О смысле жизни. Мизантропский вариант рассуждения
(Добавление сюда: http://bouriac.ru/CAR/CAR0200.htm#27.)
Самый важный для человека вопрос -- это, наверное, к чему стре-
миться (вариант формулировки: зачем жить). Быть успешным -- зна-
чит достичь того, к чему рвался. Или хотя бы более-менее прибли-
зиться. Но к чему именно? И чего ради?
Есть популярные представления на этот счёт, но они вряд ли пра-
вильные. Скорее, может, даже очень неправильные. Но от следования
им ты получаешь некоторое удобство: тебе не надо думать, другие
люди тебя понимают и принимают, охотно кооперируются с тобой,
ценят твои достижения, если таковые появляются.
Популярные представления приблизительно таковы: быть богатым и
знаменитым, иметь высокий социальный статус, много потреблять,
пользоваться большим успехом у высококачественных особей проти-
воположного пола, прожить долго, мало страдать, оставить после
себя побольше благополучных детей.
А ещё [почему-то] как-то принести большую пользу обществу, в
предельном случае даже фигурально [а то и буквально] сгореть ради
него -- до того, впрочем, несколько заботясь и о своём организме,
чтобы ему подольше и побольше горелось.
К таким представлениям человек подталкивается своими инстинкта-
ми. В частности, к сгоранию ради общества подталкивает инстинкт
самопожертвования. При СССР тема сгорания была более популярной,
чем до и после него.
Жертвование собой ради других людей, а не ради собственного
потомства, имеет биологический смысл: твои гены почти полностью
присутствуют в других людях (правда, частями: некоторые -- в од-
них, некоторые -- в других; если ты, конечно, не мутант). Твой же
собственный, уникальный набор генов никогда цельным набором к
твоим потомкам не перейдёт. Жертвование собой соответственно даже
бывает очень приятным -- на некоторых его этапах и в некоторых
его формах, поскольку таким образом ты заботишься о вечной жизни
СВОИХ генов.
Умные люди [знают] догадываются, что инстинкты подталкивают
простенько и не очень точно и что если следовать им бездумно, то
очень рискуешь вляпаться в большие неприятности.
Человеку приходится [тешить] удовлетворять свои инстинкты, ина-
че он чувствует большой дискомфорт. Кстати, люди урождаются не-
одинаковыми в силе тех или иных своих инстинктов. А ещё сила инс-
тинктов зависит от питания, гормонального фона, возраста, состоя-
ния здоровья, солнечной активности и т. п. То есть, наверное,
можно кормить человека так, что у него будет проявляться, к при-
меру, совесть, а можно и так, что не будет.
Случается, что инстинкты не мешают друг другу подталкивать.
Случается, что, наоборот, мешают: один толкает человека в одну
сторону, другой в то же самое время -- в другую, а то даже в про-
тивоположную. Надо как-то разруливать это посредством соображал-
ки, но это очень сложно.
Удовлетворять инстинкты можно нормальным способом (= предусмот-
ренным природой) или извращенческим. Скажем, инстинкт заботы о
ближнем может удовлетворяться не на людях, а на собаках, кошках,
аквариумных рыбках и т. п. Где норма, а где извращение, бывает
нелегко различить.
Есть возможность более-менее подавлять действие инстинктов
(чтобы зря не мучили своей неудовлетворённостью): переключаться
на другие инстинкты, отвлекаться (создавать в мозге альтернатив-
ные "центры возбуждения" по И. П. Павлову), утомляться мускуль-
ной нагрузкой и т. д. Также есть возможность ВКЛЮЧАТЬ действие
инстинктов.
Какие инстинкты и когда подавлять и включать и куда их направ-
лять и перенаправлять -- очень большой, очень сложный и очень
важный вопрос, который у людей издревле пребывает в чрезвычайно
запутанном состоянии -- отчасти из-за своей сложности, отчасти
из-за того, что благодаря этой запутанности существует возмож-
ность манипулирования людьми, расходования их себе на пользу
(всё равно ведь они однажды умрут, а одинаковые с ними гены --
по сути ИХ гены -- есть и в тебе любимом, да ещё сколько).
Пока не начинаешь задумываться об инстинктах и генах, ты жи-
вёшь более-менее хорошо, более-менее знаешь, ЧТО ДЕЛАТЬ. Как на-
чинаешь задумываться -- впадаешь в растерянность. Обычные спосо-
бы самоутверждения становятся для тебя сомнительными, а всякие
преступления -- допустимыми (действительно, что из того, что ты
кого-то убил: он ведь так или иначе скоро умрёт). Прежде было
вот как: когда инстинкт тебе что-то подсказывал, ты послушно
влачился (а то и бежал) в указанном им направлении. С началом
думательного этапа это уже не так: инстинкт тебе что-то подска-
зывает, а ты ему в ответ вываливаешь свои сомнения. В итоге, что
тебе делать, не знаешь -- и не делаешь ничего. Но у тебя нет при
этом уверенности, что ты не делаешь правильно. Давно ведь подме-
чено: меньше знаешь -- лучше спишь (ну, пока сон не испортится
вледствие нездорового образа жизни).
У всякого человека существуют пределы его интеллектуальных
возможностей. Боюсь, что задача чёткого расписывания адекватной
программы "что делать" -- за этими пределами не только у меня,
но у людей вообще. По крайней мере у нынешних. Сказать что-то
вроде бы путное на тему "смысла жизни" -- это всегда пожалуйста,
но представить концепцию развёрнутую и стройную, как учебник гео-
метрии для 10-го класса средней школы, -- это уже достижимо вряд
ли. Если кому-то кажется, что я не прав, это у него, возможно, от
упрощённого понимания того, какая программа требуется.
Отсутствие такой программы отнюдь не мешает худо-бедно вести
повседневную жизнь. Правда, человечество вырождается, биосфера
гробится, а человечки упорно отказываются спасать биосферу и
себя.
Человек живёт не зная (и в общем случае даже не пытаясь узнать)
многих вещей о себе драгоценном. К примеру, он состоит из атомов,
но об устройстве этих атомов он может лишь делать предположения.
Он не ведает, как устроена его психика и что делается в его под-
сознании. Он не догадывается, почему случаются у таких, как он,
нехорошие психические отклонения. И т. д. "Смысл жизни" -- лишь
одна из множества неопределённостей, в которых человек торчит по
уши, но при этом как-то справляется.
Большинство людей живёт, не задумываясь о "смысле жизни" (= о
том, как надо бы жить). И ПРАВИЛЬНО ДЕЛАЕТ. Потому что с ответом
всё равно не справится. Если человек не совсем дурак, то от не-
удачи в попытке ответить на этот вопрос он разочаруется в себе,
впадёт в депрессию и, может быть даже укокошится (в самом деле:
зачем ему жизнь, которая не имеет смысла?).
Вопрос "что делать?" ("как жить?", "как быть?") в действитель-
ности никогда не стоит остро: всегда есть подсказки со стороны
инстинктов ("ударь первым" и т. д.) и некоторых частей тела (же-
лудка и т. п); всегда есть пример окружающих и какая-то помощь
от государства. Государство тебя догонит, объяснит тебе, что
делать, укажет достойные образцы поведения (Александра Матросова,
Николая Гастелло и т. п.), а если не захочешь принять их, то оно
же тебя и заставит.
Иное дело, что порой случаются коллизии: подсказчиков слишком
много, и они тянут тебя в противоположные стороны, хоть разо-
рвись. Но люди с правильным, скептическим мышлением никогда в та-
ких случаях не разрываются, а выдвигают предположение, что неко-
торые (а то и все) подсказчики ошибаются.
Проблемой смысла жизни мучают себя только ПОЛОУМНЫЕ, иначе го-
воря, те, у кого ум имеется лишь частичный: его хватает на то,
чтобы сомневаться в общепринятом (похвальное дело!), но не на
то чтобы спокойно сживаться со своими сомнениями.
Вопрос о смысле жизни -- подросткового типа. Если его ставят,
то по-подростковому категорично, а надо ставить мягко: да, есть
и такой вопрос, чего уж там; над ним человечество понемногу рабо-
тает, как и над собой тоже (если оно успеет доразвиться, избежать
всемирного кирдыка, то, наверное, однажды ответит на этот вопрос
чётко и содержательно).
* * *
Богатые и знаменитые люди частовато становятся жертвами людей
голодных и завистливых. Детишки богатых и знаменитых нередко вы-
растают моральными уродами, подсаживаются на наркотики, разбива-
ются на автомобилях, похищаются преступниками-вымогателями -- и
в итоге рановато оставляют этот местами прекрасный мир.
Будешь тратить много сил и времени на то, чтобы стать богатым и
знаменитым -- не останется ни того ни другого на потребление до-
бытого. Впрочем, избыточное потребление ведёт ведь к порче здо-
ровья, а потреблять неизбыточно в условиях, когда можно избыточно,
как правило, не хватает силы воли.
Уровень здоровья и продолжительность жизни у богатых-знаменитых
и у небогатых-безвестных различаются отнюдь не в разы. Может
быть, они в среднем вообще не различаются, но богатознаменитые не
поощряют трындёжа об этом.
Прекрасные особи противоположного пола, вешающиеся на богатых и
знаменитых, зачастую отличаются гнильцой характера, норовят обма-
нуть, заразить, обокрасть, наставить рога, а то и отравить.
Чем больше у тебя детей [от прекрасных особей], тем больше про-
блем. Можно, конечно, не обращать на своё потомство внимания, а
просто плодиться, как муха, но брошенные дети постараются "до-
стать" тебя всё равно.
Богатые и знаменитые много боятся, много болеют, рано стареют.
Вдобавок они вынуждены часто общаться с себе подобной сволочью, а
это не радует даже их.
Оптимум достатка и известности -- где-то в золотой середине. И
где ж она?
Можно стать спецом по дешёвым благам, дешёвым удовольствиям (их
уйма: прогулки по лесу, здоровый сон, хорошее кино, хорошие книги
и т. п.). Всё бы с ними было прекрасно, но тебя за них не уважают:
считают мелкой личностью, дешёвкой. Можно чихать на это, но иног-
да такое неуважение выливается в более серьёзные неприятности.
Довольно многие люди бывают успешными в расхожем смысле из-за
того, что существует абсурдный высокий спрос на виды деятельнос-
ти, которые обществу объективно не нужны (или нужны в значительно
меньшем объёме, чем осуществляются), то есть косвенно вредят даже
тем людям, которые этими видами деятельности кормятся.
Предварительные сомнительные выводы из сказанного выше:
- не стремись постичь смысл жизни: только зря потратишь
время и умаешься; есть множество надёжных мелких идей, ими
и руководствуйся жёстко: делать гимнастику, промывать носо-
глотку и т. д.;
- не шибко стремись к богатству и славе: на этом пути большая
конкуренция, большие напряги, частоваты потери на марше, а
в случае успеха всё равно не получается никаких сверх-удо-
вольствий: сахар не становится слаще, соль -- солёнее;
- не рвись в работе, какая бы она ни была; обскачут тебя в
одном -- проиграют в другом;
- меньше мучайся совестью, завистью, ненавистью, состраданием
и т. п.: будь спокойнее, скептичнее, жизнерадостнее;
- заботься в первую очередь о своём здоровье, о своей без-
опасности: дольше протянешь -- больше хоть что-то поймёшь
в этой жизни.
Повышенная тяга к богатству и славе -- наверное, вроде повышен-
ной тяги к сладкому: пользы организму и обществу от этого никакой,
только вред. Преодолевай всякие такие слабости и радуйся своим по-
бедам над собой. Не пропускай ни одного повода для радости.
Самый важный для человека вопрос -- это, наверное, к чему стре-
миться (вариант формулировки: зачем жить). Быть успешным -- зна-
чит достичь того, к чему рвался. Или хотя бы более-менее прибли-
зиться. Но к чему именно? И чего ради?
Есть популярные представления на этот счёт, но они вряд ли пра-
вильные. Скорее, может, даже очень неправильные. Но от следования
им ты получаешь некоторое удобство: тебе не надо думать, другие
люди тебя понимают и принимают, охотно кооперируются с тобой,
ценят твои достижения, если таковые появляются.
Популярные представления приблизительно таковы: быть богатым и
знаменитым, иметь высокий социальный статус, много потреблять,
пользоваться большим успехом у высококачественных особей проти-
воположного пола, прожить долго, мало страдать, оставить после
себя побольше благополучных детей.
А ещё [почему-то] как-то принести большую пользу обществу, в
предельном случае даже фигурально [а то и буквально] сгореть ради
него -- до того, впрочем, несколько заботясь и о своём организме,
чтобы ему подольше и побольше горелось.
К таким представлениям человек подталкивается своими инстинкта-
ми. В частности, к сгоранию ради общества подталкивает инстинкт
самопожертвования. При СССР тема сгорания была более популярной,
чем до и после него.
Жертвование собой ради других людей, а не ради собственного
потомства, имеет биологический смысл: твои гены почти полностью
присутствуют в других людях (правда, частями: некоторые -- в од-
них, некоторые -- в других; если ты, конечно, не мутант). Твой же
собственный, уникальный набор генов никогда цельным набором к
твоим потомкам не перейдёт. Жертвование собой соответственно даже
бывает очень приятным -- на некоторых его этапах и в некоторых
его формах, поскольку таким образом ты заботишься о вечной жизни
СВОИХ генов.
Умные люди [знают] догадываются, что инстинкты подталкивают
простенько и не очень точно и что если следовать им бездумно, то
очень рискуешь вляпаться в большие неприятности.
Человеку приходится [тешить] удовлетворять свои инстинкты, ина-
че он чувствует большой дискомфорт. Кстати, люди урождаются не-
одинаковыми в силе тех или иных своих инстинктов. А ещё сила инс-
тинктов зависит от питания, гормонального фона, возраста, состоя-
ния здоровья, солнечной активности и т. п. То есть, наверное,
можно кормить человека так, что у него будет проявляться, к при-
меру, совесть, а можно и так, что не будет.
Случается, что инстинкты не мешают друг другу подталкивать.
Случается, что, наоборот, мешают: один толкает человека в одну
сторону, другой в то же самое время -- в другую, а то даже в про-
тивоположную. Надо как-то разруливать это посредством соображал-
ки, но это очень сложно.
Удовлетворять инстинкты можно нормальным способом (= предусмот-
ренным природой) или извращенческим. Скажем, инстинкт заботы о
ближнем может удовлетворяться не на людях, а на собаках, кошках,
аквариумных рыбках и т. п. Где норма, а где извращение, бывает
нелегко различить.
Есть возможность более-менее подавлять действие инстинктов
(чтобы зря не мучили своей неудовлетворённостью): переключаться
на другие инстинкты, отвлекаться (создавать в мозге альтернатив-
ные "центры возбуждения" по И. П. Павлову), утомляться мускуль-
ной нагрузкой и т. д. Также есть возможность ВКЛЮЧАТЬ действие
инстинктов.
Какие инстинкты и когда подавлять и включать и куда их направ-
лять и перенаправлять -- очень большой, очень сложный и очень
важный вопрос, который у людей издревле пребывает в чрезвычайно
запутанном состоянии -- отчасти из-за своей сложности, отчасти
из-за того, что благодаря этой запутанности существует возмож-
ность манипулирования людьми, расходования их себе на пользу
(всё равно ведь они однажды умрут, а одинаковые с ними гены --
по сути ИХ гены -- есть и в тебе любимом, да ещё сколько).
Пока не начинаешь задумываться об инстинктах и генах, ты жи-
вёшь более-менее хорошо, более-менее знаешь, ЧТО ДЕЛАТЬ. Как на-
чинаешь задумываться -- впадаешь в растерянность. Обычные спосо-
бы самоутверждения становятся для тебя сомнительными, а всякие
преступления -- допустимыми (действительно, что из того, что ты
кого-то убил: он ведь так или иначе скоро умрёт). Прежде было
вот как: когда инстинкт тебе что-то подсказывал, ты послушно
влачился (а то и бежал) в указанном им направлении. С началом
думательного этапа это уже не так: инстинкт тебе что-то подска-
зывает, а ты ему в ответ вываливаешь свои сомнения. В итоге, что
тебе делать, не знаешь -- и не делаешь ничего. Но у тебя нет при
этом уверенности, что ты не делаешь правильно. Давно ведь подме-
чено: меньше знаешь -- лучше спишь (ну, пока сон не испортится
вледствие нездорового образа жизни).
У всякого человека существуют пределы его интеллектуальных
возможностей. Боюсь, что задача чёткого расписывания адекватной
программы "что делать" -- за этими пределами не только у меня,
но у людей вообще. По крайней мере у нынешних. Сказать что-то
вроде бы путное на тему "смысла жизни" -- это всегда пожалуйста,
но представить концепцию развёрнутую и стройную, как учебник гео-
метрии для 10-го класса средней школы, -- это уже достижимо вряд
ли. Если кому-то кажется, что я не прав, это у него, возможно, от
упрощённого понимания того, какая программа требуется.
Отсутствие такой программы отнюдь не мешает худо-бедно вести
повседневную жизнь. Правда, человечество вырождается, биосфера
гробится, а человечки упорно отказываются спасать биосферу и
себя.
Человек живёт не зная (и в общем случае даже не пытаясь узнать)
многих вещей о себе драгоценном. К примеру, он состоит из атомов,
но об устройстве этих атомов он может лишь делать предположения.
Он не ведает, как устроена его психика и что делается в его под-
сознании. Он не догадывается, почему случаются у таких, как он,
нехорошие психические отклонения. И т. д. "Смысл жизни" -- лишь
одна из множества неопределённостей, в которых человек торчит по
уши, но при этом как-то справляется.
Большинство людей живёт, не задумываясь о "смысле жизни" (= о
том, как надо бы жить). И ПРАВИЛЬНО ДЕЛАЕТ. Потому что с ответом
всё равно не справится. Если человек не совсем дурак, то от не-
удачи в попытке ответить на этот вопрос он разочаруется в себе,
впадёт в депрессию и, может быть даже укокошится (в самом деле:
зачем ему жизнь, которая не имеет смысла?).
Вопрос "что делать?" ("как жить?", "как быть?") в действитель-
ности никогда не стоит остро: всегда есть подсказки со стороны
инстинктов ("ударь первым" и т. д.) и некоторых частей тела (же-
лудка и т. п); всегда есть пример окружающих и какая-то помощь
от государства. Государство тебя догонит, объяснит тебе, что
делать, укажет достойные образцы поведения (Александра Матросова,
Николая Гастелло и т. п.), а если не захочешь принять их, то оно
же тебя и заставит.
Иное дело, что порой случаются коллизии: подсказчиков слишком
много, и они тянут тебя в противоположные стороны, хоть разо-
рвись. Но люди с правильным, скептическим мышлением никогда в та-
ких случаях не разрываются, а выдвигают предположение, что неко-
торые (а то и все) подсказчики ошибаются.
Проблемой смысла жизни мучают себя только ПОЛОУМНЫЕ, иначе го-
воря, те, у кого ум имеется лишь частичный: его хватает на то,
чтобы сомневаться в общепринятом (похвальное дело!), но не на
то чтобы спокойно сживаться со своими сомнениями.
Вопрос о смысле жизни -- подросткового типа. Если его ставят,
то по-подростковому категорично, а надо ставить мягко: да, есть
и такой вопрос, чего уж там; над ним человечество понемногу рабо-
тает, как и над собой тоже (если оно успеет доразвиться, избежать
всемирного кирдыка, то, наверное, однажды ответит на этот вопрос
чётко и содержательно).
* * *
Богатые и знаменитые люди частовато становятся жертвами людей
голодных и завистливых. Детишки богатых и знаменитых нередко вы-
растают моральными уродами, подсаживаются на наркотики, разбива-
ются на автомобилях, похищаются преступниками-вымогателями -- и
в итоге рановато оставляют этот местами прекрасный мир.
Будешь тратить много сил и времени на то, чтобы стать богатым и
знаменитым -- не останется ни того ни другого на потребление до-
бытого. Впрочем, избыточное потребление ведёт ведь к порче здо-
ровья, а потреблять неизбыточно в условиях, когда можно избыточно,
как правило, не хватает силы воли.
Уровень здоровья и продолжительность жизни у богатых-знаменитых
и у небогатых-безвестных различаются отнюдь не в разы. Может
быть, они в среднем вообще не различаются, но богатознаменитые не
поощряют трындёжа об этом.
Прекрасные особи противоположного пола, вешающиеся на богатых и
знаменитых, зачастую отличаются гнильцой характера, норовят обма-
нуть, заразить, обокрасть, наставить рога, а то и отравить.
Чем больше у тебя детей [от прекрасных особей], тем больше про-
блем. Можно, конечно, не обращать на своё потомство внимания, а
просто плодиться, как муха, но брошенные дети постараются "до-
стать" тебя всё равно.
Богатые и знаменитые много боятся, много болеют, рано стареют.
Вдобавок они вынуждены часто общаться с себе подобной сволочью, а
это не радует даже их.
Оптимум достатка и известности -- где-то в золотой середине. И
где ж она?
Можно стать спецом по дешёвым благам, дешёвым удовольствиям (их
уйма: прогулки по лесу, здоровый сон, хорошее кино, хорошие книги
и т. п.). Всё бы с ними было прекрасно, но тебя за них не уважают:
считают мелкой личностью, дешёвкой. Можно чихать на это, но иног-
да такое неуважение выливается в более серьёзные неприятности.
Довольно многие люди бывают успешными в расхожем смысле из-за
того, что существует абсурдный высокий спрос на виды деятельнос-
ти, которые обществу объективно не нужны (или нужны в значительно
меньшем объёме, чем осуществляются), то есть косвенно вредят даже
тем людям, которые этими видами деятельности кормятся.
Предварительные сомнительные выводы из сказанного выше:
- не стремись постичь смысл жизни: только зря потратишь
время и умаешься; есть множество надёжных мелких идей, ими
и руководствуйся жёстко: делать гимнастику, промывать носо-
глотку и т. д.;
- не шибко стремись к богатству и славе: на этом пути большая
конкуренция, большие напряги, частоваты потери на марше, а
в случае успеха всё равно не получается никаких сверх-удо-
вольствий: сахар не становится слаще, соль -- солёнее;
- не рвись в работе, какая бы она ни была; обскачут тебя в
одном -- проиграют в другом;
- меньше мучайся совестью, завистью, ненавистью, состраданием
и т. п.: будь спокойнее, скептичнее, жизнерадостнее;
- заботься в первую очередь о своём здоровье, о своей без-
опасности: дольше протянешь -- больше хоть что-то поймёшь
в этой жизни.
Повышенная тяга к богатству и славе -- наверное, вроде повышен-
ной тяги к сладкому: пользы организму и обществу от этого никакой,
только вред. Преодолевай всякие такие слабости и радуйся своим по-
бедам над собой. Не пропускай ни одного повода для радости.