ЗА ВЕСЕННЕЙ КЛЮКВОЙ. (4)
Разлившийся ручей, это ещё не трясина. Если даже основательно макнешься, выберешься быстро. До течения иду по остаткам колеи вездехода, через русло по тем же брёвнышкам, что и осенью, только вдвойне осторожнее. После небольшой сухой гривы начинается собственно и само болото.
Мои предположения, что его ковер, сплетенный из корневищ растений, ещё замерзший, как лёд на озерах, расплылись, как текущие по нему лужи. То же и с колеёй вездехода, из прессованного заледеневшего снега. На краю она еще местами проглядывалась, а дальше от неё не осталось и следа.
Клюква была и здесь, и на чуть возвышающихся среди луж островках, и под водой, но не в том количестве, что бы имело смысл тратить на её сбор время. То самое время, за которое дорожка по которой я пришёл сюда, которая местами и так-то не очень, может заметно усложниться.
«Для очистки совести» проверяю, насколько можно отойти от края в болото, пробуя впереди себя прочность колышущегося под ногами ковра шестом. Не далеко ушёл, когда в очередной луже шест с небольшим усилием протыкает ковер и уходит в глубину под ним слишком легко. Представив, что будет, если в болотных сапогах провалиться в таком месте даже по пояс, сразу вспомнил неизвестного мне авторства поговорку. О том, что разумный риск, это когда хорошо подумаешь и решаешь не рисковать.
Наверное, можно было до вечера собрать литров пять-шесть и на обобранном краю, но это ещё одна ночёвка в палатке. Ствола с собой нет, ну а по осени, неподалёку, шлялся на бруснике, как минимум один медведь. Сейчас же я еще вполне успевал выбраться так, чтобы ночевать всё-таки дома. А ягодки, ягодки ни куда не денутся, к сентябрю вырастут новые.
На том и порешил.
Назад выбрался хоть и не просто, но вполне удачно. Только присев на поляне на пенёк, что-бы собрать рюкзак, да попить на дорожку кофейку, почувствовал, что куртка на спине мокрая от пота насквозь, да и бельишко хоть выжимай. Благо было с собой сухое, во что переодеться.
Сапоги и тент забрал домой. Кое-что, из того что осенью здесь пригодится, оставил.
Уходя, выдохнул, обернувшись: «Спасибо, что отпустило!».
