О профессии, которой у нас нет. Почти… (по мотивам А. Волина)
СМИ живут новостями, лакомятся сенсациями, а порой и сами их рождают: то главные редактора «уходят», то сайты закрывают, то газеты умирают. Это, конечно, хороший повод поговорить о закручивании гаек и зажиме «свободы слова». Что есть, то есть. Вот тут стало известно, что Минкомсвязи предложило сократить число вузов (факультетов) по подготовке журналистов, коих в нашей стране почти 120, и прямо встык к этому «сливу» - выступление замминистра Алексея Волина, который посоветовал, как и чему надо по его мнению учить будущих журналистов. И тут началось…
Нам - великим мастерам пера - это не понравилось, надо его за это поругать! Хотя ничего особенно удивительного чиновник-журналист не сказал. Я еще помню фразу из Райкина «забудьте всё, чему вас учили в институте, и слушайте сюды». Это, что, не относится к журналистике? А чем наша профессия лучше? Наоборот сложнее, как не крути - это творчество, да и талант, хоть какой требуется…
Я прочитал несколько курсов в вузе. На первом занятии я сообщал студентам (за много лет до указания Волина), что они учатся на того, кого в нашей стране нет. Ну, просто нет. Есть, конечно, модное слово «журналистика», есть мэтры, который сохраняют в своей работе первичный смысл этого слова, но в основном - это ремесло или пропаганда. На мой взгляд, журналистика в чистом виде умерла в нашей стране более 10 лет назад, так и не достигнув планки нормального понимания профессии. Ну понятно, не российского «понимания».
Эта мысль (про то, "чего нет") из старого рязановского фильма «Гараж». В нем герой Костолевского спрашивает у «Остроумовой» «кто вы по профессии?» она отвечает, что филолог, занимается сатирой. «Костолевский» спрашивает: «XIX века?», ответ - «нет, современной». «Костолевский» смеется и говорит: «Впервые вижу человека, который занимается тем, чего нет…» Этот фильм вышел на экраны в 1979 году - мрачное было время.
Еще одна цитата из фильма, теперь американского. «Газета» 1994 года - старый фильм, его мало кто видел, а вот мне название понравилось. В нем показан один журналист (не главная роль), который постоянно пишет критические заметки про одного чиновника из мэрии, и достал того «по самоё не могу»! Как-то чиновник и журналист столкнулись в баре, и госслужащий в слезах спрашивает «за что?». Ответ журналиста (для нас - россиян - удивительный) «ты работаешь на мэрию»! Потом дошло до стрельбы…
Так вот, журналистика в чистом виде - это всегда критика власти, - потому она и «четвертая власть». Общество делегировало ей функцию контроля над властью. Есть ли в нашей стране эта функция сегодня? Потуги есть, но…
Ну, коль ударился в воспоминания, вот еще один сюжет. Году так в 1980, мне (внештатнику) дали почитать несколько листочков из «Белого ТАССа» (кто сегодня знает, что это такое?), то была выдержка из пресс-конференции президента США. Текст для советского человека фантастический, а для журналиста… унизительный. Буржуйский репортер спрашивает главу государства «мистер президент, на прошлой неделе вы для организации встречи со своим одноклассниками взяли из партийной кассы 10 тысяч долларов … Когда вы их вернете? Это ваши личные дела - не государственные, не партийные…» Ответ: «Вот получу зарплату, и верну…» Прошло много лет, точность цитаты не гарантирую, но смысл такой… Советские журналисты тогда грустно ухмылялись, но и сегодня эти слова нас тоже не веселят.
Такова реальность. Волин довольно грубо обрисовал эту реальность, ту реальность, в которой предстоит жить и работать выпускникам журфаков.
Но и сами студенты эти… очень-очень «сырой материал».
Задаю им вопрос: «вы все будущие журналисты, вам от 19 до 23, а что вы читаете?» Одна девочка говорит - «Космополитен», другая - «Антенну», третья - «Про-спорт», далее следует почти весь «гламур», хотя один мальчик читал «Советскую Россию».
Опять их спрашиваю: «вчера в стране был объявлен траур. По какому поводу?» Двадцать человек молчат. Они ничего не знают и, кажется, не хотят знать, да и священная миссия «четвертой власти» от них тоже очень далека. Мы говорим на разных языках. Задача преподавателей научить их не только тайнам профессии, мастерству, теории, но и открыть им реальный взгляд на действительность, подготовить их к реальным условиям, в которых им придется работать.
Признаюсь, хотя я и сам журналист, но не люблю журналистов.
Может быть, это потому, что они (это без малого тысяча человек) мне за 30 лет надоели: своей необязательностью, ленью, жадностью, непрофессионализмом, враньем, своим стремлением правдой или не правдой протащить на полосу «джинсу».
Вот Волин отметил их «неумение и нежелание глубоко погрузиться в тему, о которой пишешь, говоришь или снимаешь репортаж. Иногда тебе звонит журналист, задает вопрос, и ты понимаешь, что человек вообще не в теме. Это не журналист. Это подставка под диктофон».
Это правда. Читаешь текст, и сразу видишь, был ли журналист на месте событий, беседовал ли лично с персонажами или говорил с ними по телефону. На рубеже 90-х годов, когда появились кассетные диктофоны, родился новый жанр журналистики «диктофонной». Сегодня - «интернетный».
Волин заявил, что «никакой миссии у журналистики нет, журналистика - это бизнес. Молодые журналисты должны знать, что они будут писать о том, что им скажет владелец, то есть хозяин». Нам это, конечно, не понравилось, так как мы с детский лет знаем, что «поэт в России - больше чем поэт».
Почему в фирмы берут на работу топ-менеджеров не просто так, а обязательно вместе с их клиентской базой, хотя каждый из них подписывал требованиями корпоративной этики, но к ним у нас нет моральных претензий, а вот к журналистам есть?
Ощущение мессианства и возможность выносить в тексте свои личные вердикты тешит самолюбие, дает ощущение власти, славы… Но издателям надо умудриться продать эти творения. Хотя признаюсь, в моей практике не было ни одно случая, когда журналист просил опубликовать материалы только ради идеи, из-за острой проблемы, к решению которой он хотел привлечь общественное внимание. Всех интересовало только одно - насколько большой гонорар я им выпишу.
Тут с друзьями вспоминали одного коллегу, который издавал в 90-х годах очень неплохую газету. Это было любопытное интересное, «правильное» издание, сделанное по всех канонам журналистского мастерства, но тихо прекратило существование через несколько лет. Все (журналисты) вспоминали газету только в самых мажорных тонах, а ее неспособность найти свое место на рынке печатных СМИ, списывали на козни банкиров, которые не давали на нее денег.
Я расцениваю это как некое кокетство, то есть мы будет делать, что нам нравится, а за все это будет платить «дядя» (банки, государство). Если быть объективным, то газета все же была… плохой! Она так и не нашла своего читателя, своего рекламодателя, не смогла заработать на свое развитие. Это факт, а все остальное лишь эмоции, оправдание.
Сегодня пресса в России строится только по двум моделям: ее финансирует читатель-рекламодатель или власть - напрямую или через свои коммерческие структуры. Первые работают на потребность толпы, вторые защищают интересы «вертикали». Других вариантов нет.
И тут перед журналистом встает вопрос: зарабатывать деньги или служить идеи. Что выбирает большинство? Студенты должны знать, что скоро и они встанут перед этим выбором. Они могут пойти в любое издание, в любое СМИ: и в «правое» и в «левое», в бульварное, и в эстетское… Но большинство из них, как ни крути, окажется в пресс-службах или рекламных фирмах. А свои планы о переустройстве мира они (если, конечно, интеллект позволит) будут излагать в ЖЖ.
…Исключения были всегда, даже в годы советской власти. Тогда, например, многие пишущие журналисты уходили в «спорт», в «науку», в фотографы, выбирали узкую специализацию - все это, давало возможность не получать заданий написать отчет с партсобраний или сделать репортаж о передовике производства.
Многие указывают на то, что понятие «свобода слова» часто путается со «свободой СМИ». Сегодня в России зарегистрировано почти 70 000 печатных изданий, но реально выходят в свет не более 20 000 и с каждым годом эта цифра уменьшается. Почему? Ответ прост - они не находят своего читателя, не находят рекламодателя. Кто в этом виноват? Журналист? Нет, издатель, который придумал конкретное издание, но ошибся в его концепции и в адресной аудитории, не получил «заказ» от властей или финансовых институтов. Тут есть и «рука Кремля», которая умело манипулирует рынком, контролирует систему распространения. Эта «рука» также тянется к СМИ и через коммерческие банки, которые по указанию начальства то заваливают редакцию деньгами, то держат ее на голодном пайке, не дают умереть, но развиваться тоже не дают.
…Если честно, то мне повезло. Уже на излете советской власти я оказался в газете, которая твердо стояла на демократических позициях (поэтому ее и запретил ГКЧП в августе 1991 г.), и мне не пришлось идти на сделку с совестью. Потом, с годами, когда рынок сильно нас пощипал, мы потеряли свою «девственность», хотя еще долго сохраняли приличие. Ну, в середине нулевых стало совсем душно, и потому очень захотелось на свежий воздух.