"Вот оно чё, Вилимыч!" - "Эликсир жизни"
Почтенная аудитория, сегодня с вами рубрика «Вот оно чё, Вилимыч!», и мы разбираем на запчасти последнюю, восьмую серию мини-сериала - «Эликсир жизни».
История о «живой воде» и привычке Якова Брюса испытывать волшебные зелья собственного производства на себе самом взята из многочисленных московских легенд о нем.
Легенда раз (из собрания А. Баранова): "А только Брюсова смерть такая была: пропал он, можно сказать, дуром. Вот он и умный человек был, и ученый, а все же была в нем дуринка: своему лакею доверился, а тот и уложил его в гроб. И как это он не взял в свой ум, что прислуге нельзя вполне доверяться?.. Ведь это что за народец такой? Нынче ты для него хорош и он для тебя хорош. А назавтра погладь его против шерсти, он и ощетинится, выберет время и тяпнет тебя исподтишка. А Брюс не взял этого в расчет. Конечно, человек думал, как жил у него этот лакей много лет и ничего такого заметно за ним не было, -- вот он и понадеялся на него, и доверил ему свой секрет
А дело такое: мазь и настойку выдумал Брюс, чтобы из старого человека сделать молодого. И поступать надо было в таком порядке: взять старика, изрубить на куски, перемыть хорошенько и сложить эти куски как следует, потом смазать их мазью и все они срастутся. После того надо побрызгать этим настоем, этим бальзаном. И как обрызгал, станет человек живой и молодой. Ну, не так, чтобы вполне молодой, а наполовину. Примерно, было человеку 70 лет, станет 30. Это так по науке полагается. С наукой шутить нельзя: требуй от нее столько, сколько она может дать, а лишку потребовал -- она сейчас на дыбы станет, и сколько ты ни трудись, все попусту будет, прахом пойдут твои труды, потому что науке аккуратность нужна. А Брюс знал все это, умел, как обойтись с ней, вот от этого у него все выходило. А главное -- голова, ум хороший был у него.
А было тогда Брюсу восемьдесят лет, и хотел он, чтобы стало сорок. И приказал он лакею, чтобы тот перерезал ему горло бритвой, изрубил на куски и чтобы эти куски перемыл и сложил по порядку, после того смазал бы мазью и уже после полил бы бальзаном. А лакей сделать-то сделал, да не все: бальзаном не полил, а взял, да разлил его по полу. И чего ради пошел он такое дело -- и поднесь никто на знает. Зло ли какое было ему от Брюса или подкупил его кто -- никому не сказал об этой причине. На что уж ученые профессора по книгам, по бумагам смотрели -- ни до чего не докопались.
-- Тут, говорят, лакеева тайна. Разумеется, причина была, потому что как же так без причины убить человека? Что-то такое было... Ну, хорошо... Вот он не полил бальзаном и не знает, куда спровадить мертвого Брюса. А тут как раз в эту пору приходят в башню Брюсовы знакомцы. Смотрят -- лежит мертвый Брюс. Они и удивляются:
-- Что же это такое? -- говорят. -- Ничего не слышно было, чтобы Брюс болел, а уже лежит мертвецом. -- И спрашивают они лакея:
-- Когда же это Брюс помер? А он говорит:
-- Вчера поутру.
Они опять спрашивают:
-- Почему же ты, подлая твоя харя, молчишь? Почему ты, анафемская сила, никому об этом не сказал? А он и не знает, что на это сказать.
-- Да я, говорит, маленько перепугался.
Ну, они были не дураки -- сразу увидели, что тут дело не чисто. Кинулись к нему, давай его бить:
-- Признавайся, говорят, как дело было?
А он говорит:
-- У него разрыв сердца произошел. Ну, только они не верят:
-- Брешешь, чортов мазурик! -- И давай его головой об стенку стукать. Он было крепился, да видит -- мочи нет, и сознался:
-- Мой, говорит, грех. Вот так и так произошло, -- все рассказал. Они спрашивают:
-- А за что ты руку на Брюса наложил?
А он говорит:
-- Хоть убейте, не скажу.
Они давай ему под бока ширять кулаками, давай по затылку бить. Только он не сознается. Вот они видят -- человек уперся на своем, заковали его в кандалы, повезли к царю. Привезли, и рассказали об этом деле. А Петр так рассудил:
-- Действительно, говорит, Брюс очень ученый был, это правда. Ну, говорит, и то правда, что ехидина из ехидин был. Он, говорит, очень зазнался и царской короны не признавал.
Это Петр за насмешку так говорил и за то, что Брюс не дал своего согласия на отвод глаз в военном деле. Не мог забыть он своей злобы.
-- Правда, говорит, такая Брюсова судьба, чтобы от руки лакея смерть ему была, только все же, говорит, лакея никак прощать нельзя, а то, говорит, и другие лакеи станут убивать своих господ. И потому, говорит, надо сжечь лакея живьем, чтобы другим лакеям пример был.
И сейчас подхватили лакеишку под мышки, поволокли на площадь. И как притащили, стали жечь: костер огромаднейший разложили и стали поджаривать. А тогда простота-матушка была: ни этой Сибири, ни каторжной работы не знали, а рубили головы да живьем жгли. Этой волокиты и в помине не было. Вот и с лакеем долго не стали хомутаться: сожгли, и дело с концом.
А Брюса Петр велел похоронить:
-- Оттащите, говорит, этого пса на кладбище, закопайте!
Вот как он благословил Брюса! Видно, солоно пришлось ему от Брюсовой насмешки!
Ну, похоронили Брюса, а Сухареву башню Петр приказал запечатать. После-то ее и распечатывали не раз, Брюсовы книги искали, да не нашли. И как найдешь, ежели они в стене замурованы? Станешь стену ломать -- башня завалится, -- вот и не трогают ее, пусть, мол, стоит."
Легенда два: "Пропал Брюс через свою жену и ученика своего: они погубили его. Брюс был старый, а жена молодая, красивая. Ученик тоже старый был. Тут как раз в этому времени Брюс выдумал лекарство... ну такой состав, чтобы старого переделывать в молодого. А еще не пробовал, как он действует: удача будет или неудача? А на ком испытать? Думал, думал... Вот позвал ученика в подземелье. А у него в этом подземельи тайная мастерская была -- никого в нее не пускал. И как позвал ученика, взял да и зарезал. Всего на куски изрубил, сложил в кадку, посыпал порошком. А сам рассказал, что будто рассчитал своего ученика, так как он ленивый. И целых девять месяцев в кадке лежали эти куски. Это как женщина носит ребенка девять месяцев, так и тут. Вот на десятый месяц взял он изрубленное тело, вывалил на стол, сложил кусок к куску, как было у живого. Как сложил -- сейчас полил составом, куски все срослись. Он взял, из пузырька покапал. И поднялся ученик: был старый, стал молодой.
-- Вот, говорит, как я спал долго!
А Брюс говорит:
-- Ты спал девять месяцев. Ты, говорит, вновь народился.
-- Как так? -- спрашивает ученик. Брюс рассказал ему. А тот не верит.
-- Это, говорит, белой кобылы сон.
Брюс и говорит:
-- Когда не веришь -- посмотри в зеркало.
Вот ученик посмотрел в зеркало, видит: совсем молодым стал.
-- Это, говорит, такие чудеса, что и сказать нельзя. По наружности, говорит, я молодой, а по уму старый.
Вот Брюс и приказывает ему:
-- Ты, говорит, смотри, никому не говори, что я сделал тебя молодым. И жене моей не говори. А рассказывай, что ты у меня новый ученик. Я буду то же говорить.
Потом стал он учить его, как переделывать старого на молодого.
-- Это, говорит, для того учу тебя, что сам хочу переделаться на молодого. А когда, говорит, будут спрашивать, где Брюс, говори: уехал, мол, на девять месяцев, а куда -- неизвестно. И жене моей не рассказывай про наше дело, а то она по всей Москве разнесет.
И взял с ученика клятву, что все исполнит как следует. И отдал он ученику эти порошки и составы. И после того ученик зарезал Брюса, на куски изрубил, в кадку положил, порошком засыпал. А сам молчок. Но только жена Брюсова, как увидела молодого ученика, сейчас полюбила его. Ну и он оказался тоже парень не промах. Одним словом, закрутили они вдвоем любовь. Ну, он тоже брех оказался: все выложил Брюсовой жене. А та говорит:
-- Не надо переделывать Брюса на молодого. А будем, говорит, жить вместе: ты будешь заниматься волшебными делами, а я по хозяйству управлять стану.
Вот ученик и взял себе в голову:
-- Это, говорит, верно. Я, говорит, довольно обучен и буду как Брюс.
Но только ему до Брюса было очень далеко: и сотой части брюсовских наук не знал.
Ну, время идет. Народ удивляется:
-- Что это, мол, Брюса не видать, не слыхать? И царь Петр Великий спрашивает:
-- Где это девался Брюс? Раньше, говорит, каждое утро с рапортом являлся, а теперь не приходит?
А это, значит, такой рапорт: что он за ночь выдумает, то утром докладывает царю. Вот пошли от царя узнать насчет Брюса. А ученик говорит:
-- Уехал на девять месяцев, а куда -- неизвестно.
Ну, те и доложили царю. И тут девять месяцев кончились. Вот ученик и Брюсова жена выложили изрубленное тело, сложили по порядку. Ученик взял, этим составом полил. Куски срослись. Вот он вынимает из кармана пузырек с каплями. А жена Брюсова вырвала у него пузырек, да хлоп! -- обземь и разбила.
-- Теперь, говорит, пускай Брюс Страшного суда ожидает -- тогда воскреснет. Довольно, говорит, я помучилась за ним, бродягой, пососал он моей кровушки вволю.
А ведь брехала, потому что он не бил ее. А тут, видишь, такая вещь: она молодая, в ней кровь играет, а он старый. Она бесится, а он без всякого, может, внимания, потому что ему и без этого полон рот дела. Конечно, если правильно рассуждать, на что ему молодая жена? Но только она больше виновата: ведь видела, за кого ты выходила? Или тебе, чортовой лахудре, платком глаза завязывали, когда выдавали за Брюса? Но только у нас такого закона нет. А тут, видишь, простая штука: она думала, что через Брюса ей будет почет -- дескать, народ станет говорить: "Вон идет волшебникова жена". А народу и дела до нее не было никакого. Действительно, самому Брюсу от всех почет и уважение, ну, многие и боялись. А Брюс с ней под ручку по бульвару не ходил на прогулку. Вот ее и брала досада, вот в чем тут дело. А больше всего, как она полюбила этого ученика, так и думала, что лучше его и на свете нет никого. Баба, и понятие у ней бабское.
И вот они вдвоем обрядили Брюса, в гроб положили и сговорились, как им брехать перед людьми. Вот она сейчас и подает известие:
-- Головушка ты моя бедная!.. -- завыла, заголосила...
Ну, народ стал спрашивать:
-- Чего это Брюсиха завыла?
Ну, пришли люди, посмотрели -- лежит Брюс в гробу... Ну, которые-то обрадовались: "А! -- себе на думке. -- Наконец-то черти забрали!" А все по глупости: думали, что он чорту душу продал. А тут только наука была. А которые понимали, те жалели и спрашивали:
-- Когда помер? От каких причин?
Вот Брюсиха и принялась разводить свою брехню:
-- Только, говорит, вчера приехал больной, а нынче помер.
Народ и верит. Смерть свое время знает. Доложили царю. Только он не очень-то поверил, пошел сам посмотреть. Вот приходит. А жена Брюсова еще пуще принялась выть, на разные голоса выделывала. Тут Петр Великий сразу догадался, что тут дело не спроста. И думает себе: "Баба через меру воет, значит, тут есть подлость и обман". И увидел он ученика, посмотрел на него. Знает, что он ученик, но только такой вид показал, будто не знает его.
-- Ты, говорит, за каким здесь делом? Что тебе здесь требуется?
А тот испугался и говорит:
-- Я Брюсов ученик.
-- Как ученик? -- спрашивает царь. -- Ведь у него старый ученик. Ты, говорит, врешь! Ты самозванец.
А ученик говорит:
-- Да ведь я тот самый и есть, но только Брюс переделал меня на молодого.
Спохватился было, да уж поздненько. Петр и говорит:
-- Ну-ка, расскажи, как он тебя переделал.
Нечего делать -- надо рассказывать. Тут он и принялся говорить, да во всем сознался.
-- Я, говорит, не виноват, а меня подговорила вот эта мадама, -- указывает на Брюсиху.
А она оправдывать себя начала.
-- Нет, говорит, ты врешь, поганый прощелыга, от тебя, жулика, все огни загорелись!
А ученик на нее все сваливает. А царь слушает и вникает. Слушал, слушал и говорит:
-- Я вижу, вы два сапога пара. У вас, говорит, анафемов, совместный уговор был погубить Брюса. Ну, говорит, если совместный, так и награда вам будет совместная.
Взять, говорит, их под арест!
И сейчас этому ученику и этой его любовнице белые ручки назад и потащили, куда следует. После того Петр приказал, чтоб Брюса с большим почетом похоронили. Потом ученику и Брюсовой жене отрубили головы. Но только народ нисколько их не жалел.
-- Собакам, говорит, и смерть собачья.
Так и пропали эти живительные капли. Петр поискал, как похоронили Брюса. Много пузырьков нашел, а как без Брюса распознаешь? Без хозяина и товар плачет. А если бы не погубили Брюса, так, гляди, сколько бы он переделал стариков на молодых...
Записано в Москве в августе 1924 г., рассказывал уличный торговец яблоками Павел Иванович Кузнецов, уроженец Тверской губ."
Легенда три: "Вот он какой мастер был по волшебству! И все ведь наукой постигал. Ну, это что хитро, то хитро, а все же не настоящее. А настоящее вот какое у него было дело: из старых людей молодых делал. И никаким отваром не поил, а поступал великатно: увидит старика, сейчас перережет ему горло и давай его кромсать -- всего на куски изрежет. После того польет одним составом -- тело срастется, польет другим -- и станет из старика молодой. Вот это наука, всем наукам наука!
Ну, только же она и погубила Брюса. Правду сказать, тут наука не виновата, а лакей Брюсов виноват -- такая гадина был человек. Вот кому бы пулю из поганого ружья в затылок закатить -- в самый бы раз!
Тоже и Брюса оправдать нельзя. Нашел, кому довериться в таком важном деле -- лакею! А может, тут такая судьба Брюса была -- пропасть ему от лакейской руки. Это, пожалуй, вернее будет...
А уж стар был Брюс -- восемьдесят годов было. И говорит лакею:
-- Изруби меня на куски. Сперва, говорит, вот из этого пузырька полей, потом вот из этого, и стану, говорит, я юноша прекрасный.
Вот лакей изрубил его на куски. Из одного пузырька полил -- срослось тело, а из другого не стал поливать. Побежал к царю... ну, может, не к самому царю, а к генералу, который при царе находился.
-- Вот каким, мол, средствием я сделал конец Брюсу. Ну, отпустили ему сколько-то денег. А Брюса поскорее тайком похоронили -- боялись, чтобы не ожил.
А книги Брюсовы приказал царь разыскивать и жечь. И которые нашли -- сожгли... Только еще штук с десяток утаили... ну те, которые разыскивали: пристава, полиция. А самые главные книги под Сухаревой башней в сундуке железном спрятаны. В башне этой у него мастерская была. А из башни ход был проделан в подземелье. Тут вот, в этом подземельи у него главная мастерская была, там он и делал разные секретные составы. Да нетто в одном месте у него такое подземелье было? Он всю Москву избуровил, ходы проделал, как крот. А книги те и посейчас лежат там.
Записано мною в Москве 15 ноября (н. ст.) 1925 г. от крестьянина, ломового извозчика Ивана Антоновича Калины из Волоколамского уезда."
Есть еще предание, где царь напрямую запретил мертвых оживлять - на этом все и закончилось...
В сериале, как мы видим, все гораздо веселей.
Кстати, суданская роза, лепестки которой тоже добавляют в эликсир жизни, растет и в нашем мире, называется еще гибискус сабдариффа, и делают из нее красный чай каркаде, который, кстати, в арабской медицине считается лекарством от всех болезней. Вообще почти все растение, кроме корня, съедобно и его используют в пищу. Свежие листья и молодые побеги кладут в салат, тушат с мясом, семена поджаривают и используют для приготовления супов. Для чая используют чашечки цветов - из них также делают желе, соусы, компоты, используют для окраски пищи, засаливают, маринуют..
А вот гуселов болотный в нашей реальности не растет, зато есть другие растения-хищники (росянка, венерина мухоловка и т.д.), к счастью, специализирующиеся в основном на насекомых, а не на девочках и одушевленных жестянках:)
Симпатичная ширма с цветами сливы на заднем плане в комнате - элемент стиля «шинуазри», что означает «китайщина». Мода на комнаты, сады и павильоны в китайском стиле, а также милые бытовые мелочи, привезенные из Поднебесной, захватила Европу еще в XVII веке. Французский король даже 1700-й Новый год в своем Версале отпраздновал в китайском духе. К нам эта мода была завезена Петром Первым в XVIII веке - а Брюс, как мы уже знаем, не отстает от модных тенденций в дизайне интерьера, к тому же любит привозные заморские диковины.
5:34 «Эврика!» - Петя вспоминает легендарное восклицание древнегреческого мудреца Архимеда, открывшего гидростатический закон. С архимедова языка дословно переводится как «нашел!». Между прочим, в наши дни это слово - девиз штата Калифорния.
А на 12:27 мы видим еще одно «волшебство»: традиционно белая нижняя рубашка Марго вдруг необъяснимым образом становится голубого цвета. Магия!)))
Click to viewИстория о «живой воде» и привычке Якова Брюса испытывать волшебные зелья собственного производства на себе самом взята из многочисленных московских легенд о нем.
Легенда раз (из собрания А. Баранова): "А только Брюсова смерть такая была: пропал он, можно сказать, дуром. Вот он и умный человек был, и ученый, а все же была в нем дуринка: своему лакею доверился, а тот и уложил его в гроб. И как это он не взял в свой ум, что прислуге нельзя вполне доверяться?.. Ведь это что за народец такой? Нынче ты для него хорош и он для тебя хорош. А назавтра погладь его против шерсти, он и ощетинится, выберет время и тяпнет тебя исподтишка. А Брюс не взял этого в расчет. Конечно, человек думал, как жил у него этот лакей много лет и ничего такого заметно за ним не было, -- вот он и понадеялся на него, и доверил ему свой секрет
А дело такое: мазь и настойку выдумал Брюс, чтобы из старого человека сделать молодого. И поступать надо было в таком порядке: взять старика, изрубить на куски, перемыть хорошенько и сложить эти куски как следует, потом смазать их мазью и все они срастутся. После того надо побрызгать этим настоем, этим бальзаном. И как обрызгал, станет человек живой и молодой. Ну, не так, чтобы вполне молодой, а наполовину. Примерно, было человеку 70 лет, станет 30. Это так по науке полагается. С наукой шутить нельзя: требуй от нее столько, сколько она может дать, а лишку потребовал -- она сейчас на дыбы станет, и сколько ты ни трудись, все попусту будет, прахом пойдут твои труды, потому что науке аккуратность нужна. А Брюс знал все это, умел, как обойтись с ней, вот от этого у него все выходило. А главное -- голова, ум хороший был у него.
А было тогда Брюсу восемьдесят лет, и хотел он, чтобы стало сорок. И приказал он лакею, чтобы тот перерезал ему горло бритвой, изрубил на куски и чтобы эти куски перемыл и сложил по порядку, после того смазал бы мазью и уже после полил бы бальзаном. А лакей сделать-то сделал, да не все: бальзаном не полил, а взял, да разлил его по полу. И чего ради пошел он такое дело -- и поднесь никто на знает. Зло ли какое было ему от Брюса или подкупил его кто -- никому не сказал об этой причине. На что уж ученые профессора по книгам, по бумагам смотрели -- ни до чего не докопались.
-- Тут, говорят, лакеева тайна. Разумеется, причина была, потому что как же так без причины убить человека? Что-то такое было... Ну, хорошо... Вот он не полил бальзаном и не знает, куда спровадить мертвого Брюса. А тут как раз в эту пору приходят в башню Брюсовы знакомцы. Смотрят -- лежит мертвый Брюс. Они и удивляются:
-- Что же это такое? -- говорят. -- Ничего не слышно было, чтобы Брюс болел, а уже лежит мертвецом. -- И спрашивают они лакея:
-- Когда же это Брюс помер? А он говорит:
-- Вчера поутру.
Они опять спрашивают:
-- Почему же ты, подлая твоя харя, молчишь? Почему ты, анафемская сила, никому об этом не сказал? А он и не знает, что на это сказать.
-- Да я, говорит, маленько перепугался.
Ну, они были не дураки -- сразу увидели, что тут дело не чисто. Кинулись к нему, давай его бить:
-- Признавайся, говорят, как дело было?
А он говорит:
-- У него разрыв сердца произошел. Ну, только они не верят:
-- Брешешь, чортов мазурик! -- И давай его головой об стенку стукать. Он было крепился, да видит -- мочи нет, и сознался:
-- Мой, говорит, грех. Вот так и так произошло, -- все рассказал. Они спрашивают:
-- А за что ты руку на Брюса наложил?
А он говорит:
-- Хоть убейте, не скажу.
Они давай ему под бока ширять кулаками, давай по затылку бить. Только он не сознается. Вот они видят -- человек уперся на своем, заковали его в кандалы, повезли к царю. Привезли, и рассказали об этом деле. А Петр так рассудил:
-- Действительно, говорит, Брюс очень ученый был, это правда. Ну, говорит, и то правда, что ехидина из ехидин был. Он, говорит, очень зазнался и царской короны не признавал.
Это Петр за насмешку так говорил и за то, что Брюс не дал своего согласия на отвод глаз в военном деле. Не мог забыть он своей злобы.
-- Правда, говорит, такая Брюсова судьба, чтобы от руки лакея смерть ему была, только все же, говорит, лакея никак прощать нельзя, а то, говорит, и другие лакеи станут убивать своих господ. И потому, говорит, надо сжечь лакея живьем, чтобы другим лакеям пример был.
И сейчас подхватили лакеишку под мышки, поволокли на площадь. И как притащили, стали жечь: костер огромаднейший разложили и стали поджаривать. А тогда простота-матушка была: ни этой Сибири, ни каторжной работы не знали, а рубили головы да живьем жгли. Этой волокиты и в помине не было. Вот и с лакеем долго не стали хомутаться: сожгли, и дело с концом.
А Брюса Петр велел похоронить:
-- Оттащите, говорит, этого пса на кладбище, закопайте!
Вот как он благословил Брюса! Видно, солоно пришлось ему от Брюсовой насмешки!
Ну, похоронили Брюса, а Сухареву башню Петр приказал запечатать. После-то ее и распечатывали не раз, Брюсовы книги искали, да не нашли. И как найдешь, ежели они в стене замурованы? Станешь стену ломать -- башня завалится, -- вот и не трогают ее, пусть, мол, стоит."
Легенда два: "Пропал Брюс через свою жену и ученика своего: они погубили его. Брюс был старый, а жена молодая, красивая. Ученик тоже старый был. Тут как раз в этому времени Брюс выдумал лекарство... ну такой состав, чтобы старого переделывать в молодого. А еще не пробовал, как он действует: удача будет или неудача? А на ком испытать? Думал, думал... Вот позвал ученика в подземелье. А у него в этом подземельи тайная мастерская была -- никого в нее не пускал. И как позвал ученика, взял да и зарезал. Всего на куски изрубил, сложил в кадку, посыпал порошком. А сам рассказал, что будто рассчитал своего ученика, так как он ленивый. И целых девять месяцев в кадке лежали эти куски. Это как женщина носит ребенка девять месяцев, так и тут. Вот на десятый месяц взял он изрубленное тело, вывалил на стол, сложил кусок к куску, как было у живого. Как сложил -- сейчас полил составом, куски все срослись. Он взял, из пузырька покапал. И поднялся ученик: был старый, стал молодой.
-- Вот, говорит, как я спал долго!
А Брюс говорит:
-- Ты спал девять месяцев. Ты, говорит, вновь народился.
-- Как так? -- спрашивает ученик. Брюс рассказал ему. А тот не верит.
-- Это, говорит, белой кобылы сон.
Брюс и говорит:
-- Когда не веришь -- посмотри в зеркало.
Вот ученик посмотрел в зеркало, видит: совсем молодым стал.
-- Это, говорит, такие чудеса, что и сказать нельзя. По наружности, говорит, я молодой, а по уму старый.
Вот Брюс и приказывает ему:
-- Ты, говорит, смотри, никому не говори, что я сделал тебя молодым. И жене моей не говори. А рассказывай, что ты у меня новый ученик. Я буду то же говорить.
Потом стал он учить его, как переделывать старого на молодого.
-- Это, говорит, для того учу тебя, что сам хочу переделаться на молодого. А когда, говорит, будут спрашивать, где Брюс, говори: уехал, мол, на девять месяцев, а куда -- неизвестно. И жене моей не рассказывай про наше дело, а то она по всей Москве разнесет.
И взял с ученика клятву, что все исполнит как следует. И отдал он ученику эти порошки и составы. И после того ученик зарезал Брюса, на куски изрубил, в кадку положил, порошком засыпал. А сам молчок. Но только жена Брюсова, как увидела молодого ученика, сейчас полюбила его. Ну и он оказался тоже парень не промах. Одним словом, закрутили они вдвоем любовь. Ну, он тоже брех оказался: все выложил Брюсовой жене. А та говорит:
-- Не надо переделывать Брюса на молодого. А будем, говорит, жить вместе: ты будешь заниматься волшебными делами, а я по хозяйству управлять стану.
Вот ученик и взял себе в голову:
-- Это, говорит, верно. Я, говорит, довольно обучен и буду как Брюс.
Но только ему до Брюса было очень далеко: и сотой части брюсовских наук не знал.
Ну, время идет. Народ удивляется:
-- Что это, мол, Брюса не видать, не слыхать? И царь Петр Великий спрашивает:
-- Где это девался Брюс? Раньше, говорит, каждое утро с рапортом являлся, а теперь не приходит?
А это, значит, такой рапорт: что он за ночь выдумает, то утром докладывает царю. Вот пошли от царя узнать насчет Брюса. А ученик говорит:
-- Уехал на девять месяцев, а куда -- неизвестно.
Ну, те и доложили царю. И тут девять месяцев кончились. Вот ученик и Брюсова жена выложили изрубленное тело, сложили по порядку. Ученик взял, этим составом полил. Куски срослись. Вот он вынимает из кармана пузырек с каплями. А жена Брюсова вырвала у него пузырек, да хлоп! -- обземь и разбила.
-- Теперь, говорит, пускай Брюс Страшного суда ожидает -- тогда воскреснет. Довольно, говорит, я помучилась за ним, бродягой, пососал он моей кровушки вволю.
А ведь брехала, потому что он не бил ее. А тут, видишь, такая вещь: она молодая, в ней кровь играет, а он старый. Она бесится, а он без всякого, может, внимания, потому что ему и без этого полон рот дела. Конечно, если правильно рассуждать, на что ему молодая жена? Но только она больше виновата: ведь видела, за кого ты выходила? Или тебе, чортовой лахудре, платком глаза завязывали, когда выдавали за Брюса? Но только у нас такого закона нет. А тут, видишь, простая штука: она думала, что через Брюса ей будет почет -- дескать, народ станет говорить: "Вон идет волшебникова жена". А народу и дела до нее не было никакого. Действительно, самому Брюсу от всех почет и уважение, ну, многие и боялись. А Брюс с ней под ручку по бульвару не ходил на прогулку. Вот ее и брала досада, вот в чем тут дело. А больше всего, как она полюбила этого ученика, так и думала, что лучше его и на свете нет никого. Баба, и понятие у ней бабское.
И вот они вдвоем обрядили Брюса, в гроб положили и сговорились, как им брехать перед людьми. Вот она сейчас и подает известие:
-- Головушка ты моя бедная!.. -- завыла, заголосила...
Ну, народ стал спрашивать:
-- Чего это Брюсиха завыла?
Ну, пришли люди, посмотрели -- лежит Брюс в гробу... Ну, которые-то обрадовались: "А! -- себе на думке. -- Наконец-то черти забрали!" А все по глупости: думали, что он чорту душу продал. А тут только наука была. А которые понимали, те жалели и спрашивали:
-- Когда помер? От каких причин?
Вот Брюсиха и принялась разводить свою брехню:
-- Только, говорит, вчера приехал больной, а нынче помер.
Народ и верит. Смерть свое время знает. Доложили царю. Только он не очень-то поверил, пошел сам посмотреть. Вот приходит. А жена Брюсова еще пуще принялась выть, на разные голоса выделывала. Тут Петр Великий сразу догадался, что тут дело не спроста. И думает себе: "Баба через меру воет, значит, тут есть подлость и обман". И увидел он ученика, посмотрел на него. Знает, что он ученик, но только такой вид показал, будто не знает его.
-- Ты, говорит, за каким здесь делом? Что тебе здесь требуется?
А тот испугался и говорит:
-- Я Брюсов ученик.
-- Как ученик? -- спрашивает царь. -- Ведь у него старый ученик. Ты, говорит, врешь! Ты самозванец.
А ученик говорит:
-- Да ведь я тот самый и есть, но только Брюс переделал меня на молодого.
Спохватился было, да уж поздненько. Петр и говорит:
-- Ну-ка, расскажи, как он тебя переделал.
Нечего делать -- надо рассказывать. Тут он и принялся говорить, да во всем сознался.
-- Я, говорит, не виноват, а меня подговорила вот эта мадама, -- указывает на Брюсиху.
А она оправдывать себя начала.
-- Нет, говорит, ты врешь, поганый прощелыга, от тебя, жулика, все огни загорелись!
А ученик на нее все сваливает. А царь слушает и вникает. Слушал, слушал и говорит:
-- Я вижу, вы два сапога пара. У вас, говорит, анафемов, совместный уговор был погубить Брюса. Ну, говорит, если совместный, так и награда вам будет совместная.
Взять, говорит, их под арест!
И сейчас этому ученику и этой его любовнице белые ручки назад и потащили, куда следует. После того Петр приказал, чтоб Брюса с большим почетом похоронили. Потом ученику и Брюсовой жене отрубили головы. Но только народ нисколько их не жалел.
-- Собакам, говорит, и смерть собачья.
Так и пропали эти живительные капли. Петр поискал, как похоронили Брюса. Много пузырьков нашел, а как без Брюса распознаешь? Без хозяина и товар плачет. А если бы не погубили Брюса, так, гляди, сколько бы он переделал стариков на молодых...
Записано в Москве в августе 1924 г., рассказывал уличный торговец яблоками Павел Иванович Кузнецов, уроженец Тверской губ."
Легенда три: "Вот он какой мастер был по волшебству! И все ведь наукой постигал. Ну, это что хитро, то хитро, а все же не настоящее. А настоящее вот какое у него было дело: из старых людей молодых делал. И никаким отваром не поил, а поступал великатно: увидит старика, сейчас перережет ему горло и давай его кромсать -- всего на куски изрежет. После того польет одним составом -- тело срастется, польет другим -- и станет из старика молодой. Вот это наука, всем наукам наука!
Ну, только же она и погубила Брюса. Правду сказать, тут наука не виновата, а лакей Брюсов виноват -- такая гадина был человек. Вот кому бы пулю из поганого ружья в затылок закатить -- в самый бы раз!
Тоже и Брюса оправдать нельзя. Нашел, кому довериться в таком важном деле -- лакею! А может, тут такая судьба Брюса была -- пропасть ему от лакейской руки. Это, пожалуй, вернее будет...
А уж стар был Брюс -- восемьдесят годов было. И говорит лакею:
-- Изруби меня на куски. Сперва, говорит, вот из этого пузырька полей, потом вот из этого, и стану, говорит, я юноша прекрасный.
Вот лакей изрубил его на куски. Из одного пузырька полил -- срослось тело, а из другого не стал поливать. Побежал к царю... ну, может, не к самому царю, а к генералу, который при царе находился.
-- Вот каким, мол, средствием я сделал конец Брюсу. Ну, отпустили ему сколько-то денег. А Брюса поскорее тайком похоронили -- боялись, чтобы не ожил.
А книги Брюсовы приказал царь разыскивать и жечь. И которые нашли -- сожгли... Только еще штук с десяток утаили... ну те, которые разыскивали: пристава, полиция. А самые главные книги под Сухаревой башней в сундуке железном спрятаны. В башне этой у него мастерская была. А из башни ход был проделан в подземелье. Тут вот, в этом подземельи у него главная мастерская была, там он и делал разные секретные составы. Да нетто в одном месте у него такое подземелье было? Он всю Москву избуровил, ходы проделал, как крот. А книги те и посейчас лежат там.
Записано мною в Москве 15 ноября (н. ст.) 1925 г. от крестьянина, ломового извозчика Ивана Антоновича Калины из Волоколамского уезда."
Есть еще предание, где царь напрямую запретил мертвых оживлять - на этом все и закончилось...
В сериале, как мы видим, все гораздо веселей.
Кстати, суданская роза, лепестки которой тоже добавляют в эликсир жизни, растет и в нашем мире, называется еще гибискус сабдариффа, и делают из нее красный чай каркаде, который, кстати, в арабской медицине считается лекарством от всех болезней. Вообще почти все растение, кроме корня, съедобно и его используют в пищу. Свежие листья и молодые побеги кладут в салат, тушат с мясом, семена поджаривают и используют для приготовления супов. Для чая используют чашечки цветов - из них также делают желе, соусы, компоты, используют для окраски пищи, засаливают, маринуют..
А вот гуселов болотный в нашей реальности не растет, зато есть другие растения-хищники (росянка, венерина мухоловка и т.д.), к счастью, специализирующиеся в основном на насекомых, а не на девочках и одушевленных жестянках:)
Симпатичная ширма с цветами сливы на заднем плане в комнате - элемент стиля «шинуазри», что означает «китайщина». Мода на комнаты, сады и павильоны в китайском стиле, а также милые бытовые мелочи, привезенные из Поднебесной, захватила Европу еще в XVII веке. Французский король даже 1700-й Новый год в своем Версале отпраздновал в китайском духе. К нам эта мода была завезена Петром Первым в XVIII веке - а Брюс, как мы уже знаем, не отстает от модных тенденций в дизайне интерьера, к тому же любит привозные заморские диковины.
5:34 «Эврика!» - Петя вспоминает легендарное восклицание древнегреческого мудреца Архимеда, открывшего гидростатический закон. С архимедова языка дословно переводится как «нашел!». Между прочим, в наши дни это слово - девиз штата Калифорния.
А на 12:27 мы видим еще одно «волшебство»: традиционно белая нижняя рубашка Марго вдруг необъяснимым образом становится голубого цвета. Магия!)))