Про «звёзд» и самовозвеличивание.
- Развращай и властвуй!
Давно хотел высказаться по-поводу «звезд и Ко» - заполонивших не только медиа-пространство, но и с нахрапистостью врача мозголюба - пролезших в головы жителей моей страны. И вытоптавших в них всё доброе, нежное и вечное.
А в некоторых доверчивых головах, их «споры и вирусы», уже дали густую поросль.
Кто такой человек - считающий себя «звездой»?
Это - какой-то хмырь, которого взяли с собой потусоваться, другие хмыри, считающие себя «заслуженными звездами». Теперь новенький - развлекает стареньких. А всю эту байду - щедро скармливают зрителям.
Раньше это была прерогатива гусляров и шутов. Гусляры - пели песни. Шуты - высказывали критические точки зрения. Теперь гусляро-шуты - высказываются и поют, заткнув рот всем своим оппонентам. Других они не пропустят. Видимо есть какой-то «фильтр на дебиловатость». Все фрики станы - повылезали на сцену. Поешь или нет - пофиг - лишь бы ты был: молодой девкой с большими буферами; дебилом в дурацком наряде, желательно со странным голосом и полу-мужиком. Еще можно вытащить из нафталина исполнителей и фриков 70-80ых. Назвав их «талантами проверенными временем». Полностью зависимыми от тех, кто их вернул на сцену. И наделенными полномочиями: судить и оценивать других. Решая что хорошо, а что плохо! Решая за других.
Вот так и родился самоподдерживающийся, круглосуточный, парад уродов. Которые самовозвеличивают друг друга и присваивают статус «звезды» за непонятные заслуги. И искренне верящие в то, что теперь перед «звездой» все должны делать тройное «ку». Как зрители, так и - гаишники, охранники, обслуживающий персонал и прочее «быдло».
Теперь они - властелины ума. Трусливые и гадкие.
Если им говорят, что они развращают собственный народ, то они сразу набычиваются, мол: - «Так это что-же, мы виноваты, что ваши дети сексятся с 12-ти лет, курят, пьют, ругаются матом и не могут определиться какого они пола? Нет!!! Это вы плохие родители, что не переключаете канал! У вас есть свобода выбора!»
Только забывают (естественно «как бы не специально») - что они везде. А предлагать не смотреть телик и не пользоваться интернетом вообще... а не охренели-ли они с такими замашками? Типа: - «Идите в жопу, это наша зона? Мы ее первые застолбили. А хотите что-то поменять - сделайте свой телевизор «с блекджеком и шлюхами».
Да гнать таких козлов надо. И чем раньше - тем лучше.
Я телевизор смотрю крайне редко. В новогоднюю ночь например. И помню как с упорством обреченного, щелкал каналы - в поисках чего-то нормального. Везде пели сисястые «звезды» и гееподобные, улыбчивые существа. И никого из них (кроме Стинга, непонятно как очутившегося в этом бедламе), я не знал. И песен не знал. И после песни - слов вспомнить не мог.
Ну и нафига такое псевдо-творчество?
Отдельно заострю внимание на детях и подростках, которые попадают на экран и прочие шоу. Больше всего, мне это напоминает невольничий рынок.
Девушка 15-ти лет теперь обсуждается со всех сторон - как у нее растет грудь, есть ли откровенные фотки и с кем она встречается.
На полном серьезе строят прогнозы, за сколько она продаст свою девственность и какой богатый барыга сможет прикупить ее для своего гарема. Каждый шаг и каждый неудачный снимок - вызывает шквал обсуждений. Совершенно бессмысленных и никому не нужных.
Отличный пример - сага «Гарри Потер» и Гермиона из фильма. Словно все извращенцы мира собрались в толпу, и водят хороводы вокруг девчонки, прикидывая сколько денег отстегнуть за новую рабыню.
Передачи и ток-шоу - захлестывают зрителей истериками и скандалами. Понятия «обсуждение» и «докладчик» - давно не котируются. Теперь рулит тот, кто перекричал оппонента. Всем наплевать на чужое мнение, они пришли сказать свое. А не затем, чтобы убедить, переубедить или разубедить себя и/или противника. Эти люди превратились в ходячие, устойчивые штампы. Теперь за фамилией стоит не «разносторонняя личность» - а крикун-словоблуд. С попугаечной-предсказуемостью - повторяющий бред годами. Это все равно, что доказывать, что Земля блин, стоящий на трех черепахах - в мире где вокруг планеты летают спутники.
Но если долго орать - то оппонент скажет, да ты прав. Развернется и уйдет.
В нейро-лингвистическом программировании есть такое понятие: «моделирование поведения».
Как думаете, кого будут моделировать люди, которые смотрят ТВ регулярно?
Ответ на поверхности.
Мне наши «звезды», «звёздочки» и «звезданутые», своим словоблудием, абстрактностью и бессмысленностью речей, напоминает очередной фрагмент из книжки Атлант расправил плечи (а еще, кстати, вспомнился «Скотный двор», Оруэлла).
1957ой год, а кажется, что это сейчас:
«- Что такое человек? Всего лишь набор химических Компонентов в соединении с манией величия, - говорил доктор Притчет группе гостей. Он взял с хрустального подноса канапе с икрой и, подержав его двумя пальцами, целиком засунул в рот. - Метафизические притязания человека просто нелепы. Ничтожное количество протоплазмы, полное каких-то уродливых понятий и мелочных, жалких чувств, - и это воображает себя чем-то значимым! Нет, воистину именно в этом сокрыт корень всех бед человечества.
- Профессор, а какие понятия не являются уродливыми и жалкими? - спросила жена одного автопромышленника.
- Нет таких понятий, - сказал доктор Притчет, - во всяком случае, в пределах человеческих возможностей.
- Но если мы начисто лишены каких бы то ни было хороших понятий, то каким образом мы можем определить, что наделены лишь уродливыми? Я хочу сказать - по каким критериям? - нерешительно спросил один молодой человек.
- А нет никаких критериев.
Эта фраза заставила слушателей замолчать.
- Философы прошлого были дилетантами, - продолжал доктор Притчет. - Именно нашему веку выпала участь заново определить цель философии. Она состоит не в том, чтобы помочь людям найти смысл жизни, а в том, чтобы доказать им, что его попросту не существует.
- А кто может это доказать? - с негодованием спросила симпатичная молодая девушка, отец которой владел угольной шахтой.
- Это пытаюсь сделать я, - сказал доктор Притчет. Последние три года он заведовал кафедрой философии в Университете Патрика Генри.
Лилиан Реардэн подошла к окружившим доктора Притчета гостям; ее бриллианты сверкали в свете люстр. На ее лице играла чуть обозначенная нежная улыбка, легкая, как тень.
- Человек своеволен лишь потому, что упрямо пытается докопаться до смысла своего существования, - продолжал доктор Притчет. - Но поняв однажды, что он ничтожен в сравнении с бескрайней вселенной, что его действия ничего не значат и совершенно неважно, жив он или умер, человек станет куда более… покладистым. - Он пожал плечами и потянулся за очередным канапе.
- Я хотел спросить вас, профессор, что вы думаете о законопроекте о равных возможностях? - с тревогой в голосе спросил один бизнесмен.
- А, о законопроекте… Но, по-моему, я ясно дал понять, что одобряю его, так как являюсь сторонником экономической свободы, которая невозможна без конкуренции. Следовательно, людей нужно принудить к конкуренции, а значит, мы должны держать их под контролем, чтобы заставить быть свободными.
- Но послушайте… разве одно не противоречит другому?
- В высшем философском смысле - нет. Надо научиться смотреть дальше закостенелых догм устаревшего мышления. В мире нет ничего неизменного. Все течет, все изменяется.
- Но ведь это вполне соответствует здравому смыслу, когда…
- Здравый смысл, мой дорогой друг, - самый наивный из всех предрассудков. В наше время это уже общепризнанно.
- Но я не совсем понимаю, как можно…
- Вы разделяете самое распространенное в мире заблуждение - считаете, что все можно понять. Вы не осознаете, что мир - это сплошное противоречие.
- Противоречие в чем? - спросила жена автопромышленника.
- В самом себе.
- Как это?
- Видите ли, мадам, долг мыслителя - не объяснять, а показать, что невозможно ничего объяснить.
- Да, конечно… только…
- Цель философии - не добиваться знаний, а доказать, что человек и знание несовместимы.
- Но что же останется, когда мы докажем это? - спросила молодая девушка.
- Инстинкт, - почтительно ответил доктор Притчет.
В другом конце гостиной группа гостей собралась вокруг Больфа Юбенка. Он сидел, выпрямившись на краешке кресла, пытаясь таким образом придать как можно более достойный вид своему лицу и тучному телу, которые, как правило, расплывались, когда он расслаблялся.
- Вся литература прошлого, - говорил Больф Юбенк, - была дешевым надувательством. Она приукрашивала действительность в угоду денежным мешкам, которым прислуживала. Мораль, добрая воля, великие свершения, торжество добра и человек как некое героическое существо - все это сегодня не вызывает ничего, кроме смеха. Показав истинный смысл жизни, наш век впервые за всю историю придал литературе глубину.
- А что является истинным смыслом жизни, мистер Юбенк? - застенчиво спросила молодая девушка в белом вечернем платье.
- Страдание, - ответил Юбенк. - Принятие неизбежного и страдание.
- Но почему? Люди ведь счастливы… иногда… Разве не так?
- Это лишь иллюзия, возникающая у людей, которым чужда глубина чувств.
Девушка покраснела. Богатая дама, которая унаследовала нефтеперерабатывающий завод, виновато спросила:
- Мистер Юбенк, а что нужно сделать, чтобы улучшить литературный вкус людей?
- Это первостепенная социальная проблема, - ответил Юбенк. Он считался звездой первой величины в современной литературе, но за всю жизнь не написал ни одной книги, которая разошлась бы тиражом больше трех тысяч экземпляров. - Я лично считаю, что законопроект о равных возможностях, примененный в литературе, стал бы решением этой проблемы.
- А применение этого законопроекта в промышленности вы поддерживаете? Я вот даже не знаю, что о нем и думать.
- Конечно, поддерживаю. Наша культура погрязла в болоте материализма. Люди утратили духовные ценности, обманывая друг друга в погоне за материальными благами. Они слишком хорошо живут. Но они вернутся к более благородному образу жизни, если мы научим их жить в нужде. Следовательно, нужно поумерить их алчность.
- Это мне и в голову не приходило, - извиняющимся тоном сказала дама.
- Но как вы собираетесь применить законопроект о равных возможностях в литературе, Рольф? - спросил Морт Лидии. - Для меня это что-то новое.
- Меня зовут Больф, - сердито сказал Юбенк. - А для вас это ново потому, что это я сам придумал.
- Ну хорошо, хорошо. Я вовсе не хочу ссориться. Мне просто интересно, - сказал Морт Лидди, нервно улыбаясь. Он был композитором и писал традиционную музыку к фильмам и модернистские симфонии для немногочисленной публики.
- Все очень просто, - сказал Больф Юбенк. - Нужно принять закон, ограничивающий тираж книги до десяти тысяч экземпляров. Это откроет литературный рынок для новых талантов, свежих идей и некоммерческой литературы. Если людям запретят раскупать миллионами экземпляров всякую макулатуру, им просто придется покупать хорошие книги.
- Да, в этом что-то есть, - сказал Морт Лидди. - Но не ударит ли это по карману писателей?
- Тем лучше. Писать книги должен лишь тот, кто действует не из корыстных побуждений и не гонится за наживой.
- Но, мистер Юбенк, а что, если больше десяти тысяч человек хотят купить какую-то книгу? - спросила девушка в белом платье.
- Десять тысяч читателей вполне достаточно для любой книги.
- Я имела в виду не это. Что, если она нужна им!
- Это не имеет никакого значения.
- Но почему, если интересный сюжет…
В литературе сюжет - это всего лишь примитивная вульгарность, - презрительно произнес Больф Юбенк.
Доктор Притчет, направлявшийся через гостиную к бару, остановился и заметил:
- Вполне с вами согласен. Равно как и логика - примитивная вульгарность в философии.
- Или мелодия, которая является лишь примитивной вульгарностью в музыке, - сказал Морт Лидии.
- О чем это вы спорите? - спросила, подойдя к ним, Лилиан.
- Лилиан, дорогая, - протянул Больф Юбенк, - я не говорил, что посвятил тебе свой новый роман?
- Нет, Больф, дорогой, спасибо.
- А как называется ваш новый роман? - спросила одна небедная дама.
- «Сердце - одинокий молочник».
- А о чем он?
- О разочаровании и безысходности.
- Но, мистер Юбенк, - густо покраснев, спросила молодая девушка в белом платье, - если в мире существуют лишь разочарование и безысходность, ради чего тогда жить?
- Ради любви к ближнему, - мрачно ответил Юбенк.»
и еще:
«Величественный всплеск звуков был прелюдией из Четвертого концерта Хэйли. Звук нарастал в мучительном триумфе, выражая отрицание боли, гимн далекому видению.
Потом мелодия оборвалась. В музыку словно швырнули пригоршню булыжников, смешанных с грязью, затем раздался звук перекатывающихся камней и капающей воды. Это был концерт Хэйли, переделанный в популярный мотивчик. Возвышенная радость превратилась в пошлое кабацкое веселье».
(Напоминает описание «ремиксов и римейков»)