В чести большой поныне анонимки?.. 'Дело было возбуждено по анонимному заявлению'...
"Вечером 27 декабря судья Петрозаводского городского суда Марина Носова, статная женщина с пышной укладкой, вышла из зала заседаний, сделала десять шагов под защитой конвоиров в сторону служебной лестницы и скрылась за дверью. (Слушание дела Дмитриева перенесли в ближайший к «черному ходу» зал еще осенью, когда в суд стало приезжать все больше людей из Москвы и Петербурга.) Все как обычно, за исключением решения, которое только что вынесла судья, в 2013 году награжденная Советом судей Карелии почетной грамотой за большой вклад в развитие правосудия. Носова отказаласьпродлить арест председателю карельского «Мемориала» Юрию Дмитриеву, которого обвиняют в использовании несовершеннолетней приемной дочери для изготовления порнографии. Дело было возбуждено по анонимному заявлению, процесс начался в июне прошлого года.
Адвокат подсудимого Виктор Ануфриев связал последнее решение судьи с выводами дополнительной экспертизы фотографий. Носова огласила их накануне. Группа экспертов, подобранная «Федеральным департаментом независимой судебной экспертизы», заключила, что в снимках обнаженного ребенка, которые инкриминируют историку, признаков порнографии нет. По мнению специалистов, Дмитриев действительно мог фотографировать болезненную девочку без одежды для контроля ее физического развития и отчета перед органами опеки - как и утверждает подсудимый.
Известие о том, что 28 января, в свой 62-й день рождения, Юрий Дмитриев будет отпущен под подписку о невыезде, было воспринято сочувствующими как добрый знак и большая победа общественной кампании в его защиту. (Дмитриева поддержалидесятки известнейших деятелей культуры. Среди них Борис Гребенщиков, Людмила Улицкая, Андрей Звягинцев, Евгений Цыганов, Вениамин Смехов, Юрий Норштейн, Наталия Солженицына.) Но вместе с вынесением решения об освобождении Дмитриева судья удовлетворила просьбу гособвинения отправить фотографии уже на третью экспертизу, а самого подсудимого - на стационарное психиатрическое обследование.
Обе экспертизы поручили московскому Центру им. Сербского. Причем для назначения психиатрической экспертизы оказалось достаточно одного лишь предположения главы петрозаводской прокуратуры Елены Аскеровой, которое она высказала в ходе заседания: у Дмитриева могут быть отклонения сексуального характера. Хотя на предварительном следствии Дмитриев уже проходил амбулаторную психиатрическую экспертизу в республиканском психоневрологическом диспансере. Его обследовали четыре специалиста: два психиатра, высшей и первой категории, со стажем работы 36 и 16 лет, психолог с 20-летним стажем работы и врач-сексолог. Их выводы однозначны:
«У Дмитриева Ю.А. признаков аномалий сексуальности нет. <…> Каким-либо психическим расстройством не страдал и не страдает. <…> В применении к нему принудительных мер медицинского характера не нуждается».
Амбулаторную экспертизу проходила и приемная дочь Дмитриева Наташа. Врачи также установили, что «действия обвиняемого не привели к развитию [у ребенка] какого-либо психического расстройства».
Назначение стационарной экспертизы возможно, если амбулаторная не прояснила ситуацию. Но это не тот случай. Елена Аскерова словно забыла о существовании первого исследования. Марина Носова словно не вспомнила.
Тем не менее вечером 27 декабря адвокат Виктор Ануфриев был удовлетворен решением суда. Он рассчитывал, что историк отправится на экспертизу как минимум после новогодних праздников, а то и через месяц - самостоятельно, когда выйдет из СИЗО. Никто не предполагал, что городской суд и прокуратура в неслыханный срок (меньше суток, а фактически - за ночь) преодолеют все бюрократические барьеры, оформят необходимые бумаги и договорятся о переводе арестованного в другой регион. И уже 28 декабря, в 15.10, самолет с Юрием Дмитриевым и тремя его конвоирами стоял на взлетной полосе аэропорта «Бесовец». Виктор Ануфриев узнал об этом от корреспондента «Новой», который по случайности возвращался в Москву тем же рейсом.
У близких Дмитриева надежда на его скорое освобождение из-под стражи сменилась опасением: не окажется ли он после экспертизы в тюремной психбольнице.
«Психиатрия - удобнейший способ спасти дело, когда оно разваливается», - так в 2012 году президент Независимой психиатрической ассоциации Юрий Савенко комментировал журналу The New Times суд над фигурантом «болотного дела» Михаилом Косенко. Михаил десять лет наблюдался в психоневрологическом диспансере с вялотекущим психическим расстройством. И только в Центре им. Сербского решили, что он нуждается в принудительном лечении. В итоге суд отправил Косенко в стационар закрытого типа. Михаил провел там 10 месяцев.
По такому экстренному этапированию Юрия Дмитриева в Москву можно предположить, что экспертиза в Центре им. Сербского была спланирована не 27 декабря, а заранее - как и многие другие события в деле историка.
«В моей практике не было случаев, чтобы арестованного за одну ночь собирали в другой регион на экспертизу. Правда, нельзя однозначно сказать, что это какое-то юридическое нарушение: нигде не сказано, что оформление документов не может занимать меньше определенного времени, - рассказал «Новой» адвокат Илья Новиков. - Но защитник Дмитриева может запросить у ФСИН данные о покупке билетов на самолет: не было ли это сделано еще до того, как судья вынесла решение».
«Если коротко, Юру преследуют за Сандармох»
- так говорит на встречах с журналистами близкий друг Дмитриева, руководитель центра «Возвращенные имена» при Российской национальной библиотеке Анатолий Разумов. И это похоже на правду, если помнить о том, как в последние годы менялось отношение карельских властей ко Дню памяти, который проходит 5 августа в урочище Сандармох...
Прошедшим летом в суде давал показания эксперт МВД Дубкин. 13 декабря 2016 года, через две недели после предполагаемого визита неизвестных к историку, Дубкин участвовал в осмотре квартиры и задержании Дмитриева. Во время допроса Юрий Дмитриев поинтересовался: как эксперт, включив компьютер, за 30 секунд нашел нужные следствию фотографии, когда он сам порой подолгу искал сохраненные в беспорядке документы? Дубкин ответил откровенно: «Там [в квартире во время осмотра] был оперативный сотрудник, и он показал мне, где файлы».
Этот факт, который будет отражен в итоговом протоколе, может быть красноречивее всех подозрений в адрес компьютерщика. На истинных инициаторов дела Дмитриева указывает также череда совпадений и процессуальных нарушений.
Случайность ли, к примеру, что молодой следователь Максим Завацкий догадался отправить фотографии на первую экспертизу не куда-нибудь, а именно в московский Центр социокультурных экспертиз, который в последние годы стал главным поставщиком «обвинительных» исследований по «экстремистским» делам: дело Pussy Riot, дела против членов общины Свидетелей Иеговы, запрет фразы «Убей в себе раба»? Причем следователь уже отправил фотографии на экспертизу 19 декабря 2016 года, а ознакомил Дмитриева и его защитника с постановлением о назначении этой экспертизы только 27 декабря." https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/01/09/75090-psihiatriya-poslednee-pribezhische-prokuratury
Адвокат подсудимого Виктор Ануфриев связал последнее решение судьи с выводами дополнительной экспертизы фотографий. Носова огласила их накануне. Группа экспертов, подобранная «Федеральным департаментом независимой судебной экспертизы», заключила, что в снимках обнаженного ребенка, которые инкриминируют историку, признаков порнографии нет. По мнению специалистов, Дмитриев действительно мог фотографировать болезненную девочку без одежды для контроля ее физического развития и отчета перед органами опеки - как и утверждает подсудимый.
Известие о том, что 28 января, в свой 62-й день рождения, Юрий Дмитриев будет отпущен под подписку о невыезде, было воспринято сочувствующими как добрый знак и большая победа общественной кампании в его защиту. (Дмитриева поддержалидесятки известнейших деятелей культуры. Среди них Борис Гребенщиков, Людмила Улицкая, Андрей Звягинцев, Евгений Цыганов, Вениамин Смехов, Юрий Норштейн, Наталия Солженицына.) Но вместе с вынесением решения об освобождении Дмитриева судья удовлетворила просьбу гособвинения отправить фотографии уже на третью экспертизу, а самого подсудимого - на стационарное психиатрическое обследование.
Обе экспертизы поручили московскому Центру им. Сербского. Причем для назначения психиатрической экспертизы оказалось достаточно одного лишь предположения главы петрозаводской прокуратуры Елены Аскеровой, которое она высказала в ходе заседания: у Дмитриева могут быть отклонения сексуального характера. Хотя на предварительном следствии Дмитриев уже проходил амбулаторную психиатрическую экспертизу в республиканском психоневрологическом диспансере. Его обследовали четыре специалиста: два психиатра, высшей и первой категории, со стажем работы 36 и 16 лет, психолог с 20-летним стажем работы и врач-сексолог. Их выводы однозначны:
«У Дмитриева Ю.А. признаков аномалий сексуальности нет. <…> Каким-либо психическим расстройством не страдал и не страдает. <…> В применении к нему принудительных мер медицинского характера не нуждается».
Амбулаторную экспертизу проходила и приемная дочь Дмитриева Наташа. Врачи также установили, что «действия обвиняемого не привели к развитию [у ребенка] какого-либо психического расстройства».
Назначение стационарной экспертизы возможно, если амбулаторная не прояснила ситуацию. Но это не тот случай. Елена Аскерова словно забыла о существовании первого исследования. Марина Носова словно не вспомнила.
Тем не менее вечером 27 декабря адвокат Виктор Ануфриев был удовлетворен решением суда. Он рассчитывал, что историк отправится на экспертизу как минимум после новогодних праздников, а то и через месяц - самостоятельно, когда выйдет из СИЗО. Никто не предполагал, что городской суд и прокуратура в неслыханный срок (меньше суток, а фактически - за ночь) преодолеют все бюрократические барьеры, оформят необходимые бумаги и договорятся о переводе арестованного в другой регион. И уже 28 декабря, в 15.10, самолет с Юрием Дмитриевым и тремя его конвоирами стоял на взлетной полосе аэропорта «Бесовец». Виктор Ануфриев узнал об этом от корреспондента «Новой», который по случайности возвращался в Москву тем же рейсом.
У близких Дмитриева надежда на его скорое освобождение из-под стражи сменилась опасением: не окажется ли он после экспертизы в тюремной психбольнице.
«Психиатрия - удобнейший способ спасти дело, когда оно разваливается», - так в 2012 году президент Независимой психиатрической ассоциации Юрий Савенко комментировал журналу The New Times суд над фигурантом «болотного дела» Михаилом Косенко. Михаил десять лет наблюдался в психоневрологическом диспансере с вялотекущим психическим расстройством. И только в Центре им. Сербского решили, что он нуждается в принудительном лечении. В итоге суд отправил Косенко в стационар закрытого типа. Михаил провел там 10 месяцев.
По такому экстренному этапированию Юрия Дмитриева в Москву можно предположить, что экспертиза в Центре им. Сербского была спланирована не 27 декабря, а заранее - как и многие другие события в деле историка.
«В моей практике не было случаев, чтобы арестованного за одну ночь собирали в другой регион на экспертизу. Правда, нельзя однозначно сказать, что это какое-то юридическое нарушение: нигде не сказано, что оформление документов не может занимать меньше определенного времени, - рассказал «Новой» адвокат Илья Новиков. - Но защитник Дмитриева может запросить у ФСИН данные о покупке билетов на самолет: не было ли это сделано еще до того, как судья вынесла решение».
«Если коротко, Юру преследуют за Сандармох»
- так говорит на встречах с журналистами близкий друг Дмитриева, руководитель центра «Возвращенные имена» при Российской национальной библиотеке Анатолий Разумов. И это похоже на правду, если помнить о том, как в последние годы менялось отношение карельских властей ко Дню памяти, который проходит 5 августа в урочище Сандармох...
Прошедшим летом в суде давал показания эксперт МВД Дубкин. 13 декабря 2016 года, через две недели после предполагаемого визита неизвестных к историку, Дубкин участвовал в осмотре квартиры и задержании Дмитриева. Во время допроса Юрий Дмитриев поинтересовался: как эксперт, включив компьютер, за 30 секунд нашел нужные следствию фотографии, когда он сам порой подолгу искал сохраненные в беспорядке документы? Дубкин ответил откровенно: «Там [в квартире во время осмотра] был оперативный сотрудник, и он показал мне, где файлы».
Этот факт, который будет отражен в итоговом протоколе, может быть красноречивее всех подозрений в адрес компьютерщика. На истинных инициаторов дела Дмитриева указывает также череда совпадений и процессуальных нарушений.
Случайность ли, к примеру, что молодой следователь Максим Завацкий догадался отправить фотографии на первую экспертизу не куда-нибудь, а именно в московский Центр социокультурных экспертиз, который в последние годы стал главным поставщиком «обвинительных» исследований по «экстремистским» делам: дело Pussy Riot, дела против членов общины Свидетелей Иеговы, запрет фразы «Убей в себе раба»? Причем следователь уже отправил фотографии на экспертизу 19 декабря 2016 года, а ознакомил Дмитриева и его защитника с постановлением о назначении этой экспертизы только 27 декабря." https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/01/09/75090-psihiatriya-poslednee-pribezhische-prokuratury