Право налево
Когда Вам близкий человек солжёт…
Душа от этого, конечно, не умрёт.
Но вот вопрос идёт из века в век…
А если лжёт?… Он близкий человек???
Лёшкина жена - такая прелесть. Росточка невысокого, стройная, такая милая, лёгкая, фигуристая!
Представьте себе Дюймовочку с весьма выпуклыми формами, вьющимися пепельного цвета волосами почти до пояса, натуральными, между прочим, тёмно-серыми глазищами размером с чайные блюдца, влажными губами-вишенками и очаровательной улыбкой.
Посмотрит в вашу сторону - слюнки текут.
Так у неё ещё и характер…
Не девка - золото!
Друзья завидуют, прохожие вслед оглядываются.
Однажды, просто умора…
Ладно, я не об этом. Так, к слову пришлось.
Так вот, проблемка у неё была. Или странность. Короче, повод поржать. Карина совершенно не различала, где лево, где право. Лёшка даже шутил по этому поводу, что у неё ещё с детства появилось право налево.
Да, вот… дошутился, короче.
Но я с самого начала расскажу, по порядку, чтобы самому не запутаться.
Сам Лёха объяснял, что это у Каринки оттого, что в зеркало часто смотрится. Сами можете попробовать через зеркало свои действия скоординировать.
У Лёхи по этому поводу стройная теория имелась и система обучения в придачу.
Увы, на Карину методика не возымела действия - всё равно путала стороны.
Машину, однако, Лёшка научил жену водить, иначе было нельзя. Она ведь дизайнер. Работа всё больше на выездах.
Лёха её отговаривал, но Карина дама упёртая, к тому же работу свою любит.
Инструктор по вождению в автошколе после двух неудачных занятий отказался наотрез её обучать.
Сами понимаете - у девочки от такой несправедливости случилась истерика.
Дело чуть не до развода дошло, хотя, если разобраться - Лёха-то здесь причём?
Взялся обучать жену вождению на пустыре за городом. Там места навалом - никуда не врежешься.
Нарезал Лёха флажков, штырей из толстой проволоки, обозначил трассу. Сначала репетировали дома. Три ошибки - поцелуй, пять - секс.
Понятное дело - в качестве наказания Карина сверху.
За десять ошибок…
Это он мне потом рассказал, когда… когда расстались.
Опять я лошадь вперёд телеги пустил.
Язык мой - враг мой. Сказано же - по порядку.
Хоть и большой пустырь, машину Каринка долбануть всё же умудрилась: использовала в полной мере “право налево”.
Понятное дело, Лёхе тогда не до смеха было.
Как бы там не было, права жена получила, но водить позднее отказалась - не справилась, по служебным делам на такси каталась.
Удивительное дело: мы никак не могли понять, как же она совмещает такой дефект восприятия с пространственным и художественным мышлением дизайнера.
Согласитесь, это же парадокс. Но за просто так денег не платят, значит специалист она всё же неплохой.
Недаром говорят, женщина - та ещё загадка.
После института Карина поменяла больше десятка работодателей. Ей патологически не везло на руководителей: постоянно случались инциденты.
Но, всё когда-то кончается.
Полоса невезения довольно резко вильнула в сторону, а Карина по природной склонности путать направление, по инерции покатила сосем в другую сторону.
Последнее место работы сделало её необычайно счастливой.
Лёха нарадоваться не мог.
Мало того, что Каринка стала прилично зарабатывать, её стало не узнать внешне: обольстительница, очаровашка, нимфа.
Его девочка стала так круто одеваться!
Она и до того смущала наши умы и воображения своим обаянием, умением выглядеть, а теперь…
Карина каждый день меняла платья и юбки, чем восхищала и расстраивала наших женщин, которые вслед за ней требовали и им срочно купить шемиз, беби долл, чарльстон, тунику или вообще чего-то невообразимое, обязательно фирменное, но где взять столько бабла?
Теперь она носила модельные туфельки и умопомрачительные чулочки, сочетающиеся с фасоном одежды, цветом волос и ещё миллионом мелочей, которым прежде не придавала значения.
А аромат!
Её присутствие окружал волнующий флёр возбуждающих запахов, которые заставляли мозг присутствующих сосредоточиться исключительно на привлекательности Карины и её неоспоримых достоинствах.
Глядя на её воздушные одежды и стройные ножки в ажурных чулочках, казалось, что сейчас Кариночка взмахнёт крылышками и улетит.
Лёхе нравилось, что на жену заглядываются.
Он млел от своей неотразимой богини и гордо задирал нос.
В тот памятный день…
Кариночка с вечера готовилась к встрече с каким-то весьма важным клиентом. Она долго скрупулёзно подбирала наряд, никак не могла найти удовлетворительное сочетание.
Крутящаяся у огромного зеркала в рост жена была соблазнительно сладкая.
На супружеское ложе были накиданы десятки платьев и шарфиков, на трюмо в беспорядке лежали все её украшения.
Прелестница скользила по дизайнерскому коврику в умопомрачительном нижнем белье, настолько сексуальном и манящем, что у Лёхи закружилась от неодолимого желания близости голова.
Девочка принимала кокетливые позы, примеряла кораллы, янтари и жемчуга, напрягала славный животик, вытягивала лебяжью шейку, взвешивала в ладошках упругие мячики грудей, грациозно отклячивала попку.
Долго смотреть на праздник неукротимой женственности было попросту невозможно.
Лёшка чуть не рычал.
В голову лезли постыдные, требующие немедленной реализации мысли.
Ему грезилось такое…
Особенно он возбудился, когда жёнушка накрасила губки нежно-персиковой помадой и блеском.
Выдержать этот разврат он не мог.
Ещё немного и…
Обнял, погладил, поцеловал в шею, сунул меж бёдер руку…
Карина разревелась, убежала, закрылась в ванной.
Спали они той ночью в разных комнатах.
Понять её странную реакцию на вожделение… на обычное и вполне понятное желание женатого человека обладать любимой женщиной, самой-самой соблазнительной, самой прекрасной…
Чего в этом неправильного, чего обидного-то?
Половина ночи без сна: рукоблудие, опухшие… и мысли, мысли тоже нафиг опухли.
Запредельный по ширине и объёму диапазон навязчивых, по большей части абсурдных дум растворял и высверливал мозг, прекращая его, то в кисель, то в мягкое мороженое.
Где-то внутри, где должна обитать душа, крутилась знакомая мелодия и навязчивые строки песни - “ Утомлённое солнце нежно с морем прощалось. В этот час ты призналась, что нет любви”.
- Как это нет, у кого нет? Да я её, да я без неё! К чёрту всё! Нужно извиниться и все дела. Проснусь, приготовлю её любимый кофе, сырники со сметаной, поцелую…
- Но ведь это не я, она… она должна…
“Мне немного взгрустнулось. Без тоски, без печали в этот час прозвучали слова твои…”
Вспомнилось неожиданно, как познакомился с Кариной, как почувствовал, что влюблён по уши, но очень долго не мог в этом признаться, как неловко целовался с ней в тёмном подъезде с закрытыми глазами, хотя там и без этого ничего не было видно, как…
Нахлынувшие переживания стёрли без следа обиду и негодование. Лёха почувствовал необычайный душевный подъём, благодарность к своей милой девочке, трепетную нежность.
- Да мои... мои слова ей нужны, что люблю, что не могу без её… короче, без неё…! Или всё же одному мне это нужно, а ей без разницы? Чего это Карина гоняет меня, как нашкодившего кота? Что-то не припомню, чтобы прежде с ней такое случалось.
И всё же, и всё же…
Непривычно-полынный привкус мыслей утомил, измучил.
Лёха сам не понял, как заснул.
Разбудил его густой аромат только что смолотых кофейных зёрен, запах сырников.
Лёшка не успел раскрыть глаза, даже не захотел этого делать, потому, что уловил свежее дыхание жены, тепло её влажных губ и нежное, но безмерно приятное прикосновение…
- Извини, любимый, - ласково прошептала Карина, - сама не понимаю, что на меня нашло. Мне самой не хочется идти на эти переговоры. Но придётся. Шеф сказал…
Лёха не дослушал, чего там говорил какой-то шеф. Он рывком подмял жену под себя, задрал ночнушку…
Её не остывшее окончательно со сна ароматное, духовитое, не испорченное ещё шампунем и мылом тело, такое сдобное, такое родное, до боли знакомое каждой волосинкой и родинкой, ответило взаимностью.
Супруги сплелись в извивающийся клубок как роящиеся пчёлы: оба сладкие и лакомые, как первый, долгожданный после зимы майский мёд.
Разбухшая мякоть раскрытых сот хлюпала и булькала, дрожащие от напряжения тела изгибались, корчились, сотрясались от восхитительных непристойно-бесстыдных судорог.
Карина трепетала в Лёшкиных руках, закричала, когда наполнилась до краёв медовым соком его благодарности.
Когда рой распался, супруги отвалились друг от друга, остывая от страсти.
- Сырники, кофе, переговоры, шеф!!! О, божечки, ты опять всё испортил Лёша!
Лёха недоумевал.
Запыхавшаяся, раздражённая Карина опять металась по квартире, чего-то роняла, швыряла, хлопала дверцами и ящиками шкафов.
Кое-как удалось договориться с женой, чтобы позвонила после переговоров. Лёха обещал заехать за ней, чтобы вместе отправиться на дачу.
Эту поездку они намечали довольно давно. Был повод: три года со дня помолвки.
По этому случаю сосед, Пётр Вениаминович, должен был заготовить свежую баранину, его жена Дарья Константиновна, обещала нарвать цветов, овощей и ягод.
Вино было куплено заранее.
Неизвестно, о чём думала Карина, Лёха же предвкушал романтический обед, ужин воспоминаний, потом ночь любви. Следующий день тоже обещал список приятных сюрпризов, отредактированных до мелочей.
Любимая попыталась успокоиться, выполнила несколько расслабляющих йоговских асанов, пару стимулирующих и отвлекающих психику дыхательных упражнений.
Всё это она делала перед зеркалом в соблазнительном, ничего не скрывающем, предельно эротичном нижнем белье, в возбуждающих воображение и похоть каких-то немыслимых чулках, с тщательно уложенной уже причёской, в законченном макияже.
Лёха поплыл, едва сдерживаясь, чтобы не нарваться на неприятности повторно. Всё-таки Каринка прелесть.
Потом она набросила полупрозрачное, волнующе-воздушное платьице беби долл салатного оттенка, сквозь которое были видны ажурные трусики и бюстгальтер, соблазнительные, похожие на развратные подвязки резинки чулок.
Лёхе померещилось, что этот наряд не скрывает, а открывает буквально всё, включая возбуждённые соски и даже лобок.
Это слегка смутило, но Кариночка в любом виде хороша.
Карина придирчиво исследовала своё отражение. Судя по выражению лица она была почти довольна.
Покрутившись, жена снова засуетилась, принялась махать руками, как это делают женщины, пытаясь быстрее высушить лак на ногтях, закусывала губы, нервно дула на непослушные локоны.
- Вот так всегда, - с досадой в голосе заключила она, - сначала кладём асфальт, потом проводим коммуникации.
- Не понял…
- Ещё бы. Не с твоими мозгами, милый. Я, между прочим, даже не ужинала. Красивые женщины тоже иногда хотят кушать. Помоги снять платье.
- Да не лезь грязными руками! Вымой сначала! Быстрее, я опаздываю.
- Не рви! Сзади пуговки. Осторожнее, так, так… Что же ты такой неуклюжий. Дай мне, в руки дай! Аккуратнее. Постели шёлковое покрывало. Ничего не умеешь. Вот так. Ну, слава богу, справился.
- Налей кофе, сгущёнку открой. В розетку, в розетку положи, добавь варенья, размешай. Вечно учить приходится. Два, мне два сырника. Стул убери, стоя есть буду. М-м-м! Вкуснотища!
И, о, ужас: жирная липкая капля сгущёнки с вареньем срывается с кусочка сырника, падает на правый, да, точно, на правый чулок, прямо на резинку в виде подвязки.
Из глаз Карины брызнули слёзы. Она тут же принялась дуть в попытке их высушить, вращая руками как лопастями вентилятора.
Тщетно - тушь потекла.
Лёха схватился за салфетку, начал промокать пятно, за что заработал звонкую пощёчину.
Мебели в просторной кухне почти не было - акустика замечательная.
Звук шлепка показался взрывом.
Несмотря на обиду, Лёшка продолжил удалять липкое пятно - начал его слизывать. Результат превзошёл ожидание: пятно увеличилось вдвое, нет - втрое.
Кариночка затопала ножками, закричала, как раненый зверь.
- Ты сорвал мне переговоры, понимаешь, ты... меня... у-нич-то-жил!
- Причём здесь я, любимая? Это форс-мажор, неожиданная случайность. Надень другие чулки. И вообще… кто там, под платьем увидит?
- Ты хоть понимаешь, о чём говоришь, - зловеще, сквозь слёзы произнесла супруга, - тогда мне придётся менять всё. И бельё, и украшения, и платье. Понимаешь, всё! У меня на это нет ни сил, ни времени. Оставь, оставь как есть. Сама разберусь. Чёрт-чёрт, чёрт! Помоги же надеть платье. Нет, оставь... Сначала поправлю макияж. Всё, я погибла!
Лёха посмотрел на часы. Полтора часа. С той минуты как они отдышались от любовного марафона прошло долгих девяносто пять минут.
Дальше были лихорадочные сборы на пределе нервного напряжения, испепеляющие взгляды, змеиное шипение, отстраняющие и запрещающие жесты.
Двадцать минут. Ни одного слова.
Лёха подвёз жену к отелю с пафосным названием “Парадиз”. Она выскочила из машины, застучала по асфальту каблучками и скрылась за прозрачными дверьми высотой с двухэтажный дом, предупредительно открытыми перед ней вышколенным швейцаром в ливрее.
Позвонила Карина через четыре часа. Видно переговоры были весьма сложными.
Вопреки ожиданиям, утомлённой супруга не выглядела. Напротив, у неё было игривое настроение, что было неплохим предзнаменованием.
От вида и запаха жены у Лёхи вновь закружилась голова.
Она была очаровательна, бесподобна.
Как же ему повезло...
Переговоры закончились, подумал Лёшка, значит можно слегка пошалить.
Отъехав от отеля на приличное расстояние он свернул на обочину, облапил Карину, впился в её губы сочным поцелуем, уверенно задрал подол очаровательного платьица беби долл, в котором жена выглядела маленькой кокетливой малышкой, почти ребёнком.
Как же она хороша!
Карина не сопротивлялась.
Лёшка мельком скользнул взглядом по чулку жены от коленки и выше. Он был предельно возбуждён, готов взорваться в любую минуту.
"Нет, только не здесь. У нас сегодня праздник. Пусть Кариночка почувствует себя драгоценностью, именинницей. Никаких отступлений от плана. Всё по порядку. Она хороша, утерпеть сложно, но необходимо. Успокаиваюсь, прихожу в себя, включаю левый поворотник…"
Его взгляд недоумённо скосился на резинку чулка, на котором чётко был виден след от сгущёнки с вареньем.
Он ещё ничего не понял, а подсознание уже знало, что-то не так...
- Левый-правый. Правый… точно, правый.
Пятно было на правом чулке.
Карина сидит справа от меня. Справа-справа-справа… сидит...
Ну да, ножка-то левая, а чулок правый.
Годовщина. Три года любви.
Отпраздновали, твою мать!
Чёрт, что со мной, о чём я сейчас подумал?
О чулке, бля, точно... о правом чулке... в сгущёнке с вареньем, который почему-то оказался слева…
Бред! Не может этого быть!
У Лёшки выступила испарина, задрожали руки, сердце замерло, пропустило несколько ударов и ухнуло так, что заложило уши.
"Карина всегда путает право и лево. Право налево… путает. С кем путает..?"
- С кем, Карина?
- Что, с кем, любимый?
- Вот сейчас, только что... в этом самом... “Парадизе”. мать его... с кем... ты... мне... изменила?
- Кто, я, господь с тобой!?
- Да, любимая, именно ты. Извини, мы никуда не едем. Прости, но тебе придётся выйти... мне нужно подумать, прийти в себя. Отель недалеко. Любовник скорее всего ещё там. Три... три года любви... И давно ты так со мной? Впрочем, какая теперь разница. Я думал, у нас будут дети, а у нас ничего, ничего больше не будет.
“Утомлённое солнце нежно с морем прощалось. В этот час ты призналась, что нет любви.
Мне немного взгрустнулось, без тоски, без печали. В этот час прозвучали слова твои.
Расстаёмся, я не стану злиться. Виноваты в этом ты и я. Утомлённое солнце нежно с морем прощалось, в этот час ты призналась, что нет любви…”
Большой сильный мужчина сидел в машине и рыдал.
Вот как это всё было...
Он её любил, она его любила…
Лёха так и не женился.
Страдает, болезный.
А Карина… у любовника была своя жена, нужная и удобная.
Скандал ему совсем не был нужен.
Секс - не повод для знакомства и вообще...
Через неделю любвеобильный начальник извинился, что так нелепо всё вышло... и уволил... без материального содержания
Читайте в блоге:
Помнишь любимый - мы жили иначе
Осень кончается быстро
Чужое счастье
Любить непросто, просто - не любить
Про иллюзии и галлюцинации
Око за око
Спасибо тебе, Лёлька! Часть 1
Спасибо тебе, Лёлька! Часть 2