Хемингуэй и евреи
(Добавление сюда: http://bouriac.ru/CRP/Hemingway.htm)
Был в СССР такой очень известный пропагандон (ну, "журналист-
международник") еврейского происхождения -- Генрих Боровик. Этого
Боровика однажды подослали к Хемингуэю интервью брать. Потом Бо-
ровик поведал миру восторженно, что Хемингуэй сказал ему, среди
прочего, примерно следующее: настоящий мужчина должен либо поги-
бнуть в бою, либо пустить себе пулю в лоб, а помереть в постели
-- ни за что и никогда. И типа у Хемингуэя потом слово не разо-
шлось с делом, надо же. Сам-то Боровик, кстати, оставил мир от-
нюдь не по-хемингуэевски, а нас, получается, немножко поджучивал
на [эту чушь] настоящее мужчинство подросткового уровня.
Ещё фактик из того же ряда. В американском фильме "Predators"
("Хищники") 2010 года главный герой (почему-то с выраженной ев-
рейской внешностью актёра Adrean Brody; простите, это какой-то
мессидж или случайное совпадение?), скорее всего зарабатывавший
наёмничеством, пиететно толкает цитату из Хемингуэя: "Нет лучше
охоты, чем охота на человека. Кто познал охоту на вооружённых
людей, и полюбил её, больше не захочет познать ни чего другого."
(В хемингуэевских цитатниках её обычно пропускают, как я пони-
маю, потому, что она сильновато подталкивает к заключению, что
Хемингуэй был довольно-таки моральный урод.)
Всякие такие высказывания Хемингуэя заставляют предполагать,
что он был в глубине душонки тем ещё суицидником и в то же время
страдал тягой к убийству других людей. Но, может быть, он по
большей части лишь рисовывался в этом нехорошем образе, чтобы
выглядеть круче, оригинальнее, мужественнее и трагичнее, а за-
стрелился нечаянно (хотел "поиграть со смертью", чтобы вернуть
себе вдохновение, а палец на спусковом крючке дрогнул из-за то-
го, что вдруг кто-то в дверь постучал или собачка гавкнула). И
мне кажется, что у людей, которых действительно привлекают подоб-
ные идейки от Хемингуэя или когото ещё, -- немножко не все дома.
Я, конечно же, заподозрил, что хемингуэистость ложится на ев-
рейский менталитет несколько лучше, чем на русский. А ещё что с
Хемингуэем стали у нас меньше носиться, потому что евреи частью
поразъехались. Но у нас стали меньше носиться, к примеру, и с
довольно антисемитистым и ни разу не хемингуэистым Валентином
Пикулем. В букинистических магазинах книжки Пикуля (Хемингуэя,
кстати, тоже) теперь, бывает, выставляются по минимальной цене,
а раньше ж на них в библиотеках записывались в очереди (на Хемин-
гуэя -- нет). То есть, чёрт вас, современничков, разберёт. Может,
Хемингуэй для вас уже недостаточно дегенератист (= почти норма-
лен), только и всего. Разные такие вещи -- тонкие, в исследовани-
ях весьма затратные, а деньги-то взять где? Истина ведь вряд ли
кого-то обрадует (меня даже) и ничего не изменит.
Также вполне может быть, что когдатошнее увлечение Хемингуэем
-- и частично даже Пикулем -- было всего лишь из разряда моды
(как увлечение каким-нибудь дурацким и неудобным фасоном туфель)
и если о чём-то свидетельствовало, то лишь о том, что большинство
людей, даже с налётом культуры, -- всего лишь стадные дурачки с
мощным инстинктом подражания.
Был в СССР такой очень известный пропагандон (ну, "журналист-
международник") еврейского происхождения -- Генрих Боровик. Этого
Боровика однажды подослали к Хемингуэю интервью брать. Потом Бо-
ровик поведал миру восторженно, что Хемингуэй сказал ему, среди
прочего, примерно следующее: настоящий мужчина должен либо поги-
бнуть в бою, либо пустить себе пулю в лоб, а помереть в постели
-- ни за что и никогда. И типа у Хемингуэя потом слово не разо-
шлось с делом, надо же. Сам-то Боровик, кстати, оставил мир от-
нюдь не по-хемингуэевски, а нас, получается, немножко поджучивал
на [эту чушь] настоящее мужчинство подросткового уровня.
Ещё фактик из того же ряда. В американском фильме "Predators"
("Хищники") 2010 года главный герой (почему-то с выраженной ев-
рейской внешностью актёра Adrean Brody; простите, это какой-то
мессидж или случайное совпадение?), скорее всего зарабатывавший
наёмничеством, пиететно толкает цитату из Хемингуэя: "Нет лучше
охоты, чем охота на человека. Кто познал охоту на вооружённых
людей, и полюбил её, больше не захочет познать ни чего другого."
(В хемингуэевских цитатниках её обычно пропускают, как я пони-
маю, потому, что она сильновато подталкивает к заключению, что
Хемингуэй был довольно-таки моральный урод.)
Всякие такие высказывания Хемингуэя заставляют предполагать,
что он был в глубине душонки тем ещё суицидником и в то же время
страдал тягой к убийству других людей. Но, может быть, он по
большей части лишь рисовывался в этом нехорошем образе, чтобы
выглядеть круче, оригинальнее, мужественнее и трагичнее, а за-
стрелился нечаянно (хотел "поиграть со смертью", чтобы вернуть
себе вдохновение, а палец на спусковом крючке дрогнул из-за то-
го, что вдруг кто-то в дверь постучал или собачка гавкнула). И
мне кажется, что у людей, которых действительно привлекают подоб-
ные идейки от Хемингуэя или когото ещё, -- немножко не все дома.
Я, конечно же, заподозрил, что хемингуэистость ложится на ев-
рейский менталитет несколько лучше, чем на русский. А ещё что с
Хемингуэем стали у нас меньше носиться, потому что евреи частью
поразъехались. Но у нас стали меньше носиться, к примеру, и с
довольно антисемитистым и ни разу не хемингуэистым Валентином
Пикулем. В букинистических магазинах книжки Пикуля (Хемингуэя,
кстати, тоже) теперь, бывает, выставляются по минимальной цене,
а раньше ж на них в библиотеках записывались в очереди (на Хемин-
гуэя -- нет). То есть, чёрт вас, современничков, разберёт. Может,
Хемингуэй для вас уже недостаточно дегенератист (= почти норма-
лен), только и всего. Разные такие вещи -- тонкие, в исследовани-
ях весьма затратные, а деньги-то взять где? Истина ведь вряд ли
кого-то обрадует (меня даже) и ничего не изменит.
Также вполне может быть, что когдатошнее увлечение Хемингуэем
-- и частично даже Пикулем -- было всего лишь из разряда моды
(как увлечение каким-нибудь дурацким и неудобным фасоном туфель)
и если о чём-то свидетельствовало, то лишь о том, что большинство
людей, даже с налётом культуры, -- всего лишь стадные дурачки с
мощным инстинктом подражания.