глаза и запах
Он был такой худенький, такой тонкий-звонкий, жилистый. Не стандартный красавец с "кубиками" на животе, нет. Довольно высокий: мне приходилось задирать голову, чтобы рассмотреть его лицо. Худой, но сильный. Мог запросто подхватить меня, как пушинку. И на тренировках, на которых мы иногда пересекались, было видно, что он весь в мускулах, когда напрягается.
Летом он сразу покрывался темным загаром, и ему это очень шло: в его образе сразу чувствовалось что-то южное, итальянское. У него было худое, немного треугольное лицо: широкий лоб и узкий подбородок. И на лоб всегда игриво свешивалась прядь черных кудрявых волос. Если он долго не стриг свои прекрасные волосы, они во все стороны начинали виться и придавали ему озорной, мальчишеский вид.
Я помню его мягкие, правильные, почти идеальные черты лица. Тонкие губы. Когда он широко улыбался, было видно, что у него немного кривые зубы: верхняя челюсть чуть более ровная, чем нужно, а не такая закругленная, как у всех. За этот недостаток слегка цеплялся глаз, хотелось его как-то исправить, но в то же время он придавал его лицу своеобразную харизму, вот ведь странно. Также и нос: слегка кривой, если смотреть на него справа. Поэтому профили с разных сторон были разные. Правый профиль - чуть более римский. Левый - чуть более греческий.
Под густыми бровями на идеальном расстоянии (не слишком далеко, не слишком близко) - светло-зеленые глаза. Я так удивилась, когда в первый раз в них заглянула. Весь смуглый, при этом глаза не карие, а именно светло-зеленые. Они всегда спокойно улыбались. Я никогда не видела, чтобы он на кого-то смотрел злобно или с презрением. Так только, чуть-чуть, но это выражение быстро пропадало.
Он был таким, когда я его полюбила. Больно об этом вспоминать. Но речь сейчас не об этом, а о том, что прекрасного парня, которого я только что описала, больше нет. Не в том смысле, что он умер - он жив и здоров, есть жена и ребенок. А в том смысле, что он стал другим.
Во-первых, теперь он жирный. Лицо с двумя подбородками, толстющая шея, пузико. Он уже не проводит столько времени на природе - сейчас он большой начальник, поэтому сидит целыми днями в офисе. И оттого он бледный, как поганка. Жирный, бледный и неухоженный. Смотреть на него грустно и противно. Возможно, те, кто знакомятся с ним сейчас, воспринимают его как "нормального, обычного мужика", особенно с учетом того, что в России вообще мало красивых мужчин. Но я-то помню, каким он был тогда! Я-то все помню! И мне обидно до слез. Мне обидно, что его жирная клуша-жена раскормила его до неузнаваемости. Мне обидно, что он сам позволил себе до такого скатиться. Я - честно - никогда не придавала особенное значение внешности мужчины, но именно в этом случае почему-то обидно так, что хочется рыдать! Наверное, как раз-таки потому, что того человека, которого я любила, больше нет. Надеюсь, зассанные детские пеленки хотя бы не повлияли на его собственный, личный запах. Только по запаху я бы и смогла опознать его - и, может, еще по глазам. Только глаза и запах остались от того человека, которого я любила.
Летом он сразу покрывался темным загаром, и ему это очень шло: в его образе сразу чувствовалось что-то южное, итальянское. У него было худое, немного треугольное лицо: широкий лоб и узкий подбородок. И на лоб всегда игриво свешивалась прядь черных кудрявых волос. Если он долго не стриг свои прекрасные волосы, они во все стороны начинали виться и придавали ему озорной, мальчишеский вид.
Я помню его мягкие, правильные, почти идеальные черты лица. Тонкие губы. Когда он широко улыбался, было видно, что у него немного кривые зубы: верхняя челюсть чуть более ровная, чем нужно, а не такая закругленная, как у всех. За этот недостаток слегка цеплялся глаз, хотелось его как-то исправить, но в то же время он придавал его лицу своеобразную харизму, вот ведь странно. Также и нос: слегка кривой, если смотреть на него справа. Поэтому профили с разных сторон были разные. Правый профиль - чуть более римский. Левый - чуть более греческий.
Под густыми бровями на идеальном расстоянии (не слишком далеко, не слишком близко) - светло-зеленые глаза. Я так удивилась, когда в первый раз в них заглянула. Весь смуглый, при этом глаза не карие, а именно светло-зеленые. Они всегда спокойно улыбались. Я никогда не видела, чтобы он на кого-то смотрел злобно или с презрением. Так только, чуть-чуть, но это выражение быстро пропадало.
Он был таким, когда я его полюбила. Больно об этом вспоминать. Но речь сейчас не об этом, а о том, что прекрасного парня, которого я только что описала, больше нет. Не в том смысле, что он умер - он жив и здоров, есть жена и ребенок. А в том смысле, что он стал другим.
Во-первых, теперь он жирный. Лицо с двумя подбородками, толстющая шея, пузико. Он уже не проводит столько времени на природе - сейчас он большой начальник, поэтому сидит целыми днями в офисе. И оттого он бледный, как поганка. Жирный, бледный и неухоженный. Смотреть на него грустно и противно. Возможно, те, кто знакомятся с ним сейчас, воспринимают его как "нормального, обычного мужика", особенно с учетом того, что в России вообще мало красивых мужчин. Но я-то помню, каким он был тогда! Я-то все помню! И мне обидно до слез. Мне обидно, что его жирная клуша-жена раскормила его до неузнаваемости. Мне обидно, что он сам позволил себе до такого скатиться. Я - честно - никогда не придавала особенное значение внешности мужчины, но именно в этом случае почему-то обидно так, что хочется рыдать! Наверное, как раз-таки потому, что того человека, которого я любила, больше нет. Надеюсь, зассанные детские пеленки хотя бы не повлияли на его собственный, личный запах. Только по запаху я бы и смогла опознать его - и, может, еще по глазам. Только глаза и запах остались от того человека, которого я любила.