"Крест на подсолнухах"
Оригинал взят у alan_christian в "Крест на подсолнухах"
Это из другой истории про другую войну. Это разве что года через полтора-два будет.
Но мне тут подвернулась книжка для той книжки, которая, надеюсь, будет года через полтора-два. Благодаря социю и a_weize подвернулась!
Называется "Итальянские пленные в СССР, 1941-1954", Мария-Тереза Джусти.
Книжка потрясающая. Очень страшная, конечно. Но дело даже не в том...
В общем, все эти люди (про которых дальше) действительно жили на свете. Совпадения считать намеренными, потому что они намеренные. Да собственно, сплошной конспект.
Диалог
Младший лейтенант Риччарди утверждает, что Бог существует.
Младший лейтенант Риччарди осознаёт, чем он рискует:
Слушателю агитационных курсов при удачном раскладе
Полагается твердая квота - 700 граммов хлеба нА день.
Вслух возражать инструктору - не лучше, чем провороваться.
Сидел бы молчал, как прочие, и кто заставлял соваться.
Младший лейтенант пребывает в советском плену,
Потому что плачевным образом оказался на Дону
В составе ARMIR, то есть обмороженной группы,
Кою составляли будущие пленные и будущие трупы -
У каждого дома семейство - мама, Италия, дуче.
И если бы не последний фактор, все было бы много лучше.
С ответом уже покончено, как бы теперь ни тщились.
Вопрос “какого черта вы вообще сюда притащились”
Даже закономерен, но уже год как не актуален.
Овраг расстрелянных на этапе давно и плотно завален,
А те, кто не умер позже, по-прежнему ищут средства
Дожить до репатриации - по возможности без людоедства.
Фашизмом наелись по горло. Во Флоренции где-то весна.
Авторучка обменена на табак, у всего есть своя цена.
Младший лейтенант Риччарди относительно даже в порядке.
Сколько ему там лет? Навряд ли сильно больше двадцатки.
Младший лейтенант не подох в снегу на этапах,
Пережил закрытый вагон (хотя и чует во сне его запах),
Потом в земляном бараке его не прибрал ни голод, ни тиф,
Его даже взяли на курсы - считай, окончательно жив,
Когда бы не приходило в бестолковую голову эту
Рот разевать про Бога там, где места для Бога нету.
Создается порой ощущение, что место Ему везде.
Он, этот их Бог, хитро устроился на кресте:
Сидел бы себе на облаке - на Него бы давно наплевали,
А так будто ближе к народу. Пинками выбьешь едва ли.
Гонишь Его в окно - обнаружится в смрадном углу.
У капеллана Бреви тайничок откопали в полу -
Деревянные чаша и плошка, требник в какой-то обертке.
Где только взяли вина - до чего же, сволочи, вертки.
Доносчиков, впрочем, тоже хватает, иначе бы не спалился.
Капеллан еще стиснул зубы, улегся и будто молился.
Вот толку молиться тому, кто ни разу еще не помог?
Ни чашки теперь, ни книжки. И где ваш дурацкий Бог?
И нате - опять “существует”. Имей теперь дело с богами.
Младший лейтенант Риччарди глядит и часто моргает.
Политинструктор Терещенко смотрит сердито и прямо.
Роботти предупреждал же - для итальянцев своя программа.
На атеизм не давить - взбунтуются до голодовки...
А хоть бы и голодали, фашистские прошмандовки.
Откуда это в подкорке? За что тут цепляться, право?
Подставили их кругом - а они все нянчат подставу,
Будь у них кофе - сидели бы на кофейной гуще гадали.
Этот вот лейтенантишка - сопляк же совсем годами.
Политинструктор Терещенко выразительно дышит носом.
“Черт с вами, оставим религию. Обратимся к другим вопросам”.
Это из другой истории про другую войну. Это разве что года через полтора-два будет.
Но мне тут подвернулась книжка для той книжки, которая, надеюсь, будет года через полтора-два. Благодаря социю и a_weize подвернулась!
Называется "Итальянские пленные в СССР, 1941-1954", Мария-Тереза Джусти.
Книжка потрясающая. Очень страшная, конечно. Но дело даже не в том...
В общем, все эти люди (про которых дальше) действительно жили на свете. Совпадения считать намеренными, потому что они намеренные. Да собственно, сплошной конспект.
Диалог
Младший лейтенант Риччарди утверждает, что Бог существует.
Младший лейтенант Риччарди осознаёт, чем он рискует:
Слушателю агитационных курсов при удачном раскладе
Полагается твердая квота - 700 граммов хлеба нА день.
Вслух возражать инструктору - не лучше, чем провороваться.
Сидел бы молчал, как прочие, и кто заставлял соваться.
Младший лейтенант пребывает в советском плену,
Потому что плачевным образом оказался на Дону
В составе ARMIR, то есть обмороженной группы,
Кою составляли будущие пленные и будущие трупы -
У каждого дома семейство - мама, Италия, дуче.
И если бы не последний фактор, все было бы много лучше.
С ответом уже покончено, как бы теперь ни тщились.
Вопрос “какого черта вы вообще сюда притащились”
Даже закономерен, но уже год как не актуален.
Овраг расстрелянных на этапе давно и плотно завален,
А те, кто не умер позже, по-прежнему ищут средства
Дожить до репатриации - по возможности без людоедства.
Фашизмом наелись по горло. Во Флоренции где-то весна.
Авторучка обменена на табак, у всего есть своя цена.
Младший лейтенант Риччарди относительно даже в порядке.
Сколько ему там лет? Навряд ли сильно больше двадцатки.
Младший лейтенант не подох в снегу на этапах,
Пережил закрытый вагон (хотя и чует во сне его запах),
Потом в земляном бараке его не прибрал ни голод, ни тиф,
Его даже взяли на курсы - считай, окончательно жив,
Когда бы не приходило в бестолковую голову эту
Рот разевать про Бога там, где места для Бога нету.
Создается порой ощущение, что место Ему везде.
Он, этот их Бог, хитро устроился на кресте:
Сидел бы себе на облаке - на Него бы давно наплевали,
А так будто ближе к народу. Пинками выбьешь едва ли.
Гонишь Его в окно - обнаружится в смрадном углу.
У капеллана Бреви тайничок откопали в полу -
Деревянные чаша и плошка, требник в какой-то обертке.
Где только взяли вина - до чего же, сволочи, вертки.
Доносчиков, впрочем, тоже хватает, иначе бы не спалился.
Капеллан еще стиснул зубы, улегся и будто молился.
Вот толку молиться тому, кто ни разу еще не помог?
Ни чашки теперь, ни книжки. И где ваш дурацкий Бог?
И нате - опять “существует”. Имей теперь дело с богами.
Младший лейтенант Риччарди глядит и часто моргает.
Политинструктор Терещенко смотрит сердито и прямо.
Роботти предупреждал же - для итальянцев своя программа.
На атеизм не давить - взбунтуются до голодовки...
А хоть бы и голодали, фашистские прошмандовки.
Откуда это в подкорке? За что тут цепляться, право?
Подставили их кругом - а они все нянчат подставу,
Будь у них кофе - сидели бы на кофейной гуще гадали.
Этот вот лейтенантишка - сопляк же совсем годами.
Политинструктор Терещенко выразительно дышит носом.
“Черт с вами, оставим религию. Обратимся к другим вопросам”.