дети
Жизнь нашего поселка населялась тем, что сейчас называют «с особенностями развития».
В подъезде рядом жила девочка-даун с толстыми ногами, но она быстро умерла, только всё время на лавочке с мамой сидела.
В бараке напротив, желтом, который еще однажды ночь сгорел, жила полоумная Любка, она всё время чем-то недовольно орала. Барак сгорел, и я не знаю, что она стала делать дальше.
В доме напротив хлебного жила Аня Жукова, но она только маленько была такая, да еще и стриженная под горшок. Ребята заставляли ее подруг подводить ее к расселине в крыше бывшего бомбоубежища и снизу смотрели на ее трусы. Она вышла замуж.
В доме напротив нашего сарая в первом подъезде жил Саня Иванов, он плохо ходил и говорил, он однажды спас моего приятеля, когда тот стал на весенней реке тонуть, провалившись под лед.
Приятель, кстати, тоже от рождения слабоумен, но соображает, любит сериалы, книги-детективы и ездить на велосипеде.
У Сани Иванова был брат Коля Иванов, тот двигался на коляске, был небрит и мычал. Я его боялся, а однажды подарил шоколадку. И Саня и Коля умерли.
В третьем подъезде того же дома жил Коля Курвин, он тоже умер, и тоже был небрит, и фамилия неприличная, он тоже мычал только и сидел.
В том же подъезде, где Саня и Коля, живет Рома, он пишет стихи, одни говорят - хорошие, другие говорят - что плохие. Он сидит в коляске перед продуктовым магазином, его туда возит мама, и двигает кистями рук и поводит подбородком.
В бараке напротив бывшей пивной жил Сережа, он всё время ходил в платке, был без зубов и мычал, его все называли «Маня». Его убили.
В том доме, где хлебный, жил Вася, у него вместо одного глаза была шишка, и поэтому скривленный рот. Ему сделали операцию в Америке, но шишка выросла опять, он начал пить, упал с лестницы затылком и умер.
В подъезде рядом жила девочка-даун с толстыми ногами, но она быстро умерла, только всё время на лавочке с мамой сидела.
В бараке напротив, желтом, который еще однажды ночь сгорел, жила полоумная Любка, она всё время чем-то недовольно орала. Барак сгорел, и я не знаю, что она стала делать дальше.
В доме напротив хлебного жила Аня Жукова, но она только маленько была такая, да еще и стриженная под горшок. Ребята заставляли ее подруг подводить ее к расселине в крыше бывшего бомбоубежища и снизу смотрели на ее трусы. Она вышла замуж.
В доме напротив нашего сарая в первом подъезде жил Саня Иванов, он плохо ходил и говорил, он однажды спас моего приятеля, когда тот стал на весенней реке тонуть, провалившись под лед.
Приятель, кстати, тоже от рождения слабоумен, но соображает, любит сериалы, книги-детективы и ездить на велосипеде.
У Сани Иванова был брат Коля Иванов, тот двигался на коляске, был небрит и мычал. Я его боялся, а однажды подарил шоколадку. И Саня и Коля умерли.
В третьем подъезде того же дома жил Коля Курвин, он тоже умер, и тоже был небрит, и фамилия неприличная, он тоже мычал только и сидел.
В том же подъезде, где Саня и Коля, живет Рома, он пишет стихи, одни говорят - хорошие, другие говорят - что плохие. Он сидит в коляске перед продуктовым магазином, его туда возит мама, и двигает кистями рук и поводит подбородком.
В бараке напротив бывшей пивной жил Сережа, он всё время ходил в платке, был без зубов и мычал, его все называли «Маня». Его убили.
В том доме, где хлебный, жил Вася, у него вместо одного глаза была шишка, и поэтому скривленный рот. Ему сделали операцию в Америке, но шишка выросла опять, он начал пить, упал с лестницы затылком и умер.