Переселение малых народов
"В пути погибло около 70% эвакуируемых, в основном женщин, стариков и детей"
Оригинал взят у anshukov в Ингерманландия - Ленинградская область, часть 1.
Немногие в России и за рубежом знают, что земля, которая простиралась от реки Нарвы до берегов Ладожского озера на всех картах мира, на протяжении нескольких столетий именовалась Ингерманландией.
Под историческим названием «Ингерманландия» (финский, шведский, латинский и русский варианты: Инкери, Ингрия, Ингария и Ижорская земля) традиционно имеется в виду территория бассейна реки Невы, юго-восточного и восточного побережья Финского залива площадью около 15 000 кв км.
Предистория
Своё название эта местность получила, скорее всего, после 1019 года, когда первый крещёный шведский король (конунг) Улоф Шётконунг/Скетконунг/ (ок. 995-1020), выдал замуж свою дочь Ингегерд * за Новгородского князя Ярослава Мудрого (ок. 978 - 1054), с 1019 года Великого князя Киевского, который, согласно легенде и обычаям, преподнёс ей после первой брачной ночи свадебный дар - удел земли, названный её именем **. Известный русский историк В. Н. Татищев связывал это название с именем князя Игоря (скандинавский вариант - Ingor, в женском варианте - Inger). Исследователь А. Шёгрен пытался лингвистически обосновать связь названия с именем Ингегерд. Финское же название «Инкери» (Inkeri) возможно намного древнее и, может быть, получило своё название от реки Инкери йоки (Inkerijoki), так называется по фински река Ижора, которая течёт по территории средней Ингерманландии.
Древние времена
История заселения Ингерманландии очень сложна и прошла в своём развитии несколько этапов. Необычайно пестра и её демографическая карта. Ещё в начале ХХ века здесь проживали различные этносы: финны, ижора, водь, эстонцы, карелы, русские и немцы. Своеобразным обстоятельством было то, что различные группы населения могли проживать на одной и той же территории, и даже в одной и той же деревне.
Считается, что изначальным населением Ингерманландии были Водь и Ижора. Самые ранние археологические свидетельства, говорящие в пользу води, относятся к началу нашей эры. На основании некоторых захоронений можно утверждать, что на территорию Ингерманландии в IV - VII веках пришли новые поселенцы из Восточной Эстонии. Эти захоронения свидетельствуют о богатой и разнообразной культуре води. В старых русских источниках водь впервые упоминается в 1069 году. Так под этим годом есть известие, что при сражении новгородцев с полоцким князем Всеславом «велика бяще сеця Вожанам ипаде ихъ бесчисленное число». А под 1149 годом сообщается, что емь, напавшая на водь, была разбита при помощи новгородцев. Правда, упоминаемая в летописи Нестора чудь, которая, как утверждается, в IX веке приняла участие в создании Русского государства, вполне могла быть именно водью. Самое раннее западное свидетельство о води (вотландцах) относится ко 2-й половине XII века.
Связано это с буллой папы Александра III (1159-1181), в которой он давал указание упсальскому епископу Стефану о распространении на земле лаппи, води и ижоры христианской веры. А в 1230 году епископу упсальскому папой Григорием IX предписывалось «запретить всем христианам, под страхом отлучения от церкви, привозить язычникам карельским, ингерским, лаппским и вотландским оружие, железо и деревянные изделия, чтобы вера Христова в этой местности не была исковеркана врагами её». В 1255 году другой папа, Александр IV, в ответ на донесение рижского архиепископа о желании идолопоклонников Вотландии, Ингрии и Карелии креститься, приказал поставить особого епископа для указанных земель. В могущественном Новгородском торговом государстве положение води, выглядит значительным, поскольку один из её административных районов именовался Водской пятиной.
Происхождение ижоры столь же загадочно, как и води. Очевидно, что ижора и карелы имели общие корни. Ранее считалось, что предки ижор переселились в Ингерманландию из Древней Карелии, с западного побережья Ладожского озера, где-то в начале II-го тысячелетия. Раскопки последнего времени существенным образом изменили наши преж-ние представления о хронологии и масштабах ижорского расселения. На побережье Каприо и Лужского залива, а также на берегах впадающих в них рек обнаружены десятки
ижорских захоронений, из которых самые древние датируются XI - XII веками. На основе этих данных следует признать, что ижора отделилась от карелов и стала самостоятельным этносом уже в первом тысячелетии.
В русских летописях ижора впервые упоминается под 1228 годом, когда она, как свидетельствует источник, вместе с новгородцами отражала нападение хяме. После этого ижора, равно как и корела, неоднократно упоминается в летописях в связи с военными предприятиями Новгорода, направленными против Запада.
Славянские племена, кривичи и словене, появились в южной Ингерманландии в районе Чудского и Ильменского озёр, примерно, в VI - VIII веках. Через два века славяне начали проникать уже на собственно Ингерманландскую возвышенность. Об этом свидетельствуют тысячи курганов, из которых самые древние относятся именно к Х веку. С этого времени начались взаимные контакты славянских и финских племён в Ингерманландии. Можно считать, что с самого начала эти контакты носили оживлённый характер, поскольку в курганах и захоронениях соседствуют как древнерусские, так и прибалтийско-финские черты. В последующие столетия влияние славян постоянно возрастало. На то были д в е основные причины: к XIV столетию вся Ингерманландия уже вошла в орбиту новгородского влияния, и её жителей обратили в православие.
Как это подчас происходило - хорошо известно: «Путята крестил мечом, а Добрыня - огнём…»***. При крещении младенцев православные священники нарекали их славянскими и библейскими именами, вот почему среди водских и ижорских семей было много мальчиков с именами Пётр, Иван, Осип, а также Матвей, Адам и т.д., что и позволило некоторым исследователям утверждать, будто на земле води и ижоры «русских» было больше, чем «нерусских»… Но это совсем не так, поскольку интенсивной русификации края в те времена ещё не было. Выдающийся русский историк, профессор Московского университета Василий Осипович Ключевский писал: «Некогда финские племена были распространены далеко: южнее реки Москвы и Оки - там, где не находим их следов впоследствии. Но народные потоки, проносившиеся по южной Руси, отбрасывали это племя всё далее к северу, оно всё более отступало и, отступая, постепенно исчезало, сливаясь с более сильными соседями. Процесс этого исчезновения продолжается и до сих пор. И сами колонисты не вызывали аборигенов на борьбу. Они принадлежали в большинстве к мирному сельскому населению, уходящему из юго-западной Руси от тамошних невзгод и искавшему среди лесов Севера не добычи, а безопасных мест для хлебопашества и промыслов. Помнить бы сегодня об этом «старшему брату».
Между Сциллой и Харибдой
Судьба ингерманландских народов сложилась так, что исторически они оказались как бы между Сциллой и Харибдой… Многочисленные войны и бедствия губительно сказывались на народонаселении, но к концу средневекового периода Ингерманландия всё же в основном была заселена. Это подтверждается Оброчной книгой Водской пятины 1500 года, в которой отмечены также и самые важные центры и административные районы Ингерманланди. Но национальную принадлежность жителей определить из этого документа невозможно, поскольку, их имена уже стали русскими. Тем не менее, очевидно, что численность русских в Ингерманландии тогда ещё значительно уступала финноязычному населению.
К 1500 году Ингерманландия была разделена на 4 административных района: лены Орешек, Каприо, Яма и Шелонскую пятину, входившую в состав Ивангородского лена. Последний к XVI веку был, несомненно, самым обрусевшим районом Ингерманландии. На пороге нового времени в Ингерманландии проживало около 67 000 жителей. Это число предположительное, т.к. семья того времени состояла в среднем из 6 человек. Самым заселённым был лен Каприо, хотя по территории он был меньше Ореховецкого лена.
В конце XVI века в истории Ингерманландии начался период, который совершенно изменил прежнюю демографическую ситуацию. В период с 1570 по 1595 гг. Швеция и Россия вели т.н. Двадцатипятилетнюю Северную войну. В ходе её Ингерманландия неоднократно становилась ареной боевых действий и большая её часть обезлюдела.
По Тявзинскому мирному договору 1595 года Ингерманландия была отдана России. Но западная Ингерманландия по-прежнему оставалась с 1585 года во власти у Шведов от эстонской границы до Копорья.
Более успешные действия шведов по захвату Ингерманландии начались в конце XVI века, и по Столбовскому миру она полностью перешла к Швеции в 1617 году. Король Густав II Адольф (Gustaf II Adolphus) победно заявил на заседании риксдага, что отныне безопасность королевства обеспечивается с трёх сторон водными преградами - Балтийским морем, Ладожским и Чудским озёрами, а там, где граница с Московским государством проходит по суше, она ограждена огромными ингерманландскими и карельскими болотами. В составе Швеции вновь завоёванная территория получила официальное название Ингерманландской губернии.
Русские и зарубежные историки признают, что Швеция обращалась с Ингерманландией как с завоёванной территорией, не спеша предоставлять ей политические права и уровнять её с прочими губерниями королевства. В риксдаге Ингерманландия не была представлена, но зато её жителей не призывал в Шведскую армию, а сбор казённых податей первоначально был отдан на откуп наместникам.
На обезлюдившие в ходе войны земли ещё до Столбовского мира стало переселяться лютеранское население из восточной Финляндии. После подписания мирного договора этот процесс ещё более усилился. Ингерманландия привлекала финских переселенцев прежде всего тем, что, как уже было сказано выше, жители этой провинции освобождались королевской властью от воинской обязанности. Привлекали также сравнительно благоприятные климатические условия.
Положение же коренного населения становилось всё более тяжёлым: оно было задавлено невыносимыми налогами, ему запрещалось отправление православных обрядов. Поэтому не удивительно, что православные крестьяне большими группами уходили в Россию. Таким образом, в Ингерманландии были предоставлены дополнительные земли и новые возможности для получения средств к существованию финским переселенцам. В 1640 году они составляли уже около трети всего населения.
По Столбовскому договору помимо Ингерманландии, к Швеции отошла также Кексгольмская волость.
Помимо финских переселенцев, Ингерманландию заселяли выходцы из самой Швеции. Часть Ингерманландии разделили между шведской аристократией в качестве ленных земель - феодов. Новые феодалы-землевладельцы переселили на свои новые земли крестьян из старых шведских поместий, часть из которых была выслана туда в наказание. Таким образом, Ингерманландия стала чем-то вроде шведской Сибири. Наряду с этим, население увеличивалось также за счёт солдат-ветеранов, отслуживших свой срок в армии и переселённых туда.
В середине века между Швецией и Россией вспыхнула война 1656-1658 годов. В ходе её многие из угнетённых и озлобленных православных вступили в русские войска. И когда русские войска, ввиду поражения, отступили на свою территорию, опасавшемуся шведской мести восставшему населению ничего не оставалось как спасаться бегством в Россию. С окончанием военных действий Ингерманландия вновь оказалась обезлюдевшей, поскольку русские силой увели значительную часть населения с собой. Шведы потребовали возвращения беглых. Тогда из Москвы в Швецию была послана комиссия, целью которой было добиться согласия шведской стороны ранее перешедшим карелам постоянно проживать на территории Московского государства. Миссию возглавлял боярин Б. Л. Пушкин.
В результате переговоров согласие было достигнуто, но московская сторона должна была произвести плату шведам в сумме 190 000 рублей серебром. Несмотря на огромные затраты, царское правительство всем переселенцам-карелам выделило дополнительные льготы: выбор участков земли, освобождение от всяких повинностей на 10 лет и т.д.
Невольно возникает вопрос, что заставило правительство Романовых пойти на эти дополнительные расходы? И по какой причине карелы оказались именно в Тверской губернии, а не в Ярославской или Рязанской, или в какой-либо другой?
Анализ исторических событий того времени показывает, что после разгрома под Москвой польско-литовских войск остатки их стали разорять отдельные области Московского государства. Особенно сильному разорению подвергся Бежецкий верх. В результате этого на месте жилья образовались пустоши с названиями бывших деревень, которые не приносили доходов своим владельцам-помещикам и государству. В последующем этот район оказался в границах Тверской области. Монастыри и помещики охотно принимали переселенцев. И если первоначально переселенцы становились государственными крестьянами, то впоследствии большинство их были переданы в дар помещикам. Таким образом, например, только на территории бывшего Козловского района помещики в начале XIX века владели 2795 душами крестьян в 37 населённых пунктах.
В испытаниях XVII века в Ингерманландии погибло не менее 1/3 православного населения и около 5% жителей лютеранского вероисповедания.
После окончания войны и подписания «вечного мира», подтверждались условия Столбовского договора 1617 года. Возобновился процесс переселения жителей восточных финских провинций Швеции в эту славившуюся своими плодородными землями губернию. К 1695 году финские переселенцы составили около 74% населения. Финские колонисты прибывали, в основном, из двух регионов: наибольшая часть вышла из западной части Карельского перешейка, т.е. с так называемой Выборгской Карелии. Зна-чительное количество - из провинции Саволакс. Со временем различия между обеими группами стёрлись, и образовалось единое ингерманландско-финское население, которое постоянно увеличивалось и обновлялось за счёт свежего притока прибывавших из Финляндии переселенцев.
По условиям Столбовского мира жителям отошедших к Швеции территорий было предоставлено право свободного выбора вероисповедания, но несмотря на это, шведы стали проводить насильственное обращение в евангелическую традицию, в результате чего православное население, среди которых было большое количество води и ижоры, массово бежало во внутренние области России. В 1655 году в Ингерманландии уже действовало 58 Евангелическо-Лютеранских общин с 36 кирками и 42 пасторами. В 1695 году в Ингерманландии проживало около 60 000 жителей прибалтийско-финского происхождения, из них финских переселенцев до 45 000 человек. Вскоре в жизни этих людей наступили большие перемены: из поданных шведского короля они стали российскими поданными; изменившаяся государственная граница отделила их от прежней родины, от Финляндии.
Оригинал взят у anshukov в Ингерманландия - Ленинградская область, часть 1.
Немногие в России и за рубежом знают, что земля, которая простиралась от реки Нарвы до берегов Ладожского озера на всех картах мира, на протяжении нескольких столетий именовалась Ингерманландией.
Под историческим названием «Ингерманландия» (финский, шведский, латинский и русский варианты: Инкери, Ингрия, Ингария и Ижорская земля) традиционно имеется в виду территория бассейна реки Невы, юго-восточного и восточного побережья Финского залива площадью около 15 000 кв км.
Предистория
Своё название эта местность получила, скорее всего, после 1019 года, когда первый крещёный шведский король (конунг) Улоф Шётконунг/Скетконунг/ (ок. 995-1020), выдал замуж свою дочь Ингегерд * за Новгородского князя Ярослава Мудрого (ок. 978 - 1054), с 1019 года Великого князя Киевского, который, согласно легенде и обычаям, преподнёс ей после первой брачной ночи свадебный дар - удел земли, названный её именем **. Известный русский историк В. Н. Татищев связывал это название с именем князя Игоря (скандинавский вариант - Ingor, в женском варианте - Inger). Исследователь А. Шёгрен пытался лингвистически обосновать связь названия с именем Ингегерд. Финское же название «Инкери» (Inkeri) возможно намного древнее и, может быть, получило своё название от реки Инкери йоки (Inkerijoki), так называется по фински река Ижора, которая течёт по территории средней Ингерманландии.
Древние времена
История заселения Ингерманландии очень сложна и прошла в своём развитии несколько этапов. Необычайно пестра и её демографическая карта. Ещё в начале ХХ века здесь проживали различные этносы: финны, ижора, водь, эстонцы, карелы, русские и немцы. Своеобразным обстоятельством было то, что различные группы населения могли проживать на одной и той же территории, и даже в одной и той же деревне.
Считается, что изначальным населением Ингерманландии были Водь и Ижора. Самые ранние археологические свидетельства, говорящие в пользу води, относятся к началу нашей эры. На основании некоторых захоронений можно утверждать, что на территорию Ингерманландии в IV - VII веках пришли новые поселенцы из Восточной Эстонии. Эти захоронения свидетельствуют о богатой и разнообразной культуре води. В старых русских источниках водь впервые упоминается в 1069 году. Так под этим годом есть известие, что при сражении новгородцев с полоцким князем Всеславом «велика бяще сеця Вожанам ипаде ихъ бесчисленное число». А под 1149 годом сообщается, что емь, напавшая на водь, была разбита при помощи новгородцев. Правда, упоминаемая в летописи Нестора чудь, которая, как утверждается, в IX веке приняла участие в создании Русского государства, вполне могла быть именно водью. Самое раннее западное свидетельство о води (вотландцах) относится ко 2-й половине XII века.
Связано это с буллой папы Александра III (1159-1181), в которой он давал указание упсальскому епископу Стефану о распространении на земле лаппи, води и ижоры христианской веры. А в 1230 году епископу упсальскому папой Григорием IX предписывалось «запретить всем христианам, под страхом отлучения от церкви, привозить язычникам карельским, ингерским, лаппским и вотландским оружие, железо и деревянные изделия, чтобы вера Христова в этой местности не была исковеркана врагами её». В 1255 году другой папа, Александр IV, в ответ на донесение рижского архиепископа о желании идолопоклонников Вотландии, Ингрии и Карелии креститься, приказал поставить особого епископа для указанных земель. В могущественном Новгородском торговом государстве положение води, выглядит значительным, поскольку один из её административных районов именовался Водской пятиной.
Происхождение ижоры столь же загадочно, как и води. Очевидно, что ижора и карелы имели общие корни. Ранее считалось, что предки ижор переселились в Ингерманландию из Древней Карелии, с западного побережья Ладожского озера, где-то в начале II-го тысячелетия. Раскопки последнего времени существенным образом изменили наши преж-ние представления о хронологии и масштабах ижорского расселения. На побережье Каприо и Лужского залива, а также на берегах впадающих в них рек обнаружены десятки
ижорских захоронений, из которых самые древние датируются XI - XII веками. На основе этих данных следует признать, что ижора отделилась от карелов и стала самостоятельным этносом уже в первом тысячелетии.
В русских летописях ижора впервые упоминается под 1228 годом, когда она, как свидетельствует источник, вместе с новгородцами отражала нападение хяме. После этого ижора, равно как и корела, неоднократно упоминается в летописях в связи с военными предприятиями Новгорода, направленными против Запада.
Славянские племена, кривичи и словене, появились в южной Ингерманландии в районе Чудского и Ильменского озёр, примерно, в VI - VIII веках. Через два века славяне начали проникать уже на собственно Ингерманландскую возвышенность. Об этом свидетельствуют тысячи курганов, из которых самые древние относятся именно к Х веку. С этого времени начались взаимные контакты славянских и финских племён в Ингерманландии. Можно считать, что с самого начала эти контакты носили оживлённый характер, поскольку в курганах и захоронениях соседствуют как древнерусские, так и прибалтийско-финские черты. В последующие столетия влияние славян постоянно возрастало. На то были д в е основные причины: к XIV столетию вся Ингерманландия уже вошла в орбиту новгородского влияния, и её жителей обратили в православие.
Как это подчас происходило - хорошо известно: «Путята крестил мечом, а Добрыня - огнём…»***. При крещении младенцев православные священники нарекали их славянскими и библейскими именами, вот почему среди водских и ижорских семей было много мальчиков с именами Пётр, Иван, Осип, а также Матвей, Адам и т.д., что и позволило некоторым исследователям утверждать, будто на земле води и ижоры «русских» было больше, чем «нерусских»… Но это совсем не так, поскольку интенсивной русификации края в те времена ещё не было. Выдающийся русский историк, профессор Московского университета Василий Осипович Ключевский писал: «Некогда финские племена были распространены далеко: южнее реки Москвы и Оки - там, где не находим их следов впоследствии. Но народные потоки, проносившиеся по южной Руси, отбрасывали это племя всё далее к северу, оно всё более отступало и, отступая, постепенно исчезало, сливаясь с более сильными соседями. Процесс этого исчезновения продолжается и до сих пор. И сами колонисты не вызывали аборигенов на борьбу. Они принадлежали в большинстве к мирному сельскому населению, уходящему из юго-западной Руси от тамошних невзгод и искавшему среди лесов Севера не добычи, а безопасных мест для хлебопашества и промыслов. Помнить бы сегодня об этом «старшему брату».
Между Сциллой и Харибдой
Судьба ингерманландских народов сложилась так, что исторически они оказались как бы между Сциллой и Харибдой… Многочисленные войны и бедствия губительно сказывались на народонаселении, но к концу средневекового периода Ингерманландия всё же в основном была заселена. Это подтверждается Оброчной книгой Водской пятины 1500 года, в которой отмечены также и самые важные центры и административные районы Ингерманланди. Но национальную принадлежность жителей определить из этого документа невозможно, поскольку, их имена уже стали русскими. Тем не менее, очевидно, что численность русских в Ингерманландии тогда ещё значительно уступала финноязычному населению.
К 1500 году Ингерманландия была разделена на 4 административных района: лены Орешек, Каприо, Яма и Шелонскую пятину, входившую в состав Ивангородского лена. Последний к XVI веку был, несомненно, самым обрусевшим районом Ингерманландии. На пороге нового времени в Ингерманландии проживало около 67 000 жителей. Это число предположительное, т.к. семья того времени состояла в среднем из 6 человек. Самым заселённым был лен Каприо, хотя по территории он был меньше Ореховецкого лена.
В конце XVI века в истории Ингерманландии начался период, который совершенно изменил прежнюю демографическую ситуацию. В период с 1570 по 1595 гг. Швеция и Россия вели т.н. Двадцатипятилетнюю Северную войну. В ходе её Ингерманландия неоднократно становилась ареной боевых действий и большая её часть обезлюдела.
По Тявзинскому мирному договору 1595 года Ингерманландия была отдана России. Но западная Ингерманландия по-прежнему оставалась с 1585 года во власти у Шведов от эстонской границы до Копорья.
Более успешные действия шведов по захвату Ингерманландии начались в конце XVI века, и по Столбовскому миру она полностью перешла к Швеции в 1617 году. Король Густав II Адольф (Gustaf II Adolphus) победно заявил на заседании риксдага, что отныне безопасность королевства обеспечивается с трёх сторон водными преградами - Балтийским морем, Ладожским и Чудским озёрами, а там, где граница с Московским государством проходит по суше, она ограждена огромными ингерманландскими и карельскими болотами. В составе Швеции вновь завоёванная территория получила официальное название Ингерманландской губернии.
Русские и зарубежные историки признают, что Швеция обращалась с Ингерманландией как с завоёванной территорией, не спеша предоставлять ей политические права и уровнять её с прочими губерниями королевства. В риксдаге Ингерманландия не была представлена, но зато её жителей не призывал в Шведскую армию, а сбор казённых податей первоначально был отдан на откуп наместникам.
На обезлюдившие в ходе войны земли ещё до Столбовского мира стало переселяться лютеранское население из восточной Финляндии. После подписания мирного договора этот процесс ещё более усилился. Ингерманландия привлекала финских переселенцев прежде всего тем, что, как уже было сказано выше, жители этой провинции освобождались королевской властью от воинской обязанности. Привлекали также сравнительно благоприятные климатические условия.
Положение же коренного населения становилось всё более тяжёлым: оно было задавлено невыносимыми налогами, ему запрещалось отправление православных обрядов. Поэтому не удивительно, что православные крестьяне большими группами уходили в Россию. Таким образом, в Ингерманландии были предоставлены дополнительные земли и новые возможности для получения средств к существованию финским переселенцам. В 1640 году они составляли уже около трети всего населения.
По Столбовскому договору помимо Ингерманландии, к Швеции отошла также Кексгольмская волость.
Помимо финских переселенцев, Ингерманландию заселяли выходцы из самой Швеции. Часть Ингерманландии разделили между шведской аристократией в качестве ленных земель - феодов. Новые феодалы-землевладельцы переселили на свои новые земли крестьян из старых шведских поместий, часть из которых была выслана туда в наказание. Таким образом, Ингерманландия стала чем-то вроде шведской Сибири. Наряду с этим, население увеличивалось также за счёт солдат-ветеранов, отслуживших свой срок в армии и переселённых туда.
В середине века между Швецией и Россией вспыхнула война 1656-1658 годов. В ходе её многие из угнетённых и озлобленных православных вступили в русские войска. И когда русские войска, ввиду поражения, отступили на свою территорию, опасавшемуся шведской мести восставшему населению ничего не оставалось как спасаться бегством в Россию. С окончанием военных действий Ингерманландия вновь оказалась обезлюдевшей, поскольку русские силой увели значительную часть населения с собой. Шведы потребовали возвращения беглых. Тогда из Москвы в Швецию была послана комиссия, целью которой было добиться согласия шведской стороны ранее перешедшим карелам постоянно проживать на территории Московского государства. Миссию возглавлял боярин Б. Л. Пушкин.
В результате переговоров согласие было достигнуто, но московская сторона должна была произвести плату шведам в сумме 190 000 рублей серебром. Несмотря на огромные затраты, царское правительство всем переселенцам-карелам выделило дополнительные льготы: выбор участков земли, освобождение от всяких повинностей на 10 лет и т.д.
Невольно возникает вопрос, что заставило правительство Романовых пойти на эти дополнительные расходы? И по какой причине карелы оказались именно в Тверской губернии, а не в Ярославской или Рязанской, или в какой-либо другой?
Анализ исторических событий того времени показывает, что после разгрома под Москвой польско-литовских войск остатки их стали разорять отдельные области Московского государства. Особенно сильному разорению подвергся Бежецкий верх. В результате этого на месте жилья образовались пустоши с названиями бывших деревень, которые не приносили доходов своим владельцам-помещикам и государству. В последующем этот район оказался в границах Тверской области. Монастыри и помещики охотно принимали переселенцев. И если первоначально переселенцы становились государственными крестьянами, то впоследствии большинство их были переданы в дар помещикам. Таким образом, например, только на территории бывшего Козловского района помещики в начале XIX века владели 2795 душами крестьян в 37 населённых пунктах.
В испытаниях XVII века в Ингерманландии погибло не менее 1/3 православного населения и около 5% жителей лютеранского вероисповедания.
После окончания войны и подписания «вечного мира», подтверждались условия Столбовского договора 1617 года. Возобновился процесс переселения жителей восточных финских провинций Швеции в эту славившуюся своими плодородными землями губернию. К 1695 году финские переселенцы составили около 74% населения. Финские колонисты прибывали, в основном, из двух регионов: наибольшая часть вышла из западной части Карельского перешейка, т.е. с так называемой Выборгской Карелии. Зна-чительное количество - из провинции Саволакс. Со временем различия между обеими группами стёрлись, и образовалось единое ингерманландско-финское население, которое постоянно увеличивалось и обновлялось за счёт свежего притока прибывавших из Финляндии переселенцев.
По условиям Столбовского мира жителям отошедших к Швеции территорий было предоставлено право свободного выбора вероисповедания, но несмотря на это, шведы стали проводить насильственное обращение в евангелическую традицию, в результате чего православное население, среди которых было большое количество води и ижоры, массово бежало во внутренние области России. В 1655 году в Ингерманландии уже действовало 58 Евангелическо-Лютеранских общин с 36 кирками и 42 пасторами. В 1695 году в Ингерманландии проживало около 60 000 жителей прибалтийско-финского происхождения, из них финских переселенцев до 45 000 человек. Вскоре в жизни этих людей наступили большие перемены: из поданных шведского короля они стали российскими поданными; изменившаяся государственная граница отделила их от прежней родины, от Финляндии.