Перспективы денуклеаризации КНДР - Часть I
Уважаемые читатели, вышла моя новая научная статья, написанная в соавторстве с профессором МГУ, доктором политических наук Андреем Викторовичем Манойло, а также профессором МГИМО, доктором политических наук Еленой Георгиевной Пономарёвой. Сама статья посвящена вопросу денуклеаризации КНДР. Выкладывать буду по частям. Список научных источников будет представлен после крайней части статьи.
***
АннотацияВ статье рассматривается вопрос достижимости денуклеаризации КНДР. В частности, исследованы принципиальные расхождения в интерпретации понятия «денуклеаризация» с точки зрения северокорейской и американской сторон переговоров. Проведён анализ технологических возможностей КНДР по сохранению ядерного арсенала и поддержанию его в боеспособном состоянии в закрытом режиме. На основании геофизических исследований ряда зарубежных аналитиков, а также официальных докладов ООН и других структур выявлено, что у Пхеньяна с высокой вероятностью реализуется программа наивысшего приоритета по сохранению ядерного и ракетного оружия. Показано, что с высокой степенью достоверности КНДР обладает технологическими возможностями, позволяющими её руководству поступиться частью ракетно-ядерного потенциала без критического урона для своей обороноспособности. Сделан вывод о невозможности гарантировать международным сообществом безопасность КНДР, а вместе с этим и её правящего класса, что имеет критически важное значение при анализе достижимости денуклеаризации. Прогнозируется тупик в переговорах между Дональдом Трампом и Ким Чен Ыном в поиске компромисса через отказ от ракетно-ядерной программы в обмен на отмену санкционного режима. На основании анализа внутренней ситуации в КНДР и стратегической обстановки в Северо-Восточной Азии показана недостижимость реальной денуклеаризации без отстранения Ким Чен Ына от власти. Дано объяснение практической нереализуемости демонтажа северокорейского режима с использованием технологий «цветных революций» или гибридных войн, следствием чего является высокий риск прямого вторжения в случае срыва американо-северокорейских переговоров и эскалации военно-политической обстановки в регионе. Рассмотрены неблагоприятные факторы, кумулятивное воздействие которых способно привести к конфликту на Корейском полуострове, если окончательный провал переговорного процесса станет реальностью. В конце статьи приводятся выводы, учёт которых может быть полезным для ведомств, отвечающих за выработку внешней политики России, в том числе в регионе Северо-Восточной Азии.
Ключевые слова: КНДР; денуклеаризация; США; ядерные испытания; оружие массового уничтожения; баллистические ракеты; Ким Чен Ын.
***
События 2018-2019 годов, связанные с ракетно-ядерной программой КНДР, были восприняты многими политиками и аналитиками как свидетельство новых шансов на разрешение затянувшегося противостояния в Северо-Восточной Азии. На наш взгляд, подобные надежды не имеют под собой серьёзных оснований. Кризис, спровоцированный подрывом северокорейской стороной термоядерного заряда (ТЯЗ) в сентябре 2017 г. и испытаниями межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) «Хвасон-15» в ноябре того же года, был направлен на принуждение американского руководства к переговорам. Прошедший 12 июня 2018 г. первый в истории саммит КНДР и США показал, что принципиальная и суверенная политика даже небольшой по размерам и ресурсам страны способна вынудить куда более мощного противника к диалогу. Как оказалось, даже системный санкционный прессинг, сопоставимый с тем, который на себе испытывает Иран, не смог заставить Пхеньян отказаться от своего ракетно-ядерного потенциала. Подобная стойкость и последовательность позволили КНДР устоять в тяжелейших условиях.
Учитывая несгибаемость позиции северокорейцев, Вашингтону не оставалось иного выхода, кроме как добиваться своей цели через переговоры и обещания снять санкции в обмен на денуклеаризацию КНДР. Требования северокорейского руководства, которые неоднократно формулировались официальными лицами, достаточно понятны. «Наши шаги по денуклеаризации и требование об ответном ослаблении санкций в достаточной степени отражают позицию и требования правительства США», - говорится в заявлении информационного интернет-портала КНДР Uriminzokkiri1. Таким образом, в Пхеньяне рассчитывают на поэтапное ослабление санкций при параллельной и постепенной денуклеаризации.
Вместе с тем даже на первом этапе переговоров возникли проблемы, обусловленные взаимным недоверием. Фактически американское руководство продемонстрировало, что не собирается применять подход «мелких шагов», когда компромисс достигается путём небольших встречных уступок. По мнению американцев, он плохо зарекомендовал себя в прошлом. Одновременно продолжается информационное давление, когда высокопоставленные представители администрации Д. Трампа заявляют о готовности ужесточить санкции. В частности, экс-советник президента
США по вопросам национальной безопасности Джон Болтон отмечал, что «если они [КНДР. - Прим. авт.] не хотят этого делать, то, думаю, президент Трамп ясно сказал... они не получат освобождения от сокрушительных экономических санкций, которые были введены против них. В реальности мы даже изучаем вопрос усиления этих санкций»2.
Подобные ультиматумы не способствуют разрешению кризиса. Впрочем, есть сомнения в самой достижимости денуклеаризации, а готовность Пхеньяна прекратить ядерные испытания не означает согласия с его стороны на снижение обороноспособности в обмен на возможное снятие санкций.
Отметим, что вывод о вероятном сохранении конфронтационного состояния в обозримой перспективе уже формулировался отечественными специалистами [Толорая и др. 2015: 344]. В настоящей статье будут отдельно рассмотрены два аспекта проблемы денуклеаризации - технологический и политикостратегический: оба они связаны с переговорным процессом и влияют на него.
Прежде чем непосредственно перейти к аспектам денуклеаризации, необходимо рассмотреть разночтения в версиях КНДР и США относительно содержания и эффекта встречи Д. Трампа и Ким Чен Ына в Ханое 28 февраля 2019 года. В частности, в сообщении Центрального телеграфного
агентства Кореи использовались обтекаемые формулировки и ничего не говорилось о договорённостях с Д. Трампом. При этом глава Белого дома высказал собственное видение событий, согласно которому «Северная Корея во многом готова идти по пути отказа от ядерного оружия… КНДР хотела ослабления санкций, но они не были готовы сделать то, что мы хотели от них получить»3. Госсекретарь М. Помпео, в свою очередь, отметил, что представители КНДР «в общих чертах описали то, что они готовы сделать в Йонбёне [корейский ядерный комплекс. - Прим. авт.], однако не указали, что конкретно могут предложить»4.
На экстренном брифинге министр иностранных дел КНДР Ли Ён Хо опроверг5 заявление Д. Трампа в отношении причин провала саммита. По его словам, северокорейская сторона просила «отмены только части санкций. Тех, которые наносят вред гражданскому сектору экономики и жизням простых людей. Мы не просили снимать все санкции». Кроме того, он отметил, что Пхеньян был готов «остановить все ракетные и ядерные испытания» под письменные гарантии, и добавил, что «текущие предложения нашей стороны - максимально возможные на данный момент». Но сложно сказать, сумеют ли стороны договориться в рамках обоюдных предложений. Текущая позиция КНДР не изменится, даже если США предложат новые переговоры. Министр отметил готовность КНДР пойти «на полный и невозвратный демонтаж как плутониевых, так и урановых компонентов ядерной программы в комплексе в Йонбёне, что можно было бы осуществить совместно с участием специалистов двух стран». Наконец, Ли Ён Хо указал на то, что для КНДР «крайне важным вопросом являются гарантии безопасности в процессе ядерного разоружения. Однако мы увидели, что пока для США предоставить соответствующие шаги в военной сфере сложно, потому и предложили пойти на частичную отмену санкций взамен на наши ответные шаги»6.
Таким образом, подобные заявления демонстрируют противоречия даже на уровне оценки обоюдных намерений. При оценке возможности достигнуть реальной, а не декларируемой денуклеаризации необходимо определить, что подразумевается под этим термином. На одном из выступлений в Стэнфордском университете спецпредставитель США по КНДР Стивен Бигун прямо заявил, что «у обеих сторон нет конкретного и согласованного определения того, что такое окончательная, полностью проверяемая денуклеаризация или всеобъемлющая, проверяемая, необратимая денуклеаризация»7. Уже в проблемах интерпретации заключена большая сложность, поскольку каждая из сторон пытается навязать такое видение процесса достижения безъядерного статуса, которое позволило бы добиться от противоположной стороны максимальных уступок при минимальных уступках со своей стороны.
Для дальнейшего анализа необходимо отталкиваться от определения этого термина. Полагаем логичным основываться на дефиниции, которую использует американская сторона, так как именно Вашингтон выступает с инициативой о денуклеаризации. На одном из мартовских брифингов высокопоставленный чиновник Госдепартамента весьма развёрнуто раскрыл смысл, вкладываемый администрацией в сам термин, который, по его словам, означает «уничтожение всех их [северокорейских. - Прим. авт.] ключевых частей ядерного топливного цикла, удаление всего их расщепляющегося материала, демонтаж их ядерных боеголовок, демонтаж или уничтожение всех их межконтинентальных баллистических ракет, окончательное замораживание любых других программ оружия массового уничтожения и приведение их в действие [...] Переориентировать свою экономику на гражданские отрасли. В обмен на это северокорейцы смогут извлекать преимущества из интеграции в мировую экономику, новых отношений с Соединёнными Штатами Америки, мира на Корейском полуострове и завершения 70-летнего периода двусторонних отношений между нашими странами, которые характеризовались враждебностью и даже войной»8.
Дополняют это определение опубликованные агентством Reuters выдержки из документа, переданного Д. Трампом Ким Чен Ыну9. В документе содержался прямой призыв передать ядерное оружие Соединённым Штатам, а также к полному демонтажу ядерной инфраструктуры Северной Кореи, программы химической и биологической войны и связанных с этим технологий двойного назначения, а также баллистических ракет, пусковых установок и связанных с ними объектов. Наконец, выдвигались требования представить всеобъемлющую декларацию о своей ядерной программе и предоставить полный доступ американским и международным инспекторам; остановить все связанные с этим действия и строительство любых новых объектов; ликвидировать всю ядерную инфраструктуру и перевести всех ученых и техников из ядерной программы на иные виды деятельности. Данное понимание термина «денуклеаризация» взято за основу в настоящей статье.
Со стороны Пхеньяна решение демонтировать ядерные объекты не могло быть принято без какого-либо запасного плана. Северокорейское руководство не могло игнорировать судьбу лидеров некоторых других стран, однажды уже получивших гарантии со стороны Вашингтона. Наиболее красноречивым в этом списке является Муаммар Каддафи. Лидер Джамахирии согласился на отказ от своей ядерной программы в обмен на снятие эмбарго Джорджем Бушем-младшим в 2004 году. Через семь лет, уже при новой администрации Барака Обамы, гарантии были аннулированы, произошло варварское убийство М. Каддафи, а Ливия де-факто прекратила своё существование как государство. Примечательно, что опубликованные выдержки из документа, переданного Д. Трампом Ким Чен Ыну, представляли собой «ливийскую модель» денуклеаризации.
Соответственно, практически исключено отсутствие запасного плана у северокорейского лидера на случай одностороннего пересмотра соглашения, если таковое вообще будет достигнуто между двумя лидерами. Отсюда неизбежно следует вывод о наличии у Пхеньяна страховочного варианта, если Вашингтон нарушит условия сделки. Санкции действительно оказывают негативное воздействие на КНДР, и отмена даже части из них способна ощутимо улучшить положение в стране. Не вызывает сомнений и желание северокорейского руководства сохранить за собой возможность защиты в том случае, если данные ему гарантии окажутся пустыми. Возникает вопрос: каким образом Пхеньян может сохранить за собой возможности стратегической обороны с одновременным выполнением требований Вашингтона и почти всего международного сообщества?
На первый взгляд такая задача кажется невыполнимой, поскольку в неё введены взаимоисключающие условия, но при более детальном рассмотрении выясняется, что у северокорейцев есть возможность пойти хотя бы на частичный демонтаж инфраструктуры своего ракетно-ядерного щита без критического урона для своей обороноспособности при параллельном
ослаблении санкционного режима. США не идут навстречу Пхеньяну, и не исключено, что причина этого заключена в активной работе КНДР по сокрытию своего реального ракетно-ядерного потенциала, обусловленной опасениями, что Соединённые Штаты откажутся снимать санкции, а северокорейское руководство лишится возможности защиты от вероятной агрессии.
Сноски:
1 인류의기대에부응하는길로나와야한다. Uriminzokkiri. 2019. 14 March. URL: http://www.
uriminzokkiri.com/index.php?ptype=ugisa1&no=1168850 (accessed: 20.03.2019).
2 US Will Look at Ramping up Sanctions if North Korea Doesn't Denuclearize: National Security Adviser John Bolton. The Straits Times. 2019. 6 March. URL: https://www.straitstimes.com/world/unitedstates/us-will-look-at-ramping-up-north-korea-sanctions-if-it-doesnt-denuclearise-says (accessed: 20.03.2019).
3 Проведены переговоры второго дня в рамках 2-го саммита глав КНДР и США. ЦТАК. 2019.
1 марта. URL: http://www.kcna.kp/kcna.user.article.retrieveNewsViewInfoList.kcmsf#this (дата обращения: 21.03.2019).
4 Pompeo Says North Korea not Clear on Scope of Closing Yongbyon Facility. Reuters. 2019. 1 March. URL: https://www.reuters.com/article/us-philippines-usa-northkorea/pompeo-says-north-korea-notclear-on-scope-of-closing-yongbyon-facility-idUSKCN1QI3F0 (accessed: 20.03.2019).
5 КНДР готова ликвидировать объекты в Йонбёне взамен на частичную отмену санкций. ТАСС.
2019. 28 февраля. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/6172261 (дата обращения:
21.03.2019).
6 Кирьянов О.В. Пхеньян опроверг слова Трампа о причинах провала саммита в Ханое. Российская
газета. 2019. 1 марта. URL: https://rg.ru/2019/03/01/phenian-oproverg-slova-trampa-o-prichinahprovala-sammita-v-hanoe.html (accessed: 21.03.2019).
7 Gehrke J. Top Diplomat: US and North Korea Have yet to Agree on Meaning of ‘Denuclearization’. Washington Examiner. 2019. 1 February. URL: https://www.washingtonexaminer.com/policy/defensenational-security/top-diplomat-us-and-north-korea-have-yet-to-agree-on-meaning-of-denuclearization
(accessed: 21.03.2019).
8 Special Briefing. U.S. Department of State. 2019. 7 March. URL: https://www.state.gov/r/pa/prs/ps/2019/03/290084.htm (accessed: 22.03.2019).
9 Wroughton L., Brunnstrom D. Exclusive: With a Piece of Paper, Trump Called on Kim to Hand over Nuclear Weapons. Reuters. 2019. 30 March. URL: https://www.reuters.com/article/us-northkorea-usadocument-exclusive/exclusive-with-a-piece-of-paper-trump-called-on-kim-to-hand-over-nuclearweapons-idUSKCN1RA2NR (accessed: 30.03.2019).
Продолжение следует...
***
АннотацияВ статье рассматривается вопрос достижимости денуклеаризации КНДР. В частности, исследованы принципиальные расхождения в интерпретации понятия «денуклеаризация» с точки зрения северокорейской и американской сторон переговоров. Проведён анализ технологических возможностей КНДР по сохранению ядерного арсенала и поддержанию его в боеспособном состоянии в закрытом режиме. На основании геофизических исследований ряда зарубежных аналитиков, а также официальных докладов ООН и других структур выявлено, что у Пхеньяна с высокой вероятностью реализуется программа наивысшего приоритета по сохранению ядерного и ракетного оружия. Показано, что с высокой степенью достоверности КНДР обладает технологическими возможностями, позволяющими её руководству поступиться частью ракетно-ядерного потенциала без критического урона для своей обороноспособности. Сделан вывод о невозможности гарантировать международным сообществом безопасность КНДР, а вместе с этим и её правящего класса, что имеет критически важное значение при анализе достижимости денуклеаризации. Прогнозируется тупик в переговорах между Дональдом Трампом и Ким Чен Ыном в поиске компромисса через отказ от ракетно-ядерной программы в обмен на отмену санкционного режима. На основании анализа внутренней ситуации в КНДР и стратегической обстановки в Северо-Восточной Азии показана недостижимость реальной денуклеаризации без отстранения Ким Чен Ына от власти. Дано объяснение практической нереализуемости демонтажа северокорейского режима с использованием технологий «цветных революций» или гибридных войн, следствием чего является высокий риск прямого вторжения в случае срыва американо-северокорейских переговоров и эскалации военно-политической обстановки в регионе. Рассмотрены неблагоприятные факторы, кумулятивное воздействие которых способно привести к конфликту на Корейском полуострове, если окончательный провал переговорного процесса станет реальностью. В конце статьи приводятся выводы, учёт которых может быть полезным для ведомств, отвечающих за выработку внешней политики России, в том числе в регионе Северо-Восточной Азии.
Ключевые слова: КНДР; денуклеаризация; США; ядерные испытания; оружие массового уничтожения; баллистические ракеты; Ким Чен Ын.
***
События 2018-2019 годов, связанные с ракетно-ядерной программой КНДР, были восприняты многими политиками и аналитиками как свидетельство новых шансов на разрешение затянувшегося противостояния в Северо-Восточной Азии. На наш взгляд, подобные надежды не имеют под собой серьёзных оснований. Кризис, спровоцированный подрывом северокорейской стороной термоядерного заряда (ТЯЗ) в сентябре 2017 г. и испытаниями межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) «Хвасон-15» в ноябре того же года, был направлен на принуждение американского руководства к переговорам. Прошедший 12 июня 2018 г. первый в истории саммит КНДР и США показал, что принципиальная и суверенная политика даже небольшой по размерам и ресурсам страны способна вынудить куда более мощного противника к диалогу. Как оказалось, даже системный санкционный прессинг, сопоставимый с тем, который на себе испытывает Иран, не смог заставить Пхеньян отказаться от своего ракетно-ядерного потенциала. Подобная стойкость и последовательность позволили КНДР устоять в тяжелейших условиях.
Учитывая несгибаемость позиции северокорейцев, Вашингтону не оставалось иного выхода, кроме как добиваться своей цели через переговоры и обещания снять санкции в обмен на денуклеаризацию КНДР. Требования северокорейского руководства, которые неоднократно формулировались официальными лицами, достаточно понятны. «Наши шаги по денуклеаризации и требование об ответном ослаблении санкций в достаточной степени отражают позицию и требования правительства США», - говорится в заявлении информационного интернет-портала КНДР Uriminzokkiri1. Таким образом, в Пхеньяне рассчитывают на поэтапное ослабление санкций при параллельной и постепенной денуклеаризации.
Вместе с тем даже на первом этапе переговоров возникли проблемы, обусловленные взаимным недоверием. Фактически американское руководство продемонстрировало, что не собирается применять подход «мелких шагов», когда компромисс достигается путём небольших встречных уступок. По мнению американцев, он плохо зарекомендовал себя в прошлом. Одновременно продолжается информационное давление, когда высокопоставленные представители администрации Д. Трампа заявляют о готовности ужесточить санкции. В частности, экс-советник президента
США по вопросам национальной безопасности Джон Болтон отмечал, что «если они [КНДР. - Прим. авт.] не хотят этого делать, то, думаю, президент Трамп ясно сказал... они не получат освобождения от сокрушительных экономических санкций, которые были введены против них. В реальности мы даже изучаем вопрос усиления этих санкций»2.
Подобные ультиматумы не способствуют разрешению кризиса. Впрочем, есть сомнения в самой достижимости денуклеаризации, а готовность Пхеньяна прекратить ядерные испытания не означает согласия с его стороны на снижение обороноспособности в обмен на возможное снятие санкций.
Отметим, что вывод о вероятном сохранении конфронтационного состояния в обозримой перспективе уже формулировался отечественными специалистами [Толорая и др. 2015: 344]. В настоящей статье будут отдельно рассмотрены два аспекта проблемы денуклеаризации - технологический и политикостратегический: оба они связаны с переговорным процессом и влияют на него.
Прежде чем непосредственно перейти к аспектам денуклеаризации, необходимо рассмотреть разночтения в версиях КНДР и США относительно содержания и эффекта встречи Д. Трампа и Ким Чен Ына в Ханое 28 февраля 2019 года. В частности, в сообщении Центрального телеграфного
агентства Кореи использовались обтекаемые формулировки и ничего не говорилось о договорённостях с Д. Трампом. При этом глава Белого дома высказал собственное видение событий, согласно которому «Северная Корея во многом готова идти по пути отказа от ядерного оружия… КНДР хотела ослабления санкций, но они не были готовы сделать то, что мы хотели от них получить»3. Госсекретарь М. Помпео, в свою очередь, отметил, что представители КНДР «в общих чертах описали то, что они готовы сделать в Йонбёне [корейский ядерный комплекс. - Прим. авт.], однако не указали, что конкретно могут предложить»4.
На экстренном брифинге министр иностранных дел КНДР Ли Ён Хо опроверг5 заявление Д. Трампа в отношении причин провала саммита. По его словам, северокорейская сторона просила «отмены только части санкций. Тех, которые наносят вред гражданскому сектору экономики и жизням простых людей. Мы не просили снимать все санкции». Кроме того, он отметил, что Пхеньян был готов «остановить все ракетные и ядерные испытания» под письменные гарантии, и добавил, что «текущие предложения нашей стороны - максимально возможные на данный момент». Но сложно сказать, сумеют ли стороны договориться в рамках обоюдных предложений. Текущая позиция КНДР не изменится, даже если США предложат новые переговоры. Министр отметил готовность КНДР пойти «на полный и невозвратный демонтаж как плутониевых, так и урановых компонентов ядерной программы в комплексе в Йонбёне, что можно было бы осуществить совместно с участием специалистов двух стран». Наконец, Ли Ён Хо указал на то, что для КНДР «крайне важным вопросом являются гарантии безопасности в процессе ядерного разоружения. Однако мы увидели, что пока для США предоставить соответствующие шаги в военной сфере сложно, потому и предложили пойти на частичную отмену санкций взамен на наши ответные шаги»6.
Таким образом, подобные заявления демонстрируют противоречия даже на уровне оценки обоюдных намерений. При оценке возможности достигнуть реальной, а не декларируемой денуклеаризации необходимо определить, что подразумевается под этим термином. На одном из выступлений в Стэнфордском университете спецпредставитель США по КНДР Стивен Бигун прямо заявил, что «у обеих сторон нет конкретного и согласованного определения того, что такое окончательная, полностью проверяемая денуклеаризация или всеобъемлющая, проверяемая, необратимая денуклеаризация»7. Уже в проблемах интерпретации заключена большая сложность, поскольку каждая из сторон пытается навязать такое видение процесса достижения безъядерного статуса, которое позволило бы добиться от противоположной стороны максимальных уступок при минимальных уступках со своей стороны.
Для дальнейшего анализа необходимо отталкиваться от определения этого термина. Полагаем логичным основываться на дефиниции, которую использует американская сторона, так как именно Вашингтон выступает с инициативой о денуклеаризации. На одном из мартовских брифингов высокопоставленный чиновник Госдепартамента весьма развёрнуто раскрыл смысл, вкладываемый администрацией в сам термин, который, по его словам, означает «уничтожение всех их [северокорейских. - Прим. авт.] ключевых частей ядерного топливного цикла, удаление всего их расщепляющегося материала, демонтаж их ядерных боеголовок, демонтаж или уничтожение всех их межконтинентальных баллистических ракет, окончательное замораживание любых других программ оружия массового уничтожения и приведение их в действие [...] Переориентировать свою экономику на гражданские отрасли. В обмен на это северокорейцы смогут извлекать преимущества из интеграции в мировую экономику, новых отношений с Соединёнными Штатами Америки, мира на Корейском полуострове и завершения 70-летнего периода двусторонних отношений между нашими странами, которые характеризовались враждебностью и даже войной»8.
Дополняют это определение опубликованные агентством Reuters выдержки из документа, переданного Д. Трампом Ким Чен Ыну9. В документе содержался прямой призыв передать ядерное оружие Соединённым Штатам, а также к полному демонтажу ядерной инфраструктуры Северной Кореи, программы химической и биологической войны и связанных с этим технологий двойного назначения, а также баллистических ракет, пусковых установок и связанных с ними объектов. Наконец, выдвигались требования представить всеобъемлющую декларацию о своей ядерной программе и предоставить полный доступ американским и международным инспекторам; остановить все связанные с этим действия и строительство любых новых объектов; ликвидировать всю ядерную инфраструктуру и перевести всех ученых и техников из ядерной программы на иные виды деятельности. Данное понимание термина «денуклеаризация» взято за основу в настоящей статье.
Со стороны Пхеньяна решение демонтировать ядерные объекты не могло быть принято без какого-либо запасного плана. Северокорейское руководство не могло игнорировать судьбу лидеров некоторых других стран, однажды уже получивших гарантии со стороны Вашингтона. Наиболее красноречивым в этом списке является Муаммар Каддафи. Лидер Джамахирии согласился на отказ от своей ядерной программы в обмен на снятие эмбарго Джорджем Бушем-младшим в 2004 году. Через семь лет, уже при новой администрации Барака Обамы, гарантии были аннулированы, произошло варварское убийство М. Каддафи, а Ливия де-факто прекратила своё существование как государство. Примечательно, что опубликованные выдержки из документа, переданного Д. Трампом Ким Чен Ыну, представляли собой «ливийскую модель» денуклеаризации.
Соответственно, практически исключено отсутствие запасного плана у северокорейского лидера на случай одностороннего пересмотра соглашения, если таковое вообще будет достигнуто между двумя лидерами. Отсюда неизбежно следует вывод о наличии у Пхеньяна страховочного варианта, если Вашингтон нарушит условия сделки. Санкции действительно оказывают негативное воздействие на КНДР, и отмена даже части из них способна ощутимо улучшить положение в стране. Не вызывает сомнений и желание северокорейского руководства сохранить за собой возможность защиты в том случае, если данные ему гарантии окажутся пустыми. Возникает вопрос: каким образом Пхеньян может сохранить за собой возможности стратегической обороны с одновременным выполнением требований Вашингтона и почти всего международного сообщества?
На первый взгляд такая задача кажется невыполнимой, поскольку в неё введены взаимоисключающие условия, но при более детальном рассмотрении выясняется, что у северокорейцев есть возможность пойти хотя бы на частичный демонтаж инфраструктуры своего ракетно-ядерного щита без критического урона для своей обороноспособности при параллельном
ослаблении санкционного режима. США не идут навстречу Пхеньяну, и не исключено, что причина этого заключена в активной работе КНДР по сокрытию своего реального ракетно-ядерного потенциала, обусловленной опасениями, что Соединённые Штаты откажутся снимать санкции, а северокорейское руководство лишится возможности защиты от вероятной агрессии.
Сноски:
1 인류의기대에부응하는길로나와야한다. Uriminzokkiri. 2019. 14 March. URL: http://www.
uriminzokkiri.com/index.php?ptype=ugisa1&no=1168850 (accessed: 20.03.2019).
2 US Will Look at Ramping up Sanctions if North Korea Doesn't Denuclearize: National Security Adviser John Bolton. The Straits Times. 2019. 6 March. URL: https://www.straitstimes.com/world/unitedstates/us-will-look-at-ramping-up-north-korea-sanctions-if-it-doesnt-denuclearise-says (accessed: 20.03.2019).
3 Проведены переговоры второго дня в рамках 2-го саммита глав КНДР и США. ЦТАК. 2019.
1 марта. URL: http://www.kcna.kp/kcna.user.article.retrieveNewsViewInfoList.kcmsf#this (дата обращения: 21.03.2019).
4 Pompeo Says North Korea not Clear on Scope of Closing Yongbyon Facility. Reuters. 2019. 1 March. URL: https://www.reuters.com/article/us-philippines-usa-northkorea/pompeo-says-north-korea-notclear-on-scope-of-closing-yongbyon-facility-idUSKCN1QI3F0 (accessed: 20.03.2019).
5 КНДР готова ликвидировать объекты в Йонбёне взамен на частичную отмену санкций. ТАСС.
2019. 28 февраля. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/6172261 (дата обращения:
21.03.2019).
6 Кирьянов О.В. Пхеньян опроверг слова Трампа о причинах провала саммита в Ханое. Российская
газета. 2019. 1 марта. URL: https://rg.ru/2019/03/01/phenian-oproverg-slova-trampa-o-prichinahprovala-sammita-v-hanoe.html (accessed: 21.03.2019).
7 Gehrke J. Top Diplomat: US and North Korea Have yet to Agree on Meaning of ‘Denuclearization’. Washington Examiner. 2019. 1 February. URL: https://www.washingtonexaminer.com/policy/defensenational-security/top-diplomat-us-and-north-korea-have-yet-to-agree-on-meaning-of-denuclearization
(accessed: 21.03.2019).
8 Special Briefing. U.S. Department of State. 2019. 7 March. URL: https://www.state.gov/r/pa/prs/ps/2019/03/290084.htm (accessed: 22.03.2019).
9 Wroughton L., Brunnstrom D. Exclusive: With a Piece of Paper, Trump Called on Kim to Hand over Nuclear Weapons. Reuters. 2019. 30 March. URL: https://www.reuters.com/article/us-northkorea-usadocument-exclusive/exclusive-with-a-piece-of-paper-trump-called-on-kim-to-hand-over-nuclearweapons-idUSKCN1RA2NR (accessed: 30.03.2019).
Продолжение следует...