Монах о сексе.
С отцом Феогностом я не всегда согласен, но тут он во многом прав
Оригинал взят у abbatus_mozdok в сексуальность и секс
Всякая подлинная нежность между мужчиной и женщиной носит всегда сексуальный характер.
Взгляд, прикосновение, словесное общение - все носит отпечаток сексуальности. В этом смысле вполне оправданы аскетические запреты древних святых отцов монашеской традиции Христианства. Запреты смотреть на женщину, слушать ее беседу, касаться ее рук. Без этого запрета не может быть настоящей монашеской аскезы, потому что мужчина все равно - даже не вступая в телесную близость - «чувствует» женщину в общении с ней, а значит, уже причастен опыту сексуальности, «половой близости». Т.е. все равно он «познает» женщину. Непонятным становится - в свете сказанного - положение современного «городского» монашества. Оно становится каким-то половинчатым: «Познавать» женщину оказывается запретным не в принципе, а лишь определенные формы этого «познания», непосредственно связанные с чадородием. Все остальное оказывается вполне допустимым. И непонятным становится ограничение этого «последнего аккорда». - Лично я могу понять это только в том смысле, что любая здоровая сексуальность может завершаться только в настоящем творческом акте, а все, что лишено интенции чадородия - уже ложь и грех. В этом смысле греховная фальшивая близость и в браке. Мужчина, «входя» в женщину, должен брать ответственность за свое семя и за женщину, которую он сделал плодоносной. А ответственность означает семью. Но жертва монаха - это именно отказ от семьи. Значит, он сможет только «фальшивить» через резинку или «методом Онана» (Быт. 38: 9). Но отец фальши и лжи - диавол, а значит, такая близость будет близостью диавольской (напоминаю, что это общая мера и для безбрачных, и для супругов). Но монаху ли так грешить? Вот и остается «городскому монашеству» только «утонченная» близость с женщиной на уровне чувств, взгляда, слов. А этого нам, увы, не избежать. Ибо для этого нам надо было бы совсем выйти из общества
Оригинал взят у abbatus_mozdok в сексуальность и секс
Всякая подлинная нежность между мужчиной и женщиной носит всегда сексуальный характер.
Взгляд, прикосновение, словесное общение - все носит отпечаток сексуальности. В этом смысле вполне оправданы аскетические запреты древних святых отцов монашеской традиции Христианства. Запреты смотреть на женщину, слушать ее беседу, касаться ее рук. Без этого запрета не может быть настоящей монашеской аскезы, потому что мужчина все равно - даже не вступая в телесную близость - «чувствует» женщину в общении с ней, а значит, уже причастен опыту сексуальности, «половой близости». Т.е. все равно он «познает» женщину. Непонятным становится - в свете сказанного - положение современного «городского» монашества. Оно становится каким-то половинчатым: «Познавать» женщину оказывается запретным не в принципе, а лишь определенные формы этого «познания», непосредственно связанные с чадородием. Все остальное оказывается вполне допустимым. И непонятным становится ограничение этого «последнего аккорда». - Лично я могу понять это только в том смысле, что любая здоровая сексуальность может завершаться только в настоящем творческом акте, а все, что лишено интенции чадородия - уже ложь и грех. В этом смысле греховная фальшивая близость и в браке. Мужчина, «входя» в женщину, должен брать ответственность за свое семя и за женщину, которую он сделал плодоносной. А ответственность означает семью. Но жертва монаха - это именно отказ от семьи. Значит, он сможет только «фальшивить» через резинку или «методом Онана» (Быт. 38: 9). Но отец фальши и лжи - диавол, а значит, такая близость будет близостью диавольской (напоминаю, что это общая мера и для безбрачных, и для супругов). Но монаху ли так грешить? Вот и остается «городскому монашеству» только «утонченная» близость с женщиной на уровне чувств, взгляда, слов. А этого нам, увы, не избежать. Ибо для этого нам надо было бы совсем выйти из общества