Конец света наступит.... сегодня. Восьмой фрагмент
предыдущие главы:
Конец света наступит... сегодня. Первый фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Второй фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Третий фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Четвертый фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Пятый фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Шестой фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Седьмой фрагмент
Cкачать всё написанное в формате FB2
Пир во время чумы
Темнота была абсолютная. Никаких отблесков света. Я пробирался на ощупь. Пару раз плечом за что-то цеплялся. Один раз ударился головой о неработающий светильник. Подумал, что нужно достать мобильник, но тут же вспомнил, что сейчас это самая бесполезная вещица на свете. Такие решения из прошлого ещё долго будут меня преследовать. Это раньше мы не задумывались. Хочешь постирать? Помыться? Попить кофе? Поесть? Купить продукты? Мы знали как поступать во всех этих ситуациях. Теперь, когда мир рухнул и наступил апокалипсис, мы оказались совершенно беспомощны.
- Куда мы идём? - прошептал из-за спины Валера, - Куда ты меня ведешь? Мы здесь убьёмся в этой темноте!
- У тебя спички есть?
- Откуда?
- А зажигалка?
- Ты же знаешь, я не курю.
- Блин, - я понял что забежать в ресторан, который находился в подвале, было не самой лучшей идей, - Здесь обязательно должен быть какой-нибудь источник света.
Стена, которую я ощупывал левой рукой, продвигаясь вперед, внезапно исчезла. Я понял, что мы попали в основной обеденный зал. На кухне, - размышлял я, - В любом случае должны быть спички. Пусть у них там хоть все плиты электрические, на всякий случай они ведь должны держать спички. Хотя нет. Есть идея получше.
Я наткнулся на первый стол. И тут же стал по нему шарить - надеялся найти зажигалку, ведь в этом заведении разрешено курить - но рука попала во что-то жидкое и густое. Послышался звон фарфора. Да это же суп, - я тут же одернул руку и вытер её о свой костюм, всё равно он был уже ни на что не годен, - Все сбежали, едва погас свет, всё понятно.
- Кто здесь?
Голос раздался с другого конца зала. Звучал он несколько напугано. Но достаточно уверенно.
- Мы просто двое похожих, - громко ответил за нас обоих Валера, и подойдя ближе ко мне, на ухо прошептал, - Он может быть вооружен.
- У вас была дверь открыта, мы мимо проходили, - прокричал я неизвестному во тьме.
- Что? Что там? - страх в голосе незнакомца стал сильнее, мне показалось что он едва не плачет, - Это война? Или просто конец? Там все умерли?
Тут я увидел свет. В небольшом окошке той двери, что вела на кухню. Свечение не было ярким, но постепенно нарастало. Дверь распахнулась, и в зал вошёл человек в белом халате повара с подсвечником, а в другой руке он держал большой кухонный тесак.
- Кто вы такие? - голос у этого человека совсем не дрожал, - И как вы сюда попали?
Я только хотел было открыть рот, но повар с тесаком меня перебил, и повернулся к тому парню, что встретил нас первыми.
- Артём, ты что не закрыл дверь?
- Я? Нет… Наверное. Забыл.
Это был официант заведения. Я его знал - он нередко принимал заказы у меня лично. Парню было около двадцати лет. И, вопреки, первому предположению Валеры, никакого оружия у него не было. Он сразу метнулся к выходу - исполнять приказ повара. Самому повару было где-то под сорок. Был он весьма спортивен, а с тесаком в руке выглядел даже пугающее, не хватало только каплей крови не белом фартуке.
- Вы нас извините, - вступил в разговор с поваром Валерий, - Мы случайно сюда зашли, мы издалека идём, от самого аэропорта пешком. У нас не было никакого желания вам навредить. Вы… не могли бы опустить нож?
- Всё, - в зал вновь вбежал официант Артём, - Теперь точно всё закрыл.
Я ещё раз оглядел всё помещение. Интерьер здесь был в классическом стиле. Ресторан не из дешевых. Наводило на мысли о средневековом замке. И этот повар с топором, и молодой юноша, который плотно запер двери за нежданными гостями. Уж не к людоедам ли мы в гости попали? Я даже слегка улыбнулся, благо в полумраке заметно не было, чего уж только в больную голову под воздействием стресса не придёт. Людоеды, конечно, ага.
- Так вы нас накормите? - даже несколько жалобно спросил Валера.
И повар стал медленно опускать тесак. Я тяжело выдохнул. Времена людоедов наступят позже.
Повара звали Виктор. Кроме него и официанта Артёма, здесь была ещё официантка Катя. Когда неожиданно погас свет, в этом заведении было занято всего три столика, и люди сразу ушли. Никто в обморок у них не падал. Внезапной смертью никто не умер. Персонал ресторана стал думать что делать. Когда вышли на улицу, увидели провалы в земле, трупы людей, решили разойтись и бросить ресторан.
- Долго сопротивлялся охранник Коля, - рассказывал повар Виктор, - Но, в конце концов, и он сдался. У него была семья, пусть он и в разводе, но сказал, что не может бросить в такой ситуации ребенка. Мы ему, конечно, вообще ничего не говорили. Но чувство долга у него было такое повышенное.
- Ну а вы почему остались? - спросил я, поедая холодный салат, который так любезно наложил всем нам Виктор.
- Некуда идти просто, - ответил Артём, - Мои родители в двухстах километрах от города живут, а здесь я только комнату снимаю, вот и толку мне туда бежать.
- А я, - заговорила Катя, она была чуть старше Артёма, выглядела как настоящая крашенная блондинка с приличной грудью, но при этом не производила впечатления глупой девушки, - У меня родственников просто нет. Я половину детства в детском доме провела, когда отец умер, а бабке я стала не нужна. Нет у меня ничего.
Я взглянул на повара. Тот молчал. Я снова слегка улыбнулся. «Ага, и сейчас он скажет, что сожрал всю свою семью», - я чуть не подавился салатом. Но Виктор продолжал молчать.
- Моя семья погибла, - наконец выговорил он, - В той авиакатастрофе, когда люди летели из отпуска, а была гроза. В общем мне тоже некуда идти. А что там вообще случилось? Вы говорите, из самого аэропорта шли, мы то здесь далеко не уходили, толком и не понимаем, что происходит.
- Ну, - с лёгкой иронией стал отвечать Валера, - Мой приятель считает, что наступил апокалипсис. Кстати, мы так и не сказали, что вместе работали на одного строительного магната, я был его личным водителем, а Кирилл помощником. И апокалипсис застал нас, когда мы встречали каких-то важных гостей.
- Так почему-то всё-таки апокалипсис? - спросил официант Артём. Его голос был подстать внешности - тонким и чем-то похожим на девчачий - парень был высоким и худым, а его светлые волосы почти доходили до плеч.
- Сейчас обязательно расскажу, только… нет ли у вас более существенной еды? - к тому времени я уже доел салат, преимущественно состоявший, и желудок мой продолжал урчать, требуя дополнительного насыщения.
- У нас здесь ресторан высокой кухни, и все блюда готовятся только перед подачей, и салат этот я просто резал как раз, делая небольшие заготовки. А мясо и всё остальное совсем сырое. Разве только суп есть готовый, но и он холодный, мы здесь разве что костёр разведем, но не думаю, что это хорошая идея.
- А вино? - перебил я повара Виктора, - У вас же здесь, насколько я помню, была потрясающая винная карта, может выпьем чего? И свечи? Чего мы при одной свече сидим за столом? У вас же ещё есть, давайте принесем. И холодный суп, к хорошему вину, я, думаю, будет самое то.
Повар Виктор удивлённо посмотрел сначала на официантов Артёма и Катю, но те только удивлённо хлопали глазами. Моё предложение оказалось неожиданным. Они больше думали над тем, что произошло, и что случится дальше. А над тем, что ловить кайф нужно сейчас, в эти уже последние вздохи цивилизации, они не размышляли. Об этом мог думать только я, потому что всегда знал о грядущем конце, и оказался к нему лучше подготовлен, чем все остальным.
Когда Виктор вопросительно взглянул на Валеру, словно бы спрашивая разрешения на разграбление ресторана, ведь всё-таки вина здесь стояли от двух тысяч рублей за бутылку - мой приятель только удовлетворённо кивнул. «Да, давай, почему нет?» - говорил его жест. Я уже втянул Валеру в свой порочный круг мародерства, ещё тогда на автозаправке, а здесь в ресторане и воровства, по сути, никакого не было. Просто угощение от шеф-повара.
- Тогда я сейчас, - Виктор встал из-за стола, - Катя поможешь?
- Постойте, - с улыбкой попросил я, - Можно мне с вами? Никогда не видел где вы там храните свои вина!
Примерно через 15 минут мы все вновь собрались за этим же столом. Света стало больше. Мы взяли красивый подсвечник в готическом стиле на три свечи и поставили ещё два одиночных подсвечника. В принципе, на этом же огне свечей (их в ресторане оказался солидный запас) мы могли и суп подогреть, но мучаться не стали. Вино я выбирал не долго. Когда в одной руке держишь свечку, то второй не очень удобно вытаскивать бутылки и читать этикетки, но остановился я все же на том, что подороже. Содержимому бутылки, согласно упаковке, было десять лет.
- Эх, - сказал я, разливая вино по высоким бокалам, - За десять лет до апокалипсиса. Вернуться бы сейчас назад, хорошее было бы название для марки вина, - наполнив бокалы, я поставил бутылку на стол, - Вспомним былое? Ну за вкус прошлой жизни!
Раздался звон стекла. На лицах собравшихся появилась улыбка. Именно этого так не хватало испуганным людям. Я им это подарил. Уже тогда я задумался о том, как можно управлять людьми в сложившейся ситуации, но мыль была ела мимолетной. Я пока наслаждался.
При свете свечей классический интерьер выглядел особо эффектно. Кажется он, наконец, попал в свою настоящую среду, откуда и появился - во времена, когда не так было развито электричество, не было мобильных телефонов и такого бешеного ритма жизни. Даже у часов не было минутной стрелки - плюс-минус полчаса значения тогда не играло.
Я, конечно, любил роскошь всегда. Комфорт, удобство, богатство - это были мои ценности. Но не это в эпоху заката цивилизации толкало меня хватать последние крупицы изобилия. Не потому я с такой жадность пил вино, за бутылку которого в прежние времена просили около тысячи долларов, я радовался совсем другому. Душа моя испытывала облегчение от того что, наконец, настал тот день, когда все ценности нашей цивилизации рухнули, и мы в одночасье увидели их фальшь.
Кому теперь нужна эта бутылка вина за тысячу долларов? Кто теперь будет радоваться, что добился возможности её купить? Кому теперь нужны будут дорогие шмотки, основная цена которых заключена в лейбле? Где теперь фондовые рынки и банки? Где вообще всё благосостояние человека? Истинным богатством уже очень скоро станет просто удобная и, главное, долговечная одежда. Прочная крыша над головой. И простейшая еда.
Это всегда было главными ценностями. Но однажды человечество свернуло не туда. Очень давно свернуло не туда. В итоге - этот тупик. А я всегда это знал. С самого детства. Но старался не замечать. До этого дня. И потому теперь с таким упоением пил дорогое вино - не потому что оно какое-то изысканное. А потому что теперь его ценность, ещё несколько часов назад такая высокая, была равна нулю. Как и все другие святыни прежнего мира людского.
- Так почему-то это всё-таки апокалипсис? - вернула разговор в прежнюю тему Катя. Только теперь я заметил, что глаза у неё были черные, и косметику она предпочитала использовать схожих тонов, потому и не производила впечатление глупой блондинки.
- Да потому что мы уперлись в глухую стену. Пришли в тупик. Все это прекрасно понимали. Но никто уже не знал и даже не представлял как из этого выбраться. И, по большему счету, люди мечтали о конце света, потому что жить в этом бредовом мире было уже просто невозможно. Мы создали среду, едва ли не противоположную, для жизни человека. И вот час расплаты пробил. Game over. Человечество проиграло.
Я взял бока, слегка наклонил, и будто заправский эстет, оценил цвет вина, посмотрев сквозь него на пламя свечи. Вино было красным и густым. Не таким как кровь. Но почти. Потом я глубоко вдохнул его запах. И сделал маленький глоток. Мои собеседники молча наблюдали за моими действиями. Наверное, решили, что я уже тронулся. Но я, наоборот, был как никогда в здравом уме. И я продолжил.
- Вот смотрите, не помню когда уж точно, но кажется в эпоху ренессанса в мире стали активно развиваться товарно-денежные отношения. Люди, правда, и до этого обменивались между собой, и что-то роль денег всегда выполняло, но именно с ренессанса пошло это так, массово что ли. Так вот, смысл помните какой был, в этих денежных отношениях? Человека вроде освободить хотели. Что раньше ему приходилось всё для себя самого лично держать. Ну там огород, коровы и прочее, и только какие-то там особые или редко вещи он на что-то обменивал, а так в основном человек сам себя обеспечивал, и должен был на себе тащить это огромное хозяйство. А потом пришёл этот ренессанс, города стали развиваться, и денежные отношения пошли, чтобы дать человеку свободу. Вот нравится человеку сапоги клепать, пусть клепает сапоги, ему за это будут деньги давать, а он на эти деньги может пойти еды себе купить у тех, кому еду нравится выращивать, а он за это время сапоги многим людям склепает. А те, кто соответственно, еду выращивают, могут спокойно себе этим делом заниматься, и про сапоги не задумываются.
Получалось такое естественное разделение труда. Кто хочет делать - пусть тот и делает. Свою дорогу выбирает. Свой путь. Писатели, кстати, в то время стали активно появляться. Философы разные. Потому что это тоже труд и такое ремесло людям нужно. И за него деньги платили. Вообщем каждый при своём деле был. А теперь что случилось? К чему привели эти товарно-денежные отношения? Мы стали свободнее? Нет, мы стали зависимы от этих самых бумажек, и уже не труд, а эти самые деньги стали определяющим в нашем мире. Человек больше не ищет себе занятие в жизни. Он не должен думать о том, как бы он мог помогать людям, или вообще что ему интересно. Он теперь только ищет как можно заработать эти самые бумажки.
И выходит, что несмотря на отмену рабства, крепостного права в России, люди не стали свободнее. Наоборот, они стали более закрепощенным, только вот что самое страшное, уже не от друг друга, типа помещик и крестьянин, а зависимы от какой-то абстрактной мировой экономической системы, от перехода из рук в руки простых бумажек.
- То есть ты считаешь, что проблема в нашей политической и экономических системах? - перебил меня Виктор. Я отмахнулся от его мысли как от назойливой мухи. Сделал очередной глоток вина и продолжил.
- Да нет, причём здесь это, я всегда утверждал и буду утверждать, что нормальная жизнь людей возможна в любых политических системах, будто хоть коммунизм хоть капитализм, хоть социализм. В сущности это ерунда. Проблема в другом. Что является более значимым. Система или человек. И вот уже как лет сто система везде доминирует над человеком.
- Всё, что создавалось для нашего комфорта, в итоге поглотило нас. Как деньги. Как рыночная экономика. Это ведь для удобства создавалось, чтобы жить было проще, а в итоге что получилось?
- Да, это как восстание машин, - вставила своё слово Катя, - Искусственный интеллект, который мы всегда боялись создать.
- Точно, - я указал в сторону официантки указательным пальцем, - На самом деле этот искусственный интеллект мы уже создали. И он восстал против нас. Города как поселение людей тоже создавались ради комфорта. Чтобы тот самый товарно-денежный обмен совершать было проще. И что в итоге? Мы стали рабами этих городов! Каждый день твердим о том, как мы ненавидим пробки, как нас убивает плохой воздух, как устаём от городского шума. Но мы словно в клетке. Нам некуда бежать.
- И вот получается, что мы такой огромный путь проделали, от полудиких обезьян, которые трением палочки вызывали огонь, до настоящих людей, которые придумали телевиденье, сотовые телефоны, автомобили, атомную энергетику… которые в космос полетели! Но, в сущности, мы остались такими же обезьянами, бегающими по лесу в поисках мамонта, чтобы его сожрать.
С такой печальной ноты, расстроившись сам я взял бокал с вином и в этот раз сделал уже не просто короткий глоток эстета, а солидно прихлебнул чтобы алкоголь наконец добрался до моего сознания. Повисла многозначительная пауза. Мои слова подействовали на окружающих.
- Да, у нас были все шансы, - продолжил Артём, - Но, если так, получается что ты веришь в некий вселенский разум? Неужели ты именно этим хочешь объяснить весь этот ужас на улице?
- А почему нет? - я нахмурил брови, - Старушке земле мы осточертели, она увидела всё гавно, которое мы сотворили, и решила сбросить нас. Так, знаешь, встряхнулась маленько. Как собаки, когда выходят из воды. Зажрали мы планетку, - алкоголь, наконец, добрался до моего сознания и меня мягко накрывало волной, говорить становилось все легче, слова так и текли, - Хотя, если тебя такая глуповатая версия не устроит, могу посерьезней. Правда я не физик, но слышал что-то насчёт магнитного поля земли, а каждый человек, как известно, тоже излучает определенный поток энергии, в том числе и своими мыслями. И я думаю что там дошло до какой-то предельной кондесации мысли о том, что всё очень плохо, и земля не выдержала. И именно поэтому я думаю, что народ стал просто вырубаться. Магнитное поле земли забарахлило и всё.
- А почему мы, в таком случае, не умерли? - спросила Катя. Голос её задрожал. По глазам её пробежал страх. Испугалась того, что ещё может умереть.
- Я думаю, мы просто думаем как-то нестандартно, в общий круговорот нас по каким-то причинам не затянуло, вот и повезло.
Валера, всё это время внимательно меня слушавший, сделал глоток вина и решился, наконец, перебить. С моей теорией он в целом был знаком. Но у него была и своя версия.
- А что если это всё-таки война?
Все сразу повернулись к Валере. Требовали продолжения.
- Что если американцы или китайцы изобрели какое-то супер оружие и просто громят таким образом нашу страну? Вам не кажется весь этот псевдомистический бред на роль правды никак не подходит? Законы, правила, каноны? Может всё проще? На нас банально напали и хотят расчистить территорию?
- Валера, ты можешь себе представить хотя бы какое-то оружие, которое могло бы сотворить такое? - я поднял руку к небу. Наш разговор с каждой секундой нравился мне всё больше и больше. Я попробовал холодный суп. Это был наваристый куриный бульон - он входил здесь в меню бизнес-ланчей. И, в целом, был весьма неплох даже в такой необычной подаче.
Вино окончательно накрыло моё сознание. И я с большим удовольствием откинулся на мягкую спинку дивана. Теплый свет от пламени свечей ласкал глаза. Но главное какие мы беседы мы вели. Так откровенно, так серьёзно на тему мироздания, на тему того, что мы делали и что творилось, я не говорил, пожалуй, никогда. А наверху гремели какие-то взрывы. Периодически доносились людские крики. Но всё очень приглушённо. И мы старались не обращать на них внимания.
У меня промелькнула мысль, что в любой момент может случиться землетрясение и здание рухнет, но меня это совсем не тревожило. Я всегда знал, что живу на грани, и всегда искал утешение в сексе или алкоголе. Вот и сейчас я в очередной раз сделал большой глоток вина. Долил в свой бокал остатки из бутылки и потянулся к следующей чтобы открыть.
- Я себе эту бомбу представить, конечно, не могу, - говорил Валера, - Но это совсем не значит, что такой бомбы не существует в принципе. Откуда мы знаем какие там секретные технологии разрабатывали американцы, японцы или китайцы? И не исключаю, что это оружие как раз и может быть связано с тем самым полем земли!
Я выдернул пробку из бутылки, и стал разливать новое вино по опустевшим бокалам остальных. Официантка Катя внимательно следила за моими действиями. Как будто проверяла на профессионализм. А я разливал, конечно, как получалось. Тянутся через стол, чтобы наполнить её бокал, было неудобно. И под её пристальным взглядом я стал нервничать.
- Да, вроде природное оружие, - продолжил разговор повар Виктор, - Говорили уже, что все землетрясения последние не просто так случились.
- Но в таком случае, - закончив разливать, я поставил бутылку, и взял свой бокал в руки, - В ближайшее время нас начнут бомбить. Эта супероружие, скорее всего, было ударным. Сломило нас. Всю нашу систему. Государство считайте уже рухнуло без связи. И теперь в дело должна вступить авиация и прочие войска. Чтобы добить нас окончательно, - я поднёс бокал ко рту и едва ли не залпом выпил его содержимое, - Так что нам в любом случае конец. И можете считать это апокалипсисом.
Я уже порядком опьянел, мыслей в голове становилось больше, а вот формулировать их становилось сложнее.
- Но даже если это действительно война, то это всё равно подтверждает мои мысли о неправильном развитии. Только уже не в рамках всего мира, а в контексте одной страны. Я, честно признаюсь, подолгу за рубежом не жил, не знаю как там всё творилось. Но то что было у нас - меня откровенно раздражало. Значит мы сделали что-то не так если позволили кому-то атаковать себя таким оружием.
Я с грохотом поставил бокал на стол. Словно это была большая кружка пива. Меня удивило то, как легко я назвал прежний мир в прошедшем времени, и я даже улыбнулся этой мысли. «То, что было у нас». То есть никогда уже не будет. Улыбка моя стала шире. Сидевшие за столом посмотрели на меня с удивлением. Видимо, вновь прониклись мыслью, будто я сошёл с ума.
- А завтра мне не надо идти на работу, - и я стал смеяться. Сначала один. Потом улыбнулся Валера. Вслед за ним Виктор. Засмеялись Артём и Катя. И вскоре дикий хохот накрыл всех нас. Конечно, это был не совсем здоровый смех, так отзывался в нас стресс, так мы строили психологическую защиту. Страшно было думать о том, что скоро нас не станет, страшно даже представить, как нам придётся умирать без нашего привычного мира, каким вообще будет завтра, если оно всё-таки наступит? Будущее страшило как никогда.
Правда, ко мне это не относилось. Я смеялся в большей степени от радости. Понимаю, что звучит странно, но мне было действительно хорошо. Вслед за второй бутылкой я открыл третью. Но пил её уже в одиночестве. Катя перешла на ром. Артём взял себе виски. А Виктор с Валерой открыли самую дорогую в ресторане бутылку водки.
- За апокалипсис!
Мой тост вызывал волну смеха. С детства я любил черный юмор. Всегда считал его самым актуальным. А в наступившие времена конца света он вообще стал единственным. Выжившие в страшной трагедии люди смеяться ни над чем другим просто не могут. Вот и мы смеялись. Я разом вспомнил все анекдоты. Мы больше не возвращались к вопросам, почему случилась катастрофа, и к тому что с нами теперь будет. Просто веселились. Потом стали обсуждать разные случаи из жизни. Вспоминать важные вехи своего пути. Делиться воспоминаниями.
И с каждой секундой мне становилось всё лучше и лучше. Я спросил сам себя, почему так хорошо мне раньше никогда не было, почему меня всегда что-то тревожило? А ответ, на самом деле, простой. Я всегда знал что наступит завтра. Вот что так отравляло каждый хороший вечер. Наступление завтра. Где ничего не изменится. Где будет та же бессмысленная толкотня. Где мечта вновь останется только мечтой. Где я буду гоняться только за элементарными человеческими благами, но никак не за истинными ценностями.
Теперь я знал - завтра уже не наступит. Никогда. Фактически, конечно, может и придёт следующее утро. Но прежней жизни уже не будет. Никогда. Бессмысленная борьба была окончена. Конечно, это не означало, что человечество теперь вернется на правильные рельсы, но даже полная остановка состава меня радовала. Мы, наконец, уперлись в тупик.
Больше не нужно было ничего доказывать. Не нужно было к чему-то стремиться. Бессмысленно о чём-то мечтать. Разговоры о том, что когда-то всё изменится, не имели теперь смысла. Ничего уже никогда не изменится. Ничего уже никогда не случится. Мир уже умер.
Конец света наступит... сегодня. Первый фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Второй фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Третий фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Четвертый фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Пятый фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Шестой фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Седьмой фрагмент
Cкачать всё написанное в формате FB2
Пир во время чумы
Темнота была абсолютная. Никаких отблесков света. Я пробирался на ощупь. Пару раз плечом за что-то цеплялся. Один раз ударился головой о неработающий светильник. Подумал, что нужно достать мобильник, но тут же вспомнил, что сейчас это самая бесполезная вещица на свете. Такие решения из прошлого ещё долго будут меня преследовать. Это раньше мы не задумывались. Хочешь постирать? Помыться? Попить кофе? Поесть? Купить продукты? Мы знали как поступать во всех этих ситуациях. Теперь, когда мир рухнул и наступил апокалипсис, мы оказались совершенно беспомощны.
- Куда мы идём? - прошептал из-за спины Валера, - Куда ты меня ведешь? Мы здесь убьёмся в этой темноте!
- У тебя спички есть?
- Откуда?
- А зажигалка?
- Ты же знаешь, я не курю.
- Блин, - я понял что забежать в ресторан, который находился в подвале, было не самой лучшей идей, - Здесь обязательно должен быть какой-нибудь источник света.
Стена, которую я ощупывал левой рукой, продвигаясь вперед, внезапно исчезла. Я понял, что мы попали в основной обеденный зал. На кухне, - размышлял я, - В любом случае должны быть спички. Пусть у них там хоть все плиты электрические, на всякий случай они ведь должны держать спички. Хотя нет. Есть идея получше.
Я наткнулся на первый стол. И тут же стал по нему шарить - надеялся найти зажигалку, ведь в этом заведении разрешено курить - но рука попала во что-то жидкое и густое. Послышался звон фарфора. Да это же суп, - я тут же одернул руку и вытер её о свой костюм, всё равно он был уже ни на что не годен, - Все сбежали, едва погас свет, всё понятно.
- Кто здесь?
Голос раздался с другого конца зала. Звучал он несколько напугано. Но достаточно уверенно.
- Мы просто двое похожих, - громко ответил за нас обоих Валера, и подойдя ближе ко мне, на ухо прошептал, - Он может быть вооружен.
- У вас была дверь открыта, мы мимо проходили, - прокричал я неизвестному во тьме.
- Что? Что там? - страх в голосе незнакомца стал сильнее, мне показалось что он едва не плачет, - Это война? Или просто конец? Там все умерли?
Тут я увидел свет. В небольшом окошке той двери, что вела на кухню. Свечение не было ярким, но постепенно нарастало. Дверь распахнулась, и в зал вошёл человек в белом халате повара с подсвечником, а в другой руке он держал большой кухонный тесак.
- Кто вы такие? - голос у этого человека совсем не дрожал, - И как вы сюда попали?
Я только хотел было открыть рот, но повар с тесаком меня перебил, и повернулся к тому парню, что встретил нас первыми.
- Артём, ты что не закрыл дверь?
- Я? Нет… Наверное. Забыл.
Это был официант заведения. Я его знал - он нередко принимал заказы у меня лично. Парню было около двадцати лет. И, вопреки, первому предположению Валеры, никакого оружия у него не было. Он сразу метнулся к выходу - исполнять приказ повара. Самому повару было где-то под сорок. Был он весьма спортивен, а с тесаком в руке выглядел даже пугающее, не хватало только каплей крови не белом фартуке.
- Вы нас извините, - вступил в разговор с поваром Валерий, - Мы случайно сюда зашли, мы издалека идём, от самого аэропорта пешком. У нас не было никакого желания вам навредить. Вы… не могли бы опустить нож?
- Всё, - в зал вновь вбежал официант Артём, - Теперь точно всё закрыл.
Я ещё раз оглядел всё помещение. Интерьер здесь был в классическом стиле. Ресторан не из дешевых. Наводило на мысли о средневековом замке. И этот повар с топором, и молодой юноша, который плотно запер двери за нежданными гостями. Уж не к людоедам ли мы в гости попали? Я даже слегка улыбнулся, благо в полумраке заметно не было, чего уж только в больную голову под воздействием стресса не придёт. Людоеды, конечно, ага.
- Так вы нас накормите? - даже несколько жалобно спросил Валера.
И повар стал медленно опускать тесак. Я тяжело выдохнул. Времена людоедов наступят позже.
Повара звали Виктор. Кроме него и официанта Артёма, здесь была ещё официантка Катя. Когда неожиданно погас свет, в этом заведении было занято всего три столика, и люди сразу ушли. Никто в обморок у них не падал. Внезапной смертью никто не умер. Персонал ресторана стал думать что делать. Когда вышли на улицу, увидели провалы в земле, трупы людей, решили разойтись и бросить ресторан.
- Долго сопротивлялся охранник Коля, - рассказывал повар Виктор, - Но, в конце концов, и он сдался. У него была семья, пусть он и в разводе, но сказал, что не может бросить в такой ситуации ребенка. Мы ему, конечно, вообще ничего не говорили. Но чувство долга у него было такое повышенное.
- Ну а вы почему остались? - спросил я, поедая холодный салат, который так любезно наложил всем нам Виктор.
- Некуда идти просто, - ответил Артём, - Мои родители в двухстах километрах от города живут, а здесь я только комнату снимаю, вот и толку мне туда бежать.
- А я, - заговорила Катя, она была чуть старше Артёма, выглядела как настоящая крашенная блондинка с приличной грудью, но при этом не производила впечатления глупой девушки, - У меня родственников просто нет. Я половину детства в детском доме провела, когда отец умер, а бабке я стала не нужна. Нет у меня ничего.
Я взглянул на повара. Тот молчал. Я снова слегка улыбнулся. «Ага, и сейчас он скажет, что сожрал всю свою семью», - я чуть не подавился салатом. Но Виктор продолжал молчать.
- Моя семья погибла, - наконец выговорил он, - В той авиакатастрофе, когда люди летели из отпуска, а была гроза. В общем мне тоже некуда идти. А что там вообще случилось? Вы говорите, из самого аэропорта шли, мы то здесь далеко не уходили, толком и не понимаем, что происходит.
- Ну, - с лёгкой иронией стал отвечать Валера, - Мой приятель считает, что наступил апокалипсис. Кстати, мы так и не сказали, что вместе работали на одного строительного магната, я был его личным водителем, а Кирилл помощником. И апокалипсис застал нас, когда мы встречали каких-то важных гостей.
- Так почему-то всё-таки апокалипсис? - спросил официант Артём. Его голос был подстать внешности - тонким и чем-то похожим на девчачий - парень был высоким и худым, а его светлые волосы почти доходили до плеч.
- Сейчас обязательно расскажу, только… нет ли у вас более существенной еды? - к тому времени я уже доел салат, преимущественно состоявший, и желудок мой продолжал урчать, требуя дополнительного насыщения.
- У нас здесь ресторан высокой кухни, и все блюда готовятся только перед подачей, и салат этот я просто резал как раз, делая небольшие заготовки. А мясо и всё остальное совсем сырое. Разве только суп есть готовый, но и он холодный, мы здесь разве что костёр разведем, но не думаю, что это хорошая идея.
- А вино? - перебил я повара Виктора, - У вас же здесь, насколько я помню, была потрясающая винная карта, может выпьем чего? И свечи? Чего мы при одной свече сидим за столом? У вас же ещё есть, давайте принесем. И холодный суп, к хорошему вину, я, думаю, будет самое то.
Повар Виктор удивлённо посмотрел сначала на официантов Артёма и Катю, но те только удивлённо хлопали глазами. Моё предложение оказалось неожиданным. Они больше думали над тем, что произошло, и что случится дальше. А над тем, что ловить кайф нужно сейчас, в эти уже последние вздохи цивилизации, они не размышляли. Об этом мог думать только я, потому что всегда знал о грядущем конце, и оказался к нему лучше подготовлен, чем все остальным.
Когда Виктор вопросительно взглянул на Валеру, словно бы спрашивая разрешения на разграбление ресторана, ведь всё-таки вина здесь стояли от двух тысяч рублей за бутылку - мой приятель только удовлетворённо кивнул. «Да, давай, почему нет?» - говорил его жест. Я уже втянул Валеру в свой порочный круг мародерства, ещё тогда на автозаправке, а здесь в ресторане и воровства, по сути, никакого не было. Просто угощение от шеф-повара.
- Тогда я сейчас, - Виктор встал из-за стола, - Катя поможешь?
- Постойте, - с улыбкой попросил я, - Можно мне с вами? Никогда не видел где вы там храните свои вина!
Примерно через 15 минут мы все вновь собрались за этим же столом. Света стало больше. Мы взяли красивый подсвечник в готическом стиле на три свечи и поставили ещё два одиночных подсвечника. В принципе, на этом же огне свечей (их в ресторане оказался солидный запас) мы могли и суп подогреть, но мучаться не стали. Вино я выбирал не долго. Когда в одной руке держишь свечку, то второй не очень удобно вытаскивать бутылки и читать этикетки, но остановился я все же на том, что подороже. Содержимому бутылки, согласно упаковке, было десять лет.
- Эх, - сказал я, разливая вино по высоким бокалам, - За десять лет до апокалипсиса. Вернуться бы сейчас назад, хорошее было бы название для марки вина, - наполнив бокалы, я поставил бутылку на стол, - Вспомним былое? Ну за вкус прошлой жизни!
Раздался звон стекла. На лицах собравшихся появилась улыбка. Именно этого так не хватало испуганным людям. Я им это подарил. Уже тогда я задумался о том, как можно управлять людьми в сложившейся ситуации, но мыль была ела мимолетной. Я пока наслаждался.
При свете свечей классический интерьер выглядел особо эффектно. Кажется он, наконец, попал в свою настоящую среду, откуда и появился - во времена, когда не так было развито электричество, не было мобильных телефонов и такого бешеного ритма жизни. Даже у часов не было минутной стрелки - плюс-минус полчаса значения тогда не играло.
Я, конечно, любил роскошь всегда. Комфорт, удобство, богатство - это были мои ценности. Но не это в эпоху заката цивилизации толкало меня хватать последние крупицы изобилия. Не потому я с такой жадность пил вино, за бутылку которого в прежние времена просили около тысячи долларов, я радовался совсем другому. Душа моя испытывала облегчение от того что, наконец, настал тот день, когда все ценности нашей цивилизации рухнули, и мы в одночасье увидели их фальшь.
Кому теперь нужна эта бутылка вина за тысячу долларов? Кто теперь будет радоваться, что добился возможности её купить? Кому теперь нужны будут дорогие шмотки, основная цена которых заключена в лейбле? Где теперь фондовые рынки и банки? Где вообще всё благосостояние человека? Истинным богатством уже очень скоро станет просто удобная и, главное, долговечная одежда. Прочная крыша над головой. И простейшая еда.
Это всегда было главными ценностями. Но однажды человечество свернуло не туда. Очень давно свернуло не туда. В итоге - этот тупик. А я всегда это знал. С самого детства. Но старался не замечать. До этого дня. И потому теперь с таким упоением пил дорогое вино - не потому что оно какое-то изысканное. А потому что теперь его ценность, ещё несколько часов назад такая высокая, была равна нулю. Как и все другие святыни прежнего мира людского.
- Так почему-то это всё-таки апокалипсис? - вернула разговор в прежнюю тему Катя. Только теперь я заметил, что глаза у неё были черные, и косметику она предпочитала использовать схожих тонов, потому и не производила впечатление глупой блондинки.
- Да потому что мы уперлись в глухую стену. Пришли в тупик. Все это прекрасно понимали. Но никто уже не знал и даже не представлял как из этого выбраться. И, по большему счету, люди мечтали о конце света, потому что жить в этом бредовом мире было уже просто невозможно. Мы создали среду, едва ли не противоположную, для жизни человека. И вот час расплаты пробил. Game over. Человечество проиграло.
Я взял бока, слегка наклонил, и будто заправский эстет, оценил цвет вина, посмотрев сквозь него на пламя свечи. Вино было красным и густым. Не таким как кровь. Но почти. Потом я глубоко вдохнул его запах. И сделал маленький глоток. Мои собеседники молча наблюдали за моими действиями. Наверное, решили, что я уже тронулся. Но я, наоборот, был как никогда в здравом уме. И я продолжил.
- Вот смотрите, не помню когда уж точно, но кажется в эпоху ренессанса в мире стали активно развиваться товарно-денежные отношения. Люди, правда, и до этого обменивались между собой, и что-то роль денег всегда выполняло, но именно с ренессанса пошло это так, массово что ли. Так вот, смысл помните какой был, в этих денежных отношениях? Человека вроде освободить хотели. Что раньше ему приходилось всё для себя самого лично держать. Ну там огород, коровы и прочее, и только какие-то там особые или редко вещи он на что-то обменивал, а так в основном человек сам себя обеспечивал, и должен был на себе тащить это огромное хозяйство. А потом пришёл этот ренессанс, города стали развиваться, и денежные отношения пошли, чтобы дать человеку свободу. Вот нравится человеку сапоги клепать, пусть клепает сапоги, ему за это будут деньги давать, а он на эти деньги может пойти еды себе купить у тех, кому еду нравится выращивать, а он за это время сапоги многим людям склепает. А те, кто соответственно, еду выращивают, могут спокойно себе этим делом заниматься, и про сапоги не задумываются.
Получалось такое естественное разделение труда. Кто хочет делать - пусть тот и делает. Свою дорогу выбирает. Свой путь. Писатели, кстати, в то время стали активно появляться. Философы разные. Потому что это тоже труд и такое ремесло людям нужно. И за него деньги платили. Вообщем каждый при своём деле был. А теперь что случилось? К чему привели эти товарно-денежные отношения? Мы стали свободнее? Нет, мы стали зависимы от этих самых бумажек, и уже не труд, а эти самые деньги стали определяющим в нашем мире. Человек больше не ищет себе занятие в жизни. Он не должен думать о том, как бы он мог помогать людям, или вообще что ему интересно. Он теперь только ищет как можно заработать эти самые бумажки.
И выходит, что несмотря на отмену рабства, крепостного права в России, люди не стали свободнее. Наоборот, они стали более закрепощенным, только вот что самое страшное, уже не от друг друга, типа помещик и крестьянин, а зависимы от какой-то абстрактной мировой экономической системы, от перехода из рук в руки простых бумажек.
- То есть ты считаешь, что проблема в нашей политической и экономических системах? - перебил меня Виктор. Я отмахнулся от его мысли как от назойливой мухи. Сделал очередной глоток вина и продолжил.
- Да нет, причём здесь это, я всегда утверждал и буду утверждать, что нормальная жизнь людей возможна в любых политических системах, будто хоть коммунизм хоть капитализм, хоть социализм. В сущности это ерунда. Проблема в другом. Что является более значимым. Система или человек. И вот уже как лет сто система везде доминирует над человеком.
- Всё, что создавалось для нашего комфорта, в итоге поглотило нас. Как деньги. Как рыночная экономика. Это ведь для удобства создавалось, чтобы жить было проще, а в итоге что получилось?
- Да, это как восстание машин, - вставила своё слово Катя, - Искусственный интеллект, который мы всегда боялись создать.
- Точно, - я указал в сторону официантки указательным пальцем, - На самом деле этот искусственный интеллект мы уже создали. И он восстал против нас. Города как поселение людей тоже создавались ради комфорта. Чтобы тот самый товарно-денежный обмен совершать было проще. И что в итоге? Мы стали рабами этих городов! Каждый день твердим о том, как мы ненавидим пробки, как нас убивает плохой воздух, как устаём от городского шума. Но мы словно в клетке. Нам некуда бежать.
- И вот получается, что мы такой огромный путь проделали, от полудиких обезьян, которые трением палочки вызывали огонь, до настоящих людей, которые придумали телевиденье, сотовые телефоны, автомобили, атомную энергетику… которые в космос полетели! Но, в сущности, мы остались такими же обезьянами, бегающими по лесу в поисках мамонта, чтобы его сожрать.
С такой печальной ноты, расстроившись сам я взял бокал с вином и в этот раз сделал уже не просто короткий глоток эстета, а солидно прихлебнул чтобы алкоголь наконец добрался до моего сознания. Повисла многозначительная пауза. Мои слова подействовали на окружающих.
- Да, у нас были все шансы, - продолжил Артём, - Но, если так, получается что ты веришь в некий вселенский разум? Неужели ты именно этим хочешь объяснить весь этот ужас на улице?
- А почему нет? - я нахмурил брови, - Старушке земле мы осточертели, она увидела всё гавно, которое мы сотворили, и решила сбросить нас. Так, знаешь, встряхнулась маленько. Как собаки, когда выходят из воды. Зажрали мы планетку, - алкоголь, наконец, добрался до моего сознания и меня мягко накрывало волной, говорить становилось все легче, слова так и текли, - Хотя, если тебя такая глуповатая версия не устроит, могу посерьезней. Правда я не физик, но слышал что-то насчёт магнитного поля земли, а каждый человек, как известно, тоже излучает определенный поток энергии, в том числе и своими мыслями. И я думаю что там дошло до какой-то предельной кондесации мысли о том, что всё очень плохо, и земля не выдержала. И именно поэтому я думаю, что народ стал просто вырубаться. Магнитное поле земли забарахлило и всё.
- А почему мы, в таком случае, не умерли? - спросила Катя. Голос её задрожал. По глазам её пробежал страх. Испугалась того, что ещё может умереть.
- Я думаю, мы просто думаем как-то нестандартно, в общий круговорот нас по каким-то причинам не затянуло, вот и повезло.
Валера, всё это время внимательно меня слушавший, сделал глоток вина и решился, наконец, перебить. С моей теорией он в целом был знаком. Но у него была и своя версия.
- А что если это всё-таки война?
Все сразу повернулись к Валере. Требовали продолжения.
- Что если американцы или китайцы изобрели какое-то супер оружие и просто громят таким образом нашу страну? Вам не кажется весь этот псевдомистический бред на роль правды никак не подходит? Законы, правила, каноны? Может всё проще? На нас банально напали и хотят расчистить территорию?
- Валера, ты можешь себе представить хотя бы какое-то оружие, которое могло бы сотворить такое? - я поднял руку к небу. Наш разговор с каждой секундой нравился мне всё больше и больше. Я попробовал холодный суп. Это был наваристый куриный бульон - он входил здесь в меню бизнес-ланчей. И, в целом, был весьма неплох даже в такой необычной подаче.
Вино окончательно накрыло моё сознание. И я с большим удовольствием откинулся на мягкую спинку дивана. Теплый свет от пламени свечей ласкал глаза. Но главное какие мы беседы мы вели. Так откровенно, так серьёзно на тему мироздания, на тему того, что мы делали и что творилось, я не говорил, пожалуй, никогда. А наверху гремели какие-то взрывы. Периодически доносились людские крики. Но всё очень приглушённо. И мы старались не обращать на них внимания.
У меня промелькнула мысль, что в любой момент может случиться землетрясение и здание рухнет, но меня это совсем не тревожило. Я всегда знал, что живу на грани, и всегда искал утешение в сексе или алкоголе. Вот и сейчас я в очередной раз сделал большой глоток вина. Долил в свой бокал остатки из бутылки и потянулся к следующей чтобы открыть.
- Я себе эту бомбу представить, конечно, не могу, - говорил Валера, - Но это совсем не значит, что такой бомбы не существует в принципе. Откуда мы знаем какие там секретные технологии разрабатывали американцы, японцы или китайцы? И не исключаю, что это оружие как раз и может быть связано с тем самым полем земли!
Я выдернул пробку из бутылки, и стал разливать новое вино по опустевшим бокалам остальных. Официантка Катя внимательно следила за моими действиями. Как будто проверяла на профессионализм. А я разливал, конечно, как получалось. Тянутся через стол, чтобы наполнить её бокал, было неудобно. И под её пристальным взглядом я стал нервничать.
- Да, вроде природное оружие, - продолжил разговор повар Виктор, - Говорили уже, что все землетрясения последние не просто так случились.
- Но в таком случае, - закончив разливать, я поставил бутылку, и взял свой бокал в руки, - В ближайшее время нас начнут бомбить. Эта супероружие, скорее всего, было ударным. Сломило нас. Всю нашу систему. Государство считайте уже рухнуло без связи. И теперь в дело должна вступить авиация и прочие войска. Чтобы добить нас окончательно, - я поднёс бокал ко рту и едва ли не залпом выпил его содержимое, - Так что нам в любом случае конец. И можете считать это апокалипсисом.
Я уже порядком опьянел, мыслей в голове становилось больше, а вот формулировать их становилось сложнее.
- Но даже если это действительно война, то это всё равно подтверждает мои мысли о неправильном развитии. Только уже не в рамках всего мира, а в контексте одной страны. Я, честно признаюсь, подолгу за рубежом не жил, не знаю как там всё творилось. Но то что было у нас - меня откровенно раздражало. Значит мы сделали что-то не так если позволили кому-то атаковать себя таким оружием.
Я с грохотом поставил бокал на стол. Словно это была большая кружка пива. Меня удивило то, как легко я назвал прежний мир в прошедшем времени, и я даже улыбнулся этой мысли. «То, что было у нас». То есть никогда уже не будет. Улыбка моя стала шире. Сидевшие за столом посмотрели на меня с удивлением. Видимо, вновь прониклись мыслью, будто я сошёл с ума.
- А завтра мне не надо идти на работу, - и я стал смеяться. Сначала один. Потом улыбнулся Валера. Вслед за ним Виктор. Засмеялись Артём и Катя. И вскоре дикий хохот накрыл всех нас. Конечно, это был не совсем здоровый смех, так отзывался в нас стресс, так мы строили психологическую защиту. Страшно было думать о том, что скоро нас не станет, страшно даже представить, как нам придётся умирать без нашего привычного мира, каким вообще будет завтра, если оно всё-таки наступит? Будущее страшило как никогда.
Правда, ко мне это не относилось. Я смеялся в большей степени от радости. Понимаю, что звучит странно, но мне было действительно хорошо. Вслед за второй бутылкой я открыл третью. Но пил её уже в одиночестве. Катя перешла на ром. Артём взял себе виски. А Виктор с Валерой открыли самую дорогую в ресторане бутылку водки.
- За апокалипсис!
Мой тост вызывал волну смеха. С детства я любил черный юмор. Всегда считал его самым актуальным. А в наступившие времена конца света он вообще стал единственным. Выжившие в страшной трагедии люди смеяться ни над чем другим просто не могут. Вот и мы смеялись. Я разом вспомнил все анекдоты. Мы больше не возвращались к вопросам, почему случилась катастрофа, и к тому что с нами теперь будет. Просто веселились. Потом стали обсуждать разные случаи из жизни. Вспоминать важные вехи своего пути. Делиться воспоминаниями.
И с каждой секундой мне становилось всё лучше и лучше. Я спросил сам себя, почему так хорошо мне раньше никогда не было, почему меня всегда что-то тревожило? А ответ, на самом деле, простой. Я всегда знал что наступит завтра. Вот что так отравляло каждый хороший вечер. Наступление завтра. Где ничего не изменится. Где будет та же бессмысленная толкотня. Где мечта вновь останется только мечтой. Где я буду гоняться только за элементарными человеческими благами, но никак не за истинными ценностями.
Теперь я знал - завтра уже не наступит. Никогда. Фактически, конечно, может и придёт следующее утро. Но прежней жизни уже не будет. Никогда. Бессмысленная борьба была окончена. Конечно, это не означало, что человечество теперь вернется на правильные рельсы, но даже полная остановка состава меня радовала. Мы, наконец, уперлись в тупик.
Больше не нужно было ничего доказывать. Не нужно было к чему-то стремиться. Бессмысленно о чём-то мечтать. Разговоры о том, что когда-то всё изменится, не имели теперь смысла. Ничего уже никогда не изменится. Ничего уже никогда не случится. Мир уже умер.