Керченский металлургический комбинат им. Войкова (1845 - 1950)
Вид КМК в 30-х годах
Советская индустриализация развивалась двумя основными направлениями. Изначально речь шла о вводе в строй законсервированных цехов и производств, а также об их модернизации. И лишь во второй половине 20-х годов были предприняты первые попытки строительства крупных предприятий с нуля.
Создание Керченского металлургического завода (КМЗ, затем - комбинат) можно отнести к обеим тенденциям. С одной стороны, в Керчи до революции уже существовал металлургический завод. С другой стороны, от него мало что осталось, и поэтому речь шла уже не о восстановлении, а о строительстве нового предприятия. КМЗ стал первым советским металлургическим комбинатом, запущенным в эксплуатацию. В этом плане он даже обогнал знаменитые Магнитку, Кузнецкстрой и ряд других заводов. Однако в дальнейшем они затмили его, а сам КМЗ преследовали одна за другой технологические трудности.
От руды к заводу (1845 - 1855)
Одной из первопричин этих трудностей была железная руда, богатые месторождения которой существовали на Керченском полуострове. Современные оценки ее запасов колеблются в пределах 1,7 - 2,1 млрд. тонн, возможно, даже больше. Запасы гигантские. Толщина рудных тел - десятки метров. Расположены они совсем неглубоко, что делает процесс вскрыши и добычи руды делом крайне простым. Площадь бассейна - порядка 250 квадратных километров.
Однако это не все. Керченская руда очень специфическая - в коричневых и табачных рудах содержание железа среднее (около 35-40%, ниже чем в Кривом Роге), но при этом избыток фосфора, присутствует мышьяк и ванадий, а также высокая влажность (до 17-23%). Именно излишек фосфора и делает переработку этой руды делом уже не совсем простым.
В тридцатых годах XIX века при содействии уральского промышленника Демидова была организована экспедиция по изучению месторождения руды у Керчи. Экспедиция занималась изысканиями с 1837 по 1839 год и подтвердила наличие здесь железорудных богатств. Серьезным их изучением занимались в 40-х годах инженеры А.В. Гурьев и Н.И. Воскобойников. В 1846 году Гурьев сообщал: «Касательно изобилия руд, расположенных в окрестностях Керчи, то я обязываюсь утвердительно сказать, что они составляют необыкновенный пример богатства».
В 1845 году генерал-губернатор Новороссийского края граф Воронцов утвердил проект строительства железоделательного завода в Керчи на базе местных руд. В тот же год под руководством инженера А.В. Гурьева там началось строительство предприятия. Первой построили домну, причем в достаточно сжатые сроки - за 1 год. Оборудование было отечественным - с Луганского механического завода. За первые полгода работы домна выдала 107 пудов чугуна (плавка велась то ли на дровах, то ли на антраците).
Но увеличить объем выплавки мешал фосфор, удалять который из металла тогда еще не умели. Поэтому все следующие 10 лет доменщики заводика у Керчи пытались это сделать. По слухам, им якобы это удалось. Однако закрепить успех помешала Крымская война - английский десант разрушил завод, его оборудование было вывезено в Англию. В войне были уничтожены все заводские документы, и пропала касса предприятия. От завода осталось лишь пустое место.
Завод по-капиталистически
В конце XIX века к керченской руде проявили интерес отечественные и зарубежные промышленники. Горный инженер из Франции П. Баяр провел экспериментальное шурфование и анализ керченской руды на предприятиях в Бельгии и Франции. Было установлено, что руда содержит до 35-40% железа, 2-15% марганца и до 1,5% фосфора. Несмотря на фосфоритость было признано, что разработка месторождения и производство стали томасовским способом вполне целесообразны. В апреле 1896 года Баяр подписал с керченской городской управой договор на аренду земли сроком на 30 лет площадью 14,8 тыс. десятин. В декабре 1896 года он продал эту землю Брянскому обществу рельсопрокатных, железоделательных и механических заводов.
Строительство предприятия началось уже весной 1897 года. На нем всего работало до почти 2 тыс. человек. Условия работы были жесткими. Кочегар получал до 80 копеек к день, землекопы - до 60 копеек и выше. По задумке завод строился с полным циклом плюс рядом строился порт и верфи, через который можно было бы вывозить руду и металл. Однако в 1899 году у Брянского общества случилась нехватка средств и предприятие (еще недостроенное) продали за 20 млн. рублей Керченскому обществу металлургических заводов и рудников.
30 мая 1900 года была задута первая домна. Затем вторая, обе небольшие, каждая мощностью по 50 тыс. тонн чугуна. Заработал Новокарантинный рудник. Однако быстро выяснилось, что керченская руда в производстве ведет себя отвратительно и для получения нормального чугуна ее надо смешивать с привозной из Новороссии. К 1902 году убытки предприятия достигли 22 млн. рублей. Произведенный чугун приходилось продавать в убыток. В итоге летом 1902 года завод был остановлен.
Вплоть до 1912 года предприятие простаивало, временами переходя из рук в руки. Но производство на нем так и не велось. Весной 1913 года завод был продан в очередной раз - Таганрогскому металлургическому обществу. Представители общества внимательно изучили причины банкротства завода в 1902 году и срочно приступили к достройке томасовского и прокатного цехов, мощности которых создавались с расчетом на работу трех доменных печей.
30 сентября 1913 года дала плавку одна домна. В том же месяце запустили двести коксовых печей, которые производили около тридцати тысяч пудов топлива в сутки. Еще раньше был реконструирован Новокарантинный рудник. Его оснастили двумя экскаваторами производительностью десять кубических саженей в час. В прокатном цехе был установлен рельсопрокатный стан мощностью до 30 тысяч пудов проката в сутки. В рельсопрокатной мастерской установили станки для правки и фрезеровки продукции. Внедрили также канатную дорогу от пристани к коксовым печам, ленточную подачу руды от вагонеток к брикетной фабрике, воздуходувную систему. На коксовом производстве запустили угледробилку фирмы «Карр».
Домна № 1 в 1913 году выдала больше 607 тысяч пудов чугуна, а на семи запущенных конвертерах отлили 107 тысяч пудов металла. К 1914 году на заводе уже числилось 1845 человек, а к 1915-му больше трех с половиной тысяч. 14 января 1914 года была задута вторая домна. Завершалась достройка томасовского и прокатного цехов, директор завода Клейн приобрел для КМЗ динамомашину мощностью 2,5 тыс. киловатт, была построена гофмановская печь (производство извести), удалось отчасти решить проблему пресной воды (пробурили 4 артезианских скважины).
Тем не менее, технологические проблемы завода решить никак не удавалось. Из-за войны была отложена постройка третей доменной печи, стала стандартной недозагрузка прокатного и томасовского цехов Продукция КМЗ получалась чрезмерно дорогой по сравнению с предприятиями, получающими в то время сталь тоже путем томасирования чугуна. Мариупольскому заводу «Русский Провиданс» тонна чугуна обходилась в 24 руб. 40 коп., Таганрогскому - в 29 руб. 40 коп., Керченскому же в 37 рублей. На КМЗ себестоимость тонны стали была 80 руб., в Таганроге - 72, в Мариуполе - всего 54 целковых.
Отрицательно сказывалось на себестоимости продукции и низкое качество кокса собственного приготовления. Расход его на тонну чугуна составил 1,35-1,5 тонны. И главное - по-прежнему не удавалось получить металл из одной керченской руды. Ее перемешивали с привозной криворожской, чтобы повысить кусковатость загружаемой в домны руды, содержание в шихте железа, уменьшить наличие фосфора, мышьяка, кремнезема, снижающих качество металла.
Предприятие, насчитывающее около 2,2 тыс. человек персонала, за 1913-1917 годы произвело 168,8 тыс. тонн чугуна. Самым продуктивным выдался 1916-й. Тогда получили 52,6 тыс. тонн чугуна, 40 тыс. тонн проката. В основном это были рельсы. Их изготовили 28 тыс. тонн. Выпустили также полторы тысячи тонн швеллеров, 6100 тонн квадратных заготовок, 4841 тонну плоских. Тем не менее, это были не те объемы, на которые можно было рассчитывать. Экономическая разруха в 1917 году привела к остановке летом предприятия. В годы немецкой оккупации и гражданской войны завод трижды грабился, вывозилось его оборудование. Предприятие, на котором осталось около 100-130 рабочих, фактически было уничтожено. Погром довершил трест «Югосталь», к которому с 1922 года был предписан КМЗ - на заводы в Донбассе вывезли воздуходувные машины, оборудование химлаборатории и некоторое другое оборудование, включая детали прокатных станов.
Восстановление в 20-е годы
Торжественный митинг по случаю запуска домны №1 в 1930 году
В начале 20-х годов предприятие пробавлялось мелкосерийным ремонтом паровозов (в 1921-1922 годах было отремонтировано 10 локомотивов), изготовлением чугунной посуды, зажигалок. В 1925 году при пожаре сгорела контора, в которой хранились все заводские архивы. Фактически, завод был полностью уничтожен.
12 мая 1925 года Политбюро ЦК ВКП (б) принимает постановление «О строительстве новых предприятий металлопромышленности», согласно которому намечено строительство Магнитогорского комбината, Тельбесского (Кузнецкого комбината), а также Керченского металлургического завода. Разработка проекта очередного «создания» КМЗ была возложена на Главметалл ВСНХ СССР, в первую очередь на «Югосталь». На предприятии была проведена инвентаризация, в ноябре 1925 года у завода появился директор - участник Гражданской войны Н.И. Шмидт, главным инженером был назначен В.И. Гулыга. По первоначальной задумке завод планировался мощностью до 980 тыс. тонн чугуна, 820 тыс. тонн стали и 700 тыс. тонн проката в год. Общий срок строительства был рассчитан на 6 лет, первой очереди - 2 года. Пуск первой очереди наметили на первую половину 1927 года. Сметная стоимость строительства первой очереди оценивалась в 15 млн. рублей и 4 млн. рублей золотом на импортное оборудование.
Всего к середине 1927 года КМЗ должен был производить 328 тыс. тонн чугуна, 272 тыс. тонн стали и 221 тыс. тонн проката. Впрочем, несмотря на громадье этих планов, в 1926 году 500 работников стройки сумели худо-бедно лишь разобрать завалы от прежнего завода. Фундамент первой домны заложили только в феврале 1927 года. На ходу приходилось исправлять ошибки проектировщиков и треста. На КМЗ было начато строительство вспомогательных цехов. В ноябре 1927 года не построенному еще заводу «по просьбам его трудящихся» было присвоено имя П.Л. Войкова.
Отставание от сроков все более увеличивалось, в почти 3,5 раза (с 18 до 56 млн. рублей) выросла сметная стоимость строительства. В 1927 году Шмидта на посту директора сменил инженер-экономист Б. Трахтер. Окончательно проект завода был готов только к январю 1929 года, хотя стройка шла уже почти два года. На ней трудилось уже до 5 тыс. человек. Впрочем, главным было то, что советское планирование допустило важную технологическую ошибку. Плавки керченской руды в Мариуполе показали, что в чистом виде из керченской руды получить нормальный чугун крайне сложно - мешает фосфористость. Перед строителями завода встал выбор - построить сначала агломерационную фабрику, которая спекала бы руду, или же в первую очередь запустить домну. Последнее было политически более значимым событием.
Соответственно, выбор был сделан в пользу такого решения. А плавить руду решили путем добавки к ней 40-50% криворожской руды. Такое решение было из разряда «легких», но убивало всю суть завода полного цикла, работающего на своей руде. Агломерационную фабрику, конечно, построили, но из-за непродуманности технического заказа, импортное оборудование пришлось затем еще несколько лет доводить, чтобы оно могло работать с керченской рудой.
20 апреля 1930 года, почти на год опередив Магнитку, заработала первая домна КМЗ. К тому времени строились еще две печи. Однако построенная по американской технологии печь объемом в 615 кубометров переработать керченскую руду так и не смогла - получался один шлак. Приходилось возить железную руду из Кривого Рога. Интересно, что начальником доменного цеха на КМЗ тогда была женщина - инженер П.В. Яблонская.
Всего до конца 1930 года первая печь выдала около 41 тыс. тонн чугуна. В том же году были задуты еще две домны (626 и 689 кубометров объемом соответственно). При этом срок постройки последней составил всего 8 месяцев, что было рекордом. Стоит также отметить участие иностранцев в строительстве КМЗ: Cintering Corp. из США поставила оборудование для аглофабрики, французская «Дистикокс» строила коксовые батареи, экскаваторы для Новокарантинного рудника завозились из Германии и США, из Северной Америки поступила документация на домны, оборудование для электростанции поставила фирма Krupp.
КМЗ в 30-х годах
Ключевой ошибкой в планировании завода стало мнение Гипромеза и инженеров предприятия в том, что домны «американского типа» смогут перерабатывать фосфористые и пылеватые руды Керчи. Все три домны были рассчитаны на 330 тыс. чугуна в год, однако реальная их производительность оказалась ниже. Причина - неудовлетворительная работа аглофабрики, где постоянно ломалось оборудование. Разумеется, советские инженеры всю вину свалили на поставщика оборудования, однако не стоит забывать, что техзадание на покупку аглофабрики составляли в тресте «Югосталь» с учетом рекомендаций самих заводских инженеров.
Летом 1930 года начал работу томасовский и прокатный цех, вступил в строй блюминг и рельсо-балочный стан. Вступила в строй электростанция и коксово-химические производство из 255 печей (из них 55 - фирмы «Беккер»). Несмотря на резкое увеличение производства продукции в 1931 году, план удалось выполнить лишь на 65-66%. При этом коллектив завода к 1932 году достиг почти 12 тыс. человек.
Остро стояла проблема с водообеспечением, еще острее - с жильем. КМЗ в 1932 году располагал 26 общежитиями, семью бараками для семейных и девятнадцатью для холостяков, 149 жилыми домами с 1307 квартирами в районе «Колонка» и шестью домами в городе, где было еще несколько десятков квартир. Всего в жилье нуждались 43% рабочих и около 15% ИТР. Соответственно, на предприятии царила гигантская текучесть кадров. В 1931 году прибыло 14139 человек, убыло 12300, в 1932 соответственно 11111 и 9419. Завод за свой счет построил 6 школ.
Плановой производственной мощности завод достиг в 1933 году, однако несмотря на рост выработки в рублях на 1 рабочего почти на 25%, в 1933 году завод был планово-убыточным. Это обуславливалось тем, что футеровка домен не выдерживала более 150-200 плавок (из-за кремнезема в руде), конверторы и другое оборудование часто ломались, а высокая себестоимость продукции зависела от подвоза руды из Кривого Рога. КМЗ так и не перешел на работу на своей рудной базе. А ведь именно это и было производственной целью и смыслом существования предприятия.
В 1932 году заработал ванадиевый цех комбината, в 1933 году там было получено до 1 тонн этого ценного металла. В 1937 году цех произвел уже около 16 тонн металла (около 2,5% от мирового производства). В 1932 году заработала и обогатительная фабрика, благодаря чему удалось хоть как-то повысить качество местной руды. К началу 1934 года только в строительство завода было вложено около 106 млн. рублей, однако было понятно, что предстоят еще большие инвестиции.
К концу 1935 года КМЗ стал на несколько месяцев даже рентабельным, а суточная плавка по сравнению с 1932 годом выросла почти в 3 раза (с 300 до 950 тонн чугуна). НКТП и государство с 1936 года стали требовать от предприятия увеличения производства чугуна до 500 тыс. тонн, однако это было нереалистично. Авралы, частые поломки, перманентная реконструкция томасовского и прокатного цехов не позволяли достичь этих показателей. В октябре 1936 года против директора завода и главного инженера было заведено уголовное дело. Чекисты стали усиленно отрабатывать версии вредительства на заводе.
В 1937 году за один месяц КМК им. Войкова лишился всего руководства - от директора завода и главного инженера вплоть до начальников отделов и замов руководителей цехов. По данным керченского краеведа М.П. Ходаковского, под репрессии попало до 170 человек. Многие из них были приговорены к расстрелу или заключению.
Интересно в этой связи «покаянное» письмо директора КМК В.В. Глинки:
«Работая в течение 6 1/2 лет директором КМЗ им. Войкова, я допустил в своей работе ряд грубейших политических ошибок. Не сумел своевременно разоблачить вредителей, орудовавших на заводе и срывающих выполнение планов завода. Теперь для меня ясно, что ГУМП все годы не помогал, а тормозил развитие завода. Все мои попытки обращаться за помощью оставались без последствий... Как известно ГК ВКП (б), работу всего завода тормозил наш томасовский цех, работал плохо сам, тормозил также прокат и доменные печи.
Основной причиной срыва томаса была низкая стойкость футеровки и днищ. Над вопросом, как поднять их стойкость, работали и работают десятки инженеров завода и институт, в том числе и члены партии. Но заметных результатов не достигнуто. ...Я решил сам изучить это дело от начала и до конца. Изучил литературу, подобрал техников и расставил их так, чтобы охватили все смены, все операции правильности процесса изготовления кирпича и днищ в доломитной. Никому уже не доверял, лично организовал и проверял в течение 20 дней круглосуточно.
Это помогло мне докопаться до настоящей причины плохой работы томасовского цеха... Оказалась, что вражеская рука внесла «небольшую» поправку в технологию изготовления днищ. Эта поправка, никем не замеченная, позволила уменьшить подачу дутья в конвертер почти в 4 раза против нормы.
А это привело: 1) процесс плавки в конвертере продолжался дольше. Если по норме плавка должна продолжаться 13 - 15 минут, у нас она шла 20 - 30 минут. Этим уменьшалась выплавка стали, а, следовательно, уменьшался и прокат; 2) чем дольше продолжалась плавка, тем больше оставалось в металле азота и кислорода, что губительно для качества металла».
Прокатный цех завода в 30-х годах
Из последующей истории КМК в 30-х годах стоит отметить интересный факт, что его директором в 1939 году стала женщина - О.Б. Гофман, прославившаяся в основном борьбой с вредителями. В 1940 году предприятие, работавшее частично на криворожской руде, сумело вплотную подойти к цифре в полмиллиона тонн чугуна - было произведено до 492 тыс. тонн чугуна. Это было высшее достижение завода в годовом исчислении до войны. В 1941 году КМК уже перевыполнил полугодовой план на 10-20%.
Производство продукции по ряду лет на КМК им. Войкова:
КМК в годы войны
Следы эвакуации и боев в Керчи в 1941 году
В первый месяц войны около 2,5 тыс. работников завода ушло в армию. В июне-августе на предприятии своими силами был изготовлен бронепоезд "Войковец". В августе-октябре он принимал участие в боях против немцев в Северном Крыму. Производство переходило также на выпуск мин, гранат и бутылок с зажигательной смесью. Осенью 1941 года войковцы участвовали в строительстве укреплений на Перекопе и поставляли туда металл. Одновременно с предприятия шла эвакуация оборудования через Керченский пролив. Станки, техника, машины вывозились на Кузнецкий меткомбинат, Нижнетагильский комбинат и на другие предприятия Урала.
После захвата Керчи немцы осмотрели оставшееся оборудование, но запускать завод не пытались. После освобождения Керчи в декабре 1941 года, на предприятии снова налаживается выпуск военной продукции, несмотря на нехватку персонала и оборудования завод выпускает второй бронепоезд - легкий бронепоезд №74. В мае 1942 года этот бронепоезд участвовал в боях у Керчи.
Один из крымских бронепоездов
После освобождения Керчи в 1944 году было принято решение начать восстановление завода, однако процесс оказался не простым и затянулся чуть ли не на 8-10 лет.
Подробная история КМК им. Войкова: http://kerch.name/history/sovet/rus_rul/1.html