А ты не замечал, детка, что Прага поражена безумием? От переизбытка таинственного... (с) Майринк

[succursale]

Прага, известно, город-призрак. Но романтичен он этой призрачностью разве что треньканьем трамвая да стуком его же колес в пять утра, когда местные голуби разминаются, вышагивая посередке мостовой, а на черепичные крыши домов лениво вползает луч солнца. Что до мерцающего света газовых фонарей, коих уже и не сыщешь, что до удлиняющихся к вечеру теней, опутывающих город и бесцельно слоняющихся в пустынных подворотнях, то оставим всю уместную красоту и торжественность слога Майринку, ибо он рассказал про такую Прагу, которой, как кажется, уже и нет. Как ни старалась я разглядеть в тени фонарного столба задумчивый профиль Кафки, как ни прислушивалась к музыке, замершей на парапете Карлова моста, и не что бы я ни говорила Дому Фауста, увы, я не нашла той самой Праги. И пусть я её уже и не сравниваю ни с чем: Прага - настоящий город, но все же есть в ней что-то пустынно-зловещее. Нет, не та загадочная мрачность, не сдавленный ночным сумраком страх, не бесчинства потусторонних духов. Да, Прага вечерами мрачна, но мрачна не своей неприступностью и холодностью, не сыростью старых подвалов, подпирающих берег притоков, не временем. Если идти по пустынной улице вечером, то привидение, охнувшее за спиной, будет подарком судьбы, ибо перешагивая через очередную рубашку, присыпанную сухими ветками, чувствуешь рядом с собой человека. Такого настоящего, неинтересного, обыкновенного человека. Без цели в жизни, без радостей и печалей, бездушного, даже бесполезного. Еще в самый первый день, когда Прага после получасовой воскресной прогулки до центра больше всего напоминала мне пустыню или захолустный городок в центральной Америке, я сказала И., что на что бы ни походил этот город, его образ создают люди. Я думала, что как всегда изредка очередную банальность, но как же я убедилась в её верности. Жители Праги лишают её движения. Чехи, флегматики, спокойные как каменные изваяния на Карловом мосту, в своей непробиваемости просто уникальны. Их как будто ничего не волнует, разве что философствования внутри, назревающие после третьей кружки пива. В Праге жителей нет как будто вовсе: звуковой фон создают до неприличия громко разговаривающие немцы, суматошный - толпящиеся русские, красочный - выбивающиеся японцы и корейцы. Сотня шагов в любом направлении от центра - и все, жизни нет. Улицы безлюдны, до полудня и после четырех-пяти часов вечера не работает уже ни один уважающий себя чех, а потому магазины поменьше, ателье, лавочки и даже кафе закрываются. Еще день, еще светло, а за очередным поворотом скрывается лишь череда решеток и исполосованные граффити стены. Безвкусные вывески и настенная живопись съедают очарование барочных домиков, оставляя ощущение ненужности, запущенности, неряшливости. В Вышеграде осыпается по камушкам заросшая зеленым мхом стена - и, казалось бы, романтика; но ржавые прутья решетки отнюдь не в стиле модерн портят весь полет фантазии. Впрочем, Вышеград, пожалуй, останется моим любимым местом в Праге. Перелезть через ограду ничего не стоит, а дальше крутой утес, обрыв и камни - руины купален княжны Либуше. Сидя там, можно разве что вспомнить левитановскую «Над вечным покоем» - возникает чувство, подобное тому.
Я не знаю, что мне чувствовать: Прага цепляет, но оставляет недоумевать. Там надо быть все время начеку, сосредоточенным. И все же жаль, болезненно жаль, что я не смогла бы жить в этом городе. Кажется, это одно из немногих мест, где по-настоящему хотелось бы.




Остальные фотографии выложены в альбоме.