Будущее университетской науки. Разговор с Андреем Фурсенко
Историческое разделение науки и образования преодолено, считает министр образования и науки РФ
Университеты и НИИ исторически были в России разделены: одни отвечали за науку, другие - за образование. Несколько лет назад правительство РФ взяло курс на создание отечественной вузовской науки мирового уровня. Чего уже удалось достичь на этом пути? Какова роль РАН в развитии исследовательских университетов? Почему российские вузы по-прежнему занимают низкие строчки в мировых рейтингах?
Обозреватель STRF.ru Иван Стерлигов обратился за ответами к главе Минобрнауки России Андрею Фурсенко.
Андрей Александрович, как Вы можете сформулировать цели адресной поддержки университетской науки в России?
- С образованием сегодня есть глобальная проблема: оно в каком-то смысле перестало быть двигателем прогресса, перешло к догоняющему развитию, причём не всегда успевает за другими сферами жизни. Это происходит во всём мире: и в России, и в других странах.
Параллельно идёт другой процесс - меняется конфигурация научных исследований. Сегодня наука и образование должны быть максимально интегрированы. Если одновременно с проведением исследований не готовить людей, которые будут носителями нового знания, то это знание рискует раствориться в общем потоке. Информации так много, что без людей, эффективно развивающих научные открытия, она может просто затеряться. И в итоге они будут иметь в большей степени отношение к истории науки, чем к социально-экономическому развитию государства и общества. Хотя, с точки зрения стратегического развития цивилизации, исследования «в башне из слоновой кости» тоже важны.
Это общее рассуждение имеет непосредственное отношение к тому, что надо требовать сегодня от наших научно-образовательных комплексов. Серьёзный университет должен быть одновременно институтом научного развития, а серьёзный НИИ не может не быть образовательным институтом. Поэтому если говорить о высшей школе, то надо говорить о балансе в развитии науки и образования. При этом баланс должен проявляться не столько на уровне организации, сколько на уровне отдельных сотрудников: исследованиями и преподаванием должны заниматься одни и те же люди. Кстати, я об этом уже говорил и могу повторить: недооценённый образовательный ресурс Академии наук нам ещё аукнется.
К этому вопросу хотелось бы ещё вернуться.
- Обязательно.
Вот какова была перспектива, когда мы начали развивать вузовскую науку. При этом задача у нас была двоякой. Первая - создать или развить научно-образовательные комплексы мирового уровня. Вторая - сформировать более конкурентную институциональную среду в российской науке. Исторически у нас было чёткое разделение по «этажам» - отдельно наука в НИИ, отдельно образование. Я считаю, что мы этот барьер преодолели.
Чего удалось достичь за последние пять-семь лет развития университетской науки?
- Как всегда, как только преодолеваешь барьер, понимаешь, что это был не барьер, а маленькая ступенька. Итак, что ещё не получилось? Психология людей в вузах осталась той же самой. Какое-то изменение происходит, но обновление людей идёт гораздо медленнее, чем замена лозунгов. До сих пор в сознании многих образование и наука живут параллельно, не смешиваясь. Даже когда обсуждается вопрос зарплат, рассматривают деньги за образование отдельно, а за науку отдельно. В сознании профессора никакого разделения в этом быть не должно.
Вторая проблема - старые формы работы государственного бюджетного учреждения не способствуют свободе в управлении и развитии вуза.
И третье: на самом деле, в стране просто не так много квалифицированных людей. Их откровенно мало.
Далее интервью с Андреем Фурсенко читайте здесь