Не приходится убийцам ждать беды, если исчезают все следы?
"10 лет назад умер Юрий Щекочихин. Мы знаем это убийство, но доказать это теперь невозможно, потому что долгие годы прокуратура делала все, чтобы исчезли следы преступления.
Когда уходит последняя надежда, за ней, конечно, приходит самая последняя… Но все равно - такое пронзительное ощущение бессилия, помноженного на злость, что к горлу подступает тошнота. Так что простите за рваность текста - не до стиля. Просто я сейчас должен написать, что в деле об убийстве Юрия Щекочихина мы ставим точку. Потому что исчерпали все свои ресурсы и не можем доказать факт убийства как-либо документально - так, чтобы у следствия появился хоть какой-то формальный повод дело не закрывать...
…И вот наш последний шанс. Он ехал с нами в одном купе поезда Москва-Варшава. Это - банка того, что осталось от нашего друга. Мы с Муратовым везем ее контрабандой в Европу, с надеждой на то, что, быть может, французский профессор, доктор Паскаль Кинтц, занимавший еще недавно должность главного судебного токсиколога Евросоюза, найдет хоть какую-то зацепку - несмотря на девять к тому времени прошедших лет, формалин и странную формулу бальзамирования.
Профессор был вежлив, сказал, что поздно, но он постарается. А еще сказал, почитав судебно-медицинские акты, что все эти годы наши спецы только притворялись, что что-то искали, а на самом деле делали все, чтобы ничего не найти...
Его страшно любили. И люто ненавидели - за журналистские и депутатские расследования.
Он умер 3 июля 2003 года. Это была страшная смерть. За две недели человек, которому было-то пятьдесят с небольшим, превратился в глубокого старика (эффект моментального старения - медики потом объяснят). По очереди отказывали все внутренние органы, клоками сходила кожа, выпадали волосы, все тело горело, как обожженное, и было невозможно дышать, потому что казалось - в легкие и носоглотку поступал плавленый металл.
Врачи в коридорах шептались про отравление. Но вслух об этом не сказал никто. Итоговый диагноз - весьма редкая аллергия, синдром Лайелла называется - по данным специалистов, один случай на миллион жителей. Чем вызвано - не выяснили: «агент» (вещество, вызвавшее развитие болезни) не установлен (так и написали в акте вскрытия), уголовное дело не возбудили, к телу на похоронах не подпускали хорошо обученные мордовороты, медицинские документы не выдали даже маме - врачебная тайна, говорят...
Высокопоставленный сотрудник спецслужб сообщил (правда, потом не решился свои показания дать официально), что Щекочихин был отравлен препаратом, который поступил в спецподразделения, дислоцированные на Северном Кавказе. Этот яд использовали для уничтожения главарей бандформирований, его разработали в лаборатории под Санкт-Петербургом на основе органических соединений, и он - как раз таки бинарный. Клинический характер последствий воздействия совпадает с симптомами болезни Щекочихина...
Версии
Их было много - потому что Юра ухитрился влезть везде. Только что случился «Норд-Ост», Юра был в штабе и резко выступал против силовой спецоперации, а весной 2003 года разоблачил тайно награжденных по ее итогам - зам директора ФСБ и прочих. Именно в этот период ему угрожали, но, думается, все же в связи с другим.
С чем? Ну, чтоб вы понимали, - весьма неполный список… Щекочихин добивался отстранения от занимаемых должностей зам генпрокурора Колмогорова и зам генпрокурора Бирюкова (запомните это слово), поскольку, по мнению депутатов Госдумы, они тормозили расследование громких уголовных дел. Решение пленарного заседания Госдумы должно было быть принято в сентябре (за два месяца до смерти Щекочихина), требование об отставке могущественных генералов адресовалось президенту. Юра умер - документу не дали ход.
Щекочихин расследовал коррупционные истории, связанные с министром атомной энергетики Адамовым, который потом чуть ли не пытался судиться с Юрой посмертно, но был осужден сам.
Щекочихин выяснял судьбу денег, направленных на восстановление Чечни.
Щекочихин влез в дело «Бэнк оф Нью-Йорк» и должен был получить - внимание, в июле - документы, которые отказалась принимать Генеральная прокуратура. Они касались отмывания коррупционных денег чиновниками.
Щекочихин расследовал крупномасштабное воровство в Минобороны, в результате которого оружие уходило не просто налево, а - к чеченским боевикам.
Щекочихин вцепился мертвой хваткой в ФСБ за связь их высокопоставленных генералов с криминалом. Писал запросы, требовал ответов. Ну, например, дело о первых терактах в Москве, организованных бандой офицера ФСБ Макса Лазовского, ОПГ эта называлась - «Лазанские» (вспомнили?). Именно благодаря Щекочихину выяснилось, что многих криминальных авторитетов охраняла ФСБ, офицеры которой вместе с бандитами «разруливали» дела в нефтянке. «Братва плаща и кинжала» - так называлась эта статья, вызвавшая отставку начальника УФСБ по Москве генерала Трофимова (которого несколько позже пытались взорвать). Щекочихин тогда рассказал о том, как вместе с криминальными авторитетами арестовали действующих сотрудников ФСБ. Операцию проводил МУР, только руководивший операцией легендарный опер Цхай вскоре скоропостижно скончался в возрасте 39 лет - от цирроза печени, хотя не злоупотреблял спиртными напитками и не курил.
Чтобы было понятно, куда влез Щекочихин, - Лазовский был агентом секретного подразделения ФСБ - УРПО, руководил которым всесильный тогда генерал Хохольков, позволявший себе проиграть за одну ночь в казино несметную сумму в долларах и в чьем подчинении находились ныне всему миру известные Луговой и Литвиненко.
Осталось добавить еще одно дело, результатом которого стало землетрясение во всей системе российских спецслужб, - дело «Трех китов». Расследование о контрабанде, поступавшей в распоряжение всего-навсего мебельного магазина, которое начал Юра, привело к глобальному катаклизму. На свет вылезла история о потоках неучтенной продукции, поступавшей в Россию под прикрытием генералов ФСБ, - и это были не только безобидная мебель, просроченное мясо и китайские трусы, но и наркотики.
В итоге скандал стоил должностей генпрокурору Устинову, начальнику ФСКН Черкесову, начальнику таможни Ванину, зам директора ФСБ Анисимову и Шишину, а закончился - уголовным делом генерала Бульбова, отставкой министра внутренних дел Рушайло и всесильного главы экономического департамента ФСБ Заостровцева. После каскада отставок само уголовное дело было заглохло, но именно Щекочихин добился его возобновления - Путин лично и впервые в российской истории назначил независимого следователя Лоскутова, который был вынужден на личных встречах просить помощи президента, поскольку его распоряжений никто не исполнял. Вокруг Юры тогда крутилось огромное количество разного рода ЧОПов, основанных силовиками, и фондов их же поддержки - пытались договориться, но он был в этом отношении недоговороспособен. А когда умер - в тюрьму сели только стрелочники.
Вот такая странная аллергия с летальным исходом..."...
https://www.novayagazeta.ru/articles/2013/07/03/55342-my-stavim-tochku
Убийцы умелые отвечать не очень смелые
Когда уходит последняя надежда, за ней, конечно, приходит самая последняя… Но все равно - такое пронзительное ощущение бессилия, помноженного на злость, что к горлу подступает тошнота. Так что простите за рваность текста - не до стиля. Просто я сейчас должен написать, что в деле об убийстве Юрия Щекочихина мы ставим точку. Потому что исчерпали все свои ресурсы и не можем доказать факт убийства как-либо документально - так, чтобы у следствия появился хоть какой-то формальный повод дело не закрывать...
…И вот наш последний шанс. Он ехал с нами в одном купе поезда Москва-Варшава. Это - банка того, что осталось от нашего друга. Мы с Муратовым везем ее контрабандой в Европу, с надеждой на то, что, быть может, французский профессор, доктор Паскаль Кинтц, занимавший еще недавно должность главного судебного токсиколога Евросоюза, найдет хоть какую-то зацепку - несмотря на девять к тому времени прошедших лет, формалин и странную формулу бальзамирования.
Профессор был вежлив, сказал, что поздно, но он постарается. А еще сказал, почитав судебно-медицинские акты, что все эти годы наши спецы только притворялись, что что-то искали, а на самом деле делали все, чтобы ничего не найти...
Его страшно любили. И люто ненавидели - за журналистские и депутатские расследования.
Он умер 3 июля 2003 года. Это была страшная смерть. За две недели человек, которому было-то пятьдесят с небольшим, превратился в глубокого старика (эффект моментального старения - медики потом объяснят). По очереди отказывали все внутренние органы, клоками сходила кожа, выпадали волосы, все тело горело, как обожженное, и было невозможно дышать, потому что казалось - в легкие и носоглотку поступал плавленый металл.
Врачи в коридорах шептались про отравление. Но вслух об этом не сказал никто. Итоговый диагноз - весьма редкая аллергия, синдром Лайелла называется - по данным специалистов, один случай на миллион жителей. Чем вызвано - не выяснили: «агент» (вещество, вызвавшее развитие болезни) не установлен (так и написали в акте вскрытия), уголовное дело не возбудили, к телу на похоронах не подпускали хорошо обученные мордовороты, медицинские документы не выдали даже маме - врачебная тайна, говорят...
Высокопоставленный сотрудник спецслужб сообщил (правда, потом не решился свои показания дать официально), что Щекочихин был отравлен препаратом, который поступил в спецподразделения, дислоцированные на Северном Кавказе. Этот яд использовали для уничтожения главарей бандформирований, его разработали в лаборатории под Санкт-Петербургом на основе органических соединений, и он - как раз таки бинарный. Клинический характер последствий воздействия совпадает с симптомами болезни Щекочихина...
Версии
Их было много - потому что Юра ухитрился влезть везде. Только что случился «Норд-Ост», Юра был в штабе и резко выступал против силовой спецоперации, а весной 2003 года разоблачил тайно награжденных по ее итогам - зам директора ФСБ и прочих. Именно в этот период ему угрожали, но, думается, все же в связи с другим.
С чем? Ну, чтоб вы понимали, - весьма неполный список… Щекочихин добивался отстранения от занимаемых должностей зам генпрокурора Колмогорова и зам генпрокурора Бирюкова (запомните это слово), поскольку, по мнению депутатов Госдумы, они тормозили расследование громких уголовных дел. Решение пленарного заседания Госдумы должно было быть принято в сентябре (за два месяца до смерти Щекочихина), требование об отставке могущественных генералов адресовалось президенту. Юра умер - документу не дали ход.
Щекочихин расследовал коррупционные истории, связанные с министром атомной энергетики Адамовым, который потом чуть ли не пытался судиться с Юрой посмертно, но был осужден сам.
Щекочихин выяснял судьбу денег, направленных на восстановление Чечни.
Щекочихин влез в дело «Бэнк оф Нью-Йорк» и должен был получить - внимание, в июле - документы, которые отказалась принимать Генеральная прокуратура. Они касались отмывания коррупционных денег чиновниками.
Щекочихин расследовал крупномасштабное воровство в Минобороны, в результате которого оружие уходило не просто налево, а - к чеченским боевикам.
Щекочихин вцепился мертвой хваткой в ФСБ за связь их высокопоставленных генералов с криминалом. Писал запросы, требовал ответов. Ну, например, дело о первых терактах в Москве, организованных бандой офицера ФСБ Макса Лазовского, ОПГ эта называлась - «Лазанские» (вспомнили?). Именно благодаря Щекочихину выяснилось, что многих криминальных авторитетов охраняла ФСБ, офицеры которой вместе с бандитами «разруливали» дела в нефтянке. «Братва плаща и кинжала» - так называлась эта статья, вызвавшая отставку начальника УФСБ по Москве генерала Трофимова (которого несколько позже пытались взорвать). Щекочихин тогда рассказал о том, как вместе с криминальными авторитетами арестовали действующих сотрудников ФСБ. Операцию проводил МУР, только руководивший операцией легендарный опер Цхай вскоре скоропостижно скончался в возрасте 39 лет - от цирроза печени, хотя не злоупотреблял спиртными напитками и не курил.
Чтобы было понятно, куда влез Щекочихин, - Лазовский был агентом секретного подразделения ФСБ - УРПО, руководил которым всесильный тогда генерал Хохольков, позволявший себе проиграть за одну ночь в казино несметную сумму в долларах и в чьем подчинении находились ныне всему миру известные Луговой и Литвиненко.
Осталось добавить еще одно дело, результатом которого стало землетрясение во всей системе российских спецслужб, - дело «Трех китов». Расследование о контрабанде, поступавшей в распоряжение всего-навсего мебельного магазина, которое начал Юра, привело к глобальному катаклизму. На свет вылезла история о потоках неучтенной продукции, поступавшей в Россию под прикрытием генералов ФСБ, - и это были не только безобидная мебель, просроченное мясо и китайские трусы, но и наркотики.
В итоге скандал стоил должностей генпрокурору Устинову, начальнику ФСКН Черкесову, начальнику таможни Ванину, зам директора ФСБ Анисимову и Шишину, а закончился - уголовным делом генерала Бульбова, отставкой министра внутренних дел Рушайло и всесильного главы экономического департамента ФСБ Заостровцева. После каскада отставок само уголовное дело было заглохло, но именно Щекочихин добился его возобновления - Путин лично и впервые в российской истории назначил независимого следователя Лоскутова, который был вынужден на личных встречах просить помощи президента, поскольку его распоряжений никто не исполнял. Вокруг Юры тогда крутилось огромное количество разного рода ЧОПов, основанных силовиками, и фондов их же поддержки - пытались договориться, но он был в этом отношении недоговороспособен. А когда умер - в тюрьму сели только стрелочники.
Вот такая странная аллергия с летальным исходом..."...
https://www.novayagazeta.ru/articles/2013/07/03/55342-my-stavim-tochku
Убийцы умелые отвечать не очень смелые