Стивен Коткин о сталинском жилье
В связи с вопросом afanarizm о землянках -
http://dmitrij-sergeev.livejournal.com/107519.html?thread=1008895#t1008895 -
выкладываю кусок из статьи Стивена Коткина о жилье в сталинское время.
Стивен Коткин. «Жилище и субъективный характер его распределения в сталинскую эпоху»; в: Уильям К. Брумфильд и Блэр Рубл. «Жилище а России: век XX», Москва 2002, с.105-106, Прим с. 117-118. :
«Жилплощадь имела особую привлекательность для властей, поскольку оказалась предметом весьма удобным для всякого рода манипуляций. Причина этого коренилась в том, что для понятия «жилплощадь» тип и конфигурация конкретного жилища (комната или квартира) не имели никакого значения. Жилой площадью называлось некоторое физическое пространство, величину которого можно было легко подсчитать независимо от расположения дверей или окон. Однако иногда, именно эта простота измерения жилплощади сдерживала неумеренный оптимизм властей.
Так, в марте 1931 года, когда население Магнитогорска достигло 83 тысяч человек, общая жилая площадь составляла 160 тысяч кв. м, то есть 1,9 кв. м на человека24. К январю 1932 года при населении 196 тысяч человек жилая площадь составляла 359 тысяч кв. м,то есть 1,8 кв. м на человека*. Это было крайне мало, особенно если учесть, что сначала центральные власти установили санитарную норму, или минимум, на уровне 9 кв. м на человека; затем эта цифра снизилась до 7 кв. м, но в последующие десятилетия даже эта норма не соблюдалась**26. Планировалось, что норма в 7 кв. м на человека станет реальной лишь после того, как жилплощадью будет обеспечено не менее 196 тысяяч жителей Магнитогорска.
Со временем ситуация в Магнитогорске значительно улучшилась, хотя цели, которые ставили перед собой авторы жилищной программы, не были достигнуты, о чем свидетельствуют «безжалостные» цифры статистики.
Согласно официальным документам в январе 1935 года около 16% жителей города жили в «зданиях», а это значит, что по меньшей мере 847о ютились в бараках и во временных жилищах***. Далее в докладе приводится средняя норма жилплощади на человека во всех типах строений (3,89 кв. м). Эта норма сохранялась в продолжении многих лет и вплоть до конца 30-х годов не превышала 4 кв. м на человека***28.
Даже при такой скромной норме доклад 1935 года свидетельствует об определенной классовой дифференциации в распределении жилплощади. Приблизительная норма для рабочих и членов их семей составляла 3,2 кв. м, а для инженеров, технического персонала и членов их семей - 6,26 кв. м в домах с улучшенной планировкой. Разница была далеко не случайной. Если некоторые, в основном технические работники и управленцы, имели более приличное жилище, а немногие местные руководители жили, можно сказать, в роскошных условиях, то остальная часть населения Магнитогорска ютилась в крохотных, примитивно обустроенных квартирках.****.
Каким образом мог житель Магнитогорска получить этот вожделенный маленький участок жилого пространства? В принципе, можно было организовать кооператив и построить свой собственный дом… Однако большинство надеялось получить жилье от предприятия.... Те, кто недавно приехал в Магнитогорск и устраивался на работу, распределялись по баракам, где за ними закреплялась койка или место на полу. Часто бараки были уже переполнены, но место для новичков все-таки находилось. (Те, кто не попадали в бараки, жили в палатках или строили глинобитные домики - к этой теме мы еще вернемся).
Чрезвычайно высокая подвижность населения и всеобщий хаос были характерными чертами жизни Магнитогорска в начале 30-х годов, причем чиновники имели весьма приблизительное представление о наличии мест в тех или иных бараках, которых в городе насчитывалось более тысячи. А это означало, что жилье распределялось между «постоянными» жильцами и властными структурами. Человек, который уезжал или который знал о том, что кто-то уезжает, мог поделиться этой информацией с друзьями или знакомыми. Многие находили жилье самостоятельно и занимали его с санкции или без санкции властей....
______________________________________________
Прмечания:
*Магнитострой в цифрах. Магнитогорск,1932, с. 322-327. Более очевидную демонстрацию падения уровня жизни, сопутствующего первой пятилетке, трудно себе представить.
**Ко времени смерти Сталина норма была по-прежнему менее 5 кв. м. К концу 70-х годов средняя норма жилплощади на одного человека остается ниже первоначально
провозглашенных 9 кв. м. В статистике все чаще появляется термин «общая площадь»,
который в дополнение к «жилой площади» включает кухню, ванную и туалет.
***В докладе, представленном главным бухгалтером Магнитогорского металлургического комбината Управлению металлургической промышленности Наркома тяжелой промышленности, жилой фонд на 1 января 1935 года представлял собой следующее:
Процент от общей площади - кол. проживающих
Дома 21,1 25540 (16%)
Бараки 71,3 116805 (75%)
Землянки 7,6 12445 (9%)
Итого 154790
Если учесть, что сельское население составляло приблизительно 200 тыс. человек, напрашивается вывод, что приведенные данные являются неполными. В распределении жильцов по разного типа домам этот чиновник, возможно, не указал дома в исправительно-трудовой колонии (или ИТК) и специальный трудовой поселок, который был под юрисдикцией НКВД и ГУМП и состоял преимущественно из бараков. В этом же отчете приводятся следующие данные: 10 837 человек (то есть 14,4% от общего числа рабочего населения)жили в постоянных домах. 80% рабочих, проживающих в «полноценных» домах (около 8 700) были заняты на производстве. А остальные 25 811 рабочих, занятых на производстве, для которых, собственно, и строился этот социалистический город, продолжали жить в бараках. Центральный государственный архив народного хозяйства (далее - ЦГАНХ), фонд 4086, опись 2, дело 933, лист 26-27.
****Измерение жилплощади было весьма приблизительным. Несмотря на некоторую неточность данных, можно предположить, что в течение трех или четырех лет ситуация не менялась. См. Магнитогорский рабочий от 11 июля 1938 года; а также Магнитогорский филиал государственного архива Челябинской области (в дальнейшем - МФГАЧО), фонд 10, опись 4, дело 63, лист 39-40, перепечатано у В.Н. Елисеевой «Из истории Магнитогорского металлургического комбината и города Магнитогорска (1929-1941)» (Челябинск, 1965, с. 245-247). В 1939 году Магнитогорский рабочий дважды публиковал данные о жилищном фонде - 3 апреля 1939 года и 2 декабря 1939 года, свидетельствующие о весьма незначительном увеличении общего объема жилплощади, по сравнению с числом пришедших в негодность бараков (около половины от общего числа, что составило 1200 бараков за пять лет, предше-ст- вующих 1939 году). Уничтожение бараков частично стало возможным из-за незначительного уменьшения численности населения и создания постоянного жилого фонда, но это не свидетельствовало об общем увеличении жилого фонда. К началу войны преимущественное большинство, приблизительно две трети городского населения, жили в бараках и землянках. Данные о жилом фонде за 1940 и 1941 годы совпадают с данными за 1937 и 1938 годы. См.: Государственный архив Челябинской области (далее - ГОЧО), фонд К-804, опись 11, дело 105, лист 40; и «Материалы о работе Магнитогорского Совета депутатов трудящихся» (М., 1941, стр. 8). Последний источник дает приблизительную цифру 3,6 кв. м на человека, что указывает на небольшое уменьшение по сравнению с 1935 годом - 3,89 кв. м. Средняя цифра по СССР на 1940 год составляла приблизительно 4 кв. м, а в 1920 г. - 6 кв. м.
***** Тот факт, что большие жилые дома составляли 21% общей жилой площади, но в них проживало только 16 % населения, означает, что некоторые люди в этих домах занимали большую жилплощадь, по сравнению с теми, кто жил в бараках или землянках. Средняя норма площади для живущих в бараках была 3,68 кв. м, а для землянок 3,7 кв. м. Джон Скотт утверждал, что в Кировском районе в 1937 году на человека приходилось 3,34 кв. м и обычно в одной комнате жило по 4-5 человек. См.:
Cm.: John Scott. Behind the Urals: An American Worker in Russian City of Steel. Bloomington: Indiana University Press, 1989, p. 210-211 (впервые опубликовано в 1943).
******Опубликованные данные из партийных архивов дают представление о жилищном фонде на 1 января 1938 года:
Капитальные .здания 189200 32,8%
Бараки 271100 46,9%
Частные дома 16300 2,8%
Землянки 101000 17,5%
Процент капитальных зданий (около трети) кажется завышенным. Партийный архив Челябинской области (далее - ПАЧО), фонд 234, опись 1, дело 594. Эти данные можно сравнить с предложенными Джоном Скоттом, который составил следующую таблицу для разных типов домов, составлявших жилой фонд в 1938 году:
Поселок «Березка» и «Центральная» гостиница 2%
Кировский район и другие многоквартирные дома 15%
Частные дома 8%
Бараки и другие временные сооружения 50%
Глинобитные дома (землянки) 25%
Скотт, возможно, представил более точные данные о распределении людей по частным домам и землянкам в сравнении с теми, которые приводятся в партийных отчетах. При этом количество людей, живших в бараках (в процентном выражении), оказывается в обеих таблицах приблизительно равным. См.: Skott. Behind the Ural, р. 234.
http://dmitrij-sergeev.livejournal.com/107519.html?thread=1008895#t1008895 -
выкладываю кусок из статьи Стивена Коткина о жилье в сталинское время.
Стивен Коткин. «Жилище и субъективный характер его распределения в сталинскую эпоху»; в: Уильям К. Брумфильд и Блэр Рубл. «Жилище а России: век XX», Москва 2002, с.105-106, Прим с. 117-118. :
«Жилплощадь имела особую привлекательность для властей, поскольку оказалась предметом весьма удобным для всякого рода манипуляций. Причина этого коренилась в том, что для понятия «жилплощадь» тип и конфигурация конкретного жилища (комната или квартира) не имели никакого значения. Жилой площадью называлось некоторое физическое пространство, величину которого можно было легко подсчитать независимо от расположения дверей или окон. Однако иногда, именно эта простота измерения жилплощади сдерживала неумеренный оптимизм властей.
Так, в марте 1931 года, когда население Магнитогорска достигло 83 тысяч человек, общая жилая площадь составляла 160 тысяч кв. м, то есть 1,9 кв. м на человека24. К январю 1932 года при населении 196 тысяч человек жилая площадь составляла 359 тысяч кв. м,то есть 1,8 кв. м на человека*. Это было крайне мало, особенно если учесть, что сначала центральные власти установили санитарную норму, или минимум, на уровне 9 кв. м на человека; затем эта цифра снизилась до 7 кв. м, но в последующие десятилетия даже эта норма не соблюдалась**26. Планировалось, что норма в 7 кв. м на человека станет реальной лишь после того, как жилплощадью будет обеспечено не менее 196 тысяяч жителей Магнитогорска.
Со временем ситуация в Магнитогорске значительно улучшилась, хотя цели, которые ставили перед собой авторы жилищной программы, не были достигнуты, о чем свидетельствуют «безжалостные» цифры статистики.
Согласно официальным документам в январе 1935 года около 16% жителей города жили в «зданиях», а это значит, что по меньшей мере 847о ютились в бараках и во временных жилищах***. Далее в докладе приводится средняя норма жилплощади на человека во всех типах строений (3,89 кв. м). Эта норма сохранялась в продолжении многих лет и вплоть до конца 30-х годов не превышала 4 кв. м на человека***28.
Даже при такой скромной норме доклад 1935 года свидетельствует об определенной классовой дифференциации в распределении жилплощади. Приблизительная норма для рабочих и членов их семей составляла 3,2 кв. м, а для инженеров, технического персонала и членов их семей - 6,26 кв. м в домах с улучшенной планировкой. Разница была далеко не случайной. Если некоторые, в основном технические работники и управленцы, имели более приличное жилище, а немногие местные руководители жили, можно сказать, в роскошных условиях, то остальная часть населения Магнитогорска ютилась в крохотных, примитивно обустроенных квартирках.****.
Каким образом мог житель Магнитогорска получить этот вожделенный маленький участок жилого пространства? В принципе, можно было организовать кооператив и построить свой собственный дом… Однако большинство надеялось получить жилье от предприятия.... Те, кто недавно приехал в Магнитогорск и устраивался на работу, распределялись по баракам, где за ними закреплялась койка или место на полу. Часто бараки были уже переполнены, но место для новичков все-таки находилось. (Те, кто не попадали в бараки, жили в палатках или строили глинобитные домики - к этой теме мы еще вернемся).
Чрезвычайно высокая подвижность населения и всеобщий хаос были характерными чертами жизни Магнитогорска в начале 30-х годов, причем чиновники имели весьма приблизительное представление о наличии мест в тех или иных бараках, которых в городе насчитывалось более тысячи. А это означало, что жилье распределялось между «постоянными» жильцами и властными структурами. Человек, который уезжал или который знал о том, что кто-то уезжает, мог поделиться этой информацией с друзьями или знакомыми. Многие находили жилье самостоятельно и занимали его с санкции или без санкции властей....
______________________________________________
Прмечания:
*Магнитострой в цифрах. Магнитогорск,1932, с. 322-327. Более очевидную демонстрацию падения уровня жизни, сопутствующего первой пятилетке, трудно себе представить.
**Ко времени смерти Сталина норма была по-прежнему менее 5 кв. м. К концу 70-х годов средняя норма жилплощади на одного человека остается ниже первоначально
провозглашенных 9 кв. м. В статистике все чаще появляется термин «общая площадь»,
который в дополнение к «жилой площади» включает кухню, ванную и туалет.
***В докладе, представленном главным бухгалтером Магнитогорского металлургического комбината Управлению металлургической промышленности Наркома тяжелой промышленности, жилой фонд на 1 января 1935 года представлял собой следующее:
Процент от общей площади - кол. проживающих
Дома 21,1 25540 (16%)
Бараки 71,3 116805 (75%)
Землянки 7,6 12445 (9%)
Итого 154790
Если учесть, что сельское население составляло приблизительно 200 тыс. человек, напрашивается вывод, что приведенные данные являются неполными. В распределении жильцов по разного типа домам этот чиновник, возможно, не указал дома в исправительно-трудовой колонии (или ИТК) и специальный трудовой поселок, который был под юрисдикцией НКВД и ГУМП и состоял преимущественно из бараков. В этом же отчете приводятся следующие данные: 10 837 человек (то есть 14,4% от общего числа рабочего населения)жили в постоянных домах. 80% рабочих, проживающих в «полноценных» домах (около 8 700) были заняты на производстве. А остальные 25 811 рабочих, занятых на производстве, для которых, собственно, и строился этот социалистический город, продолжали жить в бараках. Центральный государственный архив народного хозяйства (далее - ЦГАНХ), фонд 4086, опись 2, дело 933, лист 26-27.
****Измерение жилплощади было весьма приблизительным. Несмотря на некоторую неточность данных, можно предположить, что в течение трех или четырех лет ситуация не менялась. См. Магнитогорский рабочий от 11 июля 1938 года; а также Магнитогорский филиал государственного архива Челябинской области (в дальнейшем - МФГАЧО), фонд 10, опись 4, дело 63, лист 39-40, перепечатано у В.Н. Елисеевой «Из истории Магнитогорского металлургического комбината и города Магнитогорска (1929-1941)» (Челябинск, 1965, с. 245-247). В 1939 году Магнитогорский рабочий дважды публиковал данные о жилищном фонде - 3 апреля 1939 года и 2 декабря 1939 года, свидетельствующие о весьма незначительном увеличении общего объема жилплощади, по сравнению с числом пришедших в негодность бараков (около половины от общего числа, что составило 1200 бараков за пять лет, предше-ст- вующих 1939 году). Уничтожение бараков частично стало возможным из-за незначительного уменьшения численности населения и создания постоянного жилого фонда, но это не свидетельствовало об общем увеличении жилого фонда. К началу войны преимущественное большинство, приблизительно две трети городского населения, жили в бараках и землянках. Данные о жилом фонде за 1940 и 1941 годы совпадают с данными за 1937 и 1938 годы. См.: Государственный архив Челябинской области (далее - ГОЧО), фонд К-804, опись 11, дело 105, лист 40; и «Материалы о работе Магнитогорского Совета депутатов трудящихся» (М., 1941, стр. 8). Последний источник дает приблизительную цифру 3,6 кв. м на человека, что указывает на небольшое уменьшение по сравнению с 1935 годом - 3,89 кв. м. Средняя цифра по СССР на 1940 год составляла приблизительно 4 кв. м, а в 1920 г. - 6 кв. м.
***** Тот факт, что большие жилые дома составляли 21% общей жилой площади, но в них проживало только 16 % населения, означает, что некоторые люди в этих домах занимали большую жилплощадь, по сравнению с теми, кто жил в бараках или землянках. Средняя норма площади для живущих в бараках была 3,68 кв. м, а для землянок 3,7 кв. м. Джон Скотт утверждал, что в Кировском районе в 1937 году на человека приходилось 3,34 кв. м и обычно в одной комнате жило по 4-5 человек. См.:
Cm.: John Scott. Behind the Urals: An American Worker in Russian City of Steel. Bloomington: Indiana University Press, 1989, p. 210-211 (впервые опубликовано в 1943).
******Опубликованные данные из партийных архивов дают представление о жилищном фонде на 1 января 1938 года:
Капитальные .здания 189200 32,8%
Бараки 271100 46,9%
Частные дома 16300 2,8%
Землянки 101000 17,5%
Процент капитальных зданий (около трети) кажется завышенным. Партийный архив Челябинской области (далее - ПАЧО), фонд 234, опись 1, дело 594. Эти данные можно сравнить с предложенными Джоном Скоттом, который составил следующую таблицу для разных типов домов, составлявших жилой фонд в 1938 году:
Поселок «Березка» и «Центральная» гостиница 2%
Кировский район и другие многоквартирные дома 15%
Частные дома 8%
Бараки и другие временные сооружения 50%
Глинобитные дома (землянки) 25%
Скотт, возможно, представил более точные данные о распределении людей по частным домам и землянкам в сравнении с теми, которые приводятся в партийных отчетах. При этом количество людей, живших в бараках (в процентном выражении), оказывается в обеих таблицах приблизительно равным. См.: Skott. Behind the Ural, р. 234.