ВВ - 98
Ну и решила я в этот праздничный для нас с ЕК день хотя бы немножко рассказать о работе ВВ, о том, что он сделал для нас, для Москвы. Очень скупо, но подробнее - и не только о Москве - можно прочесть в его книге "Помню много", которую, кстати, у меня зачитал кто-то из друзей, стало быть, не только нам жизнь ВВ интресна. :)
Только сначала - сюжет о том самом храме, о котором речь в материале газеты "Миссия" (о ней я тут не раз рассказывала... и не раз делилась несбыточной, наверное, мечтой издать ее целиком, все три номера, а это только текста 13 авторских листов, в виде книги). После сюжета легче представить себе все, о чем говорят отец Марк, первый настоятель храма митрополита Филиппа в Москве, и Виктор Васильевич Филатов, который занимался там реставрацией.
А теперь сам материал
ИНТЕРВЬЮ ОТ МАРКА
Отец Марк в «свободной», светской, одежде, сидя в вагончике-времянке (Церковь Филиппа митрополита в данный момент реставрируется), пьет кофе с солеными орешками…
- Итак, если сказано, что всякая власть от Бога, то где же свобода выбора… Вот что Вас, стало быть, интересует. Оно и понятно: люди действительно пытаются сейчас объединится в свободном обществе - это благородное стремление, что ж тут скажешь. Беда только в том, что чуть ли не каждый из них трактует свободу по-своему. Для одного свобода есть возможность индивидуалистического миропонимания, для другого - право заниматься чем ему вздумается, для третьего - «узаконенное» сибаритство… А хуже всего то, что какие бы то ни было надежные критерии свободного общества и самой свободы в сознании человечества все еще отсутствуют. Между тем существует в православной христианской традиции весьма однозначное толкование категории свободы - и было бы совсем не плохо к нему прислушаться.
Православное христианство понимает свободу как независимость человеческого существа от собственных страстей, от грехов и пороков. Она-то, эта независимость, и ведет к нравственности, к духовному совершенствованию, создавая свободного человека.
Я, например, убежден, что историческим выражением свободы для России является стремление к православию: так было во все времена и это можно было бы подтвердить многими документальными примерами, они общеизвестны. А их них следует, что стремление к православию - черта национальная, позволяющая многое понять в «устройстве» русского человека. Он изначально связывает православие со свободой, интуитивно понимая, что та власть, которая от Бога, как раз и делает его свободным, а та власть, которая от дьявола, «связывает» его.
Церковь считает, что основная задача дьявола - это порабощение человека, превращение его в орудие темных сил. Но, поскольку нормальный человек темным силам служить не станет, дьявол прибегает к самым разнообразным формам мимикрии, подчас довольно неожиданным. И уж поверьте: если бы он предстал перед своей жертвой в том виде, который дьяволу действительно присущ, жертва отшатнулась бы. Но этого не происходит. Поскольку дьявол все время принимает какие-нибудь личины, и иногда они кажутся весьма привлекательными - особенно для тех, кем владеют страсти. Потакая этим страстям, дьявол и заманивает человека, уводя его от истины, навязывая ему ложное понимание свободы и превращая в раба. Именно через страсти дьявол властвует над обществом. Я не имею в виду исключительно страсти физиологического происхождения. Страстей множество… есть, например, страсть к мудрствованиям - вроде непреодолимого желания разобраться в существе того или иного общего понятия. Взять вот хоть понятие «свобода». Не нужно доказывать, что всякое рациональное отношение к свободе заводит человека в тупик. Ведь человеческий разум несовершенен и, естественным образом стремясь в самосохранению, чаще всего склонен отправиться самым простым путем, а именно - подстроить непостижимые истины под собственные возможности понимания. Так нравственность, которая непостижима, превращается в мораль, которую возможно не только описать в категориях социума, но и подвергнуть регулированию посредством общественных институтов. Так истина превращается в правду, которая может быть сегодня одной, завтра - другой: в зависимости от того, как сложились обстоятельства. Так свобода превращается в независимость, утрачивая таким образом свой абсолютный характер и предполагая в каждом конкретном случае вопрос «от кого»: от кого, например, мы не зависим в данный момент времени - при том, что вообще-то, «по умолчанию», мы, дескать, люди зависимые. Вот такая, значит, серия подмен - и они происходят постоянно. Об этом нельзя забывать, как и о том, что всякие ставки на мораль, на правду или на независимость совершенно несостоятельны: слишком уж переменчивы эти фантомы. Если уж на что-то и ставить, так только на «вечное»: на нравственность, на истину, на свободу. Но это, увы, не принято.
Потому, может быть, человек и путается в самых простых вещах: установки его неточны… При точных установках вопрос о свободе применительно к вере вообще утрачивает смысл. Хотя бы потому, что с точки зрения Церкви следует различать веру в Бога и признание существования бытия Бога. Логическое заключение о присутствии в мироздании Высшего Разума и потребность в духовном совершенствовании могут «не совпасть»: скажем, заключение заключением, а человек-то по природе своей слаб… Из множества человеческих навыков наиболее прочно держится один: умение извинить себя во что бы то ни стало. Но ведь извинить себя - это не наше дело. Верующие исполняют Божью волю, а потому единение в вере есть единение в постоянном познании Божественных принципов миропорядка. Это я к тому, что вообще-то модель идеального общества уже существует, и такая модель - Церковь, где люди объединяются во имя истины, нравственности, свободы, то есть во имя вечных ценностей. Стремление же к ценностям преходящим (правде, морали, независимости) способно привести к построению лишь еще одной непригодной формы государственности: у нас это привело к коммунизму, который в настоящее время потерпел окончательное фиаско…
ДО ВСТРЕЧИ В РАЮ!
В.Филатов:
- Милости просим, это - Рай! Видите, какие тут необыкновенные цветы и птицы? Таких нет на земле.
Группа журналистов «Миссии» находится в северной части храма Филиппа митрополита, на строительных лесах под самыми сводами. Цветы и птиц можно потрогать рукой, но, говорят, они еще не высохли.
¬- Цветы и птицы олицетворяют здесь небеса благодатные, где находятся души святых и праведников - предстоятелей Небесной Церкви. Область Царствия Небесного, область горнего бытия, область вечности… Сюда, в эту область, стремятся в своих духовных исканиях люди земной Церкви. Стало быть, именно в той части храма, где мы сейчас находимся, земная Церковь встречается и соприкасается с Церковью Небесной, тут и состоится общение молящихся с небожителями. У вас же есть редкая возможность побеседовать с ними «накоротке». Такая встреча с Верховной Властью - факт биографии.
Сейчас мы уже заканчиваем реставрацию в этой части храма, она самая древняя, XVII- XVIII век, и была посвящена преподобному Сергию Радонежскому. Потом будем работать в столь же древней части храма, посвященной Алексию, человеку Божьему: его имя носил митрополит Московский и Всея Руси Алексий I, современником и сподвижником которого был отец Сергий. В 1777-1783 годах к их храмам архитектором М.Ф.Казаковым и была пристроена церковь Филиппа митрополита. В 1991 году именно здесь - как в наименее поврежденной части храма - возобновилось богослужение, что вызвало необходимость восстановления интерьеров более древних строений: настенные росписи до поверхности кирпичной кладки были полностью утрачены. В дальнейшем нам предстоит и реставрация интерьера казаковской постройки: пока все стены и прекрасный лепной декор там просто побелены, а были они голубые и белые, с позолотой…
Итак, восстановление в августе этого года начато с северной части ансамбля - церкви-придела Сергия Радонежского, - бригадой художников-реставраторов и резчиков-позолотчиков от научно-реставрационного художественного управления ассоциации «Росреставрация» (кроме меня, в бригаде еще шесть специалистов: бригадир И.Виноградов, Н.Антипин, Б.Ефремов, А.Романенко, В.Виноградов и В.Александров). Уже написаны на основании аналогов «Троица» - покровитель Троице-Сергиева монастыря, основанного Сергием Радонежским, сцены из его жития и образы восьми учеников-последователей Сергия: Зосимы и Савватия Соловецких, Саввы Сторожевского, Кирилла Белозерского, Евфимия Суздальского, Андрея Рублева, патриарха Никона и Стефана Пермского.
Они и предстоят Небесной Церкви за Церковь Земную. В их обществе хорошо и спокойно. И все время приходит на память 103 Псалом Царя Давида:
«Благослови, душа моя, Господа! Господи, Боже мой! Ты дивно велик, Ты облечен славою и величием.
Ты одеваешься светом, как ризою, простираешь небеса, как шатер;
Устрояешь над водами горние чертоги Твои, делаешь облака Твоею колесницею, шествуешь на крыльях ветра.
Ты творишь ангелами твоими духов, служителями Твоими - огонь пылающий.
Ты поставил землю на твердых основах: не поколеблется она во веки и веки…»
Миссия №3, 1993
Только сначала - сюжет о том самом храме, о котором речь в материале газеты "Миссия" (о ней я тут не раз рассказывала... и не раз делилась несбыточной, наверное, мечтой издать ее целиком, все три номера, а это только текста 13 авторских листов, в виде книги). После сюжета легче представить себе все, о чем говорят отец Марк, первый настоятель храма митрополита Филиппа в Москве, и Виктор Васильевич Филатов, который занимался там реставрацией.
Click to viewА теперь сам материал
ИНТЕРВЬЮ ОТ МАРКА
Отец Марк в «свободной», светской, одежде, сидя в вагончике-времянке (Церковь Филиппа митрополита в данный момент реставрируется), пьет кофе с солеными орешками…
- Итак, если сказано, что всякая власть от Бога, то где же свобода выбора… Вот что Вас, стало быть, интересует. Оно и понятно: люди действительно пытаются сейчас объединится в свободном обществе - это благородное стремление, что ж тут скажешь. Беда только в том, что чуть ли не каждый из них трактует свободу по-своему. Для одного свобода есть возможность индивидуалистического миропонимания, для другого - право заниматься чем ему вздумается, для третьего - «узаконенное» сибаритство… А хуже всего то, что какие бы то ни было надежные критерии свободного общества и самой свободы в сознании человечества все еще отсутствуют. Между тем существует в православной христианской традиции весьма однозначное толкование категории свободы - и было бы совсем не плохо к нему прислушаться.
Православное христианство понимает свободу как независимость человеческого существа от собственных страстей, от грехов и пороков. Она-то, эта независимость, и ведет к нравственности, к духовному совершенствованию, создавая свободного человека.
Я, например, убежден, что историческим выражением свободы для России является стремление к православию: так было во все времена и это можно было бы подтвердить многими документальными примерами, они общеизвестны. А их них следует, что стремление к православию - черта национальная, позволяющая многое понять в «устройстве» русского человека. Он изначально связывает православие со свободой, интуитивно понимая, что та власть, которая от Бога, как раз и делает его свободным, а та власть, которая от дьявола, «связывает» его.
Церковь считает, что основная задача дьявола - это порабощение человека, превращение его в орудие темных сил. Но, поскольку нормальный человек темным силам служить не станет, дьявол прибегает к самым разнообразным формам мимикрии, подчас довольно неожиданным. И уж поверьте: если бы он предстал перед своей жертвой в том виде, который дьяволу действительно присущ, жертва отшатнулась бы. Но этого не происходит. Поскольку дьявол все время принимает какие-нибудь личины, и иногда они кажутся весьма привлекательными - особенно для тех, кем владеют страсти. Потакая этим страстям, дьявол и заманивает человека, уводя его от истины, навязывая ему ложное понимание свободы и превращая в раба. Именно через страсти дьявол властвует над обществом. Я не имею в виду исключительно страсти физиологического происхождения. Страстей множество… есть, например, страсть к мудрствованиям - вроде непреодолимого желания разобраться в существе того или иного общего понятия. Взять вот хоть понятие «свобода». Не нужно доказывать, что всякое рациональное отношение к свободе заводит человека в тупик. Ведь человеческий разум несовершенен и, естественным образом стремясь в самосохранению, чаще всего склонен отправиться самым простым путем, а именно - подстроить непостижимые истины под собственные возможности понимания. Так нравственность, которая непостижима, превращается в мораль, которую возможно не только описать в категориях социума, но и подвергнуть регулированию посредством общественных институтов. Так истина превращается в правду, которая может быть сегодня одной, завтра - другой: в зависимости от того, как сложились обстоятельства. Так свобода превращается в независимость, утрачивая таким образом свой абсолютный характер и предполагая в каждом конкретном случае вопрос «от кого»: от кого, например, мы не зависим в данный момент времени - при том, что вообще-то, «по умолчанию», мы, дескать, люди зависимые. Вот такая, значит, серия подмен - и они происходят постоянно. Об этом нельзя забывать, как и о том, что всякие ставки на мораль, на правду или на независимость совершенно несостоятельны: слишком уж переменчивы эти фантомы. Если уж на что-то и ставить, так только на «вечное»: на нравственность, на истину, на свободу. Но это, увы, не принято.
Потому, может быть, человек и путается в самых простых вещах: установки его неточны… При точных установках вопрос о свободе применительно к вере вообще утрачивает смысл. Хотя бы потому, что с точки зрения Церкви следует различать веру в Бога и признание существования бытия Бога. Логическое заключение о присутствии в мироздании Высшего Разума и потребность в духовном совершенствовании могут «не совпасть»: скажем, заключение заключением, а человек-то по природе своей слаб… Из множества человеческих навыков наиболее прочно держится один: умение извинить себя во что бы то ни стало. Но ведь извинить себя - это не наше дело. Верующие исполняют Божью волю, а потому единение в вере есть единение в постоянном познании Божественных принципов миропорядка. Это я к тому, что вообще-то модель идеального общества уже существует, и такая модель - Церковь, где люди объединяются во имя истины, нравственности, свободы, то есть во имя вечных ценностей. Стремление же к ценностям преходящим (правде, морали, независимости) способно привести к построению лишь еще одной непригодной формы государственности: у нас это привело к коммунизму, который в настоящее время потерпел окончательное фиаско…
ДО ВСТРЕЧИ В РАЮ!
В.Филатов:
- Милости просим, это - Рай! Видите, какие тут необыкновенные цветы и птицы? Таких нет на земле.
Группа журналистов «Миссии» находится в северной части храма Филиппа митрополита, на строительных лесах под самыми сводами. Цветы и птиц можно потрогать рукой, но, говорят, они еще не высохли.
¬- Цветы и птицы олицетворяют здесь небеса благодатные, где находятся души святых и праведников - предстоятелей Небесной Церкви. Область Царствия Небесного, область горнего бытия, область вечности… Сюда, в эту область, стремятся в своих духовных исканиях люди земной Церкви. Стало быть, именно в той части храма, где мы сейчас находимся, земная Церковь встречается и соприкасается с Церковью Небесной, тут и состоится общение молящихся с небожителями. У вас же есть редкая возможность побеседовать с ними «накоротке». Такая встреча с Верховной Властью - факт биографии.
Сейчас мы уже заканчиваем реставрацию в этой части храма, она самая древняя, XVII- XVIII век, и была посвящена преподобному Сергию Радонежскому. Потом будем работать в столь же древней части храма, посвященной Алексию, человеку Божьему: его имя носил митрополит Московский и Всея Руси Алексий I, современником и сподвижником которого был отец Сергий. В 1777-1783 годах к их храмам архитектором М.Ф.Казаковым и была пристроена церковь Филиппа митрополита. В 1991 году именно здесь - как в наименее поврежденной части храма - возобновилось богослужение, что вызвало необходимость восстановления интерьеров более древних строений: настенные росписи до поверхности кирпичной кладки были полностью утрачены. В дальнейшем нам предстоит и реставрация интерьера казаковской постройки: пока все стены и прекрасный лепной декор там просто побелены, а были они голубые и белые, с позолотой…
Итак, восстановление в августе этого года начато с северной части ансамбля - церкви-придела Сергия Радонежского, - бригадой художников-реставраторов и резчиков-позолотчиков от научно-реставрационного художественного управления ассоциации «Росреставрация» (кроме меня, в бригаде еще шесть специалистов: бригадир И.Виноградов, Н.Антипин, Б.Ефремов, А.Романенко, В.Виноградов и В.Александров). Уже написаны на основании аналогов «Троица» - покровитель Троице-Сергиева монастыря, основанного Сергием Радонежским, сцены из его жития и образы восьми учеников-последователей Сергия: Зосимы и Савватия Соловецких, Саввы Сторожевского, Кирилла Белозерского, Евфимия Суздальского, Андрея Рублева, патриарха Никона и Стефана Пермского.
Они и предстоят Небесной Церкви за Церковь Земную. В их обществе хорошо и спокойно. И все время приходит на память 103 Псалом Царя Давида:
«Благослови, душа моя, Господа! Господи, Боже мой! Ты дивно велик, Ты облечен славою и величием.
Ты одеваешься светом, как ризою, простираешь небеса, как шатер;
Устрояешь над водами горние чертоги Твои, делаешь облака Твоею колесницею, шествуешь на крыльях ветра.
Ты творишь ангелами твоими духов, служителями Твоими - огонь пылающий.
Ты поставил землю на твердых основах: не поколеблется она во веки и веки…»
Миссия №3, 1993