Мифологическое
Еще одна легенда
- ...А тот, ну, Вечный Странник, Мореход?
Выбне моглили - фас его! и профиль!
нарисовать? портрет попоясней.
Мы знаем мастервы гораздриснуть...
- Ну, что ж, рисну, искис, попопытаюсь.
Он звался Нельсон. Кроче, Кацнельсон.
Никто не звал. Он как-то сам прибился
под нашу стенку. Я и швартовал.
Он поразил меня в воображенье.
Кудрявый агнец. Рыжий. Мутон Руж.
Копытца сорок пятого размера,
путливый взор, похохотливый рот
и курдючок, налитый нежным сальцем.
Он бичевал. Ну, знаете, пороки,
разврат, таверны, каперсы и ром
(так ведь какое ж каперство без рома,
как всё равно пороки без каверн).
Так... Бичевал. Ну, язвы. Рак. Отшельник,
миссионер, пустынник, пилигрим,
довольно странник и пропоповедник,
изрядно столпник и грядущий старец,
почти святой, но чуждый канонизму.
Баптист, елеен, истинный угодник,
из выхлыстов, трясун-шестидесятник,
сам пострадавший косвенный свидетель
иеговыиближнииеговыиближнииеговыиближнииего
служители мормоны дружным хором
и просто соло пели как он много
в себя вобрал и гармонично слил:
он каменщик высокого разряда
и с мастерком он как с ножом и вилкой,
зеленый, голубой и черный пояс
и белый брат и нинзя кхмер болотный
лягаш любитель квакер молокан.
Он обращал и с жаром наставлял
на каждого, будь то незрелый отрок,
сугубая язычница блудница
иблаженмуж, мужиже неиде,
и всякий ближний, присовокупляя
жену его, рабыню и раба,
вола, осла и всякое именье.
В быту был скромен. Ел одни акриды -
там, мидий и обратно тех же усриц.
Насоберет в камнях, навалит кучу
и ест сырьем. А после разбирает...
Не он. Не их. Они. Его от них…
Ну что же с кучи может кроме кучи...
Вот так он день деньской на берегу,
то кокает, то сусликом замрет
сракушками своими. И однажды
на берегу он повстречался с ней.
Она была Марией. Марианной.
Никто ее не звал, как и его.
А всё - Манделлой. Ну, и откликалась
на этот зов: «Манделла!» - гля,
Она бежит, а он торчит за камнем
весь синий срам натуга скорлупа.
Вот так оно у них и началось.
Она его за муки полюбила,
омыла и, святая простата,
что было у нее - рибок вонючий
да задубелый левис с зиперами,
потертым лейбаком и задвигалом,
да шлюпок шестивесельных эскадру -
все разделила с ним без сожаленья.
И он ее увлек и подхватил,
и принял все, и утопал в любви,
в мандале той, в марийской мандолине,
но не утоп, поплыл, поплылпоплыл!
входя в тангаж, выгребываясь, драясь,
суша, табаня, грудью навалясь,
заваливаясь нá борт, огребая,
ломая переборки, стрингера,
черпая орудийными портами,
треща снастями, ухая кормой -
со скрипом, хлюпом, бульканьем, шипеньем,
раскачиваясь, рыская, кренясь,
и прям в очко влетел, в глазок циклона;
и добрых десять дней его мотало
над Марианской впадиной. Болтанки
не выдержав, дала лоханка течь.
Всё протекало так как острый триллер,
трепало, дрейфовал, хотел подСОСом,
но отказало рацио и триггер
сгорел накрылся чертов идиод.
С грехом дошел. Уже у мыса Кап
к сухому доку ржавый бросил якорь
и снасть латал, и конопатил течи,
и киль чинил. Но был уже, похоже,
бывалый клиппер больше не ходок,
и в первом же коротком каботаже
опять открылись течи. И пошло,
от дока к доку, все уж на мази,
от мыса к мысу, берегом ползя
на бичеве, натягивая буж
и окая и ухая дубину:
«зеленая сама пОйдет, пОдернем...»
и шла сама зеленая, и плакал,
подергивая, лузгая акриды
и оставляя по себе лишь память
да усричные холмики, да мифы
от мыса Код до лифа кысы Мод,
и уходя всем говорил: простит,
и дружеское рукопопожатье
и братский попоцепопоцелуй
напопоследок каждому из наших,
и только эту пидорову козу
Манделлу он как сидорову выдру
пообещал как бог как черепаху,
и под конец такое отморозил
ипоципочки так и передайте
мол всёеёмоё с собой унес
и то сказать последняя прости -
и с тем ушел, как застарелый траппер,
своей тропой. Осталось только имя.
Да, Кацнельсон. Но мы его не звали.
Что в имени его? Все суета.
Он был Бичом От Бога. Настоящий
гонорис кауза. И долог был его
от дока к доку путь до Типперери,
до Мэри же он так и не добрался,
хотя хотел. Да, видно, не судьба...
Так этот человек ушел в легенду.
А я остался. Скромный очевидец,
всю правду поповедавший о нем,
о житии его. Так с вас стаканчик.
Попопополный. Это - за него.
08-11.04.1994г., Москва.