(no subject)
на 5 канале второй день подряд (может, дольше, я не видела) вставки, где всякие известные люди рассказывают одну и ту же историю - про то, как им бабушка рассказывала, как вышла она, качаясь от голода, из булочной, с двумя кусочками блокадного хлеба, и тут налетел какой-то мальчик, парень, мужик, отнял хлеб и убежал, или съел на месте.Или отнял карточки, и поэтому часть семьи не выжила, осталась одна мама или папа, и вот.
Несмотря на то, КАК я отношусь к блокадной катастрофе, всякий раз при просмотре этих роликов я глухо раздражаюсь. Я думаю о том, как много в нашем городе сейчас живет потомков тех, кто отобрал тогда хлеб или украл карточки.
Но , конечно же, никто не скажет - мне дедушка рассказывал, как шел он, качаясь от голода, и вдруг увидел, как женщина заворачивает в платок хлеб, и он вырвал его, и принес домой, и накормил умиравшую от голода дочь, и она выжила, а потом ее увезли на большую землю, а еще потом, много лет спустя, родился я.
Я все понимаю. Но я знаю и потомков тех, кто отнял чужой хлеб. Отнял и обрек другую семью на голодную смерть.
Я даже знала тех, кто после блокады стал обладателем очень хорошего собрания картин русских живописцев и мебельных гарнитуров из карельской березы, кузнецовского фарфора и золотых ложечек.
Не люблю я этих официально-организованных дней скорби, вот что. Пусты слова их, пусты.
а память об этом кошмаре, это знаете, что?
...у меня с детства такая вот потаенная травма - иду ли я на кухню бутерброд себе сделать , или готовить большой воскресный обед, или просто кофе сварить - оглядываю свой холодильник или там бакалейные и еще какие запасы и нет-нет, а прикидываю невзначай - а сколько бы я продержалась вот с этим набором, если что?..
И в эти страшные жуткие даты мне всегда плохо, словно это было со мной.
Мне стыдно иметь лишний вес - мне кажется, что я их объедаю всю свою жизнь, мне стыдно быть слабой - им ничего не оставалось, как быть сильными, мне совестно быть недовольной жизнью - они дорожили ею больше, и умудрились даже в тех условиях - жить, мне стыдно перед ними, словно я в чем-то виновата, мне ведь даром дается то, за что им пришлось терпеть муку.
Мне и сейчас могут мерещиться трупы на улицах, холодные гулкие подъезды, черное небо и черный город, плачущий горючими слезами так долго.
Преданные страной люди смогли оставаться людьми, большинство из них.
И даже те, кто не сумели - кто из нас их осудит?
И кто забудет, смахнет со счетов эту страшную долгую гекатомбу?
А эти ролики на петербургском канале - с одинаковым жалостливым текстом - в них какая-то мерещится ложь. Угодливая ложь про всеобщий подвиг и про то, что все - всего лишь жертвы.
Простите, если что.
Несмотря на то, КАК я отношусь к блокадной катастрофе, всякий раз при просмотре этих роликов я глухо раздражаюсь. Я думаю о том, как много в нашем городе сейчас живет потомков тех, кто отобрал тогда хлеб или украл карточки.
Но , конечно же, никто не скажет - мне дедушка рассказывал, как шел он, качаясь от голода, и вдруг увидел, как женщина заворачивает в платок хлеб, и он вырвал его, и принес домой, и накормил умиравшую от голода дочь, и она выжила, а потом ее увезли на большую землю, а еще потом, много лет спустя, родился я.
Я все понимаю. Но я знаю и потомков тех, кто отнял чужой хлеб. Отнял и обрек другую семью на голодную смерть.
Я даже знала тех, кто после блокады стал обладателем очень хорошего собрания картин русских живописцев и мебельных гарнитуров из карельской березы, кузнецовского фарфора и золотых ложечек.
Не люблю я этих официально-организованных дней скорби, вот что. Пусты слова их, пусты.
а память об этом кошмаре, это знаете, что?
...у меня с детства такая вот потаенная травма - иду ли я на кухню бутерброд себе сделать , или готовить большой воскресный обед, или просто кофе сварить - оглядываю свой холодильник или там бакалейные и еще какие запасы и нет-нет, а прикидываю невзначай - а сколько бы я продержалась вот с этим набором, если что?..
И в эти страшные жуткие даты мне всегда плохо, словно это было со мной.
Мне стыдно иметь лишний вес - мне кажется, что я их объедаю всю свою жизнь, мне стыдно быть слабой - им ничего не оставалось, как быть сильными, мне совестно быть недовольной жизнью - они дорожили ею больше, и умудрились даже в тех условиях - жить, мне стыдно перед ними, словно я в чем-то виновата, мне ведь даром дается то, за что им пришлось терпеть муку.
Мне и сейчас могут мерещиться трупы на улицах, холодные гулкие подъезды, черное небо и черный город, плачущий горючими слезами так долго.
Преданные страной люди смогли оставаться людьми, большинство из них.
И даже те, кто не сумели - кто из нас их осудит?
И кто забудет, смахнет со счетов эту страшную долгую гекатомбу?
А эти ролики на петербургском канале - с одинаковым жалостливым текстом - в них какая-то мерещится ложь. Угодливая ложь про всеобщий подвиг и про то, что все - всего лишь жертвы.
Простите, если что.