О НЕКОТОРЫХ ПОЛОЖЕНИЯХ "НАЦИОНАЛЬНОЙ ВОЕННОЙ СТРАТЕГИИ США-2015"

[strigunov_ks]

Статья для Центра военно-политических исследований МГИМО.

***

В Пентагоне 2-го июля 2015 года была представлена "Национальная военная стратегия США-2015" [1], предисловие к которой написал глава Объединенного комитета начальников штабов Мартин Демпси. Детальный разбор стратегии, которая, по сути, является обновлением аналогичного документа от 2011 года, уже проводился во многих изданиях, поэтому нет особого смысла повторять ту же работу. Однако в документе присутствуют отдельные моменты, на которых следует остановиться.

В первую очередь обращает на себя внимание фраза "Despite these changes, states remain the international system’s dominant actors", означающая то, что государства являются основными действующими акторами международной системы. При этом отмечается, что вероятность прямого конфликта со странами, действия которых, по мнению составителей документа, могут представлять угрозу национальной безопасности США (Россия, Китай, Иран, Северная Корея) низка, но растет. Также акцентируется внимание на том, что в будущем будет сохраняться "гибридная" форма конфликтов, которые состоят из действий государственных и негосударственных субъектов, куда относят и т.н. насильственные экстремистские организации (violent extremist organizations - VEOs). При этом для обеспечения интересов "Национальная военная стратегия использует интегрированный подход", состоящий из трех национальных военных целей (National Military Objectives):

- сдерживание, недопущение [достижения своих целей - К.С.] и поражение государственных противников (deter, deny, and defeat state adversaries);

- подрыв, ослабление и поражение VEOs (disrupt, degrade, and defeat VEOs);

Для проецирования глобального влияния требуется достаточный уровень ивестиций - собственно данное утверждение занимает весьма важное место в документе. Фактически военное ведомство и корпорации из военно-промышленного комплекса (ВПК), давящие на него, всячески педалируют тему необходимости поддержки достаточного уровня финансирования со стороны правительства для реализации всех мер, направленных на обеспечение национальной безопасности. Как известно палата представителей Конгресса США приняла проект бюджета, который предполагает увеличение военных расходов на 40 млрд. долларов к следующему году, в результате чего к 2016 году военные расходы США должны составить 531.3 млрд. долларов [2]. Однако желание Конгресса, где после парламентсих выборов ведущую роль играют республиканцы, идет вразрез с позицией Обамы, способного наложить вето на этот законопроект. Соответственно, по мнению автора, акцентирование внимание на необходимости достаточного уровня инвестиций в некотором роде является определенным сигналом администрации. В частности, в необходимые расходы входит и поддержание ядерного потенциала сдерживания, поэтому, вполне возможно, испытания 1 июля в штате Невада учебной бомбы B61-12, способной нести термоядерный заряд, можно рассматривать как один из способов давления военных на Белый дом. Кроме того, в документе отмечается необходимость инвестиций для преодоления т.н. доктрины безопасности, заключающейся в преграждении доступа и блокировании определенных зон для противника (anti-access/area-denial, или A2/AD). Здесь явный намек на Китай, который и принял доктрину преграждения доступа к отдельным районам, имеющим жизненно важное значение для американцев и их союзников (подробней доктрина описана в работе [3]). Для обеспечения такого доступа, а также для противостояния кибер- и гибридным угрозам, американцы идут по пути интеграции служб, видов войск, интеграции на глобальном уровне логистики, а также использовании систем предупреждения, устойчивых ISR-платформ (разведка, сбор информации и рекогносцировка - intelligence, surveillance, reconnaissance), технологий противоракетной обороны, подводных систем, дистанционно управляемых траспортных средств и технологий, сил спецназначения, транспортных сетей, защищенной связи, некоторых подразделений кибервойск, таких как Cyber ​​Mission Force, ответственных за проведение в том числе наступательных операций, и другое.

Снижение роли Пентагона в последние годы, когда наблюдается возвращение американсих сил из различных театров военных действий, куда они были посланы предыдущими администрациями, привело к тому, что произошло усиление влияния других организаций, с которыми военные традиционно конкурируют. Прежде всего, речь идет о ЦРУ, которое во многом отвечает за операции по всему миру. Отход от прямого вмешательства, многократно проигрывающий стратегии управляемого хаоса и гибридных войн, привел к необходимости задействовать не военную мощь, а разведку, которая и стала главным инструментом достижения геополитических целей. В лучшем случае военным была отведена роль поддержки своих коллег, что естественно не могло у них и стоящего за ними ВПК вызвать позитивной реакции, т.к. проводимые операции не предполагали использование значительных военных ресурсов как при полномасштабных военных операций времен каденции двух администраций Буша-младшего. По этой причне не было смысла оставлять бюджетные расходы на прежнем уровне из-за чего и начался их секвестр в той части, которая касалась Пентагона. Впрочем, тема конкуренции двух больших ведомств в структуре военно-разведывательного сообщества США является весьма обширной и выходящей за рамки данной статьи.

В заключение нужно отметить, что значительное внимание, уделенное в документе государственным акторам и доктринам главных противников таких как Россия (гибридные операции) и Китай (доктрина A2/AD) говорит о стремлении Пентагона оказать давление на Б. Обаму и администрацию в целом с целью получения больших ассигнований на нужды военного ведомства под предлогом усложнения глобальной обстановки. В целом "Национальная военная стратегия США 2015" отчасти пересекается с концепцией "Победа в сложном мире" ("Win in a Complex World"), опубликованной американскими генералами [4], такими как начальник штаба сухопутных войск США Рэймонд Одиерно. В данной концепции также уделялось значительное внимание государственным противникам, а кроме того крайне важной составляющей в ней было предложение интеграции военных с дипломатами, международными организациями, ООН, иностранными партнерами, а также решение проблем с помощью межведомственного объединения. Вполне возможно, что составители "Национальной военной стратегии-2015" учитывали концепцию "Победа в сложном мире", поскольку анализ угроз и методы их устранения в обоих документах имеют существенное сходство.

Источники:

[1] http://www.jcs.mil/Portals/36/Documents/Publications/National_Military_Strategy_2015.pdf

[2] http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/1944750

[3] https://www.usnwc.edu/Lucent/OpenPdf.aspx?id=95

[4] http://www.tradoc.army.mil/tpubs/pams/TP525-3-1.pdf

***

Первоисточник