Сентябрём по Чукотке.(6)
Поднялись на рассвете. Ясная прохладная погода сменилась моросящим дождём и холодом.
- Что, попьем чаю, или сразу поедем?
- Смотри сам. Тебе рулить.
- Тогда поехали. Пригреет, остановимся.
Так и поехали, полусонные, и чаю не попив.
Когда едешь попутчиком, считается дурным тоном, дремать или того хуже, спать. Но, время от времени, меня просто выключало. Сказалось неудобное лежбище, шум мотора, и жара в кабине. Наверное, все-таки, было бы лучше поставить палатку и выспаться как следует.
Виктор тоже смурной. Рассказывает о том как жилые посёлки стали нежилыми, о затопленных бывших оловянных шахтах уходящих с побережья под Чаунскую губу. О том, что не стоило срывать с места тех штучных людей не только приспособившихся выживать в условиях крайнего северо-востока, но и живших здесь с удовольствием.
Хотелось задать ему вопрос, почему сам он не остался жить здесь. Сказать, что те, кто хотел остаться здесь, остались и живут. Даже там где уже нет никакой обеспечивающей жизнь инфраструктуры.
Но не задал. За окном всё еще было туманно, сыро и холодно. Да и ехать нам вместе еще, самое большее, триста километров. Здесь на перевале работают дорожники, нарезая на склоне новую нитку дороги, взамен идущей преимущественно по вершинам сопок.
Виктор относится к этому новшеству скептически. Занесет, говорит снегом в первую очередь.
Очередной перевал в полусотне километров перед Палеваамом. Место это мне не нравится. Не знаю почему, просто не нравится и всё. Хочется поскорее спуститься с перевала в долину, где хотя бы, будет обзор и время на принятие решение.
В очередной раз, на мгновение задремав, вздрогнув, открываю глаза и вижу серо нечто, пересекающее дорогу в пятнадцати метрах перед нами.
- Это что? Это же волк?
-Да, чёрт побери …
Благо дело, камера в руках. Снимаю его через лобовое стекло, а затем, приспустив боковое, и через него.
Флегматично настроенный зверь, перейдя дорогу, остановился в двадцати метрах от неё.
Повернувшись, вижу Виктора, с раздувающимися в азарте вызова ноздрями, достающего из-за сиденья свой карабин.
Мгновение, и к нему пристегнут магазин с патронами. Еще одно, и передернут затвор, и патрон дослан в патронник.
Приоткрыв дверку, Виктор пристраивается на крыле и бампере, что бы попасть наверняка, а я молча молю небеса, что бы этого не случилось.
- Беги, беги…
А волк спокойно и уверенно смотрит на целящегося в него конкурента.
Выстрел, второй, третий. Но, уже после первого, или одновременно с ним, зверь пластично разворачивается от нас
и, через мгновение, стелется на широких махах вдоль тундры.
Через секунду, другую, вздыхаю с облегчением. Оставшиеся, вылетевшие ему вдогонку пули, едва ли могли нанести ему вред.
Виктор растерян. Он не понимает, как можно было с двадцати метров промазать в такую цель. Едем дальше.
У меня тоже удивление, что волк вот так запросто может разгуливать, никого не боясь. Возможно это молодой зверь, еще не видевший людей. Ему конечно повезло. Виктор упустил, что целясь из пристрелянного на сотню метров или более, карабина, на таком коротком расстоянии, пуля пойдет с превышением точки попадания, минимум в пять сантиметров.
Но мне хочется верить, что это непростой зверь, а сам дух этих мест решивший посмотреть на нас. Что он услышал моё «Беги» и это помогло всем нам избежать чего-либо очень плохого.
Спустившись с перевала в долину, вскоре проезжаем поворот на Эгвекинот, а за ним , через километр с небольшим, мост через реку Паляваам. Вверх, вдоль этой реки идет летник на восток, до залива Креста.
От Билибино это 450-й километр. На обратном пути у меня будет время ознакомится с его окрестностями поближе. Восемь километров дорога идет вдоль реки, а затем у брошенного посёлка, под прямым углом вновь уходит в горы.
Спустившись с очередного перевала вижу две водовозки набирающие воду в ручье. Отсюда возят воду на рудник Майский, находящийся за водоразделом. В реках и ручьях близ Майского вода не питьевая. С слишком большим содержанием мышьяка. Того самого, который яд.
Так вот присядешь не знаючи, в пути, у ручья испить чайку…
На водоразделе навстречу попадается квадроцикл с местным профессиональным охотником.
Спустившись вниз, справа проезжаем Майский,
а к двум часам дня доезжаем и до Комсомольского.
И тот и другой, бывшие посёлки, в которых сейчас только базы золотодобытчиков.
Прощаемся на развилке. Моросящий дождь то усиливается, то ослабевает. Пейзаж вокруг самый что ни на есть промышленно-старательский. Брошенный метал, мусор, лунный пейзаж перелопаченных полигонов.
До Певека отсюда 124 километра.