Абэ Кобо "Сожженная карта"
Я в последнее время довольно много говорил уже говорил о работах Кобо, а потому этот пост (который, к тому же, обещал сделать последним по данному автору на ближайшие пару-тройку месяцев уж точно) затягивать не хочу. А вот поставить жирную запятую или увесистое многоточие попробую - вдруг получится.
Большую часть книги Токи ждал хоть какого-то намека на появление карты, а её всё не было. И Токи ждал, ждал и ждал, перелистывая страницы и пролетая где-то мимо событий, о которых велось повествование. Главный герой что-то делал и куда-то шел, кого-то искал, когда-то ел и спал, о чем-то думал. Книга осталась в памяти полузабытым чужим воспоминанием, которое случайно попало в мою голову. Ощущения, по крайней мере, именно такие, а у меня есть дурацкая привычка - верить собственным ощущениям и плевать на всё остальное. Не буквально, разумеется. И Токи продолжал ждать, когда появится карта. Продолжал ещё и потому, что Кобо никогда не обманывает читателя замысловатыми и практически никакого отношения к произведению не имеющими названиями. Сказано вам, "Охота на рабов", будет охота, написано "Руки" - вот они, если в названии есть "карта", эта самая карта непременно должна откуда-то выглянуть. Должна ли?
Стоит порой вдумчивей читать названия. Я же, как, полагаю, и многие, уделяю им крайне мало внимания. Потому что внимательно прочитавший да понял бы, что карта уже сожжена. Первая из карт. Вторая сгорит много чужих воспоминаний спустя, дотла прогорев в на скорую руку выдуманной дешевой пепельнице какого-то не менее халтурно выдуманного кафе. Зато погорит синим пламенем без всякой возможности к восстановлению - так правильно. Точки, знаете ли, должны быть идеально круглыми - неровная точка уже запятая. А если вознамерился что-то сжигать, так уж жги дотла, потому что избавишь всех от мусора и множества проблем, а вернуться, как бы ни осторожничал, не сможешь в любом случае.
Невидимую карту так же незаметно сожгли, оставив в воздухе почти реальный запах дыма. Может это и правильно - теряться и сжигать карты. Не мосты, которые у многих далеко не личного пользования, а собственноручно намалеванные, помятые и заклеенные карты. Только вот непременно нужно сперва запутаться и потеряться, стать чужим и местности и людям, а потом тайком сжечь карту, стать чистым листом, на котором можно писать новую историю. В конце концов, раз уж огонь и правда очищает, почему бы этим не пользоваться?
А Кобо, вероятно, и сам умел сжигать карты, потому что он влезает в шкуру героя, располагается там, как у себя дома, да ещё и читателя с собой затягивает. И все помещаются. И на выдуманные собственные дополнительные идеально чистые "Я" пишется чужая потерянная память. А шкуры героев терпят. Вполне возможно просто потому, что шкуры мертвые, и им не больно, когда их растягивают и рвут на двоих.
Касательно же фильма… Он просто не вышел, господа. Не нашел способа затащить зрителя в чужую шкуру, а без того экскурсия по краткому отрезку жизни малознакомого вам человека кажется вовсе не такой занимательной. Ну жил, ну ходил, ну говорил, ну делал, ну забыл. Предлагается лишь внешнее непримечательное проявление вместо всех богатств внутреннего мира. Несправедливо? Наверное. Ведь вряд ли кто-то согласится выменять киндер-сюрприз на пустую скорлупу: они одинаковой формы, но скорлупа тем и заканчивается, а у киндера есть нутро, содержание которого нам неизвестно, пока мы не заберемся внутрь. А мы того и хотим - внутрь, в чужую шкуру, в чужие мысли. Люди, так уж вышло, жадны до подобного рода вещей, большинство непременно хотят забрать себе кусочки чужих мыслей и поступков (некоторые ещё и переживаниями не гнушаются). А потому так востребованы публикой всякого рода передачи про людей.
Пожалуй всё же именно народные массы породили бульварную прессу. И не столько развлечения ради, сколь в целях защиты собственных судеб от поедания ближними, сдаётся мне.
Большую часть книги Токи ждал хоть какого-то намека на появление карты, а её всё не было. И Токи ждал, ждал и ждал, перелистывая страницы и пролетая где-то мимо событий, о которых велось повествование. Главный герой что-то делал и куда-то шел, кого-то искал, когда-то ел и спал, о чем-то думал. Книга осталась в памяти полузабытым чужим воспоминанием, которое случайно попало в мою голову. Ощущения, по крайней мере, именно такие, а у меня есть дурацкая привычка - верить собственным ощущениям и плевать на всё остальное. Не буквально, разумеется. И Токи продолжал ждать, когда появится карта. Продолжал ещё и потому, что Кобо никогда не обманывает читателя замысловатыми и практически никакого отношения к произведению не имеющими названиями. Сказано вам, "Охота на рабов", будет охота, написано "Руки" - вот они, если в названии есть "карта", эта самая карта непременно должна откуда-то выглянуть. Должна ли?
Стоит порой вдумчивей читать названия. Я же, как, полагаю, и многие, уделяю им крайне мало внимания. Потому что внимательно прочитавший да понял бы, что карта уже сожжена. Первая из карт. Вторая сгорит много чужих воспоминаний спустя, дотла прогорев в на скорую руку выдуманной дешевой пепельнице какого-то не менее халтурно выдуманного кафе. Зато погорит синим пламенем без всякой возможности к восстановлению - так правильно. Точки, знаете ли, должны быть идеально круглыми - неровная точка уже запятая. А если вознамерился что-то сжигать, так уж жги дотла, потому что избавишь всех от мусора и множества проблем, а вернуться, как бы ни осторожничал, не сможешь в любом случае.
Невидимую карту так же незаметно сожгли, оставив в воздухе почти реальный запах дыма. Может это и правильно - теряться и сжигать карты. Не мосты, которые у многих далеко не личного пользования, а собственноручно намалеванные, помятые и заклеенные карты. Только вот непременно нужно сперва запутаться и потеряться, стать чужим и местности и людям, а потом тайком сжечь карту, стать чистым листом, на котором можно писать новую историю. В конце концов, раз уж огонь и правда очищает, почему бы этим не пользоваться?
А Кобо, вероятно, и сам умел сжигать карты, потому что он влезает в шкуру героя, располагается там, как у себя дома, да ещё и читателя с собой затягивает. И все помещаются. И на выдуманные собственные дополнительные идеально чистые "Я" пишется чужая потерянная память. А шкуры героев терпят. Вполне возможно просто потому, что шкуры мертвые, и им не больно, когда их растягивают и рвут на двоих.
Касательно же фильма… Он просто не вышел, господа. Не нашел способа затащить зрителя в чужую шкуру, а без того экскурсия по краткому отрезку жизни малознакомого вам человека кажется вовсе не такой занимательной. Ну жил, ну ходил, ну говорил, ну делал, ну забыл. Предлагается лишь внешнее непримечательное проявление вместо всех богатств внутреннего мира. Несправедливо? Наверное. Ведь вряд ли кто-то согласится выменять киндер-сюрприз на пустую скорлупу: они одинаковой формы, но скорлупа тем и заканчивается, а у киндера есть нутро, содержание которого нам неизвестно, пока мы не заберемся внутрь. А мы того и хотим - внутрь, в чужую шкуру, в чужие мысли. Люди, так уж вышло, жадны до подобного рода вещей, большинство непременно хотят забрать себе кусочки чужих мыслей и поступков (некоторые ещё и переживаниями не гнушаются). А потому так востребованы публикой всякого рода передачи про людей.
Пожалуй всё же именно народные массы породили бульварную прессу. И не столько развлечения ради, сколь в целях защиты собственных судеб от поедания ближними, сдаётся мне.