сорок лет, сорок зим
Сегодня, сорок лет назад, юная длинноногая блондинка, комсомолка, спортсменка (академическая гребля), медсестричка вышла замуж за юного, модного, серьезного, курсанта Военно-Медицинской Академии, отличника боевой и, наверное, политической, еще безусого, еще с шапкой густых (не добраться до головы) волос.
Было все, как нужно, невеста была прекрасна, в строгом изящном длинном платье, белой фате на белых волосах, жених взволнован и рассеян (забыты были кольца, и свидетель со стороны жениха, тоже курсант ВМА, гнал в такси у съемной квартире, а там уже выяснилось., что он забыл ключ от квартиры, где кольца лежат, и пришлось перелезать через балкон соседей (слава богу, балкон был открыт, и сквозь открытую дверь налетело тополиного пуха, и он привез кольца, забытые на столе, и успел вернуться, и снял на камеру церемонию). И потом - веселая свадьба на поплавке у петропавловской крепости, и белая брачная ночь, и все такое.
И вы знаете, у них все получилось.
У этой юной медсестры и юного будущего врача.
У моих мамы и папы.
У них получилось быть вместе все эти сорок лет, пережить все разлуки (военного врача иногда не бывало в доме по полгода), вырастить двух детей, меня и брата, у них получилось сохранить и вырастить любовь, всегда, всегда у них был дом, гнездо и крепость, в котором всегда был уют и любовь, и крепкие стены, за котором шевелящийся хаос, бури и натиск , страх и ненависть окружающего мира , а у нас - запах пирогов и маминых духов, папин глуховатый голос, книги, свет лампы, его взгляд на нее, ее на него…в этом доме всегда царила любовь. (очень избитая фраза, но так и было и есть. Иногда штамп вернее всего выражает суть).
Они уже давно сообщающиеся сосуды, они уже давно похожи, они уже давно знают друг о друге все. Они уже поменяли друг друга, вросли и проросли. И знаете, они еще до сих пор ссорятся, как молодые супруги, дуются друг на друга, обижаются, как можно обижаться только в медовый месяц. До слез. Из-за ерунды. И потом мирятся.
Они уже давно ставят друг другу капельницы, заканчивают друг за друга фразы, и движения у них синхронные.
Она еще только начала поднимать глаза от чашки, а он уже пододвигает ей сахарницу.
Он, задумавшись, нахмурился, а она говорит - Еще рано, рано, ты в шесть обещал перезвонить.
Она взглядывает на часы, а он включает телевизор на ту программу, где сейчас начнется ее любимая передача.
- Я вот что думаю, - начинает она задумчиво.
- Да, Таточка, говорит он, ты права.
- Ты ж не знаешь, про что я, - усмехается она.
- Ты разве не про портниху? - удивляется он.
- Ну да, про нее, - говорит она, - не поедем к ней завтра, да? Ну ее?
- Да, лучше отдохнем.
Они переглядываются поверх стола и улыбаются друг другу.
Как-то были у них, мой сын рассказывал про знакомого, которому по итогам олимпиад было предложено учиться на бюджете в МГИМО и в СПбГУ на филфаке.
И мой сын спросил моего папу:
- Валера, а если бы тебе такое предложили в 16 лет, ты бы что выбрал?(Да, мой сын с детства обращается к бабушке и дедушке по имени - так вышло)
Папа задумался секунд на 10 , а потом спросил:
- А Тата где будет?
Тата - это моя мама, Татьяна.
Это любовь, конечно же
Неуловимо друг на друга похожие в чем-то, жест одного продолжает жест другого, и молчание их - как разговор, никогда не скучный, никогда, за все сорок лет вместе не наскучил - тайные коды движений, согласованность жестов и взглядов, синхронное дыхание - каждый - раскрытая книга для другого, раскрытая, но все еще не прочитанная до конца, с заполняющимися страницами.
Редкий образец обычного чуда.
Все счастливые семьи похожи? Не знаю, много счастливых не видела, но те, что видела - проявляются вот так же - на уровне предугаданных жестов, предвосхищенных желаний, молчаливого согласия и общего ритма мыслей.
И кажется, что они и не изменились с нашего с ними знакомства сорок лет назад - они даже стареют похоже, они стали подобные. Друг другу.
И когда я смотрю на маму, я вижу папу.
И наоборот.
Пусть они будут.
И будут, и будут.
Хочу быть дочкой долго…
Их дочкой.
Было все, как нужно, невеста была прекрасна, в строгом изящном длинном платье, белой фате на белых волосах, жених взволнован и рассеян (забыты были кольца, и свидетель со стороны жениха, тоже курсант ВМА, гнал в такси у съемной квартире, а там уже выяснилось., что он забыл ключ от квартиры, где кольца лежат, и пришлось перелезать через балкон соседей (слава богу, балкон был открыт, и сквозь открытую дверь налетело тополиного пуха, и он привез кольца, забытые на столе, и успел вернуться, и снял на камеру церемонию). И потом - веселая свадьба на поплавке у петропавловской крепости, и белая брачная ночь, и все такое.
И вы знаете, у них все получилось.
У этой юной медсестры и юного будущего врача.
У моих мамы и папы.
У них получилось быть вместе все эти сорок лет, пережить все разлуки (военного врача иногда не бывало в доме по полгода), вырастить двух детей, меня и брата, у них получилось сохранить и вырастить любовь, всегда, всегда у них был дом, гнездо и крепость, в котором всегда был уют и любовь, и крепкие стены, за котором шевелящийся хаос, бури и натиск , страх и ненависть окружающего мира , а у нас - запах пирогов и маминых духов, папин глуховатый голос, книги, свет лампы, его взгляд на нее, ее на него…в этом доме всегда царила любовь. (очень избитая фраза, но так и было и есть. Иногда штамп вернее всего выражает суть).
Они уже давно сообщающиеся сосуды, они уже давно похожи, они уже давно знают друг о друге все. Они уже поменяли друг друга, вросли и проросли. И знаете, они еще до сих пор ссорятся, как молодые супруги, дуются друг на друга, обижаются, как можно обижаться только в медовый месяц. До слез. Из-за ерунды. И потом мирятся.
Они уже давно ставят друг другу капельницы, заканчивают друг за друга фразы, и движения у них синхронные.
Она еще только начала поднимать глаза от чашки, а он уже пододвигает ей сахарницу.
Он, задумавшись, нахмурился, а она говорит - Еще рано, рано, ты в шесть обещал перезвонить.
Она взглядывает на часы, а он включает телевизор на ту программу, где сейчас начнется ее любимая передача.
- Я вот что думаю, - начинает она задумчиво.
- Да, Таточка, говорит он, ты права.
- Ты ж не знаешь, про что я, - усмехается она.
- Ты разве не про портниху? - удивляется он.
- Ну да, про нее, - говорит она, - не поедем к ней завтра, да? Ну ее?
- Да, лучше отдохнем.
Они переглядываются поверх стола и улыбаются друг другу.
Как-то были у них, мой сын рассказывал про знакомого, которому по итогам олимпиад было предложено учиться на бюджете в МГИМО и в СПбГУ на филфаке.
И мой сын спросил моего папу:
- Валера, а если бы тебе такое предложили в 16 лет, ты бы что выбрал?(Да, мой сын с детства обращается к бабушке и дедушке по имени - так вышло)
Папа задумался секунд на 10 , а потом спросил:
- А Тата где будет?
Тата - это моя мама, Татьяна.
Это любовь, конечно же
Неуловимо друг на друга похожие в чем-то, жест одного продолжает жест другого, и молчание их - как разговор, никогда не скучный, никогда, за все сорок лет вместе не наскучил - тайные коды движений, согласованность жестов и взглядов, синхронное дыхание - каждый - раскрытая книга для другого, раскрытая, но все еще не прочитанная до конца, с заполняющимися страницами.
Редкий образец обычного чуда.
Все счастливые семьи похожи? Не знаю, много счастливых не видела, но те, что видела - проявляются вот так же - на уровне предугаданных жестов, предвосхищенных желаний, молчаливого согласия и общего ритма мыслей.
И кажется, что они и не изменились с нашего с ними знакомства сорок лет назад - они даже стареют похоже, они стали подобные. Друг другу.
И когда я смотрю на маму, я вижу папу.
И наоборот.
Пусть они будут.
И будут, и будут.
Хочу быть дочкой долго…
Их дочкой.