ПРЕМЬЕРА СКАЗКИ
На следующий день после окончания зимы я сменила обложку в ФБ на весеннюю, пока меняла, вспомнила - а как могло быть иначе? - сказку ЕК, пообещала рассказать ее... и забыла. Но, к счастью, ненадолго. А сегодня подумала: ну и почему я в ФБ должна рассказывать такую хорошую сказку, а здесь нет? Тем более что ни разу еще ее не выкладывала.
И не просто расскажу, а еще и с историей, потому что это самая-самая первая сказка ставшего потом таким известным и любимым Сказочника. Он сам упомянул об этом в давнем интервью "Литучебе"(2004):
«…Знаете, как я вообще начал писать сказки? Я все время писал стихи и находился в твердой уверенности, что ничего больше в жизни писать не буду. Но однажды - я даже помню это утро - мне вдруг стало понятно, как пишутся сказки. Это не значит, что я захотел написать сказку, нет, я именно понял, как это делается. Сказка пришла внезапно, из одной фразы, причем даже незаконченной: “…словно целый парусный флот…”.
Вообще говоря, это скорее эквивалент мечты, указание на то, чего не бывает. Но за парусным флотом потянулись и Вторая Половинка Красного Кирпича, и Спичечный-Коробок-с-Единственной-Спичкой, и Зеленый Листок Неизвестного Растения и все-все-все. Поначалу сказка была очень длинная, потом ужалась с семи до трех с небольшим страниц. Выброшенными оказались все признаки человеческой реальности, которыми я наделил своих персонажей, а они, как выяснилось, в них вовсе не нуждались. Сказочные персонажи вообще не обязаны чем-либо оправдывать свое существование, ни тем, что они как мы, ни тем, что они не как мы. Так вот, я понял для себя некий генеральной принцип сказочности: это драматургически выстроенное общение тех, о чьем общении мы не имеем и не можем иметь ни малейшего понятия. Биоценоз кухонного стола, микрокосм мусорной ямы или банки с сардинами, сообщество бутафорских фруктов - вот что мне интересно. Многие вещи, которые мы воспринимаем всерьез, там всерьез не происходят, более того, часто не происходят вообще. Для меня это своего рода эксперимент: запустить агента в среду и посмотреть, что из этого получится. Ролевая игра, если хотите».
А вот теперь - сказка.
Евгений Клюев
СЛОВНО ЦЕЛЫЙ ПАРУСНЫЙ ФЛОТ
- И настанет новый день, и подует тёплый ветер - и тогда, друзья мои, я поведу вас вперёд. И мы увидим дальние страны, и пальмы, и тигров, и павлинов. Мы поплывём, словно целый парусный флот - и дети будут махать нам с берега! - Бумажный Кораблик закашлялся и не смог продолжать.
- Болтун! - вздохнула Вторая Половинка Красного Кирпича.
Вторая Половинка Красного Кирпича была здесь старожилом и помнила эти места ещё с тех времен, когда ни Бумажного Кораблика, ни окружающих его не было и в помине. А было лето, было сухо, и люди строили дом - вон тот прекрасный прямоугольный дом, в западную стену которого легла родственница Второй Половинки Красного Кирпича - Первая Половинка Красного Кирпича, чем Вторая Половинка Красного Кирпича очень гордилась. Это ведь вам не шутка - иметь такого родственника, который, может быть, один держит всю стену, причём западную!
О себе же Вторая Половинка Красного Кирпича рассказала только, что её специально отложили - для самого важного строительства в будущем. Ей поверили - она расслабилась и обнаглела.
- Мне принадлежит будущее, - заявляла она всем и каждому. - Взгляните на этот прекрасный прямоугольный дом из красного кирпича - великолепен, не правда ли? Но тот дом, в основание которого положат меня, будет ещё прекраснее и ещё прямоугольнее!
Вторую Половинку Красного Кирпича с почтением слушали, пока однажды на пустыре не появился некий странный субъект. Он был первым в истории пустыря, кто произнёс:
- Какой скучный прямоугольный дом!..
Оказалось, что это всего-навсего Бумажный Кораблик с двумя трубами: как-то после дождичка, в четверг, его пустили плавать по луже да и забыли. Он сразу очень не понравился Второй Половинке Красного Кирпича, а потом не понравился гораздо больше, потому что тотчас же начал нести всякую чушь: про пальмы, про тигров, про павлинов... И его слушали! Причём слушали все: и Спичечный-Коробок-с-Единственной-Спичкой, и Пластмассовый-Шарик-от-Детской-Игрушки, и Деревяшечка-без-Роду-и-Племени, и Зелёный Листок Неизвестного Растения...
- Никуда вы не поплывёте! - сразу же предупредила их Вторая Половинка Красного Кирпича. - Вы навсегда останетесь тут, пока не погибнете - причём раньше всех погибнет ваш Бумажный Кораблик. Смотрите, он и сейчас уже весь размок.
А дела Бумажного Кораблика и правда были плачевны. Второй день моросило - трубы его покосились, корпус клонился к воде. Он постоянно черпал носом из лужи - и от этого у Бумажного Кораблика начался насморк и кашель. Впрочем, на третий день дождь перестал - и пустырь посетило последнее солнце осени.
- Бумажный Кораблик! - воскликнул Спичечный-Коробок-с-Единственной-Спичкой. - Кажется, настало время. Я уже так давно хочу увидеть дальние страны!
- И я! - подхватила Деревяшечка-без-Роду-и-Племени. - Эти дальние страны стали даже сниться мне по ночам...
- А мне бы только поглядеть на пальмы! - нетерпеливо бормотал Зелёный Листок Неизвестного Растения. - Я, кажется, нахожусь с ними в отдалённом родстве.
Пластмассовый-Шарик-от-Детской-Игрушки ничего не сказал: он только вздохнул, но как тяжело!
- Осталось недолго, - бодро откликнулся Бумажный Кораблик. - Вот только подует тёплый ветер...
- Даже если он и подует, - вмешалась Вторая Половинка Красного Кирпича, - вам с места не стронуться! Взгляните лучше на этот прекрасный прямоугольный дом. Кстати, тот дом, для которого сохранили меня, будет ещё прекраснее...
- ...и ещё прямоугольнее! - грустно прошелестел Бумажный Кораблик.
Тёплый ветер подул, но совсем слабо. А солнце светило несколько дней и полностью высушило лужу. На вязком дне лежали теперь уже молчаливые её обитатели - только иногда, при очередном лёгком колебании воздуха, доносился из лужи еле различимый шелест:
- ...Мы поплывём, словно целый парусный флот, - и дети будут махать нам с берега!
Но колебания воздуха случались так редко...
А ещё через несколько дней лужа опять наполнилась водой. То, что лежало на дне, всплыло на поверхность, но - увы... Спичечный-Коробок-с-Единственной-Спичкой едва держался на плаву, Зелёный Листок Неизвестного Растения наполовину погрузился под воду, дела Деревяшечки-без-Роду-и-Племени и Пластмассвого-Шарика-от-Детской-Игрушки тоже были неважнецкие, а уж что касается Бумажного Кораблика... Он превратился просто в комок мокрой бумаги - ни тебе труб, ни вздёрнутого носа.
- Ну и флот! - кряхтела Вторая Половинка Красного Кирпича. - Шли бы вы уж лучше ко дну: мне стыдно за вас перед моей родственницей, которая, как известно, одна держит на себе всю западную стену. А это непросто! Но мы, кирпичи, крепкая порода: что бы ни случилось в мире, мы всегда остаёмся такими же, как были...
- ...прекрасными и прямоугольными! - прохлюпал комок мокрой бумаги почти из-под воды.
- Никогда, никогда не увижу я дальние страны! - воскликнул вдруг Спичечный-Коробок-с-Единственной-Спичкой. - Я тону...
- И я тону, - почти захлёбываясь, прошептал Зелёный Листок Неизвестного Растения. - Прощайте, пальмы!
- Мне больше не снятся сны, - посетовала откуда-то снизу Деревяшечка-без-Роду-и-Племени, а Пластмассовый-Шарик-от-Детской-Игрушки ничего не сказал: в нём оказалась маленькая дырочка - и он чуть ли не доверху был заполнен водой.
Дожди всё шли и шли, и скоро на поверхности лужи ничего уже не плавало. А потом началось настоящее наводнение - даже Вторую Половинку Красного Кирпича с головой накрыла вода. Могучая река с сильным течением омыла пустырь - и Вторая Половинка Красного Кирпича, не веря глазам своим, увидела, как поток подхватил и понёс, понёс мимо неё лёгкие силуэты бывших обитателей лужи, причём возглавляла процессию пригоршня мокрой бумажной массы. Течение влекло их вперёд - может быть, именно туда, где пальмы, тигры и павлины...
Вторая Половинка Красного Кирпича закрыла глаза и сказала себе:
- Какие только странные сны не приходится видеть под водой!
Рисунок автора.
Опубликована с иллюстрацией В. Калныньша в книге "От мыльного пузыря до фантика", 1-м томе серии "100 и 1 сказка". М., Время, 2011.
И не просто расскажу, а еще и с историей, потому что это самая-самая первая сказка ставшего потом таким известным и любимым Сказочника. Он сам упомянул об этом в давнем интервью "Литучебе"(2004):
«…Знаете, как я вообще начал писать сказки? Я все время писал стихи и находился в твердой уверенности, что ничего больше в жизни писать не буду. Но однажды - я даже помню это утро - мне вдруг стало понятно, как пишутся сказки. Это не значит, что я захотел написать сказку, нет, я именно понял, как это делается. Сказка пришла внезапно, из одной фразы, причем даже незаконченной: “…словно целый парусный флот…”.
Вообще говоря, это скорее эквивалент мечты, указание на то, чего не бывает. Но за парусным флотом потянулись и Вторая Половинка Красного Кирпича, и Спичечный-Коробок-с-Единственной-Спичкой, и Зеленый Листок Неизвестного Растения и все-все-все. Поначалу сказка была очень длинная, потом ужалась с семи до трех с небольшим страниц. Выброшенными оказались все признаки человеческой реальности, которыми я наделил своих персонажей, а они, как выяснилось, в них вовсе не нуждались. Сказочные персонажи вообще не обязаны чем-либо оправдывать свое существование, ни тем, что они как мы, ни тем, что они не как мы. Так вот, я понял для себя некий генеральной принцип сказочности: это драматургически выстроенное общение тех, о чьем общении мы не имеем и не можем иметь ни малейшего понятия. Биоценоз кухонного стола, микрокосм мусорной ямы или банки с сардинами, сообщество бутафорских фруктов - вот что мне интересно. Многие вещи, которые мы воспринимаем всерьез, там всерьез не происходят, более того, часто не происходят вообще. Для меня это своего рода эксперимент: запустить агента в среду и посмотреть, что из этого получится. Ролевая игра, если хотите».
А вот теперь - сказка.
Евгений Клюев
СЛОВНО ЦЕЛЫЙ ПАРУСНЫЙ ФЛОТ
- И настанет новый день, и подует тёплый ветер - и тогда, друзья мои, я поведу вас вперёд. И мы увидим дальние страны, и пальмы, и тигров, и павлинов. Мы поплывём, словно целый парусный флот - и дети будут махать нам с берега! - Бумажный Кораблик закашлялся и не смог продолжать.
- Болтун! - вздохнула Вторая Половинка Красного Кирпича.
Вторая Половинка Красного Кирпича была здесь старожилом и помнила эти места ещё с тех времен, когда ни Бумажного Кораблика, ни окружающих его не было и в помине. А было лето, было сухо, и люди строили дом - вон тот прекрасный прямоугольный дом, в западную стену которого легла родственница Второй Половинки Красного Кирпича - Первая Половинка Красного Кирпича, чем Вторая Половинка Красного Кирпича очень гордилась. Это ведь вам не шутка - иметь такого родственника, который, может быть, один держит всю стену, причём западную!
О себе же Вторая Половинка Красного Кирпича рассказала только, что её специально отложили - для самого важного строительства в будущем. Ей поверили - она расслабилась и обнаглела.
- Мне принадлежит будущее, - заявляла она всем и каждому. - Взгляните на этот прекрасный прямоугольный дом из красного кирпича - великолепен, не правда ли? Но тот дом, в основание которого положат меня, будет ещё прекраснее и ещё прямоугольнее!
Вторую Половинку Красного Кирпича с почтением слушали, пока однажды на пустыре не появился некий странный субъект. Он был первым в истории пустыря, кто произнёс:
- Какой скучный прямоугольный дом!..
Оказалось, что это всего-навсего Бумажный Кораблик с двумя трубами: как-то после дождичка, в четверг, его пустили плавать по луже да и забыли. Он сразу очень не понравился Второй Половинке Красного Кирпича, а потом не понравился гораздо больше, потому что тотчас же начал нести всякую чушь: про пальмы, про тигров, про павлинов... И его слушали! Причём слушали все: и Спичечный-Коробок-с-Единственной-Спичкой, и Пластмассовый-Шарик-от-Детской-Игрушки, и Деревяшечка-без-Роду-и-Племени, и Зелёный Листок Неизвестного Растения...
- Никуда вы не поплывёте! - сразу же предупредила их Вторая Половинка Красного Кирпича. - Вы навсегда останетесь тут, пока не погибнете - причём раньше всех погибнет ваш Бумажный Кораблик. Смотрите, он и сейчас уже весь размок.
А дела Бумажного Кораблика и правда были плачевны. Второй день моросило - трубы его покосились, корпус клонился к воде. Он постоянно черпал носом из лужи - и от этого у Бумажного Кораблика начался насморк и кашель. Впрочем, на третий день дождь перестал - и пустырь посетило последнее солнце осени.
- Бумажный Кораблик! - воскликнул Спичечный-Коробок-с-Единственной-Спичкой. - Кажется, настало время. Я уже так давно хочу увидеть дальние страны!
- И я! - подхватила Деревяшечка-без-Роду-и-Племени. - Эти дальние страны стали даже сниться мне по ночам...
- А мне бы только поглядеть на пальмы! - нетерпеливо бормотал Зелёный Листок Неизвестного Растения. - Я, кажется, нахожусь с ними в отдалённом родстве.
Пластмассовый-Шарик-от-Детской-Игрушки ничего не сказал: он только вздохнул, но как тяжело!
- Осталось недолго, - бодро откликнулся Бумажный Кораблик. - Вот только подует тёплый ветер...
- Даже если он и подует, - вмешалась Вторая Половинка Красного Кирпича, - вам с места не стронуться! Взгляните лучше на этот прекрасный прямоугольный дом. Кстати, тот дом, для которого сохранили меня, будет ещё прекраснее...
- ...и ещё прямоугольнее! - грустно прошелестел Бумажный Кораблик.
Тёплый ветер подул, но совсем слабо. А солнце светило несколько дней и полностью высушило лужу. На вязком дне лежали теперь уже молчаливые её обитатели - только иногда, при очередном лёгком колебании воздуха, доносился из лужи еле различимый шелест:
- ...Мы поплывём, словно целый парусный флот, - и дети будут махать нам с берега!
Но колебания воздуха случались так редко...
А ещё через несколько дней лужа опять наполнилась водой. То, что лежало на дне, всплыло на поверхность, но - увы... Спичечный-Коробок-с-Единственной-Спичкой едва держался на плаву, Зелёный Листок Неизвестного Растения наполовину погрузился под воду, дела Деревяшечки-без-Роду-и-Племени и Пластмассвого-Шарика-от-Детской-Игрушки тоже были неважнецкие, а уж что касается Бумажного Кораблика... Он превратился просто в комок мокрой бумаги - ни тебе труб, ни вздёрнутого носа.
- Ну и флот! - кряхтела Вторая Половинка Красного Кирпича. - Шли бы вы уж лучше ко дну: мне стыдно за вас перед моей родственницей, которая, как известно, одна держит на себе всю западную стену. А это непросто! Но мы, кирпичи, крепкая порода: что бы ни случилось в мире, мы всегда остаёмся такими же, как были...
- ...прекрасными и прямоугольными! - прохлюпал комок мокрой бумаги почти из-под воды.
- Никогда, никогда не увижу я дальние страны! - воскликнул вдруг Спичечный-Коробок-с-Единственной-Спичкой. - Я тону...
- И я тону, - почти захлёбываясь, прошептал Зелёный Листок Неизвестного Растения. - Прощайте, пальмы!
- Мне больше не снятся сны, - посетовала откуда-то снизу Деревяшечка-без-Роду-и-Племени, а Пластмассовый-Шарик-от-Детской-Игрушки ничего не сказал: в нём оказалась маленькая дырочка - и он чуть ли не доверху был заполнен водой.
Дожди всё шли и шли, и скоро на поверхности лужи ничего уже не плавало. А потом началось настоящее наводнение - даже Вторую Половинку Красного Кирпича с головой накрыла вода. Могучая река с сильным течением омыла пустырь - и Вторая Половинка Красного Кирпича, не веря глазам своим, увидела, как поток подхватил и понёс, понёс мимо неё лёгкие силуэты бывших обитателей лужи, причём возглавляла процессию пригоршня мокрой бумажной массы. Течение влекло их вперёд - может быть, именно туда, где пальмы, тигры и павлины...
Вторая Половинка Красного Кирпича закрыла глаза и сказала себе:
- Какие только странные сны не приходится видеть под водой!
Рисунок автора.
Опубликована с иллюстрацией В. Калныньша в книге "От мыльного пузыря до фантика", 1-м томе серии "100 и 1 сказка". М., Время, 2011.