Люблю я Зину-Корзину. Она умная и пишет интересное. Но вот недавний ее пост, касавшийся нежно любимого мной "Незнайки на луне", слегка так (чуть-чуть, самую малость, вот едва-едва, хе-хе-хе) задел меня за живое.
Касается этот пост толстых людей. Зина совершенно справедливо отмечает, что толстяки в советском массовом искусстве почти всегда были персонажами если не отрицательными, то не самыми положительными: Это презрение к «толстым свиньям» прослеживается практически у всех советских авторов в той или иной степени. Тучность - это признак лени, чревоугодия и даже - филистерской пошлости, низости и …предательства. Очень часто по сюжету предателем становился именно толстоватый Плохиш с его «банкой варенья да корзиной печенья». Интересно, что современный писатель Михаил Елизаров, говоря, собственно, об одном из отрицательных гайдаровских персонажей выдал недвусмысленное: «Уже тридцать лет прошло, а я до сих пор не доверяю толстякам - лишний вес так и остался для меня физическим синонимом подлости». Сытый, точнее пресыщенный - значит гад. Жрёшь? Значит, сволочь. Толстый? Стало быть, ни черта не делаешь. Ужинаешь вместо того чтобы смотреть на звёзды? Заклеймим позором!
[О да! Хладный сказ, боярыня!]О да! Так и вспоминается, как в школе я был единственным толстым ребенком в классе, и при этом рассадник строго худой, даже накачанной (мода на Шварценеггера у нас задержалась до середины двухтысячных) гопоты, начавший бухать и курить траву лет с 12, поголовно стремился в космос, а я только сидел и жрал. Точнее нет, это я грезил о космосе, а остальные разыгрывали сцены из "Горько". Но разве же можно верить глазам своим? Советские авторы врать не станут, да.
"Ага!" - подумает прочитавший: "Жирного задело - значит, виноват". Да, виноват - что трудился вдвое больше других, чтобы успевать по всем предметам с огромным отрывом от среднего уровня, потому что толстый по умолчанию тупой и ленивый. Виноват, что каким-то чудом не стал женоненавистником, хотя толстый по умолчанию одинок и неинтересен. Виноват, что не давал избивать себя ради прикола, хотя толстый по умолчанию должен подставлять пухлые бока под пинки стройных подтянутых уберменшей.
А самое смешное, что я на худых не держу зла, хотя обид они мне нанесли немало, и до сих пор наносят. Я не уподобляюсь американским идиотам с их лозунгом "Fat is beautiful" и не ставлю на одну доску изгибы Мэрилин Монро и отвислые бока жирух с ютубовских видео. Я не пытаюсь притворяться, что быть толстым - круто. Просто для меня люди равны, какими бы ни были их тела. А проблемы у каждого свои, и их можно решать.
Я сам пытаюсь избавиться от своих недостатков, хотя долгое время не мог заставить себя. Почему? Да потому что это раньше означало признать, что ненависть худых ко мне обоснована. А эта ненависть, не вызванная вообще ничем, была всегда, сколько я себя помню.
Когда гопота нападала на меня со спины толпой, и приходилось ходить в школу с ножом, я думал: "Что я сделал этим людям?" Когда я ловил ногу, пытавшуюся пнуть меня по заднице, и выворачивал, заставляя хулигана-одноклассника биться в истерике и скакать за мной в одной кроссовке аки Черный рыцарь из "Монти Пайтон", я не понимал, откуда столько ярости, и почему просто не причинить боль толстому - настолько непростительно в глазах ржущих сверстников. Однажды я даже спросил в отчаянии: "Да за что, объясни ты мне!". Ответ был простым: "Потому что ты жирное говно".
А за это надо сказать спасибо замечательным советским авторам, которые просрали всю пропаганду и просветительство в области поддержания правильного веса и соблюдения фигуры. Я люблю СССР, я коммунист, но надо признать честно - воспитание молодежи было в Советском Союзе безнадежно провалено. И вопрос с толстяками - типичный тому пример. Что делали пламенные мудрые авторы, чтобы воспитать ефремовских полубогов? Они учили презирать тех, кто отличается от них в худшую сторону. Человек с животом и пухлыми щеками - подлец. Он враг, шпион, предатель, лентяй, от него хорошего не жди. И детишки СССР с его культом физкультуры мотали на ус. В результате выросло поколение моих родителей, полное настоящих, без шуток, атлетов. И были в среде этих атлетов хитрые пухлые ребята, которые напитались ненавистью к себе, готовые обрушить эту ненависть на всех вокруг. Поколение Перестройки было характерно своей агрессивностью. А ведь казалось бы, советские дети! Те самые возлюбленные всеми незнайки: Он подобен Тому Сойеру и тем многочисленным двоечникам, которые постоянно что-нибудь выдумывают. У тех - всё взрывается, летит и горит синим пламенем. Любимый герой советских книг для детей - это развесёлый прогульщик, склонный к разнообразным авантюрам.
Эти самые незнайки-пассионарии особенно задорно и агрессивно ломали советский строй, участвовали в бандитских разборках, разворовывали народное добро, креативили в кино и литературе... И объем пуза оказался как-то совсем не решающим фактором, ибо у любого Незнайки оно внезапно вырастало не хуже, чем у Пончика, который резко худел с зарплатой ученого или педагога. А может, и нет. Может, какой-нибудь Пончик решал, что раз уж его сразу назначили негодяем, вором и предателем, так чего жеманиться - айда предавать, воровать, убивать да трахать недоступных прежде красавиц, которые теперь вышли на панель и не морщат носик при виде жирного ничтожества.
Ненависть, злость, мстительность - все это проявилось в советских людях неспроста. Все это пестовалось десятилетиями, в мелочах вроде образа Пончика и Плохиша. Потому что одно дело, когда плохой человек оказывается толстым, а другое - когда на толстого человека сразу и безоговорочно вешают ярлык плохиша.
Людям испортили систему координат, привязав моральные и интеллектуальные качества личности к внешности. В итоге в стране, заявлявшей, что строит общество всеобщего равенства, толстяки были людьми второго сорта практически на уровне государственной пропаганды. Не здоровье и физкультура для всех, а презрение к тому, кто не в формате. Этим СССР неожиданно уподоблялся США в худших аспектах художественных образов. И это только капля в море! Не потому ли сейчас многим так ненавистны правильные поучительные образы из книг и фильмов советского периода, что там полно шаблонов, оказавшихся ложными, и в результате ложными видятся правильные и нужные идеи?
И снова нет - я не утверждаю, что "худые развалили СССР". Но именно благодаря воспитываемому с детства презрению к полным людям, все эти толстяки, которые сразу объявлялись подлецами, куркулями, мещанами, непременно жрущими (а не едящими, как "нормальные" люди), тупыми, хитрыми и достойными только пренебрежения, в лучшем случае, снисхождения со стороны людей с "правильным" телом - советское общество и получило заряд злобы и самолюбия. Потому что учить, что ты лучше другого только потому, что у тебя стройный живот - то же самое, что учить, что ты лучше другого только потому, что у тебя правильный череп. А у кого не как у тебя - пусть признают твое превосходство или подвергнутся остракизму, будут демонизированы и вообще сгинут. Но все мы знаем, что ни одно угнетаемое меньшинство не согласится сгинуть просто так. У нас это вылилось в известно что, в США - в шизофрению прославления любых девиаций.
Из таких кирпичиков, как этот прививаемый антагонизм, и строилось будущее разрушение СССР и отказ от коммунистических идеалов. Общество рвало само себя на мелкие кусочки: худые против толстых, аскеты против потеблядей, мажоры против люберов, ультра-ленинцы против диссиды. И так далее, и так далее.
А потом, когда СССР не стало, выросли их дети. В которых вся эта ненависть росла в десятой степени. И если родители в 80-е толстых просто презирали, то дети в 90-е всерьез считали толстых недочеловеками.
В этом и был один из главных недостатков СССР для меня - там применялась "камрадская" система координат. Облизывание общих, данных сверху, установок вместо попыток найти истину в мире вокруг себя; пропаганда неравенства под видом просвещения. Потому что прогадили воспитание, прогадили. И в результате - прогадили великую страну. Зато маркер "свой-чужой" безупречный, до сих пор работает. Не будь жирным - не запомойся.
Так что, да простит меня Носов, но именно его Пончик-плохиш - это антисоветизм.