С Праздником Весны и красоты!
*
Рисунок Юрия Коваля.
Поздравляю всю прекрасную половину сообщества с 8 Марта! Будьте здоровы и счастливы!
Под катом одно замечательное "цветочное" интервью с Юрием Иосифовичем для вас, дорогие!
Галина Николаева
ЗЕЛЕНЫЙ МИР ЮРИЯ КОВАЛЯ
- Творчество и мир флоры. Юрий Иосифович, можете ли вы поставить рядом два эти понятия?
- Конечно, они абсолютно совместимы. Для меня любовь к растениям так же естественна, как любовь к человеку, к звездам, ко всему живому. В душе я не различаю простой одуванчик, который растет повсюду, и Капеллу, сияющую в созвездии Возничего. Мне кажется, эта любовь заложена в каждом человеке. Может только, во мне она больше проявляется, потому что я очень люблю упоминать растения в своих рассказах.
- Многие ли растения вы назовете «по именам» и нравится ли вам узнавать их?
- В детстве я очень любил собирать щавель. Так интересно было отыскивать его по весне среди лугового разнотравья. Найти и с наслаждением съесть кислый листик. Да и сейчас безмерно приятно - узнать растение «в лицо» и сказать кому-то: «А вот - козлобородник», или там: «Это - живокость». Мне нравится словарь ботаников. Какие замечательные здесь названия, очень русские и близкие. Очень близкие к литературе и важные для литературы. Слова, которые нельзя потерять.
Сейчас у меня дома растет шеффлера. Мне нравится и это латинское название. Как-то приятно его осваивать. Или аралия, антуриум - удивительные, новые для меня слова.
И, конечно, с огромным уважением отношусь к людям, знающим растения, но должен сказать, что таких встречал очень мало. Сам же, усвоив некоторое количество ботанических понятий с детства, позже захотел расширить их круг. Несколько лет назад у нас вышел замечательный двухтомник «Травянистые растения СССР». Я купил, на всякий случай, сразу три экземпляра. Он мне очень помог. Хотя не скажу, что рисунки там превосходные, но все-таки они близки к оригиналу и узнаваемы, и даже, пожалуй, лучшие из тех, что попадались мне в руки. Я всерьез стал изучать его, потому что, мне кажется, стыдно (ну, уж писателю совсем стыдно) не знать того, что тебя окружает: птицы ли это, звезды или растения.
- Какое впечатление на вас производят садовые цветы?
- Когда я попадаю в сад, я воспринимаю не конкретно какое-то растение - астру, например, или флокс. Я воспринимаю их в целом, в пейзаже. Для меня они чрезвычайно важны именно как часть ландшафта, и я охватываю всю картину: и цветы, и деревья, и дом, и человека, который проходит между этими цветами, словно оживляющее картину начало. Потом, медленно двигаясь по саду, я смотрю, как все меняется, одно наплывает на другое, что-то уходит из поля зрения, а что-то появляется. И только уже осмотрев все вот так, я могу, грубо говоря, укрупнить план и обратиться к какому-то отдельному цветку. И сказать: «Какие роскошные жарки!» Понюхать, дотронуться рукой или попросить букет.
В общем, я воспринимаю цветы как необходимую и очень украшающую нашу жизнь деталь. Для меня это все-таки именно деталь пейзажа, что абсолютно не исключает моей любви к ней.
- Юрий Иосифович, вот вы писатель и художник. Не получается ли так, что наша скромная, но поэтичная природная флора, если можно так сказать, поглощается у Вас литературным творчеством, а яркие садовые цветы - живописью!
- Нет, не так. Литературой и живописью поглощается всё. Вот, например, подмаренник - прекрасное слово. Но это же и чудесное растение, с присущей, пожалуй, только ему странной белой окраской ажурных соцветий, которую просто белой и не назовешь. Она какая-то призрачно-болотная, жидковато-белая с элементом зеленого, и очень холодная. По-моему, это живописнейшее растение.
- Знаю, что вы любите и комнатные растения. Вряд ли вы их видите как деталь ландшафта. Так куда же вы их определите?
- Они, как правило, необыкновенно красивы и, я бы сказал, скульптурны. Очевидно, в растениях это заложено, они просто живые произведения искусства. Я с удовольствием рисую стволы старых яблонь. Причем могу выдумать форму и нарисовать яблоню, вообразив ее. Но все, что я ни придумал бы сам, всегда хуже того, что я увидел в натуре и попытался рабски воспроизвести. Так вот комнатные растения для меня обладают определенной магией - магией формы. Как удивительно гармонично уживаются они со скульптурой, созданной человеком. У меня в комнате растениям отведено лучшее, почетное место. Крупные, рослые стоят на полу, и мне нравится видеть их рядом со скульптурными работами моих друзей - Лемпорта и Силиса.
Но помимо магии формы существует магия внутреннего содержания. У каждого растения она своя, хотя есть и схожие в этом плане. Скажем, библейский сюжет «Въезд Иисуса в Иерусалим» традиционно связывается с пальмой. Мне кажется, что драцена или юкка здесь тоже вполне уместны.
Есть в домашних растениях для меня еще одно, бытовое что ли, наслаждение. Я давно заметил, что «живой» зеленый цвет с его различными тонами и нюансами действует на меня благотворно. И я сознательно пользуюсь этим.
И последнее, а может быть, и первое. Конечно, большое счастье, когда ощущаешь радость, глядя на свежий, молодой побег, развернувшийся новый лист, когда знаешь, что твоим растениям уютно в доме. Ну, а цвести - это уже и не обязательно, лишь бы хорошо росли.
- Вы любите свои растения и других вам не надо или хочется завести еще какие-то, которых вы раньше не знали и не видели?
- Конечно, хочется. Вот, например, прошлой осенью мне в одном магазине страшно понравилась кордилина - необыкновенной красоты. Уже взял деньги и поехал ее покупать. Но поскольку я очень люблю шеффлеру и аралию, которые у меня растут давно, то понял, что она, войдя в дом третьей, может их «забить» в моем сознании. И я ее не купил, хотя мучительно хотелось ее иметь. Но, с другой стороны, здесь у меня живут шеффлера и аралия, они могли обидеться. Я решил не обижать их и не взял ее.
- А как вы смотрите на такое решение сейчас?
- Вот ведь дурак! Надо было брать.
Цветет верба
Когда зацветает верба - появляется у нас вербное настроение. Оно какое-то свежее, радостное, пушистое.
Зацветает верба, и начинаешь чего-то ждать. Все ведь не так уж плохо, раз верба опять зацвела.
Я всегда хотел иметь собственную вербу и сажал ее не раз. Да то ли не там сажал, то ли не так ухаживал - своей вербы у меня до сих пор не получилось.
Наверное, это правильно. Не может каждый человек иметь собственную вербу. Главное, чтоб было вербное настроение - свежее, пушистое.
Сирень и рябина
Мне кажется, что сирень и рябина - сёстры. Сирень - весенняя сестра. Рябина - осенняя.
Весной - за каждым забором кипящий сиреневый куст. А плодов у сирени и нет никаких, так, стручочки ржавенькие.
Рябина тоже весной цветет, но какие у нее цветы? Никто их не замечает. Зато уж осенью - за каждым забором - рябиновые гроздья.
Кисти сирени и гроздья рябины никогда не встречаются. Кто думает весной о рябине? Кто вспомнит осенью сирень?
Опубликовано в журнале «Цветоводство», 1995, № 5, с. 34-35.
Сканирование, OCR - serezhik_18
Рисунок Юрия Коваля.
Поздравляю всю прекрасную половину сообщества с 8 Марта! Будьте здоровы и счастливы!
Под катом одно замечательное "цветочное" интервью с Юрием Иосифовичем для вас, дорогие!
Галина Николаева
ЗЕЛЕНЫЙ МИР ЮРИЯ КОВАЛЯ
- Творчество и мир флоры. Юрий Иосифович, можете ли вы поставить рядом два эти понятия?
- Конечно, они абсолютно совместимы. Для меня любовь к растениям так же естественна, как любовь к человеку, к звездам, ко всему живому. В душе я не различаю простой одуванчик, который растет повсюду, и Капеллу, сияющую в созвездии Возничего. Мне кажется, эта любовь заложена в каждом человеке. Может только, во мне она больше проявляется, потому что я очень люблю упоминать растения в своих рассказах.
- Многие ли растения вы назовете «по именам» и нравится ли вам узнавать их?
- В детстве я очень любил собирать щавель. Так интересно было отыскивать его по весне среди лугового разнотравья. Найти и с наслаждением съесть кислый листик. Да и сейчас безмерно приятно - узнать растение «в лицо» и сказать кому-то: «А вот - козлобородник», или там: «Это - живокость». Мне нравится словарь ботаников. Какие замечательные здесь названия, очень русские и близкие. Очень близкие к литературе и важные для литературы. Слова, которые нельзя потерять.
Сейчас у меня дома растет шеффлера. Мне нравится и это латинское название. Как-то приятно его осваивать. Или аралия, антуриум - удивительные, новые для меня слова.
И, конечно, с огромным уважением отношусь к людям, знающим растения, но должен сказать, что таких встречал очень мало. Сам же, усвоив некоторое количество ботанических понятий с детства, позже захотел расширить их круг. Несколько лет назад у нас вышел замечательный двухтомник «Травянистые растения СССР». Я купил, на всякий случай, сразу три экземпляра. Он мне очень помог. Хотя не скажу, что рисунки там превосходные, но все-таки они близки к оригиналу и узнаваемы, и даже, пожалуй, лучшие из тех, что попадались мне в руки. Я всерьез стал изучать его, потому что, мне кажется, стыдно (ну, уж писателю совсем стыдно) не знать того, что тебя окружает: птицы ли это, звезды или растения.
- Какое впечатление на вас производят садовые цветы?
- Когда я попадаю в сад, я воспринимаю не конкретно какое-то растение - астру, например, или флокс. Я воспринимаю их в целом, в пейзаже. Для меня они чрезвычайно важны именно как часть ландшафта, и я охватываю всю картину: и цветы, и деревья, и дом, и человека, который проходит между этими цветами, словно оживляющее картину начало. Потом, медленно двигаясь по саду, я смотрю, как все меняется, одно наплывает на другое, что-то уходит из поля зрения, а что-то появляется. И только уже осмотрев все вот так, я могу, грубо говоря, укрупнить план и обратиться к какому-то отдельному цветку. И сказать: «Какие роскошные жарки!» Понюхать, дотронуться рукой или попросить букет.
В общем, я воспринимаю цветы как необходимую и очень украшающую нашу жизнь деталь. Для меня это все-таки именно деталь пейзажа, что абсолютно не исключает моей любви к ней.
- Юрий Иосифович, вот вы писатель и художник. Не получается ли так, что наша скромная, но поэтичная природная флора, если можно так сказать, поглощается у Вас литературным творчеством, а яркие садовые цветы - живописью!
- Нет, не так. Литературой и живописью поглощается всё. Вот, например, подмаренник - прекрасное слово. Но это же и чудесное растение, с присущей, пожалуй, только ему странной белой окраской ажурных соцветий, которую просто белой и не назовешь. Она какая-то призрачно-болотная, жидковато-белая с элементом зеленого, и очень холодная. По-моему, это живописнейшее растение.
- Знаю, что вы любите и комнатные растения. Вряд ли вы их видите как деталь ландшафта. Так куда же вы их определите?
- Они, как правило, необыкновенно красивы и, я бы сказал, скульптурны. Очевидно, в растениях это заложено, они просто живые произведения искусства. Я с удовольствием рисую стволы старых яблонь. Причем могу выдумать форму и нарисовать яблоню, вообразив ее. Но все, что я ни придумал бы сам, всегда хуже того, что я увидел в натуре и попытался рабски воспроизвести. Так вот комнатные растения для меня обладают определенной магией - магией формы. Как удивительно гармонично уживаются они со скульптурой, созданной человеком. У меня в комнате растениям отведено лучшее, почетное место. Крупные, рослые стоят на полу, и мне нравится видеть их рядом со скульптурными работами моих друзей - Лемпорта и Силиса.
Но помимо магии формы существует магия внутреннего содержания. У каждого растения она своя, хотя есть и схожие в этом плане. Скажем, библейский сюжет «Въезд Иисуса в Иерусалим» традиционно связывается с пальмой. Мне кажется, что драцена или юкка здесь тоже вполне уместны.
Есть в домашних растениях для меня еще одно, бытовое что ли, наслаждение. Я давно заметил, что «живой» зеленый цвет с его различными тонами и нюансами действует на меня благотворно. И я сознательно пользуюсь этим.
И последнее, а может быть, и первое. Конечно, большое счастье, когда ощущаешь радость, глядя на свежий, молодой побег, развернувшийся новый лист, когда знаешь, что твоим растениям уютно в доме. Ну, а цвести - это уже и не обязательно, лишь бы хорошо росли.
- Вы любите свои растения и других вам не надо или хочется завести еще какие-то, которых вы раньше не знали и не видели?
- Конечно, хочется. Вот, например, прошлой осенью мне в одном магазине страшно понравилась кордилина - необыкновенной красоты. Уже взял деньги и поехал ее покупать. Но поскольку я очень люблю шеффлеру и аралию, которые у меня растут давно, то понял, что она, войдя в дом третьей, может их «забить» в моем сознании. И я ее не купил, хотя мучительно хотелось ее иметь. Но, с другой стороны, здесь у меня живут шеффлера и аралия, они могли обидеться. Я решил не обижать их и не взял ее.
- А как вы смотрите на такое решение сейчас?
- Вот ведь дурак! Надо было брать.
Цветет верба
Когда зацветает верба - появляется у нас вербное настроение. Оно какое-то свежее, радостное, пушистое.
Зацветает верба, и начинаешь чего-то ждать. Все ведь не так уж плохо, раз верба опять зацвела.
Я всегда хотел иметь собственную вербу и сажал ее не раз. Да то ли не там сажал, то ли не так ухаживал - своей вербы у меня до сих пор не получилось.
Наверное, это правильно. Не может каждый человек иметь собственную вербу. Главное, чтоб было вербное настроение - свежее, пушистое.
Сирень и рябина
Мне кажется, что сирень и рябина - сёстры. Сирень - весенняя сестра. Рябина - осенняя.
Весной - за каждым забором кипящий сиреневый куст. А плодов у сирени и нет никаких, так, стручочки ржавенькие.
Рябина тоже весной цветет, но какие у нее цветы? Никто их не замечает. Зато уж осенью - за каждым забором - рябиновые гроздья.
Кисти сирени и гроздья рябины никогда не встречаются. Кто думает весной о рябине? Кто вспомнит осенью сирень?
Опубликовано в журнале «Цветоводство», 1995, № 5, с. 34-35.
Сканирование, OCR - serezhik_18