ПРОБЛЕМЫ ЛИВИИ СКРЫТЫ НА ДНЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ
Новая статья для "Военно-промышленного курьера", посвященная энергетическому фактору обострения ситуации в Ливии.
***
Восточное Средиземноморье - зона геополитического и геоэкономического противоборства, обусловленного не только территориальными, историческими и культурными противоречиями, но и месторождениями полезных ископаемых.
Речь идет о Левантийском бассейне и месторождениях в дельте реки Нил. Крупнейшие - «Зохр» (в египетской исключительной экономической зоне), «Левиафан» (ИЭЗ Израиля), «Афродита» (ИЭЗ Кипра). Суммарный объем залежей газа составляет около 10 триллионов кубометров - приблизительно пять процентов всех разведанных планетарных запасов. Разработка и экспорт газа и есть тот мотивирующий фактор, заставляющий ключевых игроков Восточного Средиземноморья и за его пределами вступить в схватку чужими руками.
Турция давно стремится стать не только основным, но и единственным маршрутом прокладки трубопроводов для прокачки газа в Европу, долгие годы пытающуюся диверсифицировать поставки природного газа. ЕС важно расширить не только список поставщиков, но и транзитные направления. У турок задача обратная - стать монополистом при перекачке топлива с юго-восточного направления. Поэтому любые альтернативные газопроводы, не контролируемые Анкарой, для нее недопустимы. Какое отношение к этому имеет Ливия? Прямое. Проблема в том, что представления Турции о конфигурации ИЭЗ кардинально отличаются от версий других стран, прежде всего Греции и Кипра. Кстати, Анкара не подписывала и не ратифицировала Конвенцию ООН по морскому праву (UNCLOS). Поэтому все решается политическими или военно-силовыми методами.
Но чтобы не выглядеть изгоями и максимально добавить весомости притязаниям на месторождения и свою трактовку конфигурации ИЭЗ, туркам требуется международная поддержка. Поэтому Анкаре важно сохранение ПНС в Триполи, ведь правительство Сараджа признано ООН и потому легитимно, стало быть, и подписанные с ним документы обладают юридической силой. А когда турецкому руководству стало понятно, что власть ПНС может пасть, если не остановить формирования Хафтара, тогда и было решено предоставить военную помощь ПНС напрямую. Если ливийские власти об этом попросят. И если до конца 2019-го года у Анкары сохранялась надежда на то, что правительство Сараджа устоит, то успехи Хафатара разрушили ее. Тогда с ведома Реджепа Эрдогана турки намекнули Триполи, что готовы выступить на стороне ПНС. Но для соблюдения формальностей президент должен получить одобрение парламента на отправку солдат в Ливию. Он его получил, и тогда от руководства ПНС поступила заранее согласованная просьба.
Однако вернемся к главному - о влиянии энергетики на нынешнюю эскалацию в Ливии. Помимо подписанного в ноябре договора между Анкарой и Триполи/ПНС, в начале 2020 года произошло событие, придавшее дополнительный импульс ситуации. В Афинах премьером Греции Кириакосом Мицотакисом, президентом Кипра Никосом Анастасиадисом и премьером Израиля Биньямином Нетаньяху подписано соглашение о строительстве Восточно-Средиземноморского газопровода.
Трубу длиной 1900 километров и пропускной способностью 10 миллиардов кубов в год проложат от месторождения «Левиафан» в водах Кипра, и через территорию Греции она попадет в Италию. В Турции отчетливо понимают: если не остановить EastMed, то ее значимость, невзирая на запуск «Турецкого потока» и Южного газового коридора, который также должен быть запущен в 2020 году, как безальтернативного маршрута поставок с юго-востока снизится. Но возрастет уже значимость Греции, так как ЮГК вместе с EastMed войдут на ее территорию. Подобный ход событий для Анкары крайне нежелателен.
Первоисточник: ВПК №2 (815) 2020 год
***
Восточное Средиземноморье - зона геополитического и геоэкономического противоборства, обусловленного не только территориальными, историческими и культурными противоречиями, но и месторождениями полезных ископаемых.
Речь идет о Левантийском бассейне и месторождениях в дельте реки Нил. Крупнейшие - «Зохр» (в египетской исключительной экономической зоне), «Левиафан» (ИЭЗ Израиля), «Афродита» (ИЭЗ Кипра). Суммарный объем залежей газа составляет около 10 триллионов кубометров - приблизительно пять процентов всех разведанных планетарных запасов. Разработка и экспорт газа и есть тот мотивирующий фактор, заставляющий ключевых игроков Восточного Средиземноморья и за его пределами вступить в схватку чужими руками.
Турция давно стремится стать не только основным, но и единственным маршрутом прокладки трубопроводов для прокачки газа в Европу, долгие годы пытающуюся диверсифицировать поставки природного газа. ЕС важно расширить не только список поставщиков, но и транзитные направления. У турок задача обратная - стать монополистом при перекачке топлива с юго-восточного направления. Поэтому любые альтернативные газопроводы, не контролируемые Анкарой, для нее недопустимы. Какое отношение к этому имеет Ливия? Прямое. Проблема в том, что представления Турции о конфигурации ИЭЗ кардинально отличаются от версий других стран, прежде всего Греции и Кипра. Кстати, Анкара не подписывала и не ратифицировала Конвенцию ООН по морскому праву (UNCLOS). Поэтому все решается политическими или военно-силовыми методами.
Но чтобы не выглядеть изгоями и максимально добавить весомости притязаниям на месторождения и свою трактовку конфигурации ИЭЗ, туркам требуется международная поддержка. Поэтому Анкаре важно сохранение ПНС в Триполи, ведь правительство Сараджа признано ООН и потому легитимно, стало быть, и подписанные с ним документы обладают юридической силой. А когда турецкому руководству стало понятно, что власть ПНС может пасть, если не остановить формирования Хафтара, тогда и было решено предоставить военную помощь ПНС напрямую. Если ливийские власти об этом попросят. И если до конца 2019-го года у Анкары сохранялась надежда на то, что правительство Сараджа устоит, то успехи Хафатара разрушили ее. Тогда с ведома Реджепа Эрдогана турки намекнули Триполи, что готовы выступить на стороне ПНС. Но для соблюдения формальностей президент должен получить одобрение парламента на отправку солдат в Ливию. Он его получил, и тогда от руководства ПНС поступила заранее согласованная просьба.
Однако вернемся к главному - о влиянии энергетики на нынешнюю эскалацию в Ливии. Помимо подписанного в ноябре договора между Анкарой и Триполи/ПНС, в начале 2020 года произошло событие, придавшее дополнительный импульс ситуации. В Афинах премьером Греции Кириакосом Мицотакисом, президентом Кипра Никосом Анастасиадисом и премьером Израиля Биньямином Нетаньяху подписано соглашение о строительстве Восточно-Средиземноморского газопровода.
Трубу длиной 1900 километров и пропускной способностью 10 миллиардов кубов в год проложат от месторождения «Левиафан» в водах Кипра, и через территорию Греции она попадет в Италию. В Турции отчетливо понимают: если не остановить EastMed, то ее значимость, невзирая на запуск «Турецкого потока» и Южного газового коридора, который также должен быть запущен в 2020 году, как безальтернативного маршрута поставок с юго-востока снизится. Но возрастет уже значимость Греции, так как ЮГК вместе с EastMed войдут на ее территорию. Подобный ход событий для Анкары крайне нежелателен.
Первоисточник: ВПК №2 (815) 2020 год