Верные ленинцы: «Да, мы грабим награбленное»
в октябре Ленин грозил ослушникам то своим уходом из ЦК и пропагандой в «низах партии», то расстрелом колеблющегося ВРК сознательными матросами. И с ним вместе были Троцкий и Свердлов. Видимо эти знали все, и цель представляли себе ясно. Ту самую цель, которую не мог себе помыслить ни Керенский, ни Чернов, ни Ногин, ни Зиновьев - абсолютную диктатуру кучки заговорщиков над всей страной. Абсолютную диктатуру навсегда. В стране, жившей пусть и расстроенной, но естественной жизнью, эта цель представлялась бредом безумцев. Ни Ленин, ни Троцкий на безумцев не походили. Холодные, рациональные, очень умные и волевые - они вызывали страх и почтение среди единомышленников. Старорежимные церковники видели в них сатану, но социалисты в Бога не верили и в сатану - тоже.
Переворот, происшедший в ночь с 25 на 26 октября (старого стиля) в Петрограде, никем не был тогда же осознан как национальная и мировая катастрофа. Город жил нормальной жизнью, работали предприятия, ходили трамваи, и даже курс акций не упал, досужая публика развлекалась. В огромном переполненном зале на 1800 мест нового Народного Дома на Кронверкском проспекте шла опера Верди «Дон Карлос». В роли старого короля Филиппа, как всегда неподражаем, был Федор Шаляпин. Кровавый ад, творившийся в ту ночь в Зимнем дворце, был настолько мало кем замечен, что большевики могли врать потом долгие годы, что с их стороны погибло при штурме 4-6 человек да 2-3 юнкера были легко ранены.
Захватив власть, Ленин и Троцкий тут же начали преобразования, направленные на необратимость свершившегося. Ленин лгал, когда говорил: «При переходе политической власти к пролетариату остальное… подсказано будет самой практикой». Лгал, во-первых, потому, что свою власть именовал властью мифического пролетариата, и, во-вторых, потому, что план удержания власти продумал до деталей. Да, этот план мог бы провалиться, а некоторые его элементы оказались неосуществимыми (захват власти коммунистами в самых развитых странах мира, например). Как и любые люди, тем более умные, Ленин и Троцкий были готовы к неудаче. Но действия их меньше всего были похожи на импровизацию.
27 октября германский государственный секретарь требует от германского казначейства 15 млн золотых марок (7050 тысяч золотых царских рублей) на политическую работу в России. Ленина за труды надо было отблагодарить и хорошо поддержать его первые государственные начинания. В Великобритании во время войны германцы опирались на ирландца сэра Роджера Кейзмента, во Франции - на Жозефа Кайо, в России - на Ленина. Кейзмент был расстрелян англичанами как изменник, Кайо заключен во французскую тюрьму, и только Ленин оправдал израсходованные на него германским казначейством деньги - 5,5 тонн золота...
Противники большевиков могли им растолковать, что Ленин и компания их обманывают. Поэтому на следующий день после захвата власти Совнарком (так был переименован Совет министров) издает декрет «О печати». В декрете говорилось, что пресса в руках врага «не менее опасна, чем бомбы и пулеметы». Декрет обещал: «Как только новый порядок упрочится, всякие административные воздействия на печать будут прекращены». Это была ложь, и Ленин прекрасно знал, что лжет. Первыми были закрыты кадетская «Речь», социалистический «День», респектабельные «Биржевые ведомости», а потом и «Единство» Плеханова, и «Новая жизнь» Горького. Чтобы издавать свою газету после закрытия, меньшевики переименовали ее из «Дня» в «Ночь». Переименование было знаменательным, но и «Ночь» вскоре была закрыта. Декрет вызвал протест во ВЦИКе. Возражая по поводу принятия этого декрета, левый эсер Прош Прошьян говорил, что ограничение свободы печати - «яркое выражение системы политического террора и разжигания гражданской войны». Он оказался пророком. По декрету «О печати» к началу 1918 г. было закрыто 122 газеты, к августу - еще 340, и некоммунистическая пресса перестала существовать...
Государственное казначейство, финансируя армию и социальные нужды, отказалось выдавать деньги Совнаркому. 12 ноября красногвардейцы под угрозой расстрела принудили служащих Московской конторы Государственного банка открыть хранилища. Было захвачено 670 млн рублей в золоте. Совнарком 17 (30) ноября издал декрет о порядке выплат из Госбанка и, прикрываясь этим декретом, большевики начали захват государственных средств по всей России.
14 (27 н. с.) декабря все банки стали государственными. 17 декабря 1917 г. новым декретом большевики объявили о национализации всех банковских вкладов и хранимых в банковских сейфах драгоценностей и ценных бумаг частных лиц. Сейфы взламывались, драгоценности изымались, деньги по вкладам перестали выдаваться. То, что накопили люди в течение многих поколений, было объявлено «общенародной собственностью», то есть собственностью руководства партии большевиков. Деньги, вложенные в банки, пропали. Прекратились выплаты дивидендов по акциям и сделки с ценными бумагами, которые также подлежали конфискации. Почти все люди в России - и крестьяне, и чиновники, и рабочие - держали деньги не в кубышках, а в банках и банковских сберегательных кассах. Декретом 17 декабря обворованными оказались все. Хотя формально конфискация не коснулась сберегательных касс, но обвальная инфляция за один 1918 г. «сожрала» вклады, и к 1919 г. от сбережений в кассах также ничего не осталось. К 1917 г. крестьяне владели вкладами в банки и сберегательные кассы на сумму примерно в 5 млрд рублей или в золотом эквиваленте - 3900 тоннами золота. Конфискация вкладов и запредельная инфляция 1918-1922 гг. лишили их всех трудовых сбережений...
В декабре 1917 г. были запрещены сделки с недвижимостью. В апреле 1918 г. была запрещена купля-продажа предприятий, в мае отменены права наследования, 28 июня объявлена национализация всей крупной промышленности. В августе 1918 г. городская недвижимость (то есть дома, квартиры и земля под ними) была объявлена большевиками государственной собственностью. Владельцы домов и квартир превратились в арендаторов у государства. По воле власти аренда легко расторгалась и недвижимость частично или полностью отбиралась.
Оказавшись без собственности, граждане России потеряли какую-либо независимость от власти, завладевшей всей их собственностью. Из свободных людей они тут же стали рабами, служащими за подачку, за кров и за харч. Собственность, движимая и недвижимая, отобранная большевиками, не возвращена законным владельцам и их наследникам до сего дня..."...
И это были только цветочки...
"Они решили оседлать народную ненависть и построить на ней государственную власть. У них получилось."
Переворот, происшедший в ночь с 25 на 26 октября (старого стиля) в Петрограде, никем не был тогда же осознан как национальная и мировая катастрофа. Город жил нормальной жизнью, работали предприятия, ходили трамваи, и даже курс акций не упал, досужая публика развлекалась. В огромном переполненном зале на 1800 мест нового Народного Дома на Кронверкском проспекте шла опера Верди «Дон Карлос». В роли старого короля Филиппа, как всегда неподражаем, был Федор Шаляпин. Кровавый ад, творившийся в ту ночь в Зимнем дворце, был настолько мало кем замечен, что большевики могли врать потом долгие годы, что с их стороны погибло при штурме 4-6 человек да 2-3 юнкера были легко ранены.
Захватив власть, Ленин и Троцкий тут же начали преобразования, направленные на необратимость свершившегося. Ленин лгал, когда говорил: «При переходе политической власти к пролетариату остальное… подсказано будет самой практикой». Лгал, во-первых, потому, что свою власть именовал властью мифического пролетариата, и, во-вторых, потому, что план удержания власти продумал до деталей. Да, этот план мог бы провалиться, а некоторые его элементы оказались неосуществимыми (захват власти коммунистами в самых развитых странах мира, например). Как и любые люди, тем более умные, Ленин и Троцкий были готовы к неудаче. Но действия их меньше всего были похожи на импровизацию.
27 октября германский государственный секретарь требует от германского казначейства 15 млн золотых марок (7050 тысяч золотых царских рублей) на политическую работу в России. Ленина за труды надо было отблагодарить и хорошо поддержать его первые государственные начинания. В Великобритании во время войны германцы опирались на ирландца сэра Роджера Кейзмента, во Франции - на Жозефа Кайо, в России - на Ленина. Кейзмент был расстрелян англичанами как изменник, Кайо заключен во французскую тюрьму, и только Ленин оправдал израсходованные на него германским казначейством деньги - 5,5 тонн золота...
Противники большевиков могли им растолковать, что Ленин и компания их обманывают. Поэтому на следующий день после захвата власти Совнарком (так был переименован Совет министров) издает декрет «О печати». В декрете говорилось, что пресса в руках врага «не менее опасна, чем бомбы и пулеметы». Декрет обещал: «Как только новый порядок упрочится, всякие административные воздействия на печать будут прекращены». Это была ложь, и Ленин прекрасно знал, что лжет. Первыми были закрыты кадетская «Речь», социалистический «День», респектабельные «Биржевые ведомости», а потом и «Единство» Плеханова, и «Новая жизнь» Горького. Чтобы издавать свою газету после закрытия, меньшевики переименовали ее из «Дня» в «Ночь». Переименование было знаменательным, но и «Ночь» вскоре была закрыта. Декрет вызвал протест во ВЦИКе. Возражая по поводу принятия этого декрета, левый эсер Прош Прошьян говорил, что ограничение свободы печати - «яркое выражение системы политического террора и разжигания гражданской войны». Он оказался пророком. По декрету «О печати» к началу 1918 г. было закрыто 122 газеты, к августу - еще 340, и некоммунистическая пресса перестала существовать...
Государственное казначейство, финансируя армию и социальные нужды, отказалось выдавать деньги Совнаркому. 12 ноября красногвардейцы под угрозой расстрела принудили служащих Московской конторы Государственного банка открыть хранилища. Было захвачено 670 млн рублей в золоте. Совнарком 17 (30) ноября издал декрет о порядке выплат из Госбанка и, прикрываясь этим декретом, большевики начали захват государственных средств по всей России.
14 (27 н. с.) декабря все банки стали государственными. 17 декабря 1917 г. новым декретом большевики объявили о национализации всех банковских вкладов и хранимых в банковских сейфах драгоценностей и ценных бумаг частных лиц. Сейфы взламывались, драгоценности изымались, деньги по вкладам перестали выдаваться. То, что накопили люди в течение многих поколений, было объявлено «общенародной собственностью», то есть собственностью руководства партии большевиков. Деньги, вложенные в банки, пропали. Прекратились выплаты дивидендов по акциям и сделки с ценными бумагами, которые также подлежали конфискации. Почти все люди в России - и крестьяне, и чиновники, и рабочие - держали деньги не в кубышках, а в банках и банковских сберегательных кассах. Декретом 17 декабря обворованными оказались все. Хотя формально конфискация не коснулась сберегательных касс, но обвальная инфляция за один 1918 г. «сожрала» вклады, и к 1919 г. от сбережений в кассах также ничего не осталось. К 1917 г. крестьяне владели вкладами в банки и сберегательные кассы на сумму примерно в 5 млрд рублей или в золотом эквиваленте - 3900 тоннами золота. Конфискация вкладов и запредельная инфляция 1918-1922 гг. лишили их всех трудовых сбережений...
В декабре 1917 г. были запрещены сделки с недвижимостью. В апреле 1918 г. была запрещена купля-продажа предприятий, в мае отменены права наследования, 28 июня объявлена национализация всей крупной промышленности. В августе 1918 г. городская недвижимость (то есть дома, квартиры и земля под ними) была объявлена большевиками государственной собственностью. Владельцы домов и квартир превратились в арендаторов у государства. По воле власти аренда легко расторгалась и недвижимость частично или полностью отбиралась.
Оказавшись без собственности, граждане России потеряли какую-либо независимость от власти, завладевшей всей их собственностью. Из свободных людей они тут же стали рабами, служащими за подачку, за кров и за харч. Собственность, движимая и недвижимая, отобранная большевиками, не возвращена законным владельцам и их наследникам до сего дня..."...
И это были только цветочки...
"Они решили оседлать народную ненависть и построить на ней государственную власть. У них получилось."