Петербург-Москва
Нежная моя земля, как ты непостижимо сегодня прекрасна, объятая ранним апрельский солнцем, но еще скованная весенним морозным. Ели в Купчино пробегают такие радостно украшенные изморозью, старое кладбище будто посыпано серебом сахарной пудры. А дальше - поезд набирает скорость, и надменные сосны пролетают сотня за сотней, а разодетые снегом тонкие березки, как застенчивые 17 летние девушки льнут к трещинке железнодорожного пути - векового, неизбежного, как сама Россия.
Разве можно в такое утро плакать? Разве можно даже на секунду поверить в то, что смерть возможна? Ведь там - в Петербурге - разукрашенные рассветным румянцем каналы; восходящее солнце беспощадно скользит по замшевым фасадам и золоченым церквям, по дворцам и набережным, по грязным дворам и коммуналкам; по человеческим грехам, порокам и страданиям, смывая с них всю
черноту и даря на пару часов свежесть и невинность этого утра после бури, когда звенящие снежные цветы кружат над мостовой.. но скорее для добавления прелести этому утру, чем снега
А там - в Москве - все снова вовсю бежит и, спотыкаясь, несется к новому дню, новым печалям и радостям, поражениям и победам.. и вот уже небо за окнами поезда все ярче синее, поля и ели, скиньте таинственный то ли зимний, то ли вековой наряд, шагайте увереннее и бескомпромисней, сгорайте в костре бессмысленной борьбы с вечными как Россия левиафанами!
Но даже это не отменяет таинства сегодняшнего утра - его веры и обещания жизни, новизны и чуда. И даже бездомный на московском вокзале, провожая глазами сапсан, верит: как-то оно все иначе будет, непременно лучше
Разве можно в такое утро плакать? Разве можно даже на секунду поверить в то, что смерть возможна? Ведь там - в Петербурге - разукрашенные рассветным румянцем каналы; восходящее солнце беспощадно скользит по замшевым фасадам и золоченым церквям, по дворцам и набережным, по грязным дворам и коммуналкам; по человеческим грехам, порокам и страданиям, смывая с них всю
черноту и даря на пару часов свежесть и невинность этого утра после бури, когда звенящие снежные цветы кружат над мостовой.. но скорее для добавления прелести этому утру, чем снега
А там - в Москве - все снова вовсю бежит и, спотыкаясь, несется к новому дню, новым печалям и радостям, поражениям и победам.. и вот уже небо за окнами поезда все ярче синее, поля и ели, скиньте таинственный то ли зимний, то ли вековой наряд, шагайте увереннее и бескомпромисней, сгорайте в костре бессмысленной борьбы с вечными как Россия левиафанами!
Но даже это не отменяет таинства сегодняшнего утра - его веры и обещания жизни, новизны и чуда. И даже бездомный на московском вокзале, провожая глазами сапсан, верит: как-то оно все иначе будет, непременно лучше