Про великую пианистку Юдину Марию Вениаминовну.
Некоторые считали её юродивой, некоторые святой, но все были уверены, что она музыкальный гений.
Юдина Мария Вениаминовна (1899-1970)
На Введенском набрел на её памятник.
Про жизнь Марии Вениаминовны много написано. Можно найти и почитать в сети. Ищущий да найдёт. Поэтому не буду переписывать Википедию.
Но все же о некоторых необыкновенных моментах в её жизни и о её необычном характере и поведении рассказать следует.
Юдина искала свой путь в искусстве, музыка была для неё предметом духовным. Знакомство с сочинениями русских философов Владимира Соловьёва, Николая Трубецкого, Павла Флоренского помогло ей сделать выбор. В 1919 году Мария Вениаминовна крестилась. С тех пор она всегда выходила на сцену в неизменном черном длинном платье, с большим крестом на груди, в растоптанных кедах - это платье и обувь были и ее повседневной одеждой. Она просто мало задумывалась об условностях. Юдина хорошо зарабатывала, но жила в крайней бедности, почти нищете. Получив гонорар, Юдина раскладывала его по стопочкам - это на лечение одного, это - семье ссыльного священника. Всегда помогала страждущим, вызволяла из ссылок репрессированных друзей. Вещи, которые ей дарили друзья, тут же передаривала или несла в ломбард. Злилась на зрителей за роскошные букеты: «Зачем вы? «Лучше бы вы отдали деньги бедным...»». Юдина прожила всю жизнь в бедности и лишениях: не имела даже собственного рояля. Она была единственной пианисткой с мировым именем, у которой не было собственного инструмента. Юдина была убеждена, что художник должен быть беден. Долгое время у неё не было собственной квартиры, скиталась по друзьям и знакомым. Иногда ей приходилось даже спать в ванной. Она сознательно обрекла себя на скитальческую жизнь. И только в конце жизни у Юдиной появилась собственная квартира в Москве, напротив Киевского вокзала. Дверь этой квартиры никогда не запиралась, замка не было, внутри находилось только самое необходимое: кровать, стол с фотографиями любимых людей, шкаф с книгами. И арендованный в пункте проката рояль. А на стенах в квартире кнопками были прикреплены отрывки из Евангелия. Заниматься Мария Вениаминовна любила по ночам. Никогда не занималась собственно техникой. Когда её спросили, как она играет своим неправильно сросшимся пальцем, она иронически ответила: «Неужели вы думаете, что играют руками? Играют вот чем!» - и она постучала себя по лбу.
Самая известная история случилась с ней в 1943 году. Её рассказал Дмитрий Шостакович я своих воспоминаниях.
"Сейчас не особо афишируется, но Сталин был большим меломаном, предпочитая шедевры Баха и венских классиков (Гайдна, Моцарта, Шуберта, Бетховена), а также классическую оперетту. Известно, что любимым музыкантом Сталина был гениальный пианист Владимир Софроницкий . Иосиф Виссарионович даже возил его с собой на Потсдамскую конференцию 1945 года, чтобы произвести впечатление на президента США Трумэна, известного любителя фортепианного искусства. С Юдиной же Сталин никогда не встречался. Но, однажды, вождь услышал по радио 23 фортепьянный концерт ля-мажор Моцарта в исполнении Марии Юдиной и стал её поклонником.
Исполнение настолько его потрясло, что он попросил срочно принести ему пластинку с этой записью. А было это так. В Радиокомитете раздался телефонный звонок, повергший в состояние ступора всех тамошних начальников. Звонил Сталин. Он сказал, что накануне слушал по радио фортепьянный концерт Моцарта в исполнении Юдиной. Спросил: существует ли пластинка с записью концерта?
"Конечно, есть, Иосиф Виссарионович", - ответили ему.
"Хорошо, - сказал Сталин. - Пришлите завтра эту пластинку ко мне на дачу".
Едва была повешена трубка, руководители Радиокомитета впали в дикую панику. Дело в том, что на самом-то деле никакой пластинки не было, а концерт передавали из студии.
"Но Сталину, - рассказывает Шостакович, - смертельно боялись сказать "нет". Никто не знал, какие будут последствия. Жизнь человеческая ничего не стоила. Можно было только поддакивать".
Срочно вызвали Юдину, собрали оркестр и ночью устроили запись. Все тряслись от страха. И только Юдина была спокойна. Дирижер от страха ничего не соображал, пришлось его отправить домой. Вызвали другого - та же история: он дрожал сам и сбивал оркестр. Только третий дирижер, Гаук, смог довести запись до конца. Это был уникальный случай в истории звукозаписи - смена трех дирижеров. К утру запись была готова. На другой день в сверхсрочном порядке была изготовлена пластинка в одном экземпляре, который и был отправлен Сталину.
Но история на этом не закончилась. Через некоторое время Юдина получила конверт, в который было вложено 20 тысяч рублей - огромные по тем временам деньги. Ей сообщили, что это сделано по личному указанию товарища Сталина. И тогда она написала Сталину письмо: "Благодарю Вас, Иосиф Виссарионович, за Вашу помощь. Я буду молиться за Вас денно и нощно и просить Господа, чтобы он простил Ваши прегрешения перед народом и страной. Господь милостив, он простит. А деньги я отдам на ремонт церкви, в которую хожу".
Он прочитал письмо и не произнес ни слова, даже бровью не повел. Приказ об аресте Юдиной уже был готов, и малейшей гримасы хватило бы, чтобы уничтожить даже ее след. Но Сталин смолчал и отложил письмо в тишине.
Когда после смерти вождя составляли опись вещей, находившихся в комнате, где скончался Сталин, то обнаружили эту пластинку, стоявшей в проигрывателе.
По воспоминаниям знавших ее людей, Мария Вениаминовна не была диссиденткой. Ничего не провозглашала, не писала писем протеста, не звала на демонстрации. Но к режиму, при котором ей довелось жить, относилась непримиримо. И всегда помогала страждущим, вызволяла из ссылок репрессированных друзей. Часто объявленный Юдиной концерт начинался с проповеди. Мария Вениаминовна говорила о вере, читала стихи, никого и ничего не боялась. Её поведение было вызывающим, но власти ничего не могли с ней сделать:слишком большая величина и знаменитость.
Когда, в институте им. Гнесиных, в 1948-м или в 1949-м году, на собрании, клеймили Шостаковича и Прокофьева, она встала и сказала: "Я не вообще понимаю, что здесь происходит? Вы же прекрасно знаете, что это - два гения. Мы счастливы, что живем с ними в одну эпоху. Что здесь происходит? О чем мы говорим?"
Мария Вениаминовна всего два раза была за рубежом: в ГДР и Польше. И первый раз - в 50 лет. Она знала, что в Лейпциге был похоронен Бах. У Юдиной было две Святыни: Бог и Музыка, Бог и Бах. Никто из тогдашних пианистов не играл так хорошо темперированный клавир Баха. И вот, приехав в ГДР, Мария Вениаминовна вышла из поезда в Лейпциге, сняла обувь и босиком пошла к могиле Иоганна Себастьяна Баха. Все сочли это за чудачество. А Мария Вениаминовна шла поклониться своему святому, своей святыни так, как обычно и ходят паломники в своим святыням.
Так же она поступила и на панихидах по умершим Софроницкому и Генриху Нейгаузу. Через весь зал, на коленях, шла к гробу Сафронитского и Нейгауза и осенила их крестным знамением.
19 ноября 1970 года Марии Вениаминовны не стало. Никто не хотел помочь с панихидой. Вмешался Шостакович. Дирекция консерватории разрешила использовать вестибюль Большого зала. У гроба играли Наседкин, Мария Гринберг, Стас Нейгауз, Леша Любимов, Рихтер, пела Давыдова. Прощались с Юдиной под ее любимую Седьмую симфонию Бетховена.
Ну и в конце рассказа послушайте невероятное исполнение Юдиной хроматической фантазии и фуги ре минор, запись 1948 года
Как жаль, что сегодня и по ТВ и по радио мы редко слышим Марию Вениаминовну Юдину, величайшего музыканта и необыкновенного человека XX века.
Юдина Мария Вениаминовна (1899-1970)
На Введенском набрел на её памятник.
Про жизнь Марии Вениаминовны много написано. Можно найти и почитать в сети. Ищущий да найдёт. Поэтому не буду переписывать Википедию.
Но все же о некоторых необыкновенных моментах в её жизни и о её необычном характере и поведении рассказать следует.
Юдина искала свой путь в искусстве, музыка была для неё предметом духовным. Знакомство с сочинениями русских философов Владимира Соловьёва, Николая Трубецкого, Павла Флоренского помогло ей сделать выбор. В 1919 году Мария Вениаминовна крестилась. С тех пор она всегда выходила на сцену в неизменном черном длинном платье, с большим крестом на груди, в растоптанных кедах - это платье и обувь были и ее повседневной одеждой. Она просто мало задумывалась об условностях. Юдина хорошо зарабатывала, но жила в крайней бедности, почти нищете. Получив гонорар, Юдина раскладывала его по стопочкам - это на лечение одного, это - семье ссыльного священника. Всегда помогала страждущим, вызволяла из ссылок репрессированных друзей. Вещи, которые ей дарили друзья, тут же передаривала или несла в ломбард. Злилась на зрителей за роскошные букеты: «Зачем вы? «Лучше бы вы отдали деньги бедным...»». Юдина прожила всю жизнь в бедности и лишениях: не имела даже собственного рояля. Она была единственной пианисткой с мировым именем, у которой не было собственного инструмента. Юдина была убеждена, что художник должен быть беден. Долгое время у неё не было собственной квартиры, скиталась по друзьям и знакомым. Иногда ей приходилось даже спать в ванной. Она сознательно обрекла себя на скитальческую жизнь. И только в конце жизни у Юдиной появилась собственная квартира в Москве, напротив Киевского вокзала. Дверь этой квартиры никогда не запиралась, замка не было, внутри находилось только самое необходимое: кровать, стол с фотографиями любимых людей, шкаф с книгами. И арендованный в пункте проката рояль. А на стенах в квартире кнопками были прикреплены отрывки из Евангелия. Заниматься Мария Вениаминовна любила по ночам. Никогда не занималась собственно техникой. Когда её спросили, как она играет своим неправильно сросшимся пальцем, она иронически ответила: «Неужели вы думаете, что играют руками? Играют вот чем!» - и она постучала себя по лбу.
Самая известная история случилась с ней в 1943 году. Её рассказал Дмитрий Шостакович я своих воспоминаниях.
"Сейчас не особо афишируется, но Сталин был большим меломаном, предпочитая шедевры Баха и венских классиков (Гайдна, Моцарта, Шуберта, Бетховена), а также классическую оперетту. Известно, что любимым музыкантом Сталина был гениальный пианист Владимир Софроницкий . Иосиф Виссарионович даже возил его с собой на Потсдамскую конференцию 1945 года, чтобы произвести впечатление на президента США Трумэна, известного любителя фортепианного искусства. С Юдиной же Сталин никогда не встречался. Но, однажды, вождь услышал по радио 23 фортепьянный концерт ля-мажор Моцарта в исполнении Марии Юдиной и стал её поклонником.
Click to viewИсполнение настолько его потрясло, что он попросил срочно принести ему пластинку с этой записью. А было это так. В Радиокомитете раздался телефонный звонок, повергший в состояние ступора всех тамошних начальников. Звонил Сталин. Он сказал, что накануне слушал по радио фортепьянный концерт Моцарта в исполнении Юдиной. Спросил: существует ли пластинка с записью концерта?
"Конечно, есть, Иосиф Виссарионович", - ответили ему.
"Хорошо, - сказал Сталин. - Пришлите завтра эту пластинку ко мне на дачу".
Едва была повешена трубка, руководители Радиокомитета впали в дикую панику. Дело в том, что на самом-то деле никакой пластинки не было, а концерт передавали из студии.
"Но Сталину, - рассказывает Шостакович, - смертельно боялись сказать "нет". Никто не знал, какие будут последствия. Жизнь человеческая ничего не стоила. Можно было только поддакивать".
Срочно вызвали Юдину, собрали оркестр и ночью устроили запись. Все тряслись от страха. И только Юдина была спокойна. Дирижер от страха ничего не соображал, пришлось его отправить домой. Вызвали другого - та же история: он дрожал сам и сбивал оркестр. Только третий дирижер, Гаук, смог довести запись до конца. Это был уникальный случай в истории звукозаписи - смена трех дирижеров. К утру запись была готова. На другой день в сверхсрочном порядке была изготовлена пластинка в одном экземпляре, который и был отправлен Сталину.
Но история на этом не закончилась. Через некоторое время Юдина получила конверт, в который было вложено 20 тысяч рублей - огромные по тем временам деньги. Ей сообщили, что это сделано по личному указанию товарища Сталина. И тогда она написала Сталину письмо: "Благодарю Вас, Иосиф Виссарионович, за Вашу помощь. Я буду молиться за Вас денно и нощно и просить Господа, чтобы он простил Ваши прегрешения перед народом и страной. Господь милостив, он простит. А деньги я отдам на ремонт церкви, в которую хожу".
Он прочитал письмо и не произнес ни слова, даже бровью не повел. Приказ об аресте Юдиной уже был готов, и малейшей гримасы хватило бы, чтобы уничтожить даже ее след. Но Сталин смолчал и отложил письмо в тишине.
Когда после смерти вождя составляли опись вещей, находившихся в комнате, где скончался Сталин, то обнаружили эту пластинку, стоявшей в проигрывателе.
По воспоминаниям знавших ее людей, Мария Вениаминовна не была диссиденткой. Ничего не провозглашала, не писала писем протеста, не звала на демонстрации. Но к режиму, при котором ей довелось жить, относилась непримиримо. И всегда помогала страждущим, вызволяла из ссылок репрессированных друзей. Часто объявленный Юдиной концерт начинался с проповеди. Мария Вениаминовна говорила о вере, читала стихи, никого и ничего не боялась. Её поведение было вызывающим, но власти ничего не могли с ней сделать:слишком большая величина и знаменитость.
Когда, в институте им. Гнесиных, в 1948-м или в 1949-м году, на собрании, клеймили Шостаковича и Прокофьева, она встала и сказала: "Я не вообще понимаю, что здесь происходит? Вы же прекрасно знаете, что это - два гения. Мы счастливы, что живем с ними в одну эпоху. Что здесь происходит? О чем мы говорим?"
Мария Вениаминовна всего два раза была за рубежом: в ГДР и Польше. И первый раз - в 50 лет. Она знала, что в Лейпциге был похоронен Бах. У Юдиной было две Святыни: Бог и Музыка, Бог и Бах. Никто из тогдашних пианистов не играл так хорошо темперированный клавир Баха. И вот, приехав в ГДР, Мария Вениаминовна вышла из поезда в Лейпциге, сняла обувь и босиком пошла к могиле Иоганна Себастьяна Баха. Все сочли это за чудачество. А Мария Вениаминовна шла поклониться своему святому, своей святыни так, как обычно и ходят паломники в своим святыням.
Так же она поступила и на панихидах по умершим Софроницкому и Генриху Нейгаузу. Через весь зал, на коленях, шла к гробу Сафронитского и Нейгауза и осенила их крестным знамением.
19 ноября 1970 года Марии Вениаминовны не стало. Никто не хотел помочь с панихидой. Вмешался Шостакович. Дирекция консерватории разрешила использовать вестибюль Большого зала. У гроба играли Наседкин, Мария Гринберг, Стас Нейгауз, Леша Любимов, Рихтер, пела Давыдова. Прощались с Юдиной под ее любимую Седьмую симфонию Бетховена.
Ну и в конце рассказа послушайте невероятное исполнение Юдиной хроматической фантазии и фуги ре минор, запись 1948 года
Как жаль, что сегодня и по ТВ и по радио мы редко слышим Марию Вениаминовну Юдину, величайшего музыканта и необыкновенного человека XX века.