Про конкурирующие варианты объяснения катастрофы 1941 года
(Добавление сюда: http://bouriac.ru/ARTICLES/1941.htm)
Могут быть выделены следующие варианты объяснения того, что же
у нас произошло летом и осенью 1941 года:
1. Советский. Он был более-менее консолидированый, но с неболь-
шими отличиями у разных мемуаристов.
2. Антисоветский западный. Но на Западе тема русской катастрофы
1941 года была третьестепенной по популярности: там это место
не болело.
3. Диссидентский. В нём основной причиной поражений выступали
массовые репрессии.
4. Постсоветский официозный российский для массового пользова-
ния (наверное, для немассового пользования есть что-то и по-
правдивее, но толку от этого не видно -- или толк тоже засек-
речен?!). Он менее церемонный в отношении Сталина и "роли
партии" и избавленный от некоторых "мифов" советского време-
ни, но не шибко выносящий сор из избы.
5. Поп-хисторикский и самодеятельно-историкский. Точнее, это не
вариант, а дерево вариантов, происходящих от версии перебеж-
чика Владимира Резуна, в которой Сталин собирался превентив-
но напасть на Германию и "освободить" Европу от [фашизма]
капитализма.
Поп-хистрики стремятся в основном к сенсационности, к хорошим
продажам, а у самодеятельных историков больше интерес к правде.
Преимущество самодеятельных историков -- в свободе: в отсутствии
необходимости держать шеренгу с коллегами, трястись за копеечку.
Официозный историк Андрей Исавев начинал как самодеятельный ис-
торик, но потом был за старания принят в [клан] штат. Поднялся на
критике слабых мест в аргументах Владимира Резуна, выдаваемой за
опровержение его гипотезы.
За что квасные патриоты ненавидят и версию Резуна, и тех людей,
кто к ней спокойно относятся, -- вопрос не простой. Основная при-
чина, наверное, в потребности праведнически грызться: ты одновре-
менно и любуешься благородным собой, и удовлетворяешь свою по-
требность в грызении, и упиваешься чувством принадлежности к
атакующей стае. Для меня неприязненное отношение к версии Резуна
-- признак умственной слабоватости, методологической примитивно-
сти, дешёвопропагандистской ангажированности и вредности для
России.
Марк Солонин -- в основном самодеятельный историк, а не поп-
хисторик, хотя кто его знает. У Солонина есть, среди прочего,
книга "22 июня. Анатомия катастрофы", в которой он выставляет в
качестве решающей причины катастрофы нежелание советских солдат
воевать за лживый террористический режим Сталина. За лживый тер-
рористический режим Гитлера немецкие солдаты воевали много охот-
нее, потому что Гитлер душил своих существенно меньше, чем Ста-
лин.
Что очень значительная часть советских солдат воевать за Стали-
на не стремилась и даже, наоборот, соглашалась воевать ПРОТИВ
Сталина -- это очевидено, и спорить можно разве что о "размерах"
и "весе" этого факта. Но набиралось ведь и ДОСТАТОЧНОЕ количество
солдат, готовых воевать на стороне Сталина.
Меня у Солонина занинтересовало другое. Он утверждает и стара-
ется обосновывать следующее:
1. Потеря советских самолётов в первый день войны от немецких
бомбардировок не была значительной. Тогда куда же они потом
девались?
2. Радиостанций у РККА хватало. Тогда почему же они широко не
использовались в первые недели войны?
3. Потеря танков в первые недели войны из-за нехватки топлива
-- это неправда: топлива на приграничных складах было хоть
залейся, бензовозов в войсках имелось много, да и заправки
у советских танков хватало на несколько сотен километров.
4. Состояние и новых, и старых укрепрайонов вовсе не было близ-
ким к плачевному.
Как я понимаю, универсальное объяснение у Солонина подразумева-
ется такое: советские военнослужащие [возмущённые внутренней по-
литикой Сталина] всё бросали (а то и ломали) -- самолёты, радио-
станциии, танки, бензовозы, доты и т. п -- и бежали кто куда.
(У меня есть аналогичное [удобное] универсальное объяснение:
руководству не хватало интеллектуальности вообще и креативности в
частности, из-за чего и уровень организации был низковатым.)
Впрочем, Солонин не вполне удовлетворён своим универсальным
объяснением (как и я -- своим). Он пишет (стр. 163):
"Увы, ничего, кроме множества вопросительных знаков, автор
предложить своим читателям не в состоянии."
Ещё Солонин намекает, что штабы вовсе не были перегружены рабо-
той и не страдали от дефицита кадров, а наоборот, являли собой
непомерно разросшиеся скопища [мордастых] морально-разложенных
бездельников-пофигистов. А я, получается, повёлся в отношении
штабов на лживые мемуары.
На стр. 379 Солонин цитирует:
"Я воевал в войну 1914-1917 годов, -- писал 10 июля 1942 г. се-
кретарю ЦК ВКП(б) Маленкову командир 141- сд полковник Тётушкин,
-- В штабе полка были двое: командир полка и адьютант, а штабе
дивизии трое-четверо -- и всё. Теперь у нас на КП командира полка
-- десятки людей, на КП командира дивизии -- сотни, а в армии или
на фронте я даже не могу сказать, там -- тучи. Причём все они ез-
дят на машинах, приезжает, привезёт какую-нибудь писульку и зава-
лится спать при этом штабе на неделю. А у противника штат тылов и
штабов минимум раз в десять меньше нашего..."
Я думаю, Солонин частью надёргивает специфические высказывания,
отражающие какие-то фрагменты, а не общую картину (а то и вовсе
отражающие лишь иллюзии чьего-то не совсем здорового рассудка),
и полагает, что картина в целом более-менее такая же, как эти
фрагменты. Поскольку в итоге получается какая-то странная хрень,
а Солонин -- отнюдь не сберендивший, а только, может, увлёкшийся
или же имеющий некоторую этнически обусловленную аберрацию мышле-
ния, то он и пишет "увы, ничего, кроме множества вопросительных
знаков...".
А ещё он многовато ссылается на поп-хисториков, что очень рис-
кованно. Может, даже более рискованно, чем ссылки на мемуаристов.
Впрочем, подвести может ЛЮБОЙ источник.
Могут быть выделены следующие варианты объяснения того, что же
у нас произошло летом и осенью 1941 года:
1. Советский. Он был более-менее консолидированый, но с неболь-
шими отличиями у разных мемуаристов.
2. Антисоветский западный. Но на Западе тема русской катастрофы
1941 года была третьестепенной по популярности: там это место
не болело.
3. Диссидентский. В нём основной причиной поражений выступали
массовые репрессии.
4. Постсоветский официозный российский для массового пользова-
ния (наверное, для немассового пользования есть что-то и по-
правдивее, но толку от этого не видно -- или толк тоже засек-
речен?!). Он менее церемонный в отношении Сталина и "роли
партии" и избавленный от некоторых "мифов" советского време-
ни, но не шибко выносящий сор из избы.
5. Поп-хисторикский и самодеятельно-историкский. Точнее, это не
вариант, а дерево вариантов, происходящих от версии перебеж-
чика Владимира Резуна, в которой Сталин собирался превентив-
но напасть на Германию и "освободить" Европу от [фашизма]
капитализма.
Поп-хистрики стремятся в основном к сенсационности, к хорошим
продажам, а у самодеятельных историков больше интерес к правде.
Преимущество самодеятельных историков -- в свободе: в отсутствии
необходимости держать шеренгу с коллегами, трястись за копеечку.
Официозный историк Андрей Исавев начинал как самодеятельный ис-
торик, но потом был за старания принят в [клан] штат. Поднялся на
критике слабых мест в аргументах Владимира Резуна, выдаваемой за
опровержение его гипотезы.
За что квасные патриоты ненавидят и версию Резуна, и тех людей,
кто к ней спокойно относятся, -- вопрос не простой. Основная при-
чина, наверное, в потребности праведнически грызться: ты одновре-
менно и любуешься благородным собой, и удовлетворяешь свою по-
требность в грызении, и упиваешься чувством принадлежности к
атакующей стае. Для меня неприязненное отношение к версии Резуна
-- признак умственной слабоватости, методологической примитивно-
сти, дешёвопропагандистской ангажированности и вредности для
России.
Марк Солонин -- в основном самодеятельный историк, а не поп-
хисторик, хотя кто его знает. У Солонина есть, среди прочего,
книга "22 июня. Анатомия катастрофы", в которой он выставляет в
качестве решающей причины катастрофы нежелание советских солдат
воевать за лживый террористический режим Сталина. За лживый тер-
рористический режим Гитлера немецкие солдаты воевали много охот-
нее, потому что Гитлер душил своих существенно меньше, чем Ста-
лин.
Что очень значительная часть советских солдат воевать за Стали-
на не стремилась и даже, наоборот, соглашалась воевать ПРОТИВ
Сталина -- это очевидено, и спорить можно разве что о "размерах"
и "весе" этого факта. Но набиралось ведь и ДОСТАТОЧНОЕ количество
солдат, готовых воевать на стороне Сталина.
Меня у Солонина занинтересовало другое. Он утверждает и стара-
ется обосновывать следующее:
1. Потеря советских самолётов в первый день войны от немецких
бомбардировок не была значительной. Тогда куда же они потом
девались?
2. Радиостанций у РККА хватало. Тогда почему же они широко не
использовались в первые недели войны?
3. Потеря танков в первые недели войны из-за нехватки топлива
-- это неправда: топлива на приграничных складах было хоть
залейся, бензовозов в войсках имелось много, да и заправки
у советских танков хватало на несколько сотен километров.
4. Состояние и новых, и старых укрепрайонов вовсе не было близ-
ким к плачевному.
Как я понимаю, универсальное объяснение у Солонина подразумева-
ется такое: советские военнослужащие [возмущённые внутренней по-
литикой Сталина] всё бросали (а то и ломали) -- самолёты, радио-
станциии, танки, бензовозы, доты и т. п -- и бежали кто куда.
(У меня есть аналогичное [удобное] универсальное объяснение:
руководству не хватало интеллектуальности вообще и креативности в
частности, из-за чего и уровень организации был низковатым.)
Впрочем, Солонин не вполне удовлетворён своим универсальным
объяснением (как и я -- своим). Он пишет (стр. 163):
"Увы, ничего, кроме множества вопросительных знаков, автор
предложить своим читателям не в состоянии."
Ещё Солонин намекает, что штабы вовсе не были перегружены рабо-
той и не страдали от дефицита кадров, а наоборот, являли собой
непомерно разросшиеся скопища [мордастых] морально-разложенных
бездельников-пофигистов. А я, получается, повёлся в отношении
штабов на лживые мемуары.
На стр. 379 Солонин цитирует:
"Я воевал в войну 1914-1917 годов, -- писал 10 июля 1942 г. се-
кретарю ЦК ВКП(б) Маленкову командир 141- сд полковник Тётушкин,
-- В штабе полка были двое: командир полка и адьютант, а штабе
дивизии трое-четверо -- и всё. Теперь у нас на КП командира полка
-- десятки людей, на КП командира дивизии -- сотни, а в армии или
на фронте я даже не могу сказать, там -- тучи. Причём все они ез-
дят на машинах, приезжает, привезёт какую-нибудь писульку и зава-
лится спать при этом штабе на неделю. А у противника штат тылов и
штабов минимум раз в десять меньше нашего..."
Я думаю, Солонин частью надёргивает специфические высказывания,
отражающие какие-то фрагменты, а не общую картину (а то и вовсе
отражающие лишь иллюзии чьего-то не совсем здорового рассудка),
и полагает, что картина в целом более-менее такая же, как эти
фрагменты. Поскольку в итоге получается какая-то странная хрень,
а Солонин -- отнюдь не сберендивший, а только, может, увлёкшийся
или же имеющий некоторую этнически обусловленную аберрацию мышле-
ния, то он и пишет "увы, ничего, кроме множества вопросительных
знаков...".
А ещё он многовато ссылается на поп-хисториков, что очень рис-
кованно. Может, даже более рискованно, чем ссылки на мемуаристов.
Впрочем, подвести может ЛЮБОЙ источник.