит по клавиатуре моделькой Трабанта, изучает молекулярную биологию, спит ногами на подушке и каждый день готовит картошку с луком. Еще она красит глаза, но никуда не выходит.