О тиграх. Глава 8 [1/2]
ГЛАВА 8
Первым погиб клерк, вжавшийся в угол, но имевший несчастье находится ближе к чудовищу, чем прочие. Отрезанный от прочих, он не нашел сил даже закричать, когда багровые щупальца заключили его в мягкие подрагивающие объятья.
Сперва эти объятья казались осторожными, почти нежными, щупальца нерешительно скользили по его лицу, оставляя влажные следы на бледной как молоко коже. Некоторые сладострастно подрагивали, обвившись вокруг его горла - жуткая, страшная пародия на плотскую ласку. Одно из щупалец, покружив по лицу, внезапно вторглось ему в рот, заставив несчастного выпучить глаза от отвращения и ужаса. Может, эта тварь в самом деле не опасна, подумал Лэйд, ощущая, как лихорадочная дрожь подступает к сердцу, ведь в мире есть множество примеров того, как отвратительные гады, внушающие ужас своим видом, в глубине души оказываются смиренными агнцами…
- Стойте! Не двигайтесь! Не кричите!
Не все твари, созданные Им, опасны. Может, у Него были какие-то счеты к мистеру Кольриджу, счеты, которые тот с непростительной для биржевого дельца легкомыслием не оплатил вовремя. И вот…
Клерк судорожно задергался, выпучив глаза, обеими руками пытаясь вырвать из своего рта пульсирующий отросток. Тщетно, его пальцы скользили, а щупальце извивалось, уцепиться за него было не проще, чем за поливочный шланг, к тому же смазанный маслом. А потом голова его, негромко хрустнув, раскололась, точно спелый плод. Верхняя часть черепа шлепнулась на пол, обнажив окровавленную чашу, в которой среди сизых сгустков мозга? разрывая тонкие перегородки, сновало, точно хищный червь, окровавленное щупальце.
Кажется, кто-то закричал. Лэйд не мог судить об этом наверняка, потому что его собственное сознание на миг померкло, точно патентованная гальваническая лампочка, на которую подали чрезмерно большое напряжение. Так иногда случается с человеческим рассудком, когда он обнаруживает что-то такое, что существовать не может, но что существует - вопреки жизненному опыту, логике, устройству мироздания, молитвам, наукам и рациональному зерну глубоко в подкорке.
Да, кто-то точно кричал. И не один, а многие сразу.
В дверях воцарилась ужасная давка, трещала мебель, но даже сквозь этот треск был слышен другой, немногим ниже тоном - треск ломающихся в страшной толчее костей. Осатаневшие от ужаса, служащие «Биржевой компании Крамби» устремились к единому выходу, обратившись единой страшной волной вроде той, что раз в несколько лет сминает японские пристани и крошит молы. Только волна эта состояла не из воды, способной снести любое препятствие и обладающей чудовищной силой, а из человеческой плоти. Кто-то уже ревел, извиваясь на полу с переломанными костями, кто-то нечеловечески рычал, судорожно пробивая себе дорогу окровавленными руками, кто-то всхлипывал, вжимаясь в стену…
Лэйд, двинувшийся было к бурлящему водовороту выхода, заставил себя остановиться.
Не туда.
Инстинкт самосохранения, гнавший его прочь, был человеческим инстинктом, бесполезным и даже опасным в тех случаях, когда имеешь дело с хозяином острова и его слугами. Вздумай он воспользоваться самым очевидным путем для бегства, сейчас сам бы уже корчился на дорогом паркете, тщетно пытаясь втянуть воздуха сквозь сломанную грудную клетку…
Точно всего этого кошмара было мало, гальванические лампы, освещавшие обеденную залу, вдруг одновременно начали тускнеть, погружая разгромленное помещение в страшную, наполненную истошными криками и треском, темноту. Только не это, подумал Лэйд, ощущая пузырящийся во внутренностях ужас. Должно быть, чертова тварь повредила какой-то гальванический кабель, сейчас все канет в кромешную тьму. Если это случится, они все обречены. В темноте давка превратится в настоящую мясорубку, а тварь, пирующая в самом ее центре, сможет, точно взыскательный едок, спокойно брать самые вкусные куски со стола…
Должно быть, эта страшная мысль пришла в голову не только ему, потому что кто-то рядом закричал:
- Батареи! Резервные батареи! Бога ради, включите их!
Удивительно, что кто-то расслышал этот голос в том страшном гаме, что царил вокруг. А еще удивительнее - что в охваченном ужасом человеческом водовороте нашлись люди, сумевшие привести приказ в исполнение. Гальванические лампы под потолком, уже погрузившие было зал в жуткие предсмертные сумерки, неуверенно заморгали и сделались ярче. Не так, как прежде, но в достаточной степени, чтобы можно было рассмотреть происходящее.
Гигантский спрут, ворочающийся в обшивке из человеческой кожи, как в чересчур тесном, на глазах расползающемся костюме, обладал необычайной для существа его объема стремительностью. Его щупальца, беспечно танцующие в воздухе и деловито ощупывавшие перепачканную кровью мебель, умели двигаться быстро - потрясающе быстро. Лишенные костей, извивающиеся, они выстреливали в сторону на несколько футов, а настигнув человека, стискивали его с такой силой, что у того мгновенно лопались кости, превращая тело в обвисший тряпичный сверток.
***
Самое страшное было в том, что мистер Кольридж, несчастный отец, подаривший жизнь этому отродью, все еще был в некоторой степени жив. От его некогда тучного тела остались лишь лоскуты да обрывки мышц, под которыми извивался багрово-серый слизкий ком монстра, изувеченная голова с дырой на месте носа и оторванной челюстью почти утонула в сплетении щупалец, но Лэйд с ужасом увидел в его кровоточащих выпученных глазах отражение рассудка, пусть и обессмыслившегося, гибнущего в агонии невыносимой муки.
- Коу! Сделайте что-нибудь, Коу!
Кажется, это кричал Крамби. Лэйд не видел его в воцарившейся, но успел удивиться тому, что тот еще жив. Должно быть, тоже сумел побороть губительный инстинкт, ведший его к выходу.
А вот мистера Коу он хорошо видел, тот оказался неподалеку от него. Сухощавый, в неброском сером костюме, он даже в беснующемся людском море сохранял удивительное самообладание. По крайней мере, не сделался частью вопящей толпы. Быстро откинув полу пиджака, он достал что-то металлическое и увесистое, блеснувшее в его цепкой руке вороненой сталью.
Хлоп.
Выстрел в окружающем грохоте не казался оглушительным, скорее, хлопком вроде того, что высвобождает распечатанная бутылка с шампанским, тревожно и кисло запахло сгоревшим порохом.
Хлоп, хлоп, хлоп.
Мистер Коу чертовски быстро взводил курок. Лишь скосив глаза, Лэйд обнаружил, что в руках у того не револьвер, а самозарядный пистолет. Новомодная машинка, похожая на громоздкий механический шприц, громко лязгающая при выстреле. Кажется, германский «Борхардт» девяносто третьей модели , он и сам видел в витрине одного магазина в Айронглоу, даже хотел купить, но пожалел четыре фунта, да и не к лицу джентльмену полагаться на эти игрушки, еще засмеют, чего доброго…
Ладонь Лэйда болезненно заныла, будто силясь вообразить двухфунтовый вес в своих пальцах. Тщетно. Револьвер системы Томаса, грозное оружие против хищников любой природы, лежал сейчас в ящике его письменного стола, но с тем же успехом мог находится по другую сторону Тихого океана.
Должно быть, рука у мистера Коу все же дрогнула, потому что первые несколько пуль лопнули посреди разгромленного обеденного стола, разнося в мелкое стеклянное крошево бокалы и вздымая высоко вверх черепки тарелок. Однако он быстро взял нужный прицел.
Ворочающийся ком гуттаперчевой полупрозрачной плоти вздрогнул. Лэйд видел, как на его поверхности беззвучно лопаются крохотные фонтанчики, обозначая попадания, однако на их месте вместо отверстий диаметров три десятых дюйма остались лишь небольшие булькающие прозрачным соком лунки. Пули уходили в тушу мягко, как в кусок стеаринового мыла, но, видимо, были бессильны поразить жизненно важные органы чудовища - а может, никаких жизнен важных органов оно и не имело…
Тору тэкао ма тору нга вахине кайрау куа матэ!
Лэйд прорычал проклятье, глотая слова, точно пулемет - патронную ленту.
Он не имел ни малейшего представления, как оно устроено и кому подчиняется, но уже догадывался, чего хочет.
Чудовище не имело пасти, чтобы кричать, зато имело по меньшей мере три дюжины конечностей, каждая из которых могла бы посоперничать со средних размером анакондой. Мистер Коу оказался достаточно проворен, чтобы увернуться, но клерк за его спиной не обладал подобными навыками. Может, у него были другие, куда более весомые, за которые его ценили в компании, однако в последний миг жизни они не сослужили ему доброй службы. Одно из щупалец страшным ударом вмяло его в пол, превратив в кусок хлюпающего в лохмотьях одежды ростбифа. Другое, тоже промахнувшееся мимо ловкого Коу, раскроило голову машинистке, обмершей от страха у стены. В заполненном людьми зале беснующемуся чудовищу не требовалось утруждать себя сложными маневрами.
Сменив магазин у своего игрушечного пистолетика, Коу выстрелил еще трижды. И снова без всякого эффекта. Пули вязли в густой массе, не вызывая даже кровотечения. Впрочем, одна из них милосердно оборвала страдания мистера Кольриджа, чья голова все еще вяло ворочалась в боку у чудовища. Превосходно закаленная германская пуля ударила начальника отдела персонала в лоб, развалив его голову, как переспелую тыкву.
- Бросьте стрелять! - рявкнул Лэйд, пытаясь укрыться за перевернутым креслом от следующего щупальца, прошедшего в опасной близости, - Вы только злите его!
Коу оглянулся. Лицо его было перекошено, губы спаялись в бледный тонкий шрам.
- У вас есть другие идеи?
Да, подумал Лэйд, есть.
Столовые приборы. Многие твари, порожденные сумрачным разумом Левиафана, боятся серебра. Не все, далеко не все, но многие. Пожалуй, пришло время попробовать, прежде чем все люди в зале не превратились в приставший к полу и стенам кровавый кисель…
Лэйд одним быстрым шагом оказался у разгромленного стола и смел с него сразу несколько ножей и вилок. Ему никогда не приходилось охотиться на существо, подобное этому, но он имел возможность убедиться в его возможностях и не испытывал на этот счет иллюзий.
Но ведь стрелка на часах не шелохнулась. Ты сам видел, старый осел, даже не шелохнулась! Она…
Нет, решил Лэйд, сейчас я не стану думать об этом.
***
Щупальца двигались не так, как двигаются конечности, движимые мышцами и костьми, на особый манер, неспешно и как-то небрежно, однако при этом обладали возможностью ускоряться, превращая обычный шлепок в смертоносный и сокрушительный удар, под которым не устоял бы и бронированный автоматон. Значит, он должен двигаться соразмерно этим движениям, ловя их такт, безошибочно угадывая ритм и…
Щупальце, которое он намеревался обойти, в последний миг хлестнуло наперерез, едва не размозжив голову. Он успел ощутить исходящий от него омерзительно-йодистый запах, похожий на вонь пропитанных аммиаком разлагающихся водорослей, успел заметить ровные ряды дрожащих алых присосок, едва не задевших щеку.
А когда-то тебя не случайно считали тигром…
Лэйд рыкнул, мотнул головой, обманывая следующий выпад, резко присел и, подпустив щупальце ближе, одним коротким взмахом вонзил в него все, что держал в руке. Целую горсть вилок и ножей. Щупальце дернулось, хлестнуло, выписало несколько сложных петель, снося со своего пути стулья, и в самом конце своей траектории легко снесло голову какому-то зазевавшемуся болвану, легко, точно яблочный огрызок со стола.
Ни дыма, ни кровотечения, ни каких-либо иных признаков того, что серебро причинило этой твари хоть какой-то урон.
Серебро… Лэйд зарычал сквозь зубы. Наверняка, никакое это не серебро - алюминий или олово. Широкий жест Крамби, раздавшего всем своим служащим одинаковые столовые приборы, чуть не стоил ему головы. И вновь оставил безоружным.
Судя по пистолетным хлопкам, Коу еще был жив и продолжал вести огонь, но куда медленнее, чем прежде, видно, уже экономил патроны. Или убедился в том, что его пули этой твари все равно что дробины. Сколько жить ему еще оставалось? Минуту? Две?
А остальным?
Чертов безмозглый болван, сунулся в логово чудовища безоружным. Позволил застать себя врасплох. Усыпил бдительность, расслабился, обмяк… Сейчас этот чертов моллюск раздавит тебя, а потом запихнет себе в глотку, предварительно полив соевым соусом…
Лэйд швырнул навстречу метнувшемуся вперед щупальцу стул, и тот разлетелся в щепки, мгновенно раздавленный. Выигрыш двух секунд, ничуть не меняющий хода партии. Но ему нужна каждая секунда, чтобы придумать способ спасения.
Пусть он лишен привычного арсенала, но не безоружен. Попробуй найти способ обезоружить тигра!..
У него нет револьвера, нет действенных амулетов и средств охоты, это еще не делает его беспомощной жертвой. Кроссарианцы высокой степени посвящения знают, что посланники, эмиссары и прислуга Девяти почти всегда имеют свои слабости. Надо лишь знать их и уметь использовать в своих целях, но…
Лэйд отшатнулся, вовремя распознав опасность в нарочито неспешном движении щупальца в его сторону. Движение, может, и выглядело неспешным, но кончик щупальца, щелкнувший подобно кнуту, мог бы с легкостью размозжить ему ребра, придись он ему в бок. От следующего выпада он уклонился резким камбрэ , с трудом сохранив равновесие. Вышло не очень изящно, но действенно, а главное, позволило ему продлить жизнь еще на какое-то время.
Нет смысла тешить себя надеждой на то, что этот танец продлится долго. Может, он и сохранил кое-какую сноровку, но уже далеко не так проворен и вынослив, как в молодости. Тварь же сильна, как океанский кальмар, способный раздавить в своих объятьях шхуну. Если она еще не покончила со всеми собравшимися в комнате, то только лишь потому, что была юна и неопытна. Рожденная из плоти Кольриджа всего несколько минут назад, она еще не умела в полной мере использовать свою страшную силу, но… Лэйд стиснул зубы. Хищники наделены даром быстро учиться.
Хищники, созданные Его волей, учатся необыкновенно быстро. Возможно, у него в запасе даже меньше времени, чем он предполагает.
Оружие. Ему нужно что-то, что можно использовать как оружие.
Многие демоны терпеть не могут сурьму, она жжет их покровы сухим белым огнем. Вот только ему не найти здесь сурьмы. Будь они в Коппертауне, грохочущем краю исполинских машин и раскаленных шестерен, возможно, ему удалось бы найти парочку баббитовых подшипников, но тут… Скорее можно отыскать фунт хорошего бекона на кухне у мистера Манассе бен-Израиля , чем подшипник в этом царстве чернильных мышей!
Ртуть?.. Некоторые демоны ее боятся, и не без причины, но Лэйд сомневался, что ему удастся отыскать здесь каломель или сулему в любом виде, для этого, пожалуй, придется сбегать к ближайшей аптеке.
Будь у него серебряный медальон и резец, он смог бы за несколько минут создать подобие медали Святого Бенедикта - не самый мощный амулет, однако способный напугать многих из демонического племени. Вот только…
Кто-то из клерков завопил, стиснутый щупальцами. Их хватка не казалась сильной, они выглядели водянистыми, но Лэйд видел, как торс несчастного пошел волнами, когда эти щупальца раздавили его всмятку, а глаза, мгновенно налившись кровью, хлюпнули в глазницах, выплеснувшись точно яйца-пашот.
Нет у меня нескольких минут, понял Лэйд. У меня, может, и минуты уже нет.
Все не то. Ему нужно что-то, что он мог бы раздобыть на месте. Что-то растительного рода, быть может? Лэйд стал судорожно вспоминать все средства, которые в прошлом использовал сам, о которых слышал или читал в запретных кроссарианских книгах.
Калея, шпоротцветник, дурман обыкновенный, кливия, молочай, лофофора…
Тщетно. Ни одно из них не росло в тропических широтах, а значит, раздобыть их можно было разве что в ближайшей аптеке. Лэйд сомневался, что чудовище даст ему такую возможность.
Будь у него что-то из мощных средств, например, вытяжка из титан арума, редкого тропического цветка. Или экстракт туласи, сакральной травы индийских брахманов, что используется в ритуалах. На худой конец, пара соцветий кадупула, прозванного Белым Скорпионом Шри-Ланки…
Лэйд едва не застонал от отчаяния. Все не то. Самое большее, чем он может разжиться тут, это жухлые листья давно засохшей драцены из директорского кабинета, вот только у нее не было подходящих ему свойств.
Мандрагора, китайский мышецвет, иссоп, миддлемист, пуйя рамонди, ливанский кедр…
Или…
Лэйд обмер, отчего щупальце, выписавшее петлю в футе над ним, едва не лишило его головы.
Туласи. Священная трава из Индии. Для некоторых демонов ее прикосновение весьма неприятно и даже оставляет ожоги, как хлорный газ. Почему он вспомнил про нее? Почему именно сейчас?..
Потому что читал про нее недавно в книге.
Мгновением позже он даже вспомнил - в какой.
«Приступая к приготовлению соуса песто , стоит помнить немаловажную деталь, погубившую больше торжественных обедов, чем неуместные остроты и нелюбимые родственники по линии жены. Руководствуйтесь чувством меры, используя базилик! В Индии, где он зовется «туласи» и считается символом самой Лакшми , перебрать с ним, может, и не зазорно, но в наших краях я бы остерег использовать его в значительных количествах…»
Туласи. Базилик. Неизменный ингредиент соуса-песто, этого вечного спутника капеллини, спагетти и лингуине. Лэйд всегда находил его чересчур пряным, из числа тех деспотичных соусов, что стремятся возобладать над блюдом, безжалостно затеняя мелкие его оттенки, но в этой ситуации…
Он точно помнил, что на столе имелось по меньшей мере несколько сосудов с соусом-песто. Он сам получасом ранее щедро намазал его на сдобную pane di Almatura , от которой уже не осталось и крошек… Если он не будет достаточно проворен, крошек не останется и от него самого.
- Стреляйте, Коу! - крикнул он отчаянно, - Стреляйте же! Отвлеките его!
***
Коу и так стрелял, хоть и медленнее, чем прежде. Он сам с трудом уворачивался от хлещущих конечностей чудовища, разносящих в труху мебель и вышибающих целые пласты из паркетного пола.
Лэйд метнулся к столу. Под ногами звенели столовые приборы и хрустело стекло - все, что осталось от многочисленных тарелок, судков и соусников. Он поскальзывался в лужицах жира и раскидывал ногами корзинки слоеного теста, чувствуя как хрустят раздавленные его подошвами остатки жареного лука и украшенные нежнейшим паштетом поджаристые гренки. Все это, созданное профессиональными кулинарами, еще недавно радовало его чрево, сейчас же быстро превращалось в руины.
Песто! Ему нужен чертов песто, и лучше бы ему оказаться тут, иначе… Он едва не заорал от радости, обнаружив лежащий на боку соусник, наполненный знакомой на вид зеленой жижей. Но радость растаяла точно оброненное в чай сливочное масло, когда он схватил соусник пальцами.
Резкий запах кинзы и лайма, ударивший ему в нос, ничуть не напоминал навязчивое благоухание базилика. Не песто. Чертов гуакомоле!
Дела у Коу обстояли не лучшим образом. Щупальца стремительно теснили его к стене, а редкая пальба, кажется, уже не причиняла чудовищу серьезной боли. Оно стало больше, отстраненно заметил Лэйд. Гораздо больше. Не сдерживаемое больше ветхими покровами человеческого тела, оно ворочалось на полу в луже того, что осталось от мистера Кольриджа - исполинская гора слюдянистой багрово-серой мякоти, усеянная мясистыми шанкрами и щупальцами.
Коу вынужден был стрелять с одной руки, чтобы сохранить себе хоть какую-то свободу маневра, но Лэйд отчетливо видел, до чего стремительно уменьшается оставшееся в его распоряжении пространство. Совсем скоро щупальца загонят его в угол, нащупают и раздавят всмятку.
Еще один судок. Лэйд жадно схватил его, точно священный Грааль, но почти тот час выпустил, едва сдержав возглас разочарования. Камберленд ! Он не мог его терпеть даже в лучше времена, сейчас же едва не запустил судком о стену.
И почти тотчас ощутил знакомый запах.
Базилик.
Соусник с песто обнаружился под блюдом с яйцами по-русски , которым он успел воздать должное всего полчаса назад. Из него вытекло не меньше половины, внутри осталось едва ли больше унции, но Лэйд надеялся, что хватит и этого. Он запретил себе думать о том, что будет, если не хватит.
Он подхватил судок пальцами, коротко взвесил в руке, точно умелый игрок в сквош , привыкающий к весу снаряда, и метнул - использовав для это все силы плечевого пояса и правой руки.
В грохоте сокрушаемой мебели звон стекла был почти не слышен, но Лэйд видел, как крохотный соусник разлетелся в мелкие осколки, ударившись о бугристые наросты на колышущемся боку твари, аккурат между двумя щупальцами. Песто зеленой кляксой выплеснулся на кожу и потек вниз, навредив дьявольскому отродью не больше, чем птичий шлепок.
Возможно, там не было базилика, опустошенно подумал Лэйд. Он читал где-то у Хиггса, что в Старом свете есть гурманы, предпочитающие базилику кресс-салат и шпинат, но никогда не думал, что лишится жизни по их милости. Нет уж, лучше…
Щупальца, подбиравшиеся к Коу, начали стегать с удвоенной силой. От их ударов паркет грохотал и вздыбливался, с потолка летела штукатурка, а всякая мебель, угодившая под них, беззвучно лопалась, обращаясь деревянной трухой. Она разозлилась, подумал Лэйд. Эта чертова тварь, напоминающая гигантского осьминога, разозлилась - или же чувствует боль?..
Шанкры на раздувшихся багровых боках потемнели, а мгновением позже Лэйд с невыразимым облегчением заметил, как сереет, точно подергиваясь пеплом, полупрозрачная шкура. Туша забулькала, ее удары сделались судорожными, но оттого не менее сильными. Один из клерков, задетый небрежным касанием щупальца, не успел даже вскрикнуть, превратившись в сочащийся алой мякотью смятый костюм.
У этого огромного куска плоти не было головы, как не было и черепа. Но съеживающиеся покровы твари обнажили то, что должно было заменять ей мозг - несколько слипшихся желтоватых пузырей, пульсирующих в разном темпе. Наверно, это было что-то вроде ганглия, совокупность нервных клеток, управляющих тварью. Или что-то совсем другое. Сейчас Лэйду было плевать на это.
- Стреляйте! - рявкнул он, - Стреляйте в него!
И Коу выстрелил. Первый выстрел чиркнул мимо, оставив полупрозрачную полосу на извивающемся щупальце, зато следующие три попали точно в цель. У начальника отдела взыскания задолженностей оказалась твердая рука. Пузыри хлюпнули, пробитые насквозь, из них плеснуло желтоватой, похожей на касторовое масло, жижей. Четвертый выстрел все закончил. Он смял и вывернул наизнанку тончайшие оболочки, из которых состояла эта дрянь, и страшные щупальца опали, враз утратив всю свою чудовищную силу.
***
Лэйд и сам отчего-то почувствовал приступ слабости. Даже короткий танец с дьявольским порождением Левиафана стоил ему многих сил, сил, которых в его теле, оказывается, было отнюдь не бездонное количество. Слишком часто он забывал об этом в последнее время.
- Недурно стреляете, - пробормотал Лэйд. Забыв про носовой платок, он вытер перепачканные соусом пальцы о собственный рукав. И едва не вывернул желудок на том же месте, ощутив исходящий от них густой дух базилика, - Хотел бы я знать, где это вы так выучились? Уж не на бирже ли?
Коу, и прежде выглядевший точно щепка, обтянутая тканью, казался серым, как мертвец. Но со своей дьявольской машинкой справился удивительно ловко. В несколько коротких заученных движений перезарядил ее и спрятал куда-то в потайной карман.
- Да, - сухо сказал он, - Курсы по финансовому учету.
Лэйд мысленно усмехнулся. Начальник отдела безопасности сумел не только сохранить рассудок, но и некоторое чувство юмора, что, без сомнения, говорило о его стальной выдержке, но, кажется, не собирался одарить его ответным комплиментом.
«Лэйд, старина, а вы неплохо управляетесь с соусами. Ваш бросок правой был великолепен!»
«О, ерунда. Вы еще не видели, как я управляюсь с горячими закусками!..»
Зал ничуть не напоминал ристалищную площадку, на которой секунду назад объявили победителя. Если он что и напоминал, подумал Лэйд, так это палубу корабля, набитую матросами, по которой в преддверии абордажа прошлись страшными продольными залпами шрапнельных снарядов из тридцатифунтовых пушек.
Мертвые тела лежали среди обломков мебели и сами походили на истерзанные, искалеченные стулья с неестественно изломанными ножками, сорванной обивкой и выпотрошенными из чрева пружинами. Гальванические лампы светили куда слабее прежнего, напоминая скорее театральные софиты, когда те, наполовину приглушенные, мягко погружают театральную сцену в интермедию . Только представление, разыгравшееся здесь, было далеко от привычных ему водевилей и драм.
Остро пахло раздавленной едой и специями, но теперь эти запахи уже не казались соблазнительными, не искушали, не вызывали и аппетита. Теперь они были сгустившимися ароматами еще недавно пировавшей здесь смерти. Частью того омерзительного букета запахов, что исторгает из себя остывающее человеческое тело.
Раздавленные колбасы, гордость мясников Миддлдэка, тянулись по полу, точно связки размозженных внутренностей. Изысканные паштеты напоминали прилипшие к паркету клочья печени. Хитроумные салаты, не так давно поражавшие едоков своим сложным устройством и фантазией, превратились в перемежаемые винными лужицами горы трудноразличимого месива, в которых остатками царственного величия блестели стеклянные осколки.
Дрянь, подумал Лэйд. Мне не раз приходилось говорить, что ужин, де, скверно кончился, обычно подразумевая неважный десерт или дешевые сигары, которыми угощает хозяин, но этот в самом деле вышел паскудным сверх всякой меры. Худшим из всех на моей памяти.
Прежде демоны Нового Бангора не осмеливались вторгаться так открыто в занимаемое людьми пространство. Их охотничьими угодьями были темные улицы и грязные дыры Скрэпси, их ленными владениями служили стылые задворки Клифа и брошенные холодные руины Олд-Донована. Изредка кое-кто из их братии осмеливался зайти дальше в своих шалостях, рискуя привлечь к себе внимание Канцелярских крыс, но ни разу на его памяти история не приобретала такие последствия.
Явление демона на торжественный ужин.
Лэйду показалось, что запах базилика не слабеет, напротив, делается тошнотворно сильным, таким, что вот-вот начнут слезиться глаза. Ему захотелось настежь распахнуть все окна, чтоб резкий и холодный в любую погоду ветер Майринка выгнал этот запах. Этот - и все прочие, что воцарились здесь.
Тварь могла явиться сюда не за ними, подумал Лэйд, пытаясь сохранить самообладание, несмотря на чавкающие под ногами остатки закусок, смешанные с влажными человеческими внутренностями. Не за Крамби с его биржевыми вассалами, этими самоуверенными щеглами, уверенными в своей способности захватить весь мир. И уж точно не за бедным мистером Кольриджем, несчастным толстяком, весь грех которого заключался в раздутом самомнении.
Нет. Она могла явиться за мной. Ощущая дразнящий запах Бангорского Тигра и потеряв самообладание. Господи. Несчастный, несчастный Крамби. Он думал, что Бангорский Тигр спасет его, отгородит от смутной беды, маячившей на горизонте. Не подозревая о том, что под тигриной маской в замок веселящегося принца Просперо проникнет кровавая чума, чтобы обставить пиршество по своему вкусу…
Лэйд ощутил, как нутро стискивает твердыми стальными пальцами.
Мог догадаться. Мог вовремя заметить тревожные признаки. Мог предупредить.
Но…
Он едва было не рыкнул вслух, перепугав тех людей, что приходили в себя, пытаясь понять, что за кошмарное представление разыгралось на их глазах.
Не было никаких признаков! Ни единого, черт возьми!
Создание столь сокрушительной силы, проникнув в человеческое жилище, неизбежно оставляет следы. Много, много следов. Оно принадлежит другому миру, миру Левиафана, его природа делает его чужеродным для всего сущего на всех уровнях бытия - или того, что мы привыкли именовать бытием. Его природа оставляет отпечатки на ткани реальности, заставляя ее образовывать странные складки и завихрения.
Легкая изморозь на подоконнике.
Закопченные следы в форме полумесяца.
Горстка сухих муравьев, склеившихся воедино.
Вода, чьи брызги именно сегодня странно преломляют свет.
Запах лимона в полдень.
Медные гвоздики, вбитые в щель.
Молоко, на вкус отдающее золой.
Неестественно быстро остывшие каминные щипцы.
Множество других признаков, которые мнительные люди, замечая, истолковывают в меру своих фантазий, а нормальные люди не замечают вовсе. Множество следов Его присутствия, которые Лэйд научился ощущать всеми органами тела, как тигр ощущает треск травы во многих футах от себя.
Столь опасная тварь, что дерзнула напасть на скопище людей посреди ужина, даже не утруждая себя маскировкой, обязана была оставить множество следов. Но по какой-то причине не оставила.
Первым погиб клерк, вжавшийся в угол, но имевший несчастье находится ближе к чудовищу, чем прочие. Отрезанный от прочих, он не нашел сил даже закричать, когда багровые щупальца заключили его в мягкие подрагивающие объятья.
Сперва эти объятья казались осторожными, почти нежными, щупальца нерешительно скользили по его лицу, оставляя влажные следы на бледной как молоко коже. Некоторые сладострастно подрагивали, обвившись вокруг его горла - жуткая, страшная пародия на плотскую ласку. Одно из щупалец, покружив по лицу, внезапно вторглось ему в рот, заставив несчастного выпучить глаза от отвращения и ужаса. Может, эта тварь в самом деле не опасна, подумал Лэйд, ощущая, как лихорадочная дрожь подступает к сердцу, ведь в мире есть множество примеров того, как отвратительные гады, внушающие ужас своим видом, в глубине души оказываются смиренными агнцами…
- Стойте! Не двигайтесь! Не кричите!
Не все твари, созданные Им, опасны. Может, у Него были какие-то счеты к мистеру Кольриджу, счеты, которые тот с непростительной для биржевого дельца легкомыслием не оплатил вовремя. И вот…
Клерк судорожно задергался, выпучив глаза, обеими руками пытаясь вырвать из своего рта пульсирующий отросток. Тщетно, его пальцы скользили, а щупальце извивалось, уцепиться за него было не проще, чем за поливочный шланг, к тому же смазанный маслом. А потом голова его, негромко хрустнув, раскололась, точно спелый плод. Верхняя часть черепа шлепнулась на пол, обнажив окровавленную чашу, в которой среди сизых сгустков мозга? разрывая тонкие перегородки, сновало, точно хищный червь, окровавленное щупальце.
Кажется, кто-то закричал. Лэйд не мог судить об этом наверняка, потому что его собственное сознание на миг померкло, точно патентованная гальваническая лампочка, на которую подали чрезмерно большое напряжение. Так иногда случается с человеческим рассудком, когда он обнаруживает что-то такое, что существовать не может, но что существует - вопреки жизненному опыту, логике, устройству мироздания, молитвам, наукам и рациональному зерну глубоко в подкорке.
Да, кто-то точно кричал. И не один, а многие сразу.
В дверях воцарилась ужасная давка, трещала мебель, но даже сквозь этот треск был слышен другой, немногим ниже тоном - треск ломающихся в страшной толчее костей. Осатаневшие от ужаса, служащие «Биржевой компании Крамби» устремились к единому выходу, обратившись единой страшной волной вроде той, что раз в несколько лет сминает японские пристани и крошит молы. Только волна эта состояла не из воды, способной снести любое препятствие и обладающей чудовищной силой, а из человеческой плоти. Кто-то уже ревел, извиваясь на полу с переломанными костями, кто-то нечеловечески рычал, судорожно пробивая себе дорогу окровавленными руками, кто-то всхлипывал, вжимаясь в стену…
Лэйд, двинувшийся было к бурлящему водовороту выхода, заставил себя остановиться.
Не туда.
Инстинкт самосохранения, гнавший его прочь, был человеческим инстинктом, бесполезным и даже опасным в тех случаях, когда имеешь дело с хозяином острова и его слугами. Вздумай он воспользоваться самым очевидным путем для бегства, сейчас сам бы уже корчился на дорогом паркете, тщетно пытаясь втянуть воздуха сквозь сломанную грудную клетку…
Точно всего этого кошмара было мало, гальванические лампы, освещавшие обеденную залу, вдруг одновременно начали тускнеть, погружая разгромленное помещение в страшную, наполненную истошными криками и треском, темноту. Только не это, подумал Лэйд, ощущая пузырящийся во внутренностях ужас. Должно быть, чертова тварь повредила какой-то гальванический кабель, сейчас все канет в кромешную тьму. Если это случится, они все обречены. В темноте давка превратится в настоящую мясорубку, а тварь, пирующая в самом ее центре, сможет, точно взыскательный едок, спокойно брать самые вкусные куски со стола…
Должно быть, эта страшная мысль пришла в голову не только ему, потому что кто-то рядом закричал:
- Батареи! Резервные батареи! Бога ради, включите их!
Удивительно, что кто-то расслышал этот голос в том страшном гаме, что царил вокруг. А еще удивительнее - что в охваченном ужасом человеческом водовороте нашлись люди, сумевшие привести приказ в исполнение. Гальванические лампы под потолком, уже погрузившие было зал в жуткие предсмертные сумерки, неуверенно заморгали и сделались ярче. Не так, как прежде, но в достаточной степени, чтобы можно было рассмотреть происходящее.
Гигантский спрут, ворочающийся в обшивке из человеческой кожи, как в чересчур тесном, на глазах расползающемся костюме, обладал необычайной для существа его объема стремительностью. Его щупальца, беспечно танцующие в воздухе и деловито ощупывавшие перепачканную кровью мебель, умели двигаться быстро - потрясающе быстро. Лишенные костей, извивающиеся, они выстреливали в сторону на несколько футов, а настигнув человека, стискивали его с такой силой, что у того мгновенно лопались кости, превращая тело в обвисший тряпичный сверток.
***
Самое страшное было в том, что мистер Кольридж, несчастный отец, подаривший жизнь этому отродью, все еще был в некоторой степени жив. От его некогда тучного тела остались лишь лоскуты да обрывки мышц, под которыми извивался багрово-серый слизкий ком монстра, изувеченная голова с дырой на месте носа и оторванной челюстью почти утонула в сплетении щупалец, но Лэйд с ужасом увидел в его кровоточащих выпученных глазах отражение рассудка, пусть и обессмыслившегося, гибнущего в агонии невыносимой муки.
- Коу! Сделайте что-нибудь, Коу!
Кажется, это кричал Крамби. Лэйд не видел его в воцарившейся, но успел удивиться тому, что тот еще жив. Должно быть, тоже сумел побороть губительный инстинкт, ведший его к выходу.
А вот мистера Коу он хорошо видел, тот оказался неподалеку от него. Сухощавый, в неброском сером костюме, он даже в беснующемся людском море сохранял удивительное самообладание. По крайней мере, не сделался частью вопящей толпы. Быстро откинув полу пиджака, он достал что-то металлическое и увесистое, блеснувшее в его цепкой руке вороненой сталью.
Хлоп.
Выстрел в окружающем грохоте не казался оглушительным, скорее, хлопком вроде того, что высвобождает распечатанная бутылка с шампанским, тревожно и кисло запахло сгоревшим порохом.
Хлоп, хлоп, хлоп.
Мистер Коу чертовски быстро взводил курок. Лишь скосив глаза, Лэйд обнаружил, что в руках у того не револьвер, а самозарядный пистолет. Новомодная машинка, похожая на громоздкий механический шприц, громко лязгающая при выстреле. Кажется, германский «Борхардт» девяносто третьей модели , он и сам видел в витрине одного магазина в Айронглоу, даже хотел купить, но пожалел четыре фунта, да и не к лицу джентльмену полагаться на эти игрушки, еще засмеют, чего доброго…
Ладонь Лэйда болезненно заныла, будто силясь вообразить двухфунтовый вес в своих пальцах. Тщетно. Револьвер системы Томаса, грозное оружие против хищников любой природы, лежал сейчас в ящике его письменного стола, но с тем же успехом мог находится по другую сторону Тихого океана.
Должно быть, рука у мистера Коу все же дрогнула, потому что первые несколько пуль лопнули посреди разгромленного обеденного стола, разнося в мелкое стеклянное крошево бокалы и вздымая высоко вверх черепки тарелок. Однако он быстро взял нужный прицел.
Ворочающийся ком гуттаперчевой полупрозрачной плоти вздрогнул. Лэйд видел, как на его поверхности беззвучно лопаются крохотные фонтанчики, обозначая попадания, однако на их месте вместо отверстий диаметров три десятых дюйма остались лишь небольшие булькающие прозрачным соком лунки. Пули уходили в тушу мягко, как в кусок стеаринового мыла, но, видимо, были бессильны поразить жизненно важные органы чудовища - а может, никаких жизнен важных органов оно и не имело…
Тору тэкао ма тору нга вахине кайрау куа матэ!
Лэйд прорычал проклятье, глотая слова, точно пулемет - патронную ленту.
Он не имел ни малейшего представления, как оно устроено и кому подчиняется, но уже догадывался, чего хочет.
Чудовище не имело пасти, чтобы кричать, зато имело по меньшей мере три дюжины конечностей, каждая из которых могла бы посоперничать со средних размером анакондой. Мистер Коу оказался достаточно проворен, чтобы увернуться, но клерк за его спиной не обладал подобными навыками. Может, у него были другие, куда более весомые, за которые его ценили в компании, однако в последний миг жизни они не сослужили ему доброй службы. Одно из щупалец страшным ударом вмяло его в пол, превратив в кусок хлюпающего в лохмотьях одежды ростбифа. Другое, тоже промахнувшееся мимо ловкого Коу, раскроило голову машинистке, обмершей от страха у стены. В заполненном людьми зале беснующемуся чудовищу не требовалось утруждать себя сложными маневрами.
Сменив магазин у своего игрушечного пистолетика, Коу выстрелил еще трижды. И снова без всякого эффекта. Пули вязли в густой массе, не вызывая даже кровотечения. Впрочем, одна из них милосердно оборвала страдания мистера Кольриджа, чья голова все еще вяло ворочалась в боку у чудовища. Превосходно закаленная германская пуля ударила начальника отдела персонала в лоб, развалив его голову, как переспелую тыкву.
- Бросьте стрелять! - рявкнул Лэйд, пытаясь укрыться за перевернутым креслом от следующего щупальца, прошедшего в опасной близости, - Вы только злите его!
Коу оглянулся. Лицо его было перекошено, губы спаялись в бледный тонкий шрам.
- У вас есть другие идеи?
Да, подумал Лэйд, есть.
Столовые приборы. Многие твари, порожденные сумрачным разумом Левиафана, боятся серебра. Не все, далеко не все, но многие. Пожалуй, пришло время попробовать, прежде чем все люди в зале не превратились в приставший к полу и стенам кровавый кисель…
Лэйд одним быстрым шагом оказался у разгромленного стола и смел с него сразу несколько ножей и вилок. Ему никогда не приходилось охотиться на существо, подобное этому, но он имел возможность убедиться в его возможностях и не испытывал на этот счет иллюзий.
Но ведь стрелка на часах не шелохнулась. Ты сам видел, старый осел, даже не шелохнулась! Она…
Нет, решил Лэйд, сейчас я не стану думать об этом.
***
Щупальца двигались не так, как двигаются конечности, движимые мышцами и костьми, на особый манер, неспешно и как-то небрежно, однако при этом обладали возможностью ускоряться, превращая обычный шлепок в смертоносный и сокрушительный удар, под которым не устоял бы и бронированный автоматон. Значит, он должен двигаться соразмерно этим движениям, ловя их такт, безошибочно угадывая ритм и…
Щупальце, которое он намеревался обойти, в последний миг хлестнуло наперерез, едва не размозжив голову. Он успел ощутить исходящий от него омерзительно-йодистый запах, похожий на вонь пропитанных аммиаком разлагающихся водорослей, успел заметить ровные ряды дрожащих алых присосок, едва не задевших щеку.
А когда-то тебя не случайно считали тигром…
Лэйд рыкнул, мотнул головой, обманывая следующий выпад, резко присел и, подпустив щупальце ближе, одним коротким взмахом вонзил в него все, что держал в руке. Целую горсть вилок и ножей. Щупальце дернулось, хлестнуло, выписало несколько сложных петель, снося со своего пути стулья, и в самом конце своей траектории легко снесло голову какому-то зазевавшемуся болвану, легко, точно яблочный огрызок со стола.
Ни дыма, ни кровотечения, ни каких-либо иных признаков того, что серебро причинило этой твари хоть какой-то урон.
Серебро… Лэйд зарычал сквозь зубы. Наверняка, никакое это не серебро - алюминий или олово. Широкий жест Крамби, раздавшего всем своим служащим одинаковые столовые приборы, чуть не стоил ему головы. И вновь оставил безоружным.
Судя по пистолетным хлопкам, Коу еще был жив и продолжал вести огонь, но куда медленнее, чем прежде, видно, уже экономил патроны. Или убедился в том, что его пули этой твари все равно что дробины. Сколько жить ему еще оставалось? Минуту? Две?
А остальным?
Чертов безмозглый болван, сунулся в логово чудовища безоружным. Позволил застать себя врасплох. Усыпил бдительность, расслабился, обмяк… Сейчас этот чертов моллюск раздавит тебя, а потом запихнет себе в глотку, предварительно полив соевым соусом…
Лэйд швырнул навстречу метнувшемуся вперед щупальцу стул, и тот разлетелся в щепки, мгновенно раздавленный. Выигрыш двух секунд, ничуть не меняющий хода партии. Но ему нужна каждая секунда, чтобы придумать способ спасения.
Пусть он лишен привычного арсенала, но не безоружен. Попробуй найти способ обезоружить тигра!..
У него нет револьвера, нет действенных амулетов и средств охоты, это еще не делает его беспомощной жертвой. Кроссарианцы высокой степени посвящения знают, что посланники, эмиссары и прислуга Девяти почти всегда имеют свои слабости. Надо лишь знать их и уметь использовать в своих целях, но…
Лэйд отшатнулся, вовремя распознав опасность в нарочито неспешном движении щупальца в его сторону. Движение, может, и выглядело неспешным, но кончик щупальца, щелкнувший подобно кнуту, мог бы с легкостью размозжить ему ребра, придись он ему в бок. От следующего выпада он уклонился резким камбрэ , с трудом сохранив равновесие. Вышло не очень изящно, но действенно, а главное, позволило ему продлить жизнь еще на какое-то время.
Нет смысла тешить себя надеждой на то, что этот танец продлится долго. Может, он и сохранил кое-какую сноровку, но уже далеко не так проворен и вынослив, как в молодости. Тварь же сильна, как океанский кальмар, способный раздавить в своих объятьях шхуну. Если она еще не покончила со всеми собравшимися в комнате, то только лишь потому, что была юна и неопытна. Рожденная из плоти Кольриджа всего несколько минут назад, она еще не умела в полной мере использовать свою страшную силу, но… Лэйд стиснул зубы. Хищники наделены даром быстро учиться.
Хищники, созданные Его волей, учатся необыкновенно быстро. Возможно, у него в запасе даже меньше времени, чем он предполагает.
Оружие. Ему нужно что-то, что можно использовать как оружие.
Многие демоны терпеть не могут сурьму, она жжет их покровы сухим белым огнем. Вот только ему не найти здесь сурьмы. Будь они в Коппертауне, грохочущем краю исполинских машин и раскаленных шестерен, возможно, ему удалось бы найти парочку баббитовых подшипников, но тут… Скорее можно отыскать фунт хорошего бекона на кухне у мистера Манассе бен-Израиля , чем подшипник в этом царстве чернильных мышей!
Ртуть?.. Некоторые демоны ее боятся, и не без причины, но Лэйд сомневался, что ему удастся отыскать здесь каломель или сулему в любом виде, для этого, пожалуй, придется сбегать к ближайшей аптеке.
Будь у него серебряный медальон и резец, он смог бы за несколько минут создать подобие медали Святого Бенедикта - не самый мощный амулет, однако способный напугать многих из демонического племени. Вот только…
Кто-то из клерков завопил, стиснутый щупальцами. Их хватка не казалась сильной, они выглядели водянистыми, но Лэйд видел, как торс несчастного пошел волнами, когда эти щупальца раздавили его всмятку, а глаза, мгновенно налившись кровью, хлюпнули в глазницах, выплеснувшись точно яйца-пашот.
Нет у меня нескольких минут, понял Лэйд. У меня, может, и минуты уже нет.
Все не то. Ему нужно что-то, что он мог бы раздобыть на месте. Что-то растительного рода, быть может? Лэйд стал судорожно вспоминать все средства, которые в прошлом использовал сам, о которых слышал или читал в запретных кроссарианских книгах.
Калея, шпоротцветник, дурман обыкновенный, кливия, молочай, лофофора…
Тщетно. Ни одно из них не росло в тропических широтах, а значит, раздобыть их можно было разве что в ближайшей аптеке. Лэйд сомневался, что чудовище даст ему такую возможность.
Будь у него что-то из мощных средств, например, вытяжка из титан арума, редкого тропического цветка. Или экстракт туласи, сакральной травы индийских брахманов, что используется в ритуалах. На худой конец, пара соцветий кадупула, прозванного Белым Скорпионом Шри-Ланки…
Лэйд едва не застонал от отчаяния. Все не то. Самое большее, чем он может разжиться тут, это жухлые листья давно засохшей драцены из директорского кабинета, вот только у нее не было подходящих ему свойств.
Мандрагора, китайский мышецвет, иссоп, миддлемист, пуйя рамонди, ливанский кедр…
Или…
Лэйд обмер, отчего щупальце, выписавшее петлю в футе над ним, едва не лишило его головы.
Туласи. Священная трава из Индии. Для некоторых демонов ее прикосновение весьма неприятно и даже оставляет ожоги, как хлорный газ. Почему он вспомнил про нее? Почему именно сейчас?..
Потому что читал про нее недавно в книге.
Мгновением позже он даже вспомнил - в какой.
«Приступая к приготовлению соуса песто , стоит помнить немаловажную деталь, погубившую больше торжественных обедов, чем неуместные остроты и нелюбимые родственники по линии жены. Руководствуйтесь чувством меры, используя базилик! В Индии, где он зовется «туласи» и считается символом самой Лакшми , перебрать с ним, может, и не зазорно, но в наших краях я бы остерег использовать его в значительных количествах…»
Туласи. Базилик. Неизменный ингредиент соуса-песто, этого вечного спутника капеллини, спагетти и лингуине. Лэйд всегда находил его чересчур пряным, из числа тех деспотичных соусов, что стремятся возобладать над блюдом, безжалостно затеняя мелкие его оттенки, но в этой ситуации…
Он точно помнил, что на столе имелось по меньшей мере несколько сосудов с соусом-песто. Он сам получасом ранее щедро намазал его на сдобную pane di Almatura , от которой уже не осталось и крошек… Если он не будет достаточно проворен, крошек не останется и от него самого.
- Стреляйте, Коу! - крикнул он отчаянно, - Стреляйте же! Отвлеките его!
***
Коу и так стрелял, хоть и медленнее, чем прежде. Он сам с трудом уворачивался от хлещущих конечностей чудовища, разносящих в труху мебель и вышибающих целые пласты из паркетного пола.
Лэйд метнулся к столу. Под ногами звенели столовые приборы и хрустело стекло - все, что осталось от многочисленных тарелок, судков и соусников. Он поскальзывался в лужицах жира и раскидывал ногами корзинки слоеного теста, чувствуя как хрустят раздавленные его подошвами остатки жареного лука и украшенные нежнейшим паштетом поджаристые гренки. Все это, созданное профессиональными кулинарами, еще недавно радовало его чрево, сейчас же быстро превращалось в руины.
Песто! Ему нужен чертов песто, и лучше бы ему оказаться тут, иначе… Он едва не заорал от радости, обнаружив лежащий на боку соусник, наполненный знакомой на вид зеленой жижей. Но радость растаяла точно оброненное в чай сливочное масло, когда он схватил соусник пальцами.
Резкий запах кинзы и лайма, ударивший ему в нос, ничуть не напоминал навязчивое благоухание базилика. Не песто. Чертов гуакомоле!
Дела у Коу обстояли не лучшим образом. Щупальца стремительно теснили его к стене, а редкая пальба, кажется, уже не причиняла чудовищу серьезной боли. Оно стало больше, отстраненно заметил Лэйд. Гораздо больше. Не сдерживаемое больше ветхими покровами человеческого тела, оно ворочалось на полу в луже того, что осталось от мистера Кольриджа - исполинская гора слюдянистой багрово-серой мякоти, усеянная мясистыми шанкрами и щупальцами.
Коу вынужден был стрелять с одной руки, чтобы сохранить себе хоть какую-то свободу маневра, но Лэйд отчетливо видел, до чего стремительно уменьшается оставшееся в его распоряжении пространство. Совсем скоро щупальца загонят его в угол, нащупают и раздавят всмятку.
Еще один судок. Лэйд жадно схватил его, точно священный Грааль, но почти тот час выпустил, едва сдержав возглас разочарования. Камберленд ! Он не мог его терпеть даже в лучше времена, сейчас же едва не запустил судком о стену.
И почти тотчас ощутил знакомый запах.
Базилик.
Соусник с песто обнаружился под блюдом с яйцами по-русски , которым он успел воздать должное всего полчаса назад. Из него вытекло не меньше половины, внутри осталось едва ли больше унции, но Лэйд надеялся, что хватит и этого. Он запретил себе думать о том, что будет, если не хватит.
Он подхватил судок пальцами, коротко взвесил в руке, точно умелый игрок в сквош , привыкающий к весу снаряда, и метнул - использовав для это все силы плечевого пояса и правой руки.
В грохоте сокрушаемой мебели звон стекла был почти не слышен, но Лэйд видел, как крохотный соусник разлетелся в мелкие осколки, ударившись о бугристые наросты на колышущемся боку твари, аккурат между двумя щупальцами. Песто зеленой кляксой выплеснулся на кожу и потек вниз, навредив дьявольскому отродью не больше, чем птичий шлепок.
Возможно, там не было базилика, опустошенно подумал Лэйд. Он читал где-то у Хиггса, что в Старом свете есть гурманы, предпочитающие базилику кресс-салат и шпинат, но никогда не думал, что лишится жизни по их милости. Нет уж, лучше…
Щупальца, подбиравшиеся к Коу, начали стегать с удвоенной силой. От их ударов паркет грохотал и вздыбливался, с потолка летела штукатурка, а всякая мебель, угодившая под них, беззвучно лопалась, обращаясь деревянной трухой. Она разозлилась, подумал Лэйд. Эта чертова тварь, напоминающая гигантского осьминога, разозлилась - или же чувствует боль?..
Шанкры на раздувшихся багровых боках потемнели, а мгновением позже Лэйд с невыразимым облегчением заметил, как сереет, точно подергиваясь пеплом, полупрозрачная шкура. Туша забулькала, ее удары сделались судорожными, но оттого не менее сильными. Один из клерков, задетый небрежным касанием щупальца, не успел даже вскрикнуть, превратившись в сочащийся алой мякотью смятый костюм.
У этого огромного куска плоти не было головы, как не было и черепа. Но съеживающиеся покровы твари обнажили то, что должно было заменять ей мозг - несколько слипшихся желтоватых пузырей, пульсирующих в разном темпе. Наверно, это было что-то вроде ганглия, совокупность нервных клеток, управляющих тварью. Или что-то совсем другое. Сейчас Лэйду было плевать на это.
- Стреляйте! - рявкнул он, - Стреляйте в него!
И Коу выстрелил. Первый выстрел чиркнул мимо, оставив полупрозрачную полосу на извивающемся щупальце, зато следующие три попали точно в цель. У начальника отдела взыскания задолженностей оказалась твердая рука. Пузыри хлюпнули, пробитые насквозь, из них плеснуло желтоватой, похожей на касторовое масло, жижей. Четвертый выстрел все закончил. Он смял и вывернул наизнанку тончайшие оболочки, из которых состояла эта дрянь, и страшные щупальца опали, враз утратив всю свою чудовищную силу.
***
Лэйд и сам отчего-то почувствовал приступ слабости. Даже короткий танец с дьявольским порождением Левиафана стоил ему многих сил, сил, которых в его теле, оказывается, было отнюдь не бездонное количество. Слишком часто он забывал об этом в последнее время.
- Недурно стреляете, - пробормотал Лэйд. Забыв про носовой платок, он вытер перепачканные соусом пальцы о собственный рукав. И едва не вывернул желудок на том же месте, ощутив исходящий от них густой дух базилика, - Хотел бы я знать, где это вы так выучились? Уж не на бирже ли?
Коу, и прежде выглядевший точно щепка, обтянутая тканью, казался серым, как мертвец. Но со своей дьявольской машинкой справился удивительно ловко. В несколько коротких заученных движений перезарядил ее и спрятал куда-то в потайной карман.
- Да, - сухо сказал он, - Курсы по финансовому учету.
Лэйд мысленно усмехнулся. Начальник отдела безопасности сумел не только сохранить рассудок, но и некоторое чувство юмора, что, без сомнения, говорило о его стальной выдержке, но, кажется, не собирался одарить его ответным комплиментом.
«Лэйд, старина, а вы неплохо управляетесь с соусами. Ваш бросок правой был великолепен!»
«О, ерунда. Вы еще не видели, как я управляюсь с горячими закусками!..»
Зал ничуть не напоминал ристалищную площадку, на которой секунду назад объявили победителя. Если он что и напоминал, подумал Лэйд, так это палубу корабля, набитую матросами, по которой в преддверии абордажа прошлись страшными продольными залпами шрапнельных снарядов из тридцатифунтовых пушек.
Мертвые тела лежали среди обломков мебели и сами походили на истерзанные, искалеченные стулья с неестественно изломанными ножками, сорванной обивкой и выпотрошенными из чрева пружинами. Гальванические лампы светили куда слабее прежнего, напоминая скорее театральные софиты, когда те, наполовину приглушенные, мягко погружают театральную сцену в интермедию . Только представление, разыгравшееся здесь, было далеко от привычных ему водевилей и драм.
Остро пахло раздавленной едой и специями, но теперь эти запахи уже не казались соблазнительными, не искушали, не вызывали и аппетита. Теперь они были сгустившимися ароматами еще недавно пировавшей здесь смерти. Частью того омерзительного букета запахов, что исторгает из себя остывающее человеческое тело.
Раздавленные колбасы, гордость мясников Миддлдэка, тянулись по полу, точно связки размозженных внутренностей. Изысканные паштеты напоминали прилипшие к паркету клочья печени. Хитроумные салаты, не так давно поражавшие едоков своим сложным устройством и фантазией, превратились в перемежаемые винными лужицами горы трудноразличимого месива, в которых остатками царственного величия блестели стеклянные осколки.
Дрянь, подумал Лэйд. Мне не раз приходилось говорить, что ужин, де, скверно кончился, обычно подразумевая неважный десерт или дешевые сигары, которыми угощает хозяин, но этот в самом деле вышел паскудным сверх всякой меры. Худшим из всех на моей памяти.
Прежде демоны Нового Бангора не осмеливались вторгаться так открыто в занимаемое людьми пространство. Их охотничьими угодьями были темные улицы и грязные дыры Скрэпси, их ленными владениями служили стылые задворки Клифа и брошенные холодные руины Олд-Донована. Изредка кое-кто из их братии осмеливался зайти дальше в своих шалостях, рискуя привлечь к себе внимание Канцелярских крыс, но ни разу на его памяти история не приобретала такие последствия.
Явление демона на торжественный ужин.
Лэйду показалось, что запах базилика не слабеет, напротив, делается тошнотворно сильным, таким, что вот-вот начнут слезиться глаза. Ему захотелось настежь распахнуть все окна, чтоб резкий и холодный в любую погоду ветер Майринка выгнал этот запах. Этот - и все прочие, что воцарились здесь.
Тварь могла явиться сюда не за ними, подумал Лэйд, пытаясь сохранить самообладание, несмотря на чавкающие под ногами остатки закусок, смешанные с влажными человеческими внутренностями. Не за Крамби с его биржевыми вассалами, этими самоуверенными щеглами, уверенными в своей способности захватить весь мир. И уж точно не за бедным мистером Кольриджем, несчастным толстяком, весь грех которого заключался в раздутом самомнении.
Нет. Она могла явиться за мной. Ощущая дразнящий запах Бангорского Тигра и потеряв самообладание. Господи. Несчастный, несчастный Крамби. Он думал, что Бангорский Тигр спасет его, отгородит от смутной беды, маячившей на горизонте. Не подозревая о том, что под тигриной маской в замок веселящегося принца Просперо проникнет кровавая чума, чтобы обставить пиршество по своему вкусу…
Лэйд ощутил, как нутро стискивает твердыми стальными пальцами.
Мог догадаться. Мог вовремя заметить тревожные признаки. Мог предупредить.
Но…
Он едва было не рыкнул вслух, перепугав тех людей, что приходили в себя, пытаясь понять, что за кошмарное представление разыгралось на их глазах.
Не было никаких признаков! Ни единого, черт возьми!
Создание столь сокрушительной силы, проникнув в человеческое жилище, неизбежно оставляет следы. Много, много следов. Оно принадлежит другому миру, миру Левиафана, его природа делает его чужеродным для всего сущего на всех уровнях бытия - или того, что мы привыкли именовать бытием. Его природа оставляет отпечатки на ткани реальности, заставляя ее образовывать странные складки и завихрения.
Легкая изморозь на подоконнике.
Закопченные следы в форме полумесяца.
Горстка сухих муравьев, склеившихся воедино.
Вода, чьи брызги именно сегодня странно преломляют свет.
Запах лимона в полдень.
Медные гвоздики, вбитые в щель.
Молоко, на вкус отдающее золой.
Неестественно быстро остывшие каминные щипцы.
Множество других признаков, которые мнительные люди, замечая, истолковывают в меру своих фантазий, а нормальные люди не замечают вовсе. Множество следов Его присутствия, которые Лэйд научился ощущать всеми органами тела, как тигр ощущает треск травы во многих футах от себя.
Столь опасная тварь, что дерзнула напасть на скопище людей посреди ужина, даже не утруждая себя маскировкой, обязана была оставить множество следов. Но по какой-то причине не оставила.