Воспоминания Зары Виткина
Воспоминания Зары Виткина (Zara Witkin), американского инженера-строителя, были подготовлены в 1937, потом несколько отредактированы в 1938. В них Виткин рассказывает о своей работе в СССР в 1932-134 годах. Издателя для этой книги в то время найти не удалось, и она была издана в 1991 ( Witkin, Zara. An American Engineer in Stalin's Russia: The Memoirs of Zara Witkin, 1932-1934. Berkeley: University of California Press) .(http://content.cdlib.org/xtf/view?docId=ft18700465&brand=ucpress). Далее идет краткое описание деятельности Виткина и его взглядов на проблемы строительства в СССР (на основании его воспоминаний).
Виткин родился в 1900 в семье евреев, эмигрировавших из Российской Империи. Его фамилия происходит от искаженного "Уткин", а имя - от слова "заря". В возрасте 20 лет он закончил College of Civil Engineering Университета Калифорнии и успешно занимался проектированием и строительством (в должности гланого инженера) общественных зданий. После возвращения из СССР основал фирму по производству строительных блоков для жилых домов. В 1940 году умер своей смертью.
В 1928 году он был замечен одним из руководителей Амторга и приглашен к сотрудничеству в качестве технического консультанта. Виткин помогал
отбирать американских строительных инженеров для работ в Московском метрополитене, а также решал вопросы фасовки и распространения
советского сахара и икры, применения советского гранита в американском строительстве. Он разработал план постройки сети складов-холодильников в СССР.
В марте 1932 года Виткин отправился в СССР в поездку, организованную Интуристом, сроком на 1 месяц, предполагая, что за этот месяц он заключит контракт. Мотивы его поездки были личными и идейными, не финансовыми. В конце апреля Виткин прибыл в Ленинград. Русским языком он не владел, потом немного научился.
Только после майских праздников ему удалось связаться с ответственными товарищами (Михаил Бородин (Грузенберг) - заместитель нарком труда,
через него с т. Немецом из треста Союзстрой). Оба эти товарищи были с опытом жизни в Америке. До праздников все уклонялись от встреч.
После турне по маршруту Харьков-Ростов-на-Дону-ДнепроГЭС-Крым-Одесса-Киев Виткин заключил договор с трестом Союзстрой и стал работать
в тресте Заводстрой, подразделении Союзстроя. Он обговорил с Немецом свое право иметь к нему прямой доступ.
Приступив к работе, Виткин выяснил, что его обязанности не определены, и что ему делать, начальство пока не решило. В итоге он получил планы строительства огромных складов древесины для авиастроения в Люберцах. Инженерные решения, по его мнению, были плохие. Также советские инженеры не смогли правильно оценить расходы материалов и трудозатраты. В итоге был принят проект Виткина.
Через пару месяцев он узнал, что тресту дали премию за его (Виткина) проект. От него это держали в тайне. Виткин пожаловался Бородину, Бородин сообщил в Рабкрин (РКИ) и устроил заметку в Moscow Daily News. Сам Виткин также опубликовал несколько статей в Moscow Daily News.
В этих статьях писал, в частности,:
Отсутствует обмен информацией между инженерами, непосредственно ведущими строительство, и руководителями проекта. Сроки завершения работ
не определены. Проектные организации не предоставляют планы вовремя. Расчеты прочности производятся редко.
В тресте Виткин спроектировал стандартное жилье для рабочих комбината (производство синтетического каучука/технического спирта\ТЭЦ) в Ефремове (Тульская область), а также ангар для дирижаблей. Виткин также расследовал причины разрушения резервуара сточных вод в Клину. Предполагалось, что причина в потере прочности бетона при замерзании. Виткин обнаружил, что резеруар неправильно спроектирован. Когда в Тушино обрушилась кирпичная стена (были жертвы), Виткина уже не стали приглашать.
Виткин предлагал (в своем тресте) стандартизировать процедуры планирования работ и документооборота.
В тресте отсутствовал телефонный коммутатор. Если работника не было на рабочем месте, то никто на другой на телефонный звонок не отвечал.
Не было возможности назначить встречу до 10 часов утра или после 4 часов дня. Организация приемных часов, по словам Виткина, была странная.
Вместо того, чтобы по очереди под руководством секретаря по одному заходить и решать вопрос, посетители это делали по двое или по трое,
стараясь перекричать друг друга. По его словам, "большевисткие темпы" работы медленне, чем в Мексике, Индии и Китае.
В начале октября Виткин ушел из Заводстроя в головной трест и стал заниматься рационализацией строительства:
1) Легкие фундаменты ( здания до 4 этажей). Цель: сократить использование цемента, стали, камня и кирпича
2) Механизация ручного труда (пневмоинтсрументы)
3) Вертикальный и горизонтальный транспорт стройматериалов
4) Производство готовых цементных блоков для строительства
5) Стандартизация деревянных деталей
6) Рациональное проектирование полов и стен
7) Создание заводов по производству бетонных смесей (готовить бетон не на стройплощадке, а на специальном заводе).
Руководил отделом рационализации Союзстроя т.Никитин, ранее работавший в Амторге, обыкновенный советский бюрократ.
Однако Виткин продолжал натравливать Иностранном отделе наркомата РКИ на Заводстрой ("плохо обращаются с иностранными специалистами"). РКИ попросила его сделать конфиденциальный доклад о недостатках строительства 16-этажного Moscow Soviet Hotel на Охотном ряду. Виткин рассказывает, что офицеры ОГПУ предлагали ему сообщать о настроениях американцев в Москве, а также предлагали помогать в поиске виновных в строительных проблемах. Виткин отказывался, напирая общую низкую квалификацию и культуру производства. Разговор с офицером ОГПУ, по мнению Виткина, записывался на диктограф. Посредником выступал т.Кларк из Иностранного отдела РКИ.
Виткин был приглашен к участию в разработке планов строительства второй пятилетки. Он провел оценку объемов строительства первой и второй пятилеток и сравнил их американскими объемами. Средства на строительство первой пятилетки выделялись в "рублях фиксированного года" (например, "рубль 1931 года"), а также в рублях 1926-27 годов. Рубль 1926 года был существенно дешевле золотого рубля. "Рубль фиксированного года" был фиктивной единицей. Он был придуман Наркомфином, который считал, что курс рубля повысится на 20% к концу пятилетки. Таким образ, объем выделенных средств измерялся двумя рублевыми величинами: рублями 1926 года и "рублями фиксированного года". Между собой они напрямую не сравнимы, потому что, соотношение между рублями было разным для разного рода стройматериалов, неквалифицированного труда и квалифицированного труда.
Выводы были такими:
1) Ни в один год первой пятилетки объемы строительства 1913 года не были превышены.
2) весь объем строительства первой пятилетки был меньше объема строительства в США в любой год год с 1923 по 1932.
3) объем строительства во второй пятилетке планируется меньшим, чем в первой пятилетке.
Результаты были опубликованы им уже после отъезда из СССР в Engineering News-Record (авг.1934). В конце марта 1933 эта работа была закончена. Виткин обсудил результаты с проф. Эрнстом Майем (Ernst May), архитектором и градостроителем.
Май, среди прочего, подготовил план Магнитогорска (он работал на Стандартгорпроект). Однако все было построено безотносительно плана. Наркомжилкомхоз хотел построить жилье на одной стороне реки,а Наркомтяжпром - на другой. В итоге вместо жилья на 160 тысяч жителей было построено на 12 тысяч. Остальные жили во "временных" бараках, которые стали постоянными. Причем оказалось, что именно на эти бараки идут промышленные выбросы.
Одной из главным проблем советских инженеров Виткин называет неспособность к оценке затрат. На интеллектуальную честность надеяться
также не приходилось.
Для продвижения своих идей и преодоления бюрократической блокады Виткин (по наущению и под руководством журналиста "Известий" Алексея Гарри)
написал письмо т.Сталину, Гарри отнес это письмо Борису Двинскому, помощнику Сталина. Это письмо на некоторое время улучшило ситуацию.
Затем Виткину поручили инспектировать строительство технических зданий авиашколы МАИ. Он консультировал строительство ЦИАМ (Центрального
Института Авиационного Моторостроения), и там продвигал идею строительства при помощи стандартных блоков.
Виткин консультировал строительство 4 жилых домов в Москве: на Донской улице, на Мещанской, на Ленинградском шоссе, и в Ананьевском (?) переулке. Качество строительства было плохим: например, отопление и водопровод на Донской были плохо сделаны. На Мещанской работы были остановлены из-за нехватки водопроводных труб и ванн. Итп. Строительные рабочие отправлялись на уборку урожая.
Виза Виткина заканчивалась 12 декабря 1933 года, ему дали разрешение на выезд, а разрешение на въезд он должен был получить в Варшаве. Въездную визу он получал 19 дней. С Союзстроем связываться Виткин больше не хотел и искал работу в других конторах: Гипрострое, Промстройпроекте. Все соглашались, а дело не двигалось.
9 февраля 1934 года Виткин покинул Москву.
Виткин родился в 1900 в семье евреев, эмигрировавших из Российской Империи. Его фамилия происходит от искаженного "Уткин", а имя - от слова "заря". В возрасте 20 лет он закончил College of Civil Engineering Университета Калифорнии и успешно занимался проектированием и строительством (в должности гланого инженера) общественных зданий. После возвращения из СССР основал фирму по производству строительных блоков для жилых домов. В 1940 году умер своей смертью.
В 1928 году он был замечен одним из руководителей Амторга и приглашен к сотрудничеству в качестве технического консультанта. Виткин помогал
отбирать американских строительных инженеров для работ в Московском метрополитене, а также решал вопросы фасовки и распространения
советского сахара и икры, применения советского гранита в американском строительстве. Он разработал план постройки сети складов-холодильников в СССР.
В марте 1932 года Виткин отправился в СССР в поездку, организованную Интуристом, сроком на 1 месяц, предполагая, что за этот месяц он заключит контракт. Мотивы его поездки были личными и идейными, не финансовыми. В конце апреля Виткин прибыл в Ленинград. Русским языком он не владел, потом немного научился.
Только после майских праздников ему удалось связаться с ответственными товарищами (Михаил Бородин (Грузенберг) - заместитель нарком труда,
через него с т. Немецом из треста Союзстрой). Оба эти товарищи были с опытом жизни в Америке. До праздников все уклонялись от встреч.
После турне по маршруту Харьков-Ростов-на-Дону-ДнепроГЭС-Крым-Одесса-Киев Виткин заключил договор с трестом Союзстрой и стал работать
в тресте Заводстрой, подразделении Союзстроя. Он обговорил с Немецом свое право иметь к нему прямой доступ.
Приступив к работе, Виткин выяснил, что его обязанности не определены, и что ему делать, начальство пока не решило. В итоге он получил планы строительства огромных складов древесины для авиастроения в Люберцах. Инженерные решения, по его мнению, были плохие. Также советские инженеры не смогли правильно оценить расходы материалов и трудозатраты. В итоге был принят проект Виткина.
Через пару месяцев он узнал, что тресту дали премию за его (Виткина) проект. От него это держали в тайне. Виткин пожаловался Бородину, Бородин сообщил в Рабкрин (РКИ) и устроил заметку в Moscow Daily News. Сам Виткин также опубликовал несколько статей в Moscow Daily News.
В этих статьях писал, в частности,:
Отсутствует обмен информацией между инженерами, непосредственно ведущими строительство, и руководителями проекта. Сроки завершения работ
не определены. Проектные организации не предоставляют планы вовремя. Расчеты прочности производятся редко.
В тресте Виткин спроектировал стандартное жилье для рабочих комбината (производство синтетического каучука/технического спирта\ТЭЦ) в Ефремове (Тульская область), а также ангар для дирижаблей. Виткин также расследовал причины разрушения резервуара сточных вод в Клину. Предполагалось, что причина в потере прочности бетона при замерзании. Виткин обнаружил, что резеруар неправильно спроектирован. Когда в Тушино обрушилась кирпичная стена (были жертвы), Виткина уже не стали приглашать.
Виткин предлагал (в своем тресте) стандартизировать процедуры планирования работ и документооборота.
В тресте отсутствовал телефонный коммутатор. Если работника не было на рабочем месте, то никто на другой на телефонный звонок не отвечал.
Не было возможности назначить встречу до 10 часов утра или после 4 часов дня. Организация приемных часов, по словам Виткина, была странная.
Вместо того, чтобы по очереди под руководством секретаря по одному заходить и решать вопрос, посетители это делали по двое или по трое,
стараясь перекричать друг друга. По его словам, "большевисткие темпы" работы медленне, чем в Мексике, Индии и Китае.
В начале октября Виткин ушел из Заводстроя в головной трест и стал заниматься рационализацией строительства:
1) Легкие фундаменты ( здания до 4 этажей). Цель: сократить использование цемента, стали, камня и кирпича
2) Механизация ручного труда (пневмоинтсрументы)
3) Вертикальный и горизонтальный транспорт стройматериалов
4) Производство готовых цементных блоков для строительства
5) Стандартизация деревянных деталей
6) Рациональное проектирование полов и стен
7) Создание заводов по производству бетонных смесей (готовить бетон не на стройплощадке, а на специальном заводе).
Руководил отделом рационализации Союзстроя т.Никитин, ранее работавший в Амторге, обыкновенный советский бюрократ.
Однако Виткин продолжал натравливать Иностранном отделе наркомата РКИ на Заводстрой ("плохо обращаются с иностранными специалистами"). РКИ попросила его сделать конфиденциальный доклад о недостатках строительства 16-этажного Moscow Soviet Hotel на Охотном ряду. Виткин рассказывает, что офицеры ОГПУ предлагали ему сообщать о настроениях американцев в Москве, а также предлагали помогать в поиске виновных в строительных проблемах. Виткин отказывался, напирая общую низкую квалификацию и культуру производства. Разговор с офицером ОГПУ, по мнению Виткина, записывался на диктограф. Посредником выступал т.Кларк из Иностранного отдела РКИ.
Виткин был приглашен к участию в разработке планов строительства второй пятилетки. Он провел оценку объемов строительства первой и второй пятилеток и сравнил их американскими объемами. Средства на строительство первой пятилетки выделялись в "рублях фиксированного года" (например, "рубль 1931 года"), а также в рублях 1926-27 годов. Рубль 1926 года был существенно дешевле золотого рубля. "Рубль фиксированного года" был фиктивной единицей. Он был придуман Наркомфином, который считал, что курс рубля повысится на 20% к концу пятилетки. Таким образ, объем выделенных средств измерялся двумя рублевыми величинами: рублями 1926 года и "рублями фиксированного года". Между собой они напрямую не сравнимы, потому что, соотношение между рублями было разным для разного рода стройматериалов, неквалифицированного труда и квалифицированного труда.
Выводы были такими:
1) Ни в один год первой пятилетки объемы строительства 1913 года не были превышены.
2) весь объем строительства первой пятилетки был меньше объема строительства в США в любой год год с 1923 по 1932.
3) объем строительства во второй пятилетке планируется меньшим, чем в первой пятилетке.
Результаты были опубликованы им уже после отъезда из СССР в Engineering News-Record (авг.1934). В конце марта 1933 эта работа была закончена. Виткин обсудил результаты с проф. Эрнстом Майем (Ernst May), архитектором и градостроителем.
Май, среди прочего, подготовил план Магнитогорска (он работал на Стандартгорпроект). Однако все было построено безотносительно плана. Наркомжилкомхоз хотел построить жилье на одной стороне реки,а Наркомтяжпром - на другой. В итоге вместо жилья на 160 тысяч жителей было построено на 12 тысяч. Остальные жили во "временных" бараках, которые стали постоянными. Причем оказалось, что именно на эти бараки идут промышленные выбросы.
Одной из главным проблем советских инженеров Виткин называет неспособность к оценке затрат. На интеллектуальную честность надеяться
также не приходилось.
Для продвижения своих идей и преодоления бюрократической блокады Виткин (по наущению и под руководством журналиста "Известий" Алексея Гарри)
написал письмо т.Сталину, Гарри отнес это письмо Борису Двинскому, помощнику Сталина. Это письмо на некоторое время улучшило ситуацию.
Затем Виткину поручили инспектировать строительство технических зданий авиашколы МАИ. Он консультировал строительство ЦИАМ (Центрального
Института Авиационного Моторостроения), и там продвигал идею строительства при помощи стандартных блоков.
Виткин консультировал строительство 4 жилых домов в Москве: на Донской улице, на Мещанской, на Ленинградском шоссе, и в Ананьевском (?) переулке. Качество строительства было плохим: например, отопление и водопровод на Донской были плохо сделаны. На Мещанской работы были остановлены из-за нехватки водопроводных труб и ванн. Итп. Строительные рабочие отправлялись на уборку урожая.
Виза Виткина заканчивалась 12 декабря 1933 года, ему дали разрешение на выезд, а разрешение на въезд он должен был получить в Варшаве. Въездную визу он получал 19 дней. С Союзстроем связываться Виткин больше не хотел и искал работу в других конторах: Гипрострое, Промстройпроекте. Все соглашались, а дело не двигалось.
9 февраля 1934 года Виткин покинул Москву.