Бен Гехт. Вероломство, главы 1 - 4
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
В моё время правительства заняли место людей. Они также заняли место Бога. Правительства говорят за людей, мечтают за них и определяют, как это ни абсурдно, их жизнь и смерть. Это новое поклонение правительству является одной из тем этой книги.
У меня нет подобного поклонения. Я не испытываю благоговения перед всемогущим и сбитым с толку лицом правительства. Я вижу в этом принижение Человека и окончательное лишение его неотъемлемого права - выживания его потомства. Я с отчаянием в глазах смотрю на правительство как на людоеда.
В этой книге я главным образом написал об одном правительстве - правительстве нового еврейского государства Израиль. Я написал об этом отчасти потому, что я еврей. Я принадлежу к длинному, никогда не прерывавшемуся еврейскому роду. Моих предков выгоняли с десятков земель, оклеветали и бесчестили со времен Ахава и Иезавели. Тем не менее они преуспели в течение этих столетий. Они сохраняли неизменный человеческий свет, горящий среди потрясений, которые свергали старые царства и рождали новые.
Царства были чужими для моих предков. В душе еврея, в его скинии и кухне существовало только одно царство - Царство Божие. Существовал только один свод законов - проявление человечности.
Что случилось с этим прекрасным наследием, когда евреи наконец создали собственное государство в Израиле? Что случилось с евреями, когда они стали политиками? Что стало с благочестием, чувством чести и братской любовью, которые 2500 лет гонений не смогли поколебать в еврейской душе? Мои ответы в этой книге.
Мне было нелегко написать такую книгу. Ибо сердце еврея наполняется удивлением и негодованием, когда оно вторит словам Просперо в шекспировской "Буре":
Узнай, Миранда, что и брат родной
Порой врагом бывает вероломным!
1. ОБВИНЯЕМЫЙ
Декабрьским утром 1953 года Малкиэль Гринвальд, семидесяти двух лет, с аккуратно подстриженной бородкой, скошенной фетровой шляпой, ярким шарфом и варежками в тон, потрепанным пальто, дырявыми ботинками, сигарным окурком, угрожающим обжечь кончик носа, резво размахивает тростью - этот бойкий старый еврей ищет адвоката - в Иерусалиме. Его дочь Рина, блондинка из Псалмов, идет рядом с ним.
По своей ежедневной привычке Малкиэль провел удовлетворительную беседу с Богом в синагоге. Что бы вы ни говорили об Израиле, но приятно иметь возможность стоять практически на том же месте, где стояли ваши предки две с половиной тысячи лет назад, и возносить Богу неизменное "Аллилуйя".
Но сейчас нужен адвокат - недорогой, который возьмется за дело не только из-за денег. В конце концов, сколько адвокатов получают возможность защищать человека, которого само правительство Израиля привлекло к уголовной ответственности за клевету!
Да, премьер-министр Моше Шарет, лидер партии "Мапай" Давид Бен-Гурион, генеральный прокурор Хаим Коэн и другие известные вожди государства Израиль вызвали Малкиэля Гринвальда в суд. Об этом было даже несколько строк в газете, на внутренней странице. Правда, несколько строк не делают человека знаменитым, но он уже не "никто".
Сколько еще осталось? - спрашивает Гринвальд.
Три минуты, - отвечает дочь Рина.
Может быть, я смогу предложить ему мою коллекцию марок? - спрашивает Гринвальд.
Он не из тех, кто коллекционируют марки, - отвечает Рина.
Эспаньолка Гринвальда смотрит вперед. Адвокат, адвокат - найдите мне адвоката, который не боится и, к тому же, почти не заботится о деньгах.
Так, в этот холодный декабрьский день Малкиэль Гринвальд вступает в историю Израиля.
2. ЧТО ЗА ГРИНВАЛЬД? КАКАЯ ИСТОРИЯ?
Я расскажу вам по-своему. Хотя я и пишу историю, я не историк, если считать историка человеком, наполненным фактами и обладающий объективным отношением. Факты у меня есть, но я не объективен. Я пишу это для того, чтобы, если моя книга слишком сильно встревожит какого-либо читателя, особенно читателя-еврея, он мог утешить себя мыслью: как можно верить писателю, который признается, что он необъективен? Итак, вы видите, насколько я сентиментален в отношении к евреям. Я думаю о том, чтобы утешить их, даже когда намереваюсь осудить многое из того, что им дорого.
Малкиэль Гринвальд - один из трех героев, которых я буду стараться прославить в своей истории. Будут и другие герои и героини, которые появятся, чтобы поразить читателя, но эти трое будут для меня главными. Моя история посвящена удивительным разоблачениям судебного процесса Кастнера, которые повергали Израиль в стыд и разочарование в течение четырех лет, начиная с декабря 1953 года; и вытряхнули премьер-министра Моше Шарета из его вращающегося кресла в Иерусалиме.
Одним из удивительных моментов этих событий является то, что их начал такой человек, как Малкиэль Гринвальд. В Израиле вы ожидаете, что колонны фальшивого храма повалит богатырь Самсон, а не пожилой коллекционер марок без мускулов. Простой, благочестивый, трудолюбивый человек. Конечно, назойливый, но назойливый с неавторитетным лицом. Домашний оратор, который заставляет свою семью вздыхать: "Малкиэль, Малкиэль - сколько раз ты собираешься это повторять?" Но есть еще кое-что в Гринвальде Он не только коллекционер марок, у него есть еще одно хобби. Ему нравится писать.
И еще один факт. Задолго до того, как британцы выбрали льва символом своей храбрости, существовал лев Иудеи, который до сих пор живет в еврейских сердцах. Но не во всех из них. Мужество - это особая черта любого народа. Я не имею в виду мужество умереть. Евреи прошли хорошую подготовку в этом, чем многие другие. Но мужество протестовать и противостоять страшным силам власти - качество более редкое и более загадочное. Загадка здесь в том, откуда такое мужество у 72-летнего Гринвальда? Каким образом Вольтер и Том Пейн проникли в его талмудическую душу, а меч Спартака нашел пристанище под его таллитом [молитвенной накидкой]?
Малкиэль Гринвальд родом из Венгрии, где он женился, произвел на свет сына и дочь и до пятидесяти лет работал там и в Вене журналистом на полставки, поскольку ему часто приходилось заниматься нелитературным трудом.
Это было время после Первой мировой войны, когда гении, чаще всего неевреи, заполняли кафе Будапешта и Вены и осыпали Европу мелодиями, остротами и драмами. Но были и евреи, которые не были гениями, - среди них Гринвальд.
Не буду врать о моем герое. Даже в лучшие годы ему не хватало стиля и надлежащих связей. Тем не менее он продолжал писать, лично отсылая свои рукописи редактору и наблюдая, как они обычно летят в мусорную корзину. Но неудачи скорее создают журналиста, чем останавливают его. Гринвальд продолжал. И у него были определенные почитатели. Пятьдесят два близких родственника каждый день покупали газеты, чтобы посмотреть, не подписано ли что-нибудь именем Гринвальда.
И вот однажды утром произошло событие. На улицы Вены выбежала стая горожан и начала убивать евреев. Они использовали большие дубинки и длинные ножи и выкрикивали боевой клич эпохи Ренессанса: "Смерть всем евреям".
Гринвальд случайно оказался на улице со своей маленькой дочерью Риной. Беги, сказал он ей, и она быстро направилась к синагоге, двое погромщиков последовали за ней. У Гринвальда было меньше скорости в ногах. В результате ему выбили зубы, порезали язык, сломали ноги и руки, его били дубинами по голове, пока он не упал без сознания на землю. Это была удача. Полагая, что он мертв, погромщики потеряли к нему интерес и обратили свое внимание на евреев, которые все еще стояли.
Когда он снова смог ходить и пользоваться языком, Гринвальд решил эмигрировать со своей семьей в Палестину. В то время (в начале 1938) еще можно было отправиться в Палестину, не будучи застреленным или утопленным в соответствии с политикой британского протектората - или это была политика защиты? Что бы это ни было, вы можете быть уверены, что у этой политики было успокаивающее название.
3. ЗНАЕШЬ ЛИ ТЫ ДАЛЕКУЮ СТРАНУ, ГДЕ ЦВЕТУТ ЛИМОННЫЕ ДЕРЕВЬЯ?
Приехав в Иерусалим со вставной челюстью, женой, сыном, дочерью и коллекцией марок, Малкиэль Гринвальд купил небольшую гостиницу на заработанные за всю свою жизнь деньги. За несколько сотен фунтов, не больше. Гостиница Австрия, недалеко от того места, где когда-то правил царь Соломон. В ней могли бы разместиться двадцать пять гостей на ночь, если поселить троих - четверых в одной комнате. Цена 25 пиастров на человека (1 доллар).
В течение нескольких лет Гринвальд помогал своей крепкой жене застилать кровати, подметать полы, заправлять керосиновые печи, а журналистика оставалась мечтой на полке. Потом пришли другие хлопоты. В Европе началось массовое убийство евреев. Британцы вступили в игру, установив сначала квоту на иммиграцию в Палестину, а затем разработав новую политику, получившую название "Белая книга". Они закрыли порты Палестины, и теперь обреченные евреи должны были перехитрить не только немецких убийц, но и британские власти, охраняющие берега Империи.
Гринвальд занимался сложным делом нелегальной иммиграции в Святую Землю. Он помог двум своим братьям организовать переправку нелегальных иммигрантов в Палестину. Однако деятельность Гринвальда пошла на убыль, когда пятьдесят два его родственника были отправлены в Освенцим и преданы смерти в немецких печах.
Организация Иргун против еврейских вождей - коллаборационистов
Тем временем в Палестине шла своего рода война. Возникла подпольная армия молодых евреев. В 1937 году эта армия поразила всех, заявив, что собирается изгнать британские войска из Палестины и создать независимое государство Израиль. Имя этой первой армии еврейских борцов за свободу "Иргун цва леуми" [далее Иргун], что на иврите означает "Национальная военная организация". Их эмблемой была карта Израиля по обеим сторонам реки Иордан, рука с винтовкой и слова на иврите: "Только так".
Больше всего подпольная армия евреев напугала еврейских лидеров Палестины. Идея освободительной войны за независимость Израиля никогда не приходила им в голову. Хаим Вейцман, Давид Бен-Гурион, Моше Шарет, Ицхак Гринбойм, Дов Йосеф и другие еврейские правители в Палестине ограничили свою мечту о Сионе британо-еврейским пригородом.
“Иргун” казался британцам старой историей - снова Фузи-Вузи - несколько сотен "террористов" против могущественной Империи. [Фузи-Вузи - так британские солдаты называли суданских повстанцев - махдистов.] Британцы, полагая, что с "террористами" будет несложно справиться, приняли обычные меры: смерть или пожизненное заключение любому, пойманному с оружием в руках. Тем более, что на стороне британцев были все лидеры Еврейского агентства [*]. Не говоря уже о всех могущественных и уважаемых евреях Соединенных Штатов и других стран.
Возглавляемые Хаимом Вейцманом [*] вожди еврейства поклялись верности британской войне против молодых евреев, борющихся за свободу. Позже они предложили своим британским хозяевам нечто большее, чем слова. Они ежедневно доказывали свою лояльность, помогая британцам хватать, пытать, вешать и бросать в тюрьмы сотни молодых евреев, сражавшихся под первым независимым еврейским флагом со времен Бар-Кохбы [*].
Примечания переводчика.
[*] Еврейское агентство - международная сионистская организация, созданная для помощи евреям в репатриации в Палестину, а после 1948 года - в Израиль. Агентство было создано в 1908 году в городе Яффо. В 1935-46 годах центральный офис Агентства располагался в Лондоне, а возглавлял его Хаим Вейцман.
[*] В 1935-46 годах Хаим Вейцман был президентом "Всемирной сионистской организации" и признанным вождём еврейского народа в целом. Одновременно Вейцман выполнял обязанности председателя Еврейского агентства.
[*] Шимон Бар-Кохба - предводитель иудеев в восстании против римлян при императоре Адриане, в 131-35 гг. В 132 году основал независимое от римской империи еврейское государство, которое пало после двухлетней войны в 135 году.
Конец примечаний переводчика.
Младший сын Малкиэля Гринвальда, Ицхак, присоединился к Иргуну и был убит в битве у горы Сион. Гринвальд спрятал медаль Иргуна, которую завоевал его храбрый сын, и сменил вывеску своей гостиницы "Австрия". Новая вывеска гласила: "Гостиница Гора Сион".
Дочь Гринвальда, Рина, также участвовала в войне, которую небольшая армия Иргун вела против британцев и политики Еврейского агентства. Днем она работала медсестрой в больнице Хадасса, а по ночам лечила раненых бойцов Иргун.
В конце концов все закончилось тем, что британцы бежали, а арабы затаились. Было создано государство Израиль, и все евреи мира посылали благодарственные поздравления и предлагали огромные пожертвования великим героям Израиля - Бен-Гуриону, Вейцману, Шарету, Гринбойму и т. д. [* Тем, кто всячески препятствовал этому историческому событию.]
Столкнувшись с этой перевернутой развязкой, в которой "ягнят превозносили как львов", Малкиэль Гринвальд отрастил эспаньолку, купил трость и решил снова стать журналистом.
Но кто бы нанял журналистом 72-летнего мужчину, не умеющего писать на иврите? Тем не менее Гринвальд стал журналистом - сам. Каждую неделю или около того он сочинял статью, переводил ее на иврит и размножал на ротаторе в форме трехстраничной брошюры. Брошюра носила постоянный заголовок "Письма моим друзьям в Мизрахи". "Мизрахи" - название религиозной партии Израиля. Журналист Гринвальд тратил последние 5 центов на рассылку по тысяче экземпляров каждого выпуска. Сама брошюра была бесплатной. Единственной наградой, которую Гринвальд просил за свой тяжелый труд, было то, чтобы ее кто-то прочитал.
Пятьдесят брошюр - и ничего не происходит. Ужин съеден, посуда вымыта, Гринвальд спешит к своему главному источнику новостей в поисках чего-нибудь погорячее. Его любимое место - кафе "Вена", расположенное напротив его гостиницы. Это практически единственное кафе в Иерусалиме, которое остается открытым после ужина. Здесь журналист Гринвальд пьет много чая, беседуя с городскими сплетниками. Все они знают Малкиэля и относятся к нему снисходительно. Они говорят: "Спасибо, мы очень признательны", когда он вручает им свою брошюру. И они оставляют её на столе непрочитанной, когда уходят домой.
О чем пишет Гринвальд в своих брошюрах? О том, что и так всем известно, и было написано лучше. Нужно хорошее зрение, чтобы разобрать смазанные буквы брошюры, отпечатанной на ротаторе. Нужно столь же хорошее зрение, чтобы выделить самого Гринвальда из сотен древних ничтожеств, полных ужасного прошлого, которые болтают, молятся и пишут в новом Иерусалиме.
Затем последовала "Брошюра 51", очередное его послание благочестивым друзьям в "Мизрахи". Такого же объёма, три страницы смазанного шрифта. Но на этот раз брошюра удалась. Она привела к уголовному делу о клевете, в котором государство Израиль выступило против Малкиэля Гринвальда.
И я снова возвращаюсь к своему герою, когда он идет рядом со своей дочерью в поисках адвоката, который ничего не боится.
На меня произвел впечатление Малкиэль Гринвальд, и я бы не слишком удивился, услышав от какого-нибудь иерусалимского раввина, что Бог, а также дочь Рина направляли его в этом путешествии. Не из-за того, что он осмелился написать в своей брошюре об уважаемом государственном чиновнике по имени Рудольф Кастнер. Но по другой причине.
Малкиэль Гринвальд, у которого были выбиты все зубы, порезан язык, сломаны руки и ноги, проломлена голова, которого бросили умирать на улице среди убитых евреев; чьи пятьдесят два близких родственника были сожжены немцами, чей сын погиб, сражаясь на горе Сион, - сейчас, в семьдесят два года, этот Малкиэль Гринвальд ходит в надвинутой набекрень шляпе, бодро размахивая тростью, не боясь никаких авторитетов, кроме правды в своем сердце. То, что такой человек существует, производит на меня впечатление.
4. ДОМ - ЭТО СТРАННИК
Заголовки газет заставили нас привыкнуть к государству Израиль, как к старой истории. Заголовки могут приучить ко всему, в том числе и к патриотической необходимости покончить с миром, чтобы спасти его от чего-то.
Тем не менее мои глаза по-прежнему широко раскрыты. "Государство Израиль против Малкиэля Гринвальда". Пятьдесят лет назад еврейский народ в своём государстве под названием Израиль представлялся такой же невероятной перспективой, как колония марсиан, укладывающих тротуары на нашей планете.
Поскольку судебный процесс Гринвальда-Кастнера обнажит корни новой нации, я сделаю отступление, чтобы рассказать об Израиле. Об Израиле и евреях вообще.
Они не одно и то же; на самом деле они поразительно разные. Я имею в виду евреев мира и еврейских лидеров Израиля. Но между ними имеется своего рода ухаживание, полу искреннее ухаживание, потому что обе стороны женаты на ком-то другом. И все же они ухаживают друг за другом, евреи - за Израилем, а Израиль - за евреями.
Во-первых, об Израиле. Кто создал эту неожиданную страну, которая сегодня имеет прекрасную армию, шумные города, цветущие сельскохозяйственные угодья, сильных юношей и красивых девушек, машину для расщепления атома и по меньшей мере пять тысяч болтливых политиков; которая размахивает флагом мировой державы? Кто придумал эту землю, крошечную по размерам, но бесспорную чемпионку в своем захолустье?
Были ли это семнадцать миллионов евреев мира, проживающих в сотне стран? Ответ - нет. Едва ли два процента из них были вовлечены в это, и немногие знали о том, что происходит. Это была горстка людей, создавших Эрец Исраэль [землю Израиля], горстка бойцов "Иргун" и "Лехи", завоевавших независимость от британцев. Её создателями были в основном европейские евреи - мечтатели с киркой и лопатой, вооруженные мечтатели, которые видели еврейские города там, где были лишь арабские, турецкие и английские пески.
Это были евреи всех мастей - глупые, умные, богатые и бедные, некоторые бледные от учености, некоторые мускулистые как гладиаторы. Они вышли из польских ателье и польских светских вечеров, из русских синагог и контор, из украинских ферм, немецких университетов, венгерских салонов, из проселков и бульваров Европы. Не более чем струйка, но какая струйка! Кто бы мог подумать, что международное еврейство состоит из Дэви Крокетта и Дэниэла Буна [*] с талисманами в седельных сумках? Или то, что так много государственных деятелей, философов и певцов "Атиквы" [*] могло посыпаться из еврейского рога изобилия почти за одну ночь? Но они сделали это, и что бы ни было написано в их визах, казалось, они пришли из Ветхого Завета. Где еще были евреи с еврейскими гимнами в сердцах!
Примечания переводчика.
[*] Дэви Крокетт - американский путешественник, офицер и политик, ставший персонажем фольклора США.
[*] Дэниэл Бун - американский первопоселенец и охотник, чьи приключения сделали его одним из первых народных героев США.
[*] Атиква (надежда) - название гимна государства Израиль.
Конец примечаний переводчика.
Возрождение евреев как нации началось в Иерусалиме. В течение сотен лет в старом городе Иерусалима, а также в древней Тверии, Сафаде и других городах, оставшихся от прошлого, проживало немногочисленное еврейское население. После долгих лет бездействия эти сыновья и дочери Авраама начали прощаться со стенами иерусалимского гетто и переселяться на землю, чтобы возделывать её. В них было желание. Кто или что его туда положило, я не знаю. Возможно, это был Бог, возродивший Свой интерес к Своим некогда любимым детям и повелевший им заставить землю Давида снова расцвести апельсиновыми деревьями. Они это сделали. Они основали небольшие поселения на окраинах пустыни. Это были выносливые, упорные люди. И они погрузились в любовную связь с землей своих отцов.
Было несколько волн "алии" ("алия" - восхождение, так на иврите называется возвращение в Святую Землю) в Палестину, сначала в 1980-х и 1890-х годах спасавшихся от преследований в Румынии и в России. Барон Эдмонд де Ротшильд помог расселить множество евреев, в основном из Румынии. Они основали колонии, и пели вокруг новых еврейских костров.
В начале XX века пришли первые большие группы первых "сионистов", в основном из России. Они принесли с собой интеллектуальное брожение. Многие из них были социалистами-толстовцами, и все они были полны мечтаний о новом Сионе. Из этих групп поселенцев вышла будущая правящая клика Израиля.
Вначале большинству этих искателей приключений в Палестине пришлось сразу же научиться ездить на лошадях лучше, чем арабы, что было трудно; и стрелять метче, что было легко. И стать лесорубами, копателями колодцев, пахарями, пастухами, разведчиками, часовыми. Спать без крова, бороться с малярией, страдать от жажды, голода, солнечных ударов и трудностей, равных семи казням; и оставаться при этом полными радости и надежды. Это тоже было легко, потому что они были наполовину сумасшедшими от своих старых мечтаний.
В 1930-х годах из Польши начался большой приток евреев. В основном это были рабочие с семьями, в их багажах было больше инструментов, чем мечтаний; строители домов и рабочие-пахари. Они пришли в Сион как его народ и остались его народом.
Приход Гитлера в 1933 году принес массовую волну иммигрантов из Германии. Ораторское искусство Гитлера вырвало их из любимых немецких городов и деревень. Они принесли с собой немецкий талант к музыке, философии и правдивости, немецкую педантичность и уважение к закону - все то, от чего новый Третий рейх решил отказаться. Были среди них и люди с талантом финансистов.
Следующей волной была "нелегальная" иммиграция, начавшаяся в 1937 году. Вопреки квоте и "Белой книге" британских властей, десятки тысяч евреев из Центральной Европы и Балкан устремились в Палестину на кораблях всех размеров. Большинство из них были молодыми.
Последней волной [после войны] были массы людей отовсюду, включая концлагеря. Их переправляли в Израиль, ставший независимым государством. Плотина была прорвана. Израильтяне хлынули внутрь.
И какие яркие лидеры разъезжали по всему миру, играя в Крысолова ради этой мечты и отдавая шляпу за новую землю Сион. Первым из них был венгерский литератор Теодор Герцль. В его мирской, остроумной голове воплотился план создания еврейского государства. Он создал это государство на страницах книги. Закончив книгу, он записал в своем дневнике, что земля евреев станет реальностью через пятьдесят лет. И он пошел к королям и королевам, премьер-министрам и плутократам, прося немного территории, которая могла бы стать родиной для евреев.
"Мой дорогой Герцль, это неплохая идея", - сказал премьер-министр Англии Гладстон: "Почему бы вам не попробовать Египет?"
"Мы были там", - ответил Герцль.
Суровый Гладстон, подогретый остроумием Герцля, стал его союзником.
Макс Нордау, практикующий психиатр и известный автор, чьи работы были переведены на многие языки, был одним из первых, кто обратился к Герцлю. Это случилось так. Один из элегантных друзей Герцля, чемпион по фехтованию, был обеспокоен его увлечением местечковыми туманами еврейских дел. Он рассказал Нордау о плане Герцля по созданию еврейского государства и спросил: "Может быть вы сможете отговорить его от этого, доктор?" Нордау, атеист, писавший по-немецки и державшийся в стороне от еврейской жизни, согласился. Герцль пришел, поговорил и победил. После этого красноречие Макса Нордау распространило мечту Герцля по Европе.
Были также блестящий доктор Аарон Ааронсон и его прекрасная сестра Сара. Они жили в Палестине, находящейся под властью турок. Доктор Ааронсон был блестящим ученым, таким же остроумным и привлекательным, как Герцль. Он искал мечтателей о еврейской родине в салонах и государственных учреждениях Европы.
Сара Ааронсон была одной из красавиц своего времени. Вокруг нее в Палестине собралась первая горстка патриотов еврейской родины. Шла Первая мировая война. Аарон и его сестра организовали подполье, чтобы работать в турецком тылу на британцев и на еврейскую родину, которую Британия в благодарность основала бы в Палестине после победы в войне и изгнания турок.
С берегов Палестины Сара и ее последователи передавали информацию британцам. Сару поймали. Турецкая полиция пыталась выбить из нее имена ее еврейских последователей. Сара притворилась, что потеряла сознание от пыток. Уловка сработала. Освобожденная на мгновение, Сара застрелилась, унеся с собой имена ее соратников.
Владимир Жаботинский, писатель-романист, был еще одним барабанщиком грядущей земли евреев. Позже я напишу о нем подробнее. В 1930-х годах он возвысил свой голос в городах-гетто Польши, Венгрии и Румынии, предупреждая о завтрашнем уничтожении евреев Европы и призывая их миллионами отправляться в Палестину, пока они еще могут попасть туда.
Еще одним сионистским вдохновителем был Луи Брандейс, ставший судьей Верховного суда в Вашингтоне. Брандейс был одним из немногих высокопоставленных американских евреев, которые видели будущее еврейства не только в ассимиляции. Я брал у него интервью, когда был молодым репортером в Чикаго. Он присутствовал на Всемирном сионистском конгрессе. Я помню некоторые его рассказы, а также удовольствие и иронию, с которыми он излагал. "Евреи? Они продолжают исчезать из мира. Но катастрофа изобретает их заново. Но есть вещи получше, чем катастрофа. Родная земля - лучшая из всех вещей. У нас, американских евреев, есть родная земля, которую мы любим. Но еще лучше иметь родную землю, которая любит вас".
Были десятки этих искренних продавцов мечты. Они стремились изменить идентичность евреев из народа Торы в народ Сиона, в нацию. Это кажущееся понижение в статусе вызвало большой протест со стороны религиозных. Когда другие народы в течение столетий продвигались к своей государственности, евреи оставались вечно плывущими на плоту своей книги - Торы. Им не хотелось покидать плот, променяв единственное известное им величие - слово Бога - на какой-то сомнительный политический статус.
Мечта о новой земле Израиля теплилась в сердцах евреев на протяжении девятнадцати веков их поисков безопасных мест для жизни. В течение этого долгого времени они вздыхали, произнося фразу "Земля Израиля", и чувствовали себя обновленными. И были уверены, что Бог вернет их в первоначальную среду обитания и снова сделает великим народом.
Читая их истории, я иногда задавался вопросом, как евреи могли считать себя избранными Богом, несмотря на бедствия, которые бесконечно обрушивались на них. Но это не только еврейская причуда. Христианство основано на вере в то, что распятие Иисуса доказало, что Он возлюбленный Сын Божий. По той же логике евреи остались убежденными, что распятие их народа было доказательством того, что они очень дороги Богу.
Это был небольшой рассказ о мечте и рождении Израиля. Далее, о евреях внешнего мира - у меня есть более краткое изложение, чем они обычно получают от своих обобщателей. Но я уже писал о евреях и научился быть точным в их отношении. А также любить их, без лжи; улыбаться их нелестным отзывам и мечтательно оставаться на их стороне, пока они отказывают мне в погребении на Святой земле. Все это случалось со мной. Достаточно сказать, что если у меня и есть враги, то в основном евреи. И как я подписывал все свои письма к матери: "Я остаюсь твоим любящим сыном".
Слухи о том, что сионисты Герцеля хотят возродить Палестину доходили до евреев всего мира. Их основная реакция заключалась в том, что в Иерусалиме происходит что-то нелепое и немного печальное. И, возможно, немного опасное. Такая реакция была вполне естественной, поскольку евреи не получали никаких добрых вестей из Иерусалима с тех пор, как один из их молодых раввинов был распят римлянами.
Смутно слыша о том, что на той же территории зарождается новый Сион, и о ручейке поселенцев, направляющихся в новый Сион, евреи всего мира продолжали заниматься своими насущными проблемами. Они стойко оставались во всех городах мира, где их не слишком желали и не слишком уважали. Они были готовы смириться с неполноценностью или непопулярностью еврейства, вместо того чтобы бороться с пустынями Палестины.
Я говорю это без уничижительного подтекста. Вы не можете винить евреев в том, что они воображают себя частью человеческой семьи, несмотря на бесчеловечные протесты этой семьи время от времени. Протест, погром, остракизм, пренебрежение - евреи принимали эти нееврейские выходки и нравы с безразличием, которое было даром времени.
Я понимаю этих нежеланных еврейских жильцов по всему миру, потому что я родился одним из них и остаюсь им. Первые сорок пять лет своей жизни я знал о еврействе столько же, сколько сегодня о проблемах космоса. Счастливо занятый другими делами, я держался подальше от синагог, собраний лож и благотворительных мероприятий, столь дорогих евреям.
Но даже в то время приятного еврейского наркоза я обратил внимание на некоторые еврейские дела. Я заметил, что вокруг меня были евреи, бегущие от своего еврейства, как человек, пытающийся убежать от своей тени. И были евреи, объединяющие свое еврейство в оазисы гетто. И евреи, поднимающиеся над своим еврейством с помощью эгоизма, таланта и богатства. По крайней мере, так думали эти верующие в левитацию. Я также отметил происходящий небольшой переход в христианство - элита Авраама на цыпочках выходила из еврейства, как из палаты больного.
И были такие евреи, как я, невосприимчивые к критическому отношению наших соседей, потому что наше отношение было вдвое более критическим. Для нас антисемитизм был не угрозой, а мишенью, если нам посчастливилось его заметить. Это, конечно, было в США, где антисемитизм официально считается неврозом. Хотя страдающих им американцев чаще отправляют в Конгресс, чем в больницу.
Если я правдиво пишу об американском антисемитизме, я должен отметить, что в целом я нахожу его либо приятным, либо стимулирующим. Приятно быть нелюбимым явными дураками, и возбуждающе сбить таких болванов с их насеста, хотя бы и не где-нибудь, а в собственной душе.
На самом деле антисемитизм относится к числу меньших проявлений ненависти, которые я отмечал в Соединенных Штатах. Ненависть к евреям так и осталась тайным американским времяпрепровождением, имеющим болезненный оттенок, и никакие ответственные лидеры церкви и государства не дали на это санкции.
Да простит меня Бог, если я слишком оптимистичен. Я был иностранным корреспондентом "Чикаго Дейли Ньюс" в Берлине в 1919-20 годах. Любой немец в то время, каким бы печальным и безрадостным оно ни было, поклялся бы головами своих детей, что массовые убийства никогда не станут немецким политическим идеалом.
Никогда не было сомнений в уровне ненависти к евреям в Европе. Почти во всех его странах антисемитизм считался патриотической или религиозной необходимостью. Было несколько второстепенных областей терпимости - Скандинавия, Голландия и Италия, после того как там перестали рождаться святые.
Тем не менее европейское еврейство продолжало процветать к неудовольствию мира, как если бы это был рождественский сливовый пирог. И в целом осталась равнодушным к освоению Палестины, одобренному Декларацией Бальфура 1917 года - "Давайте дадим евреям родину", а также пактом 1925 года - "Пусть Британия подготовит родину для евреев в Палестине".
Вот смысл моей интерлюдии. И как все изменилось сегодня! Изменились евреи мира, которые не знали об Эрец Исраэль [Стране Израиля], не приносили личных жертв ради нее и осуждали борцов за ее свободу. Сегодня они похлопывают себя по плечу за государство Израиль. Это их ребенок!
Я слышал их в Лондоне, Париже, Риме и Северной Африке. Я постоянно слышу их в Нью-Йорке, Чикаго, Голливуде и везде, где сталкиваюсь с евреями. Это не религиозные или евреи "организаций", а ассимилированные американцы, которые обычно приходят в храм только в на похороны. Они хвастаются тем, что были в Израиле, как раньше хвастались тем, что купались на Ривьере. Их глаза блестят. Раньше они чувствовали то же самое, когда еврей становился чемпионом мира по боксу или когда имя Эйнштейна появлялось в газетах.
Это новый уровень дипломатического представительства. Хотя государство Израиль представляет собой полоску земли, едва достаточную для железнодорожной линии, в нем насчитывается около сотни послов по особым поручениям. Они все так же не осведомлены о том, что происходит или происходило в Израиле, как если бы это был плацдарм на Луне. Но все же это послы.
Вот в чем проблема. Что лучше - позволить иллюзии процветать, или (попытаться) разоблачить ее? Платон писал, что единственный разумный способ обеспечить людям счастье - позволить им питаться сладкой ложью, а не горькой правдой. Это не совсем плохой совет. Но он похож на лекарство, которое позволяет пациенту умереть без особой боли.
Я голосую против. Я заканчиваю свое выступление надеждой, что часть из бесчисленного множества послов сможет получить более четкое представление о своих обязанностях после участия в деле "Правительство Израиля против Малкиэля Гринвальда".
К Содержанию
В моё время правительства заняли место людей. Они также заняли место Бога. Правительства говорят за людей, мечтают за них и определяют, как это ни абсурдно, их жизнь и смерть. Это новое поклонение правительству является одной из тем этой книги.
У меня нет подобного поклонения. Я не испытываю благоговения перед всемогущим и сбитым с толку лицом правительства. Я вижу в этом принижение Человека и окончательное лишение его неотъемлемого права - выживания его потомства. Я с отчаянием в глазах смотрю на правительство как на людоеда.
В этой книге я главным образом написал об одном правительстве - правительстве нового еврейского государства Израиль. Я написал об этом отчасти потому, что я еврей. Я принадлежу к длинному, никогда не прерывавшемуся еврейскому роду. Моих предков выгоняли с десятков земель, оклеветали и бесчестили со времен Ахава и Иезавели. Тем не менее они преуспели в течение этих столетий. Они сохраняли неизменный человеческий свет, горящий среди потрясений, которые свергали старые царства и рождали новые.
Царства были чужими для моих предков. В душе еврея, в его скинии и кухне существовало только одно царство - Царство Божие. Существовал только один свод законов - проявление человечности.
Что случилось с этим прекрасным наследием, когда евреи наконец создали собственное государство в Израиле? Что случилось с евреями, когда они стали политиками? Что стало с благочестием, чувством чести и братской любовью, которые 2500 лет гонений не смогли поколебать в еврейской душе? Мои ответы в этой книге.
Мне было нелегко написать такую книгу. Ибо сердце еврея наполняется удивлением и негодованием, когда оно вторит словам Просперо в шекспировской "Буре":
Узнай, Миранда, что и брат родной
Порой врагом бывает вероломным!
1. ОБВИНЯЕМЫЙ
Декабрьским утром 1953 года Малкиэль Гринвальд, семидесяти двух лет, с аккуратно подстриженной бородкой, скошенной фетровой шляпой, ярким шарфом и варежками в тон, потрепанным пальто, дырявыми ботинками, сигарным окурком, угрожающим обжечь кончик носа, резво размахивает тростью - этот бойкий старый еврей ищет адвоката - в Иерусалиме. Его дочь Рина, блондинка из Псалмов, идет рядом с ним.
По своей ежедневной привычке Малкиэль провел удовлетворительную беседу с Богом в синагоге. Что бы вы ни говорили об Израиле, но приятно иметь возможность стоять практически на том же месте, где стояли ваши предки две с половиной тысячи лет назад, и возносить Богу неизменное "Аллилуйя".
Но сейчас нужен адвокат - недорогой, который возьмется за дело не только из-за денег. В конце концов, сколько адвокатов получают возможность защищать человека, которого само правительство Израиля привлекло к уголовной ответственности за клевету!
Да, премьер-министр Моше Шарет, лидер партии "Мапай" Давид Бен-Гурион, генеральный прокурор Хаим Коэн и другие известные вожди государства Израиль вызвали Малкиэля Гринвальда в суд. Об этом было даже несколько строк в газете, на внутренней странице. Правда, несколько строк не делают человека знаменитым, но он уже не "никто".
Сколько еще осталось? - спрашивает Гринвальд.
Три минуты, - отвечает дочь Рина.
Может быть, я смогу предложить ему мою коллекцию марок? - спрашивает Гринвальд.
Он не из тех, кто коллекционируют марки, - отвечает Рина.
Эспаньолка Гринвальда смотрит вперед. Адвокат, адвокат - найдите мне адвоката, который не боится и, к тому же, почти не заботится о деньгах.
Так, в этот холодный декабрьский день Малкиэль Гринвальд вступает в историю Израиля.
2. ЧТО ЗА ГРИНВАЛЬД? КАКАЯ ИСТОРИЯ?
Я расскажу вам по-своему. Хотя я и пишу историю, я не историк, если считать историка человеком, наполненным фактами и обладающий объективным отношением. Факты у меня есть, но я не объективен. Я пишу это для того, чтобы, если моя книга слишком сильно встревожит какого-либо читателя, особенно читателя-еврея, он мог утешить себя мыслью: как можно верить писателю, который признается, что он необъективен? Итак, вы видите, насколько я сентиментален в отношении к евреям. Я думаю о том, чтобы утешить их, даже когда намереваюсь осудить многое из того, что им дорого.
Малкиэль Гринвальд - один из трех героев, которых я буду стараться прославить в своей истории. Будут и другие герои и героини, которые появятся, чтобы поразить читателя, но эти трое будут для меня главными. Моя история посвящена удивительным разоблачениям судебного процесса Кастнера, которые повергали Израиль в стыд и разочарование в течение четырех лет, начиная с декабря 1953 года; и вытряхнули премьер-министра Моше Шарета из его вращающегося кресла в Иерусалиме.
Одним из удивительных моментов этих событий является то, что их начал такой человек, как Малкиэль Гринвальд. В Израиле вы ожидаете, что колонны фальшивого храма повалит богатырь Самсон, а не пожилой коллекционер марок без мускулов. Простой, благочестивый, трудолюбивый человек. Конечно, назойливый, но назойливый с неавторитетным лицом. Домашний оратор, который заставляет свою семью вздыхать: "Малкиэль, Малкиэль - сколько раз ты собираешься это повторять?" Но есть еще кое-что в Гринвальде Он не только коллекционер марок, у него есть еще одно хобби. Ему нравится писать.
И еще один факт. Задолго до того, как британцы выбрали льва символом своей храбрости, существовал лев Иудеи, который до сих пор живет в еврейских сердцах. Но не во всех из них. Мужество - это особая черта любого народа. Я не имею в виду мужество умереть. Евреи прошли хорошую подготовку в этом, чем многие другие. Но мужество протестовать и противостоять страшным силам власти - качество более редкое и более загадочное. Загадка здесь в том, откуда такое мужество у 72-летнего Гринвальда? Каким образом Вольтер и Том Пейн проникли в его талмудическую душу, а меч Спартака нашел пристанище под его таллитом [молитвенной накидкой]?
Малкиэль Гринвальд родом из Венгрии, где он женился, произвел на свет сына и дочь и до пятидесяти лет работал там и в Вене журналистом на полставки, поскольку ему часто приходилось заниматься нелитературным трудом.
Это было время после Первой мировой войны, когда гении, чаще всего неевреи, заполняли кафе Будапешта и Вены и осыпали Европу мелодиями, остротами и драмами. Но были и евреи, которые не были гениями, - среди них Гринвальд.
Не буду врать о моем герое. Даже в лучшие годы ему не хватало стиля и надлежащих связей. Тем не менее он продолжал писать, лично отсылая свои рукописи редактору и наблюдая, как они обычно летят в мусорную корзину. Но неудачи скорее создают журналиста, чем останавливают его. Гринвальд продолжал. И у него были определенные почитатели. Пятьдесят два близких родственника каждый день покупали газеты, чтобы посмотреть, не подписано ли что-нибудь именем Гринвальда.
И вот однажды утром произошло событие. На улицы Вены выбежала стая горожан и начала убивать евреев. Они использовали большие дубинки и длинные ножи и выкрикивали боевой клич эпохи Ренессанса: "Смерть всем евреям".
Гринвальд случайно оказался на улице со своей маленькой дочерью Риной. Беги, сказал он ей, и она быстро направилась к синагоге, двое погромщиков последовали за ней. У Гринвальда было меньше скорости в ногах. В результате ему выбили зубы, порезали язык, сломали ноги и руки, его били дубинами по голове, пока он не упал без сознания на землю. Это была удача. Полагая, что он мертв, погромщики потеряли к нему интерес и обратили свое внимание на евреев, которые все еще стояли.
Когда он снова смог ходить и пользоваться языком, Гринвальд решил эмигрировать со своей семьей в Палестину. В то время (в начале 1938) еще можно было отправиться в Палестину, не будучи застреленным или утопленным в соответствии с политикой британского протектората - или это была политика защиты? Что бы это ни было, вы можете быть уверены, что у этой политики было успокаивающее название.
3. ЗНАЕШЬ ЛИ ТЫ ДАЛЕКУЮ СТРАНУ, ГДЕ ЦВЕТУТ ЛИМОННЫЕ ДЕРЕВЬЯ?
Приехав в Иерусалим со вставной челюстью, женой, сыном, дочерью и коллекцией марок, Малкиэль Гринвальд купил небольшую гостиницу на заработанные за всю свою жизнь деньги. За несколько сотен фунтов, не больше. Гостиница Австрия, недалеко от того места, где когда-то правил царь Соломон. В ней могли бы разместиться двадцать пять гостей на ночь, если поселить троих - четверых в одной комнате. Цена 25 пиастров на человека (1 доллар).
В течение нескольких лет Гринвальд помогал своей крепкой жене застилать кровати, подметать полы, заправлять керосиновые печи, а журналистика оставалась мечтой на полке. Потом пришли другие хлопоты. В Европе началось массовое убийство евреев. Британцы вступили в игру, установив сначала квоту на иммиграцию в Палестину, а затем разработав новую политику, получившую название "Белая книга". Они закрыли порты Палестины, и теперь обреченные евреи должны были перехитрить не только немецких убийц, но и британские власти, охраняющие берега Империи.
Гринвальд занимался сложным делом нелегальной иммиграции в Святую Землю. Он помог двум своим братьям организовать переправку нелегальных иммигрантов в Палестину. Однако деятельность Гринвальда пошла на убыль, когда пятьдесят два его родственника были отправлены в Освенцим и преданы смерти в немецких печах.
Организация Иргун против еврейских вождей - коллаборационистов
Тем временем в Палестине шла своего рода война. Возникла подпольная армия молодых евреев. В 1937 году эта армия поразила всех, заявив, что собирается изгнать британские войска из Палестины и создать независимое государство Израиль. Имя этой первой армии еврейских борцов за свободу "Иргун цва леуми" [далее Иргун], что на иврите означает "Национальная военная организация". Их эмблемой была карта Израиля по обеим сторонам реки Иордан, рука с винтовкой и слова на иврите: "Только так".
Больше всего подпольная армия евреев напугала еврейских лидеров Палестины. Идея освободительной войны за независимость Израиля никогда не приходила им в голову. Хаим Вейцман, Давид Бен-Гурион, Моше Шарет, Ицхак Гринбойм, Дов Йосеф и другие еврейские правители в Палестине ограничили свою мечту о Сионе британо-еврейским пригородом.
“Иргун” казался британцам старой историей - снова Фузи-Вузи - несколько сотен "террористов" против могущественной Империи. [Фузи-Вузи - так британские солдаты называли суданских повстанцев - махдистов.] Британцы, полагая, что с "террористами" будет несложно справиться, приняли обычные меры: смерть или пожизненное заключение любому, пойманному с оружием в руках. Тем более, что на стороне британцев были все лидеры Еврейского агентства [*]. Не говоря уже о всех могущественных и уважаемых евреях Соединенных Штатов и других стран.
Возглавляемые Хаимом Вейцманом [*] вожди еврейства поклялись верности британской войне против молодых евреев, борющихся за свободу. Позже они предложили своим британским хозяевам нечто большее, чем слова. Они ежедневно доказывали свою лояльность, помогая британцам хватать, пытать, вешать и бросать в тюрьмы сотни молодых евреев, сражавшихся под первым независимым еврейским флагом со времен Бар-Кохбы [*].
Примечания переводчика.
[*] Еврейское агентство - международная сионистская организация, созданная для помощи евреям в репатриации в Палестину, а после 1948 года - в Израиль. Агентство было создано в 1908 году в городе Яффо. В 1935-46 годах центральный офис Агентства располагался в Лондоне, а возглавлял его Хаим Вейцман.
[*] В 1935-46 годах Хаим Вейцман был президентом "Всемирной сионистской организации" и признанным вождём еврейского народа в целом. Одновременно Вейцман выполнял обязанности председателя Еврейского агентства.
[*] Шимон Бар-Кохба - предводитель иудеев в восстании против римлян при императоре Адриане, в 131-35 гг. В 132 году основал независимое от римской империи еврейское государство, которое пало после двухлетней войны в 135 году.
Конец примечаний переводчика.
Младший сын Малкиэля Гринвальда, Ицхак, присоединился к Иргуну и был убит в битве у горы Сион. Гринвальд спрятал медаль Иргуна, которую завоевал его храбрый сын, и сменил вывеску своей гостиницы "Австрия". Новая вывеска гласила: "Гостиница Гора Сион".
Дочь Гринвальда, Рина, также участвовала в войне, которую небольшая армия Иргун вела против британцев и политики Еврейского агентства. Днем она работала медсестрой в больнице Хадасса, а по ночам лечила раненых бойцов Иргун.
В конце концов все закончилось тем, что британцы бежали, а арабы затаились. Было создано государство Израиль, и все евреи мира посылали благодарственные поздравления и предлагали огромные пожертвования великим героям Израиля - Бен-Гуриону, Вейцману, Шарету, Гринбойму и т. д. [* Тем, кто всячески препятствовал этому историческому событию.]
Столкнувшись с этой перевернутой развязкой, в которой "ягнят превозносили как львов", Малкиэль Гринвальд отрастил эспаньолку, купил трость и решил снова стать журналистом.
Но кто бы нанял журналистом 72-летнего мужчину, не умеющего писать на иврите? Тем не менее Гринвальд стал журналистом - сам. Каждую неделю или около того он сочинял статью, переводил ее на иврит и размножал на ротаторе в форме трехстраничной брошюры. Брошюра носила постоянный заголовок "Письма моим друзьям в Мизрахи". "Мизрахи" - название религиозной партии Израиля. Журналист Гринвальд тратил последние 5 центов на рассылку по тысяче экземпляров каждого выпуска. Сама брошюра была бесплатной. Единственной наградой, которую Гринвальд просил за свой тяжелый труд, было то, чтобы ее кто-то прочитал.
Пятьдесят брошюр - и ничего не происходит. Ужин съеден, посуда вымыта, Гринвальд спешит к своему главному источнику новостей в поисках чего-нибудь погорячее. Его любимое место - кафе "Вена", расположенное напротив его гостиницы. Это практически единственное кафе в Иерусалиме, которое остается открытым после ужина. Здесь журналист Гринвальд пьет много чая, беседуя с городскими сплетниками. Все они знают Малкиэля и относятся к нему снисходительно. Они говорят: "Спасибо, мы очень признательны", когда он вручает им свою брошюру. И они оставляют её на столе непрочитанной, когда уходят домой.
О чем пишет Гринвальд в своих брошюрах? О том, что и так всем известно, и было написано лучше. Нужно хорошее зрение, чтобы разобрать смазанные буквы брошюры, отпечатанной на ротаторе. Нужно столь же хорошее зрение, чтобы выделить самого Гринвальда из сотен древних ничтожеств, полных ужасного прошлого, которые болтают, молятся и пишут в новом Иерусалиме.
Затем последовала "Брошюра 51", очередное его послание благочестивым друзьям в "Мизрахи". Такого же объёма, три страницы смазанного шрифта. Но на этот раз брошюра удалась. Она привела к уголовному делу о клевете, в котором государство Израиль выступило против Малкиэля Гринвальда.
И я снова возвращаюсь к своему герою, когда он идет рядом со своей дочерью в поисках адвоката, который ничего не боится.
На меня произвел впечатление Малкиэль Гринвальд, и я бы не слишком удивился, услышав от какого-нибудь иерусалимского раввина, что Бог, а также дочь Рина направляли его в этом путешествии. Не из-за того, что он осмелился написать в своей брошюре об уважаемом государственном чиновнике по имени Рудольф Кастнер. Но по другой причине.
Малкиэль Гринвальд, у которого были выбиты все зубы, порезан язык, сломаны руки и ноги, проломлена голова, которого бросили умирать на улице среди убитых евреев; чьи пятьдесят два близких родственника были сожжены немцами, чей сын погиб, сражаясь на горе Сион, - сейчас, в семьдесят два года, этот Малкиэль Гринвальд ходит в надвинутой набекрень шляпе, бодро размахивая тростью, не боясь никаких авторитетов, кроме правды в своем сердце. То, что такой человек существует, производит на меня впечатление.
4. ДОМ - ЭТО СТРАННИК
Заголовки газет заставили нас привыкнуть к государству Израиль, как к старой истории. Заголовки могут приучить ко всему, в том числе и к патриотической необходимости покончить с миром, чтобы спасти его от чего-то.
Тем не менее мои глаза по-прежнему широко раскрыты. "Государство Израиль против Малкиэля Гринвальда". Пятьдесят лет назад еврейский народ в своём государстве под названием Израиль представлялся такой же невероятной перспективой, как колония марсиан, укладывающих тротуары на нашей планете.
Поскольку судебный процесс Гринвальда-Кастнера обнажит корни новой нации, я сделаю отступление, чтобы рассказать об Израиле. Об Израиле и евреях вообще.
Они не одно и то же; на самом деле они поразительно разные. Я имею в виду евреев мира и еврейских лидеров Израиля. Но между ними имеется своего рода ухаживание, полу искреннее ухаживание, потому что обе стороны женаты на ком-то другом. И все же они ухаживают друг за другом, евреи - за Израилем, а Израиль - за евреями.
Во-первых, об Израиле. Кто создал эту неожиданную страну, которая сегодня имеет прекрасную армию, шумные города, цветущие сельскохозяйственные угодья, сильных юношей и красивых девушек, машину для расщепления атома и по меньшей мере пять тысяч болтливых политиков; которая размахивает флагом мировой державы? Кто придумал эту землю, крошечную по размерам, но бесспорную чемпионку в своем захолустье?
Были ли это семнадцать миллионов евреев мира, проживающих в сотне стран? Ответ - нет. Едва ли два процента из них были вовлечены в это, и немногие знали о том, что происходит. Это была горстка людей, создавших Эрец Исраэль [землю Израиля], горстка бойцов "Иргун" и "Лехи", завоевавших независимость от британцев. Её создателями были в основном европейские евреи - мечтатели с киркой и лопатой, вооруженные мечтатели, которые видели еврейские города там, где были лишь арабские, турецкие и английские пески.
Это были евреи всех мастей - глупые, умные, богатые и бедные, некоторые бледные от учености, некоторые мускулистые как гладиаторы. Они вышли из польских ателье и польских светских вечеров, из русских синагог и контор, из украинских ферм, немецких университетов, венгерских салонов, из проселков и бульваров Европы. Не более чем струйка, но какая струйка! Кто бы мог подумать, что международное еврейство состоит из Дэви Крокетта и Дэниэла Буна [*] с талисманами в седельных сумках? Или то, что так много государственных деятелей, философов и певцов "Атиквы" [*] могло посыпаться из еврейского рога изобилия почти за одну ночь? Но они сделали это, и что бы ни было написано в их визах, казалось, они пришли из Ветхого Завета. Где еще были евреи с еврейскими гимнами в сердцах!
Примечания переводчика.
[*] Дэви Крокетт - американский путешественник, офицер и политик, ставший персонажем фольклора США.
[*] Дэниэл Бун - американский первопоселенец и охотник, чьи приключения сделали его одним из первых народных героев США.
[*] Атиква (надежда) - название гимна государства Израиль.
Конец примечаний переводчика.
Возрождение евреев как нации началось в Иерусалиме. В течение сотен лет в старом городе Иерусалима, а также в древней Тверии, Сафаде и других городах, оставшихся от прошлого, проживало немногочисленное еврейское население. После долгих лет бездействия эти сыновья и дочери Авраама начали прощаться со стенами иерусалимского гетто и переселяться на землю, чтобы возделывать её. В них было желание. Кто или что его туда положило, я не знаю. Возможно, это был Бог, возродивший Свой интерес к Своим некогда любимым детям и повелевший им заставить землю Давида снова расцвести апельсиновыми деревьями. Они это сделали. Они основали небольшие поселения на окраинах пустыни. Это были выносливые, упорные люди. И они погрузились в любовную связь с землей своих отцов.
Было несколько волн "алии" ("алия" - восхождение, так на иврите называется возвращение в Святую Землю) в Палестину, сначала в 1980-х и 1890-х годах спасавшихся от преследований в Румынии и в России. Барон Эдмонд де Ротшильд помог расселить множество евреев, в основном из Румынии. Они основали колонии, и пели вокруг новых еврейских костров.
В начале XX века пришли первые большие группы первых "сионистов", в основном из России. Они принесли с собой интеллектуальное брожение. Многие из них были социалистами-толстовцами, и все они были полны мечтаний о новом Сионе. Из этих групп поселенцев вышла будущая правящая клика Израиля.
Вначале большинству этих искателей приключений в Палестине пришлось сразу же научиться ездить на лошадях лучше, чем арабы, что было трудно; и стрелять метче, что было легко. И стать лесорубами, копателями колодцев, пахарями, пастухами, разведчиками, часовыми. Спать без крова, бороться с малярией, страдать от жажды, голода, солнечных ударов и трудностей, равных семи казням; и оставаться при этом полными радости и надежды. Это тоже было легко, потому что они были наполовину сумасшедшими от своих старых мечтаний.
В 1930-х годах из Польши начался большой приток евреев. В основном это были рабочие с семьями, в их багажах было больше инструментов, чем мечтаний; строители домов и рабочие-пахари. Они пришли в Сион как его народ и остались его народом.
Приход Гитлера в 1933 году принес массовую волну иммигрантов из Германии. Ораторское искусство Гитлера вырвало их из любимых немецких городов и деревень. Они принесли с собой немецкий талант к музыке, философии и правдивости, немецкую педантичность и уважение к закону - все то, от чего новый Третий рейх решил отказаться. Были среди них и люди с талантом финансистов.
Следующей волной была "нелегальная" иммиграция, начавшаяся в 1937 году. Вопреки квоте и "Белой книге" британских властей, десятки тысяч евреев из Центральной Европы и Балкан устремились в Палестину на кораблях всех размеров. Большинство из них были молодыми.
Последней волной [после войны] были массы людей отовсюду, включая концлагеря. Их переправляли в Израиль, ставший независимым государством. Плотина была прорвана. Израильтяне хлынули внутрь.
И какие яркие лидеры разъезжали по всему миру, играя в Крысолова ради этой мечты и отдавая шляпу за новую землю Сион. Первым из них был венгерский литератор Теодор Герцль. В его мирской, остроумной голове воплотился план создания еврейского государства. Он создал это государство на страницах книги. Закончив книгу, он записал в своем дневнике, что земля евреев станет реальностью через пятьдесят лет. И он пошел к королям и королевам, премьер-министрам и плутократам, прося немного территории, которая могла бы стать родиной для евреев.
"Мой дорогой Герцль, это неплохая идея", - сказал премьер-министр Англии Гладстон: "Почему бы вам не попробовать Египет?"
"Мы были там", - ответил Герцль.
Суровый Гладстон, подогретый остроумием Герцля, стал его союзником.
Макс Нордау, практикующий психиатр и известный автор, чьи работы были переведены на многие языки, был одним из первых, кто обратился к Герцлю. Это случилось так. Один из элегантных друзей Герцля, чемпион по фехтованию, был обеспокоен его увлечением местечковыми туманами еврейских дел. Он рассказал Нордау о плане Герцля по созданию еврейского государства и спросил: "Может быть вы сможете отговорить его от этого, доктор?" Нордау, атеист, писавший по-немецки и державшийся в стороне от еврейской жизни, согласился. Герцль пришел, поговорил и победил. После этого красноречие Макса Нордау распространило мечту Герцля по Европе.
Были также блестящий доктор Аарон Ааронсон и его прекрасная сестра Сара. Они жили в Палестине, находящейся под властью турок. Доктор Ааронсон был блестящим ученым, таким же остроумным и привлекательным, как Герцль. Он искал мечтателей о еврейской родине в салонах и государственных учреждениях Европы.
Сара Ааронсон была одной из красавиц своего времени. Вокруг нее в Палестине собралась первая горстка патриотов еврейской родины. Шла Первая мировая война. Аарон и его сестра организовали подполье, чтобы работать в турецком тылу на британцев и на еврейскую родину, которую Британия в благодарность основала бы в Палестине после победы в войне и изгнания турок.
С берегов Палестины Сара и ее последователи передавали информацию британцам. Сару поймали. Турецкая полиция пыталась выбить из нее имена ее еврейских последователей. Сара притворилась, что потеряла сознание от пыток. Уловка сработала. Освобожденная на мгновение, Сара застрелилась, унеся с собой имена ее соратников.
Владимир Жаботинский, писатель-романист, был еще одним барабанщиком грядущей земли евреев. Позже я напишу о нем подробнее. В 1930-х годах он возвысил свой голос в городах-гетто Польши, Венгрии и Румынии, предупреждая о завтрашнем уничтожении евреев Европы и призывая их миллионами отправляться в Палестину, пока они еще могут попасть туда.
Еще одним сионистским вдохновителем был Луи Брандейс, ставший судьей Верховного суда в Вашингтоне. Брандейс был одним из немногих высокопоставленных американских евреев, которые видели будущее еврейства не только в ассимиляции. Я брал у него интервью, когда был молодым репортером в Чикаго. Он присутствовал на Всемирном сионистском конгрессе. Я помню некоторые его рассказы, а также удовольствие и иронию, с которыми он излагал. "Евреи? Они продолжают исчезать из мира. Но катастрофа изобретает их заново. Но есть вещи получше, чем катастрофа. Родная земля - лучшая из всех вещей. У нас, американских евреев, есть родная земля, которую мы любим. Но еще лучше иметь родную землю, которая любит вас".
Были десятки этих искренних продавцов мечты. Они стремились изменить идентичность евреев из народа Торы в народ Сиона, в нацию. Это кажущееся понижение в статусе вызвало большой протест со стороны религиозных. Когда другие народы в течение столетий продвигались к своей государственности, евреи оставались вечно плывущими на плоту своей книги - Торы. Им не хотелось покидать плот, променяв единственное известное им величие - слово Бога - на какой-то сомнительный политический статус.
Мечта о новой земле Израиля теплилась в сердцах евреев на протяжении девятнадцати веков их поисков безопасных мест для жизни. В течение этого долгого времени они вздыхали, произнося фразу "Земля Израиля", и чувствовали себя обновленными. И были уверены, что Бог вернет их в первоначальную среду обитания и снова сделает великим народом.
Читая их истории, я иногда задавался вопросом, как евреи могли считать себя избранными Богом, несмотря на бедствия, которые бесконечно обрушивались на них. Но это не только еврейская причуда. Христианство основано на вере в то, что распятие Иисуса доказало, что Он возлюбленный Сын Божий. По той же логике евреи остались убежденными, что распятие их народа было доказательством того, что они очень дороги Богу.
Это был небольшой рассказ о мечте и рождении Израиля. Далее, о евреях внешнего мира - у меня есть более краткое изложение, чем они обычно получают от своих обобщателей. Но я уже писал о евреях и научился быть точным в их отношении. А также любить их, без лжи; улыбаться их нелестным отзывам и мечтательно оставаться на их стороне, пока они отказывают мне в погребении на Святой земле. Все это случалось со мной. Достаточно сказать, что если у меня и есть враги, то в основном евреи. И как я подписывал все свои письма к матери: "Я остаюсь твоим любящим сыном".
Слухи о том, что сионисты Герцеля хотят возродить Палестину доходили до евреев всего мира. Их основная реакция заключалась в том, что в Иерусалиме происходит что-то нелепое и немного печальное. И, возможно, немного опасное. Такая реакция была вполне естественной, поскольку евреи не получали никаких добрых вестей из Иерусалима с тех пор, как один из их молодых раввинов был распят римлянами.
Смутно слыша о том, что на той же территории зарождается новый Сион, и о ручейке поселенцев, направляющихся в новый Сион, евреи всего мира продолжали заниматься своими насущными проблемами. Они стойко оставались во всех городах мира, где их не слишком желали и не слишком уважали. Они были готовы смириться с неполноценностью или непопулярностью еврейства, вместо того чтобы бороться с пустынями Палестины.
Я говорю это без уничижительного подтекста. Вы не можете винить евреев в том, что они воображают себя частью человеческой семьи, несмотря на бесчеловечные протесты этой семьи время от времени. Протест, погром, остракизм, пренебрежение - евреи принимали эти нееврейские выходки и нравы с безразличием, которое было даром времени.
Я понимаю этих нежеланных еврейских жильцов по всему миру, потому что я родился одним из них и остаюсь им. Первые сорок пять лет своей жизни я знал о еврействе столько же, сколько сегодня о проблемах космоса. Счастливо занятый другими делами, я держался подальше от синагог, собраний лож и благотворительных мероприятий, столь дорогих евреям.
Но даже в то время приятного еврейского наркоза я обратил внимание на некоторые еврейские дела. Я заметил, что вокруг меня были евреи, бегущие от своего еврейства, как человек, пытающийся убежать от своей тени. И были евреи, объединяющие свое еврейство в оазисы гетто. И евреи, поднимающиеся над своим еврейством с помощью эгоизма, таланта и богатства. По крайней мере, так думали эти верующие в левитацию. Я также отметил происходящий небольшой переход в христианство - элита Авраама на цыпочках выходила из еврейства, как из палаты больного.
И были такие евреи, как я, невосприимчивые к критическому отношению наших соседей, потому что наше отношение было вдвое более критическим. Для нас антисемитизм был не угрозой, а мишенью, если нам посчастливилось его заметить. Это, конечно, было в США, где антисемитизм официально считается неврозом. Хотя страдающих им американцев чаще отправляют в Конгресс, чем в больницу.
Если я правдиво пишу об американском антисемитизме, я должен отметить, что в целом я нахожу его либо приятным, либо стимулирующим. Приятно быть нелюбимым явными дураками, и возбуждающе сбить таких болванов с их насеста, хотя бы и не где-нибудь, а в собственной душе.
На самом деле антисемитизм относится к числу меньших проявлений ненависти, которые я отмечал в Соединенных Штатах. Ненависть к евреям так и осталась тайным американским времяпрепровождением, имеющим болезненный оттенок, и никакие ответственные лидеры церкви и государства не дали на это санкции.
Да простит меня Бог, если я слишком оптимистичен. Я был иностранным корреспондентом "Чикаго Дейли Ньюс" в Берлине в 1919-20 годах. Любой немец в то время, каким бы печальным и безрадостным оно ни было, поклялся бы головами своих детей, что массовые убийства никогда не станут немецким политическим идеалом.
Никогда не было сомнений в уровне ненависти к евреям в Европе. Почти во всех его странах антисемитизм считался патриотической или религиозной необходимостью. Было несколько второстепенных областей терпимости - Скандинавия, Голландия и Италия, после того как там перестали рождаться святые.
Тем не менее европейское еврейство продолжало процветать к неудовольствию мира, как если бы это был рождественский сливовый пирог. И в целом осталась равнодушным к освоению Палестины, одобренному Декларацией Бальфура 1917 года - "Давайте дадим евреям родину", а также пактом 1925 года - "Пусть Британия подготовит родину для евреев в Палестине".
Вот смысл моей интерлюдии. И как все изменилось сегодня! Изменились евреи мира, которые не знали об Эрец Исраэль [Стране Израиля], не приносили личных жертв ради нее и осуждали борцов за ее свободу. Сегодня они похлопывают себя по плечу за государство Израиль. Это их ребенок!
Я слышал их в Лондоне, Париже, Риме и Северной Африке. Я постоянно слышу их в Нью-Йорке, Чикаго, Голливуде и везде, где сталкиваюсь с евреями. Это не религиозные или евреи "организаций", а ассимилированные американцы, которые обычно приходят в храм только в на похороны. Они хвастаются тем, что были в Израиле, как раньше хвастались тем, что купались на Ривьере. Их глаза блестят. Раньше они чувствовали то же самое, когда еврей становился чемпионом мира по боксу или когда имя Эйнштейна появлялось в газетах.
Это новый уровень дипломатического представительства. Хотя государство Израиль представляет собой полоску земли, едва достаточную для железнодорожной линии, в нем насчитывается около сотни послов по особым поручениям. Они все так же не осведомлены о том, что происходит или происходило в Израиле, как если бы это был плацдарм на Луне. Но все же это послы.
Вот в чем проблема. Что лучше - позволить иллюзии процветать, или (попытаться) разоблачить ее? Платон писал, что единственный разумный способ обеспечить людям счастье - позволить им питаться сладкой ложью, а не горькой правдой. Это не совсем плохой совет. Но он похож на лекарство, которое позволяет пациенту умереть без особой боли.
Я голосую против. Я заканчиваю свое выступление надеждой, что часть из бесчисленного множества послов сможет получить более четкое представление о своих обязанностях после участия в деле "Правительство Израиля против Малкиэля Гринвальда".
К Содержанию